В Ленивцевой Дыре Хэллоуин это особое время. Время, когда создания ночи расхаживают днём, а легенды мира танцуют.
«Восемь Колец» был самым большим и единственным ночным клубом в городе Ленивцева Дыра. Назван он был в честь рощи, на которой был построен, которая получила такое имя из-за того, что рощу крапили восемь «ведьминых колец», формируя почти идеальную окружность или, скорее, октаграмму. Нынче «Восемь Колец» был известен тремя вещами: их палочками из моцареллы, их изобилием экстази и их Хэллоуинскими вечеринками.
По этой причине туда шёл облачённый в чёрное человек. Он затянулся трубкой под фетровой шляпой, прячущей его черты, и чёрным плащом, тянувшимся до самых ступней. Это, впрочем, не было его костюмом; человек в чёрном решил пойти в роли самого себя и собирался встретится с ещё несколькими, кто делал то же самое. Это было время для ежегодного Танца.
Он пересёк порог ночного клуба и вместе с тем громкий шум зазвенел в его ушах, псевдо-техно бит музыки, дубасящий по перепонкам. Он снял плащ, обнаруживая довольно стильно выглядящий чёрный костюм с красной рубашкой и чёрной бабочкой. Снимая шляпу, неизвестный обнаружил маску, которая и была его лицом: голова козла с короткими рогами и жёлтыми глазами со зрачками в форме песочных часов.
Козлоног прибыл.
Хэллоуин это время года, когда легенды наиболее сильны. Не по той причине, о которой вы подумали; это не из-за какого-то шабаша ведьм или магических миров, пересекающихся с реальностью. Это потому что в Хэллоуин рассказывается больше всего историй и воображение города наиболее активно.
«Восемь Колец» был полон наряженных завсегдатаев. Большая часть была непримечательна; хреновые вампирские клыки, плохонькая шляпа ведьмы, маска оборотня, под которой едва можно было дышать, или иронично незрелый «взрослый» костюм. Некоторые, впрочем, вправду постарались; был здесь Гарри Поттер с Джини Уизли – оба щеголяли вручную сделанными мантиями и изготовленными на заказ палочками. В углу над толпой возвышался Слендермэн, время от времени задиравший свое лицо, чтобы отведать жареного сыра.
– Ладно, Пустозвон, – сказал Козлоног, пересекая клуб и, по-видимому, разговаривая с самим собой, – где все?
Крючок возле бара, вместе с Ящеролюдом, произнёс Звон, призрачный шум, которого на данный момент слышать мог только он. Грешащая Джесси с одним из призраков-Висельников в одной из кабинок. А Король Ножей…
– Бу.
Козлоног обернулся и оказался лицом к лицу с человеком, носившим довольно отталкивающую улыбку Глазго, туловище которого было украшено несколькими патронташами и ножами, замызганными в крови. Король Ножей был излюбленным страшилищем в Ленивцевой Дыре с 1890-х, когда был повешен убийца Джозеф Мачек. Король был обретшей форму Легендой о Мачеке и убивал детей, пока они спали, если те вели себя плохо. Ныне он был преимущественно историей, рассказываемой у костров, подобно большинству Легенд Ленивцевой Дыры.
– Привет, Джозеф. Не лезешь на рожон, я надеюсь? – Козлоног продолжал пожёвывать свою трубку; как и везде в этом городе, нынче в «Восьми Кольцах» не курили, за исключением задней комнаты.
– Да, да, да. Старина Джо ведёт себя как надо. Давненько уже не убивал, – он яростно закачал головой и схватил Козлонога за руку. – Пшли. Себастьян и Голубок ждут, – и потащил Козлонога к бару.
– Эй, Коз! – Себастьян, человек с Крюком, поднял свою культю к нему; упомянутая культя была прикрыта фальшивым пиратским крюком. – Я о тебе читал в газете несколько месяцев назад! Я уж думал Пластиковые Фанатики поймают тебя как пить дать!
Козлоног фыркнул:
– Фанатики не смогли бы поймать связанного по ногам Ходага в пустой комнате, – он подтянулся к барной стойке, сев рядом с Голубком, одним из немногих ящеролюдов, которые ещё населяли этот город. – Ну так как ты держишься, Г.Б.?
– Сложжжжно, – прошипела рептилия. – Только взсссгляни на меня. Я больше похож на чщеловека, чем на ящщера.
И в самом деле, так и было; он выглядел как человек, который был попросту покрыт чешуёй, как будто был болен диковинной болезнью или носил грим на всё тело, который её симулировал.
– Как много собралось? – спросил Мачек, играя с одним из его довольно анахроничных боевых ножей, что заслужило ему презрительный взгляд от Дракулы, Бармена. – Вместе нас четверо…
– Джесси и один из призраков здесь, если верить Пустозвону, – Козлоног указал пальцем на пустоту. – Так что шестеро. Со Звоном семеро… – он нахмурился. – Нужна ещё одна.
– Где мы раздобудем ещё одну? – спросил Себастьян, теребя свой крюк. – Танцевать должны восемь из нас и, когда я в последний раз проверял, единственным подходящим кандидатом были Дынеголовые1. Их сюда не впустят, потому что они выглядят как дети!
– Они старше меня, – поворчал Козлоног почти что без горечи в голосе. – Об этом чуть позже позаботимся. Сейчас… я хочу пить. Бармен, мохито, пожалуйста.
Дракула, Бармен не стал спрашивать у Козлонога документы и