Доктор Джек Брайт уныло уставился в стоящую напротив него простенькую миску, наполненную французским луковым крем-супом. От неё исходил столь манящий аромат, что его ассистент втягивал носом воздух и облизывал губы. Однако больше ассистент ничего делать не осмеливался, поскольку видел, что доктор пребывал в плохом настроении. Молодой человек совершенно не был рад перспективе вызвать на себя гнев одного из членов высшего руководства с особенно дурной репутацией.
Старый доктор помассировал виски и подавил стон в ожидании, пока его головная боль пройдёт. Было и так достаточно скверно, ведь он, несмотря на все его связи и влияние, по какой-то одному богу известной причине не сумел отвертеться от участия в этом исследовании. Если и была одна вещь, которую доктор Брайт не переносил, так это указания, что ему можно делать, а что — нельзя. Если и была вторая вещь, которую он не переносил, так это головные боли. И если и была третья вещь, которую он не переносил, так это французский луковый суп, которым в данный момент была наполнена миска. Он уже знал, чем это исследование кончится, и что ему оно не принесёт ни малейшего удовольствия.
— Всё в порядке, доктор? — Ассистент тряхнул головой, чтобы на мгновение оторваться от восхитительного запаха и продемонстрировать обеспокоенность состоянием человека с высоким и моложавым телом.
Когда боль стала исчезать, Брайт повернул к нему голову. — Ничего. Я в порядке, Гектор. Просто мигрень.
Он записал что-то в блокноте, лежавшем справа от миски, и взял диктофон, лежавший от неё слева. Он оглянулся на Гектора и, убедившись, что тот осознаёт, что ему лучше помалкивать, нажал кнопку “запись”.
“Доктор Джек Брайт, протокол исследований SCP-348-3278-1. Цель исследования — определить, меняются ли эффекты SCP-348 в зависимости от того, если у сознания, которое находится в теле испытуемого, иной биологический отец, нежели у первоначального обладателя тела. Вопрос, зачем кому-то понадобилось это знание, остаётся открытым.” На какую-то секунду в его голове промелькнула мысль удалить эту часть записи, но Брайт быстро прогнал её, сказав про себя “к чёрту”. Большинству не хватило бы не то что духа — вообще желания пытаться выговаривать ему за такие посторонние замечания, особенно с учётом того, что это нисколько не остановит его от повторения подобного в будущем.
“Для справки, в настоящий момент я нахожусь в теле D-7251, ранее принадлежавшим некоему Тиагу Бранку. Из его личного дела следует, что мистер Бранку поддерживал близкие отношения с отцом. Если это верно, и если суп действительно предназначен для D-7251, тогда я должен почувствовать что в супе ‘чего-то не хватает’. В том маловероятном случае, если на дне появится сообщение, его следует ожидать на португальском.”
Он окончил запись, не озаботившись освещением очевидного вопроса о том, что случится, если суп будет предназначен ему самому. При желании, люди с соответствующим уровнем допуска могли бы догадаться. Все остальные могли бы не лезть не в своё грёбаное дело.
Он осторожно приподнял миску и медленно приподнёс к губам. Ему подумалось, а вдруг французский луковый суп — любимое блюдо мистера Бранку. Может, в детстве он с удовольствием ел этот суп на обед вместе со своим отцом. Может, этот тест окончится не так, как ожидает Брайт.
Он сделал крохотный глоточек.
Неа. Это был не его день.
Гектор смотрел, как доктор с отвращением сморщился, положил на стол миску, подобрал диктофон, блокнот и ручку, встал и энергично направился к выходу.
— Вкус богомерзкий. Ну хоть покончили с этим. Хочешь, доедай, Гектор, мне плевать. — Не дав ассистенту сказать ни слова, доктор Брайт вышел из комнаты испытаний.
Гектор постоял, укладывая в мозгу произошедшее. Решив повременить с вопросами до тех пор, пока не окончит суп, он взял миску, сообщил охраннику, что вернёт её в ячейку содержания в течение часа, и понёс к себе в кабинет. (Должность ассистента доктора Джека Брайта давала привилегии, немыслимые большинству других сотрудников.)
В течение двадцати минут он работал, медленно потягивая суп, и время от времени откусывая кусочек лука. Он недоумевал, на что взъелся Брайт, суп был очень недурной. Молодой человек удивился, что суп закончился так быстро, и ещё больше удивился, обнаружив на дне сообщение.
Гектор подумал, стоит ли кому-нибудь сообщить об этом факте, и затем прочитал само сообщение. Когда до него дошёл смысл написанного, он решил не делать этого. Слухи о содержании сообщения обязательно дойдут до доктора Брайта, и он догадается, что именно Гектор первым его прочитал и кому-то пересказал. Даже думать не хотелось о том, что начальник с ним тогда сделает.
Гектор отнёс миску обратно к охраннику и в её сопровождении направился к ячейкам содержания. Они вдвоём шли вдоль обширных стеллажей, пройдя несколько десятков шкафов, прежде чем достичь ячейки с аккуратной надписью “348″, выведенной чёрным маркером. Охранник (Кэтрин, как следовало из её бэйджа) умело повернула диск лимбового замка точно в нужное положение и открыла дверь. Гектор положил миску внутрь на полочку и Кэтрин закрыла ячейку, после чего свободно прокрутила диск не менее чем на один полный оборот.
Пока они вдвоём возвращались каждый к своим обязанностям, миска стояла во тьме ячейки, а на её дне ещё были видны медленно пропадающие синие буквы сообщения. На свете было крайне мало людей, которые могли бы понять его контекст, и один из них ясно дал понять, что не проявляет к нему ни малейшего интереса. Он и без чтения знал, что там написано.
"У тебя есть все основания ненавидеть меня"
Она уставилась в миску перед собой. Кусочки сельдерея, пара картофелин и даже несколько моллюсков глядели на неё в ответ, лениво плавая в бульоне. Исследователь, стоявшая у двери, с отвращением сморщила нос.
— Тебе нужно попробовать лишь ровно столько, сколько нужно, чтобы оценить его вкус, — сказала Дениз, исследователь. Она попыталась подбодрить молодую девушку, сказав, что доедать весь суп не придётся.
Девушка посмотрела в тарелку ещё секунду прежде чем ответить. — Ничего, если я съем всё целиком?
Дениз подняла бровь, но кивнула. Зачем, во имя Господа, ей есть всю эту гадость? Запах был настолько отвратительный, что у Дениз по коже бегали мурашки. Оно заставляло её чувствовать себя так, будто за ней наблюдают. Будто на неё смотрят косо и исподтишка. Как испытуемая девушка могла перенести запах этой отравы, а уж тем более вкус? Дениз повела плечами. Может, это просто вносит приятное разнообразие в её привычную диету. Бог свидетель, даже эта мерзость не может быть намного приятнее.
Молодая девушка поднесла миску к губам, подула на суп и попробовала.
Он был тёплый и насыщенный, но то были единственные слова, которые она сумела подобрать. Всё остальное описанию не поддавалось. Она не могла сказать, что сам по себе вкус неплох, не могла и заявить, что послевкусие могло бы быть и получше. На губах жидкость казалась вязкой, но за зубами становилась более текучей. Кусочки картофеля были твёрдыми и солёными, но к моменту, когда она их дожёвывала, она могла поклясться, что картофель стал почти сладким.
Пока она излагала эту информацию Дениз, исследователь удерживала настолько серьёзную мину, насколько могла. Она подавляла рвотный рефлекс каждый раз, когда девушка снова прикладывалась к супу. К счастью, та доела довольно быстро, и Дениз подошла к ней сзади и заглянула через плечо в пустую миску.
На дне миски было сообщение. Когда Дениз его прочитала, она на мгновение застыла. Оценивая ощущение, производимое супом, сотрудница оказалась куда ближе к истине, чем ей бы того хотелось. Молодая девушка за столом была также встревожена, однако она этого не показывала.
— Хорошо, — сказала Дениз, взяв себя в руки, — Мы закончили. Можешь идти.
Девушка вышла из помещения, кивнув охраннику-женщине по ту сторону двери. Вдвоём они направились в камеру содержания.
Дениз присела на освобождённый стул и оттолкнула миску на другой край стола, чтобы больше не видеть cиних букв на её дне. Исследователь достала из кармана халата блокнот и карандаш и принялась записывать наблюдения.
Через некоторое время молодая девушка осторожно села на свою мягкую кровать, размышляя о произошедшем. Суп определённо не был лучшим блюдом из всех, что ей доводилось пробовать, но он точно был лучше того, чем она обычно питалась последние годы.
Она пыталась вспомнить его вкус, но это было непросто. Как попытки вспомнить что-то из прошлого десятилетия, а не прошедшего часа. Сообщение же она запомнила отлично, и она думала, может ли быть связь между ним и тем письмом, которое она получила на прошлый день рожденья. Несмотря на то, что письмо ей дали прочитать лишь один раз, оно тоже стояло перед глазами во всех подробностях.
Нет, сообщение точно было от того же человека, который послал письмо. Она не знала, как ему это удавалось, но её отец, кем бы он ни был, держал своё обещание.
Решив, что она поразмышляет на эту тему на свежую голову, молодая девушка положила голову на подушку и погрузилась в царство снов. Снов о человеке, чьё лицо поутру она никогда не могла вспомнить.
После того, как SCP-166 была доставлена к объекту, SCP-348 наполнился похлебкой из моллюсков в стиле Новой Англии. Исследователь отметила крайне неприятный запах, исходящий от SCP-348, но SCP-166 не упоминала о зловонии и не выказала никаких признаков отвращения.
SCP-166 описала вкус SCP-348 в расплывчатых выражениях. Вкусовой оттенок, вязкость и прочие параметры были отмечены как противоречивые, и единственными определенными терминами, использованными SCP-166 для описания SCP-348, были “теплый” и “насыщенный”.
Особого внимания заслуживает сообщение, которое появилось на дне внутренней части миски, как это происходило в некоторых предыдущих тестах.
Сообщение гласило, “Я всё ещё присматриваю за тобой, любимая. Каждый день.”
ОПОВЕЩЕНИЕ О БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ: КОД ЗОЛОТАРНИК
16-06-2015 приблизительно в 08.30 зафиксировано исчезновение SCP-348 из ячейки содержания. На месте объекта обнаружена написанная от руки записка со следующим сообщением: “Просто заимствую. Скоро верну,” подписанная изображением шахматной фигуры чёрной королевы. Исходя из предположения, что Чёрная Королева собирается вернуть объект в соответствии с запиской, службе безопасности Зоны следует немедленно приготовиться к данному событию. Стандартные протоколы по задержанию нарушителей действуют в полном объёме.
Директор Зоны 19 Тильда Д. Мус
Чёрная Королева держала миску в небольшом кухонном шкафчике на протяжении трёх дней, пообещав себе ждать до тех пор, пока не почувствует себя “достаточно больной” для эксперимента. Файл с описанием объекта попал к ней уже почти год назад, но потребовались несколько месяцев и несколько упущенных возможностей, прежде чем она наконец решилась запросить одну из Маленьких Сестёр раздобыть миску. Она не хотела идти за объектом самостоятельно, опасаясь, что миска наполнится чем-нибудь прямо у неё в руках. На секунду она представила себе картину, как охранные группы Фонда окружают её, знаменитую Чёрную Королеву собственной персоной, пока она стоит и пялится в миску супа в своих руках.
Она сухо усмехнулась.
Простуда начала подступать к ней незадолго до того, как она организовала похищение. Она откладывала и откладывала эксперимент до тех пор, пока нос совсем не перестал дышать, а в горле не появилось ощущения наждачной бумаги. Теперь она уже никак не могла отрицать, что "достаточно больна".
Открыв шкафчик с посудой, она вытащила оттуда миску и положила на пустой стол в центре кухни. Сперва она поразмыслила, не стоит ли взять ложку, но в итоге решила не заморачиваться: вряд ли на кухне нашлась бы хотя бы одна чистая ложка. Такая простая мысль, как нежелание мыть столовые приборы и есть суп грязной ложкой — вот и всё, что понадобилось, чтобы отказаться от этой идеи.
Сев за стол, она стала рассматривать суп, которым наполнилась миска. В бульоне плавали несколько чахлых вонтонов с кусочками свинины и лука. Она долго рассматривала незатейливое кулинарное творение, прежде чем наконец глубоко вздохнула и приподняла миску к губам.
Несколько слёз скатились по ресницам Чёрной Королевы от того, насколько ледяным был суп. Она ожидала этого. Её как грузовиком сбило, а ведь она ожидала этого. Она наклонила миску посильнее, глотая бульон и с ним вонтоны с луком и мясом. Каждый раз, когда что-то попадало ей на язык, она пыталась определить точный вкус, но он ничем не отличался от того минимума, которого можно было ожидать от вонтонного супа. Это тоже не было неожиданностью, но она всё-таки не переставала надеяться ощутить хоть какую-то эмоцию от пищи. Что угодно, хорошее или плохое, лишь бы только неожиданное.
Но суп оставался холодным, а свинина с луком были совершенно обыкновенными. Её горло чувствовало себя капельку легче, а нос — немного чище, но во всём блюде не было ничего такого, чего нельзя было ожидать.
Она уставилась в стену напротив и задумалась о том, что ей теперь делать. Миску надо вернуть. В конце концов, она дала обещание, а у Чёрной Королевы есть имидж и репутация, которые нужно поддерживать.
Она стала думать, что ей могло бы понадобиться, чтобы прокрасться через определённо усиленную охрану и вернуть миску обратно в ячейку содержания. Ничего такого, с чем она не могла бы справиться, уделив достаточно времени на подготовку. Вздохнув, она поднялась из-за стола, собираясь вернуться к рутинным делам. Всё прошло, как и предполагалось до эксперимента, и куда быстрее, чем ей бы хотелось.
Её взгляд упал обратно на миску. А вот этого она не ожидала.
В файле было написано, что сообщения редко проявлялись для взрослых. А учитывая, от кого оно было (или, если верить различным гипотезам, от того кого эта миска убедительно симулировала), Чёрная Королева никак не предполагала, что на дне миски появится сообщение.
Но вот оно перед ней, по-настоящему, выведенное размытыми синими буквами. Сообщение, что логично, было на английском. Отец знал мандаринское наречие, но в беседе с дочерью всегда предпочитал свой родной язык. Её мать и она сама всегда веселились над его смешными китайскими оговорками. Буквы вполне могли бы быть выведены его настоящим почерком, но быстро замутняющимся зрением Чёрной Королеве сложно было его рассмотреть.
"Я не забыл тебя, Элисон."
Элисон Чао беззвучно плакала. Каждая слеза падала в миску и стекала на дно, прямо на бесценную фразу. Вот чего она хотела. Чего-то такого, что поймает её врасплох. Она бы даже не сожалела, если бы из сообщения следовало, что он её всё-таки забыл. Как бы силён такой удар ни был, он всё равно бесконечно лучше неизвестности. Но отец помнил её. Всё ещё думал о ней. Может, даже ещё любил.
Элисон глубоко вдохнула и собралась. Она внезапно осознала, что её дрожащие губы сложились в улыбку. Чёрная Королева вытерла слёзы, приложила средний и указательный пальцы к губам, поцеловала их и приложила к сообщению.
Убирая миску обратно в кухонный шкаф, она осознала ещё кое-что неожиданное. Несмотря на то, каким невпечатляющим был суп, ей всё равно показалось, что он был бы вполне приятным блюдом на ужин. А может, и на завтрашний завтрак тоже.
Изначально она собиралась вернуть миску через день-другой, но теперь подумала, что и неделю без миски Фонд потерпит и не станет предпринимать никаких активных мер. Да даже если и так, они не сделают ничего такого, с чем она не могла бы справиться. Пусть жужжат себе сколько угодно: она проведёт выходные Дня Отца со своим папой.
ОПОВЕЩЕНИЕ О БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ: КОД ЖЁЛТЫЙ
22-06-2015 в 13.30 в ячейке содержания был обнаружен возвращённый SCP-348. К двери ячейки было прикреплено написанное от руки письмо, адресованное одному из членов высшего руководства. Служба безопасности Зоны ведёт расследование и поиск улик, которые приведут к задержанию Чёрной Королевы или её сообщников, но на данный момент ничего значимого не найдено.
Степень боевой готовности снижена до уровня Код Жёлтый, протоколы безопасности приведены в соответствие.
Директор Зоны 19 Тильда Д. Мус