Шел третий час ночи. Из наушников, висевших на шее у Ивана Татаркина, звучали слова старой, немного грустной, но мудрой и любимой им песни. Почти 20 лет назад умерший человек был ещё жив, когда пел на микрофон: «О боже, как хочется быть кем-то! Миллионером, рок-звездой, святым, пророком, сумасшедшим…» Да, многим, особенно, в годы юности, а кому-то – и позже, хочется быть сумасшедшими, им кажется, что это очень весело. На самом деле, они ассоциируют с сумасшествием просто яркую жизнь, широкое мышление, творческие способности. В общем, то, что может казаться странным, удивительным и даже подозрительным некоторым забитым людям. Таким образом, они меряют социальными, а не медицинскими критериями. В безумии, в медицинском смысле, веселого мало…
Иван знал об этом не понаслышке. Он научился мимикрировать и на короткие моменты изображать из себя нормального человека. Он даже смог найти работу, причем специально выбрал ту, которая сводила общение с людьми практически на нет. Он трудился системным администратором в ночную смену – и по совместительству сторожем – на крупном электротехническом заводе. Большую часть времени он проводил в серверной, за компьютером, слушая музыку и изучая способы самостоятельного преодоления душевных болезней. Изредка обходил вверенную ему территорию и ставил отметку в журнале, которая изо дня в день свидетельствовала о том, что всё в порядке. Сегодня стояла дождливая ночь, капли воды, как струйки крови, брызнувшей из свежего надреза, стекали по оконному стеклу. В комнате было темно, единственным источником света был монитор.
Раздался тихий стук. Постепенно он становился все настойчивее. Стучали где-то в уборной. Иван прекрасно понимал, кто это. Он открыл ящик стола, достал упаковку таблеток, проговорил вслух: «Аминазин, то, что нужно для моего друга!», - и медленно пошел на звук. Он прошел коридор, оказался в туалете и даже не стал включать свет. Всё было видно прекрасно. Это был Куби, странная антропоморфная фигура, с длинными спутанными волосами, нависавшими на лицо, и бледной кожей. Существо стояло по ту сторону зеркала и било костяшками пальцев по стеклу.
- Куби, знаешь, ты уже не оригинален. Помню, было забавно, когда ты стучался в окно за моей за спиной. Ещё было весело, когда ты появился с той стороны монитора.
- Ааааррргх…
- Ну что же ты, не сердись. Я знаю, что тебе одиноко, но почему ты не учишься говорить?
- Арр-рур-гах! Бо-ль-но!
- Причем тут боль? Что ты сделал с воображаемым букварём, который я тебе подарил? Зарыл на поле чудес?
- Куби больно, Куби – в стекле, Куби – чувствует стекло в себе.
- Ты мне надоел.
- Ррррар…
- Ты приходишь по ночам! Знаешь, как выглядит человек, говорящий со стеклом? Как псих. Я устал. Я больше не хочу говорить сегодня. Вот, видишь, что это? Это «Аминазин». И здесь как раз есть вода в кране. Пока-пока!
- Куби ещё придет за тобой…
Галлюцинация исчезла, и Иван устало вздохнул. Он думал, какая часть его так ненавидит самого себя, что у него появляются такие видения. Он вышел в коридор, и услышал шаги…
- Лидер, это шестой, я на позиции. Все окна как на ладони, только дождь снижает видимость.
- Вас понял. Второй, третий, четвёртый – заходите через чёрный ход. Пятый – за мной. Мы должны добраться до центра с двух сторон. Пошли!
- Что за спешка, босс? Мы не получили никакой информации!
- Я получил, слушайте на ходу. Это предприятие, судя по полученным данным, является маскировкой. Под ним расположен неизвестный текущим владельцам комплекс помещений. По-видимому, какая-то организация или объединение когда-то сосредоточила здесь свою деятельность, а для прикрытия основала с помощью третьих лиц этот завод. Затем подземная структура пришла в упадок, а предприятие продолжило работать автономно. Мы должны найти вход туда, произвести первичную разведку и добыть какие-нибудь документы, если будет возможно.
- Гражданские на объекте?
- Один ночной системный администратор, душевнобольной, по нашим сведениям. Он безопасен и все время сидит в серверном помещении. Держите в голове план здания и двигайтесь к намеченной точке в центре завода.
