Воздух был неподвижен, и снег сыпался на лесную поляну близ Минска. Там-сям торчали припорошенные стожки мёртвой травы, но в целом одеяло снега выглядело нетронутым. Посреди маячил одинокий чёрный сосновый гроб с белым православным крестом на крышке.
На краю поляны стояли двое мужчин и одна женщина. Каждый из них молча обернулся к остальным, прежде чем один из них, высокий мужчина с подбородком, покрытым толстым слоем щетины, кивком велел продолжать. Звали их научный сотрудник Ли, научный сотрудник Гастингс и агент Наварро. Было 15 ноября 2012 года. SCP-1760-16 вернулся.
Обычно 1760-16 выглядел идентично другим экземплярам 1760 за исключением выгравированного на его крышке имени "Пётр Астапенов". Но в этом году имелось и ещё двенадцать имён. Каждое из них принадлежало видному анартисту из фондовского списка особого внимания. Именно это и было той причиной, по которой агент Наварро, специалист по анарту, находился сейчас в Беларуси.
Подойдя к гробу, они услышали громкий царапающий звук. Они прекратили двигаться, наблюдая, как на крышке под остальными именами вытравливается ещё одно.
Дэниел Наварро
– Это… действительно тревожно, – отметила научный сотрудник Ли, взглянув на Наварро. Её ноги отказывались подходить ближе.
– Это первый раз, когда изменился внешний вид экземпляра. Мне это совершенно не нравится, – научный сотрудник Гастингс также держал дистанцию. – Что думаешь, Наварро?
– Продолжаем по плану. Мы в безопасности, пока не открываем коробку, – ответил Наварро. Хладнокровным жестом он велел исследователям продолжать.
Не говоря ни слова, научники принялись за работу. Измеряли, слушали и записывали они с такой осторожностью, как будто чистили стеклянную фигурку. Наварро стоял наготове, держа руку на пистолете, будто ожидая незамедлительного бедствия. Исследователи трудились над гробом, продолжая хранить молчание.
Наконец, были собраны все требовавшиеся данные. 1760-16 за всё это время не потрудился сделать что-либо ещё, кроме как издать скрип. Исследователи и агент сделали шаг назад и вопросительно уставились на гроб.
– Вот и всё? – улыбка Ли растворилась в хмурой гримасе. – Просто имена на крышке выгравированы?
– Похоже на то, – нервно хихикнул Гастингс. – Думаю, теперь остаётся просто ждать 20-го.
Наварро кивнул в знак согласия. Один за другим, направились они к зданию неподалёку. Перед тем как проследовать за дверь, агент Наварро последний раз обернулся на гроб. Его глаза уставились на белый крест, украшавший крышку. Казалось, что гроб смотрит ему в спину. Наварро тихо вздрогнул и отвернулся, закрыв за собой дверь.
Следующие четыре дня приходили и уходили без инцидентов. Но персонал Зоны делался тем беспокойнее, чем ближе подползало 20 ноября. Хуже всего было ночью с 19-го. Единицы в учреждении смогли уснуть. Остальные были сосредоточены на дамокловом мече, торчавшем на переднем дворе.
Вот и агент Наварро пришёл к поляне в 23:15. Толстые деревья закачались вокруг него в темноте, когда он медленно побрёл по снегу. Когда он приблизился к краю поляны, из-за деревьев появились три сотрудника службы безопасности, крепко держа оружие, готовые хватать нарушителя. Увидев, что это Наварро, офицеры нахмурились, но кивком позволили ему идти дальше.
Несколько мгновений Наварро стоял неподвижно на краю поляны. Лунный свет освещал снег и отбрасывал белые отблески на ожидавший гроб. На противоположной стороне Наварро разглядел женский силуэт. Он почувствовал, как его рука тянется к пистолету, но расслабился, увидев, что это всего лишь научный сотрудник Ли.
– Не спится? – поинтересовался он.
– Что… что вы здесь делаете? – исследователь Ли, ахнув, развернулась на месте.
– Я мог бы спросить у вас то же самое, – ответил Наварро, слегка улыбнулась. – Эта штука всех с ума свела, не так ли?
– Не стоит их винить, – прошептала Ли, повернувшись лицом к гробу.
Она была здесь в 2006 году. Ей вспомнилась свиная туша, вылетевшая из 1760-16 и взорвавшаяся залпом человеческих костей. Одному из её коллег пронзило голову половиной бедренной кости. А в её правом бедре оставил глубокую рану кусок ребра.
В течение нескольких минут они молчали. Затем Наварро положил руку ей на плечо. Ли вздрогнула.
– Ничего не сделать с чувством, как будто в следующую секунду начнётся тут попадалово. Пускай даже сюда притащили спеца, чтоб следил, что всё идёт как надо, – Ли нервно улыбнулась. – Без обид.
– Какие там обиды, – сказал Наварро, пожимая плечами. – Честно говоря, я не уверен, что именно, по их мнению, я должен тут делать. Обычно меня назначали разбираться с анарт-угрозами, но этот объект у меня не вызвал "анарт-чувства", когда я прочитал его файл.
– Ну, когда мы нашли его, он был выставлен, – ответила Ли. – Кто-то хотел, чтобы другие оценили его работу.
– Может быть, такое свойство, как "зацените, какая крутая штука", у него и есть. Но свиные бомбы…
– 1760-16 не появлялся с тех пор, как мы начали содержание этой зоны, хотя… – Ли посмотрела на часы. Было 23:30. 1760-16 уйдёт через 30 минут.
– Я могу покараулить, если вы хотите возвратиться и попытаться немного поспать, – сказал Наварро с улыбкой. Не говоря ни слова, Ли ответила на его улыбку поклоном и двинулась обратно в сторону учреждения.
Наварро повернулся к гробу. Он помахал нескольким ближайшим камерам наблюдения, уселся на стожок травы и принялся ждать. Прошло пятнадцать минут. Тишина оставалась нерушимой.
– Привет, Дэниел, – прошептал мужской голос из гроба.
– Бля!
Наварро вскочил на ноги. Ледяной поток пробежал по его спине, когда он выхватывал пистолет. СБшники рванули к нему, но остановились, когда Наварро, подняв руку, велел им оставаться на месте.
– Мы испугались, не правда ли? – тихо усмехнулся голос. Он говорил по-английски, но с очень густым восточноевропейским акцентом.
– Привет, наверно… – глаза Наварро сузились, он поднял пистолет. – Кто вы, чёрт побери?
– В прежней жизни я был известен как Пётр Астапенов. Искусный гробовщик, уважаемый учёный и джентльмен. Если вы будете так добры открыть крышку, сможете сами посмотреть, – прошептал голос.
– Чёрта с два, – ответил Наварро. – Ничего аномального в Петре мы не нашли, когда копались в его могиле. В вашей истории огромная дыра, приятель.
– Я боялся, что вы так скажете, – вздохнул голос. – Они действительно изменили вас. Подменили уверенностью вашу любознательность. Какой позор.
– Вы, конечно, много обо мне знаете, учитывая, что мы только что встретились, – сказал Наварро.
– Потому что я знаю вашу породу, – прошептал голос. – Вы художник. Они могут одеть вас в костюм, дать в руки пистолет и велеть вам ловить ваших побратимов, но вы по-прежнему художник в душе. С сильно испоганенным чувством морали, заметьте, но всё равно художник.
– Я не понимаю, – сказал Наварро. – Чего вы пытаетесь этим добиться?
– Я полагаю, что вы не хотите открыть этот гроб, чтобы каталогизировать его, как учёный. Вы признаёте не только значение выражения, но и в каком-то смысле само выражение, что поистине уникально. Я встречал много таких людей, как вы, и могу догадаться, что для вас мучительно не знать, что находится внутри этого гроба.
СБшники нервно смотрели на Наварро. Казалось, все, затаив дыхание, ждут его ответа.
– У меня есть очень хорошая идея насчёт того, что внутри вашего ящика, – ответил Наварро. – Извини, чувак, но открывать мы его не будем.
– Спросите себя ещё раз, – сказал голос, – Вы боитесь, что я просто какой-то ужас, который ждёт, пока его выпустят из клетки? Или что я, в конце концов, просто Пётр?
– Нахер. Я не собираюсь играть в эти игры, – покачал головой Наварро. – То, что я делаю, спасает жизни и анартистам, и гражданским. Если это делает меня предателем, пускай так и будет. Буду главным предателем всех времён и народов.
Не говоря ни слова, он сделал несколько шагов назад и посмотрел на часы. 23:55.
– Да будет так… – сказал голос.
Раздался треск, словно выстрел дробовика. Все гвозди, удерживавшие крышку гроба, вылетели из дерева прочь. Наварро и безопасники вскинули оружие. Их глаза расширились, когда крышка гроба скрипнула.
Внутри было пусто.
– Должно быть, пришлось основательно потрудиться, чтобы так продать свою душу, как это сделали вы, Дэниел. Что бы вы себе ни говорили, чтобы уснуть вечером, свою душу вы продали. Это позор. У вас были такие перспективы, – прозвучал голос изнутри.
Наварро не ответил. Последние несколько минут прошли в молчании. Когда пробила полночь, гроб начал погружаться и в конце концов полностью ушёл в землю.
– Иисусе… – Наварро издал тяжёлый вздох, снова сел на землю и уставился на небо. Писать об этом отчёт будет сущим кошмаром.
Агент Наварро тихо стоял над могилой Петра Астапенова. Не теряя времени, он получил разрешение на повторную эксгумацию останков. Как бы ни гадко ему было признавать это, тот голос был до определённой степени прав по поводу его любопытства. Удовлетворить наконец-то это чувство казалось хорошей идеей.
В конце концов группе удалось извлечь гроб Петра. Наварро приказал его открыть. Тело Петра было на месте и выглядело ожидаемым образом для человека, которого похоронили в 1959 году. К сожалению, также нашёлся небольшой кусочек бумаги, плотно зажатый в правой руке. Один из членов группы тихо передал его Наварро. Это была записка.
Дэниел,
Я знал, что ты не сможешь сопротивляться.
Скоро увидимся.
Й. Т. Х.
Наварро уселся на краю могилы. Зажав записку в кулаке, он издал нервный смешок.
– Вот же ж дерьмо.
«НАЧАЛО | Хаб | Встреча за чашкой кофе»