… Незадачливый сторож, который не мог защититься даже от собственных фантазий, с удивленным видом уставился в коридор и начал тереть глаза. Ему навстречу двигалось несколько ярких огней. Мир стремительно терял четкость, видимо, вступил в действие побочный эффект «Аминазина». Иван попытался убежать, но ноги не слушались его, он поскользнулся на кафельном полу коридора и ударился лбом об стойку огнетушителя.
Несколько рук нетерпеливо и цепко ухватили его и подняли. Он не видел тех, кто делал это. Ему представилось, что над ним навис гигантский паук, который обхватил его и теперь подтягивает к своим жвалам. Мысль эта придала ему сил, он постарался вырваться, но только порвал свою рубашку – его перехватили за шею, и бежать теперь означало – душить себя.
- Это сторож, Первый. Не знаю, что ему тут понадобилось. Он выглядит не совсем адекватно.
…
- Да, я помню, что он больной. Но что нам делать? Амнезиаки у вас!
…
- Это была ваша идея.
…
- Взять с собой? Есть.
Ивана тащили куда-то по коридорам и лестницам. Голова его безвольно покачивалась на груди. По стенам пробегали ящерицы, тени улыбались и махали ему рукой. Кажется, таблетки и удар головой давали неожиданные результаты. Его тошнило. Зрение еще не вернулось к нему в полной мере, его галлюцинации виделись ему куда более четко, чем «реальные» предметы, поэтому он не мог толком разглядеть своих столь нелюбезных спутников. Все, что он понял, это было три человека в военной форме.
- Somewhere over the rainbow…
- Шестой, тишина в эфире! Хватит того, что ты поёшь в душевой.
- Есть!
- Мы все на месте. Ты не видишь никакой активности?
- Никак нет, всё чисто, на заводе и рядом с ним абсолютно никого.
- А у тебя за спиной?
- Дурные шутки у вас, командир.
- А ты пой меньше. И я серьёзно, не забывай о своём тыле.
- Хорошо, теперь мы должны открыть дверь к этой подземной инфраструктуре. Нам нужна кровь.
- Сторож подойдёт?
- Нет необходимости, я взял с собой пакет донорской.
В лицо оперативникам ударил неприятный запах. Он напоминал нечто среднее между грязным общественным туалетом, моргом и больницей, в которой только что убрались. Сочетание отчётливо ощущающейся гниющей органики и чего-то стерильно-химического было своеобразным. Фонарики скупо освещали довольно обширное помещение, заполненное разлагающимися трупами людей и каких-то уродливых гуманоидных существ, сломанным медицинским оборудованием, оружием.
- Первый, насколько возможно присутствие здесь немёртвых форм жизни?
- 42%.
- Опасно.
- Да, судя по всему, здесь проводились сложные биологические эксперименты, вышедшие из-под контроля. Нас недостаточно для того, чтобы проводить исследование комплекса. Ограничимся изучением этой комнаты, сфотографируем все, запечатаем дверь снова, и вернемся с подкреплением.
- Есть.
Иван флегматично смотрел по сторонам. Он был заторможен и чувствовал, что хочет спать. Наличие под заводом тайного комплекса, полного мертвецов, не все из которых были людьми, его явно не смущало. Он привык к самым неожиданным вещам. Тем не менее, поначалу почти не осознаваемое и не ощущаемое чувство тревоги у него нарастало. Он ясно чувствовал, как тяжело, сильно и чуть прерывисто билось сердце, видел, как колыхалась левая грудная мышца, на висках проступил пот. Наконец, Иван ощутил, что что-то легко прикасается к его ноге. В ужасе он отпрыгнул, чем вызвал гнев и удивление оперативника, который стоял рядом с ним и придерживал его за локоть.
- Пятый, что у тебя случилось?
- Его надо спросить!
- В чём дело, сторож?
- Что-то дотронулось до меня!
- Ты бредишь, приборы не фиксируют признаков жизни и движения в этой комнате, кроме тех, что исходят от нас.
Нарушитель спокойствия тупо и непонимающе уставился на лидера МОГ. Он же чувствовал прикосновение! Он захотел ответить что-нибудь грубое, чтобы до этого вояки наконец дошло, что он, может быть, и немного впечатлительный человек, но отличит реальность от своих фантазий, как вдруг его намерение было прервано треском рации:
- Лидер, лидер!
- Что, шестой?
- Я заметил движение. Крупное существо, движется из левого крыла наземного завода в сторону двери к вашему подземелью. Полагаю, вам будет лучше выбраться, закрыть дверь и встретить его там, чтобы лишний раз не шуметь выстрелами внизу. Кто знает, к чему это приведет.
- Так и сделаем. Все всё слышали? Всё собираем, выбираемся наверх, закрываем дверь, занимаем оборонительную позицию. Быстро!
Ивана опять куда-то потащили. На этот раз, однако, это длилось недолго. Через пару минут подъема по крутой лестнице он оказался в привычном для него заводском цеху. Его усадили под один из станков и, казалось бы, забыли о нем. Вот и хорошо, надо собраться с мыслями… Резкая боль пронзила область за глазными яблоками, и он принялся быстрым шепотом обсуждать с собой события этой в неприятном смысле бурной ночи. Раздался утробный рык, хлестким ответом прозвучало несколько команд, был открыт огонь… Неожиданно раздался громовой звук, глаза Ивана ослепила яркая вспышка, воздух поднял его и ударил о стену. Он потерял сознание.
- Что ж, эта тварь была наполнена газом. Они стреляли в упор, ни у кого не было шансов.
- Здесь выживший!
- Что?
- Какой-то гражданский.
- Шестой докладывал нам о стороже, которого им пришлось взять с собой вниз.
- Полагаю, его нужно доставить на Зону 7 для допроса.
- Верно. Позаботьтесь о нем, а мы осмотрим тут всё до конца.
Иван Татаркин шёл по сложно устроенному лабиринту. Здесь не было прямых углов, не было единого уровня высоты. Повороты были плавными, часто вели вниз или вверх, коридоры причудливо переплетались подобно спутанному клубку шерстяных ниток. Стены были влажными и склизкими, под ногами время от времени проползали змеи с ярко-красной кожей. В некоторых местах лабиринт был освещён, в других, наоборот, было темно, а кое-где стены словно пульсировали электрическим блеском. Иван двигался интуитивно, не запоминая дороги, но неожиданно увидел яркий свет.
Он проснулся. Зрение постепенно возвращалось к нему, мир переставал быть слепящим белым пятном. Он понял, что находится в чистой комнате с белыми стенами и минималистическим строгим дизайном и лежит в кровати на чистом белье. Татаркин привстал на локтях, взъерошил волосы ладонью, растер лицо и попытался вспомнить, что было до того, как он оказался в этом незнакомом месте. Но не успел он собраться с мыслями, как откуда-то раздался технически искаженный мужской голос: «Вы проснулись. Хорошо. Вставайте, скоро авторизованный сотрудник встретится с вами для проведения интервью». Иван недоумевал, но и этому ощущению внешний мир не дал господствовать долго: через несколько минут дверь в комнату открылась, и внутрь зашел человек средних лет в белом халате, который пригласил его следовать за ним.
Татаркин слегка заинтересовался этим господином, который, надо признать, был довольно молчалив. У него были темно-коричневые с проседью волосы, лицо с чуть заметными красными и желтыми пятнами, а также морщинами и темными кругами под глазами. Двигался этот человек достаточно бодро, но немного нервно, особенно это бросалось в глаза, когда он начинал слегка помахивать левой рукой перед собой, как будто с ее помощью определял, куда дальше идти. Он определенно был необычен, но что-то в его виде и манерах неуловимо вызывало у Ивана дискомфорт и напряжение.
Они зашли в небольшую комнату с такими же белыми и простыми стенами, однако ее отличие было в том, что здесь вместо кровати стоял прямоугольный металлический стол и два стула. Татаркин и странный то ли врач, то ли ученый уселись один напротив другого. Второй, поскольку он, очевидно, находился на своей территории, начал разговор:
- Стало быть, это единственный выживший из побывавших в лаборатории "Мясного цирка"… - проговорил он чуть слышно себе под нос. – Здравствуйте, меня зовут доктор Иванов, позвольте задать вам несколько вопросов. Как вас зовут?
- Иван Татаркин.
- Какое отношение вы имеете к электротехническому заводу, на котором вас нашли?
- Я там работаю в ночную смену сторожем и системным администратором.
- Что случилось с вами в ту ночь?
- Ну, я… Я вышел в уборную, разобрался со своими делами и собирался идти обратно в серверную, как вдруг увидел какие-то приближавшиеся ко мне огни. Я испугался, побежал, поскользнулся, ударился и упал. Это оказались какие-то военные, они взяли меня с собой.
- Куда они вас привели?
- Сначала они шли просто в один из центральных цехов. Затем они открыли какую-то дверь с помощью пакета крови и мы спустились вниз.
- Что было внизу?
- Там… Там были мертвецы. Много мертвецов. Странные мертвецы. Уродливые… С неестественными телами, с несколькими конечностями, с искаженными лицами. Но были там и люди, и стоял ужасный запах…
- Что вы там делали?
- Ну, что… эти военные осматривали все, искали какие-то документы, собирали что-то, а я просто стоял, пока до меня что-то не прикоснулось.
- Вы уверены, что вас что-то коснулось?
- Абсолютно уверен. Эти ребята сказали, что в комнате все мертвы, но черта с два! Ведь я же чувствовал прикосновение!
- Хорошо, успокойтесь. Что было дальше?
- Мы поднялись наверх. Им что-то сообщили по рации, и они решили выбраться из этого подземелья. Наверху я лежал под станком и ничего не видел. Слышал выстрелы, потом что-то вроде взрыва, и больше я ничего не помню.
- Что ж, все ясно. Скажите, вы когда-нибудь слышали, что в вашем заводе есть тайные помещения?
- Нет…
- А вообще когда-нибудь видели что-нибудь странное? Вы ведь работаете в ночную смену. Никто не станет заниматься чем-то подозрительным посреди дня, тем более в центральном цеху или под ним.
- Нет, ничего не видел и от других не слышал… У нас был совершенно нормальный завод…
- Да, завод нормальный. Полагаю, проблема в вас.
- Во мне?!
- Именно, Татаркин. Вы больны и пытаетесь это скрыть.
- Но я не…
- Не отрицайте. И не волнуйтесь. Современная медицина шагнула очень далеко. Вот, всего один укол и с вашей психикой все станет в порядке. Совершенно бесплатно.
Татаркин увидел в руке доктора крупный шприц с неизвестной маркировкой, и все тут же встало на свои места. Вчера ночью у него случился особенно сильный приступ, который он не смог контролировать. Возможно, он съел слишком много таблеток, и они сыграли с ним злую шутку. Из-за этого ему привиделись и военные, и тайный подземный комплекс, и перестрелка, и взрыв. К утру его нашли и отправили в психиатрическую лечебницу, и теперь здесь ему собираются ввести какой-то препарат. Иван был наслышан об этих учреждениях. Как и всякий человек с той или иной формой сумасшествия, он пуще своего безумия боялся людей в белых халатах, считая, что он хоть как-то справляется, а они просто убьют его личность. И именно это должно было сейчас произойти.
Больше всего ему не хотелось подобного развития событий. Ведь, как писал Ницше, «человек, скорее, захочет ничто, чем ничего не захочет». Вот и для Татаркина в мгновение стало очевидно, что он, скорее, желает быть безумцем, чем не быть вовсе. С присущей аффективным состояниям внезапностью и силой, он выбил у доктора шприц, подхватил его в полете и иглой, как ножом, ударил его в плечо, впрочем, не став вводить препарат. Затем он оттолкнул его и выбежал из комнаты.
Иван бежал по белым коридорам, спотыкаясь и чуть не падая. Сердце билось очень сильно, и дыхания явно не хватало. Погоня же в лице нескольких сотрудников службы безопасности с легкостью догоняла его. Им был дан четкий приказ: устранить нарушителя спокойствия – всю необходимую информацию от него уже удалось получить, а суматоха, которую он поднимал, могла привести к нежелательным последствиям, вплоть до нарушения условий содержания какого-нибудь нестабильного объекта, требующего к себе постоянного внимания.
Несколько свинцовых пуль настигли безумного беглеца быстро и неожиданно. Он только успел ощутить сначала сильный толчок, и потом сразу же резкую и нестерпимую боль в бедре, плече и чуть пониже левой лопатки. Иван начал падать; по инерции он врезался в дверь, к которой бежал, и распахнул её. Он пытался встать, но не мог. Жгучая боль, ощущение распространения по коже чего-то липкого и горячего, полная расфокусировка зрения лишали его возможности ориентироваться в пространстве. Наконец, ему удалось подняться на колени, затем ухватившись за холодный выступ в стене, который, на самом деле, был обычной раковиной, он привстал и увидел перед собой зеркало. В зеркале появилась фигура, тянувшая к нему руку с той стороны стекла. «Куби пришел за тобой», - еле слышно проговорила она. Иван потерял равновесие, снова начал падать, ударился затылком о холодную кафельную плитку и больше не шевелился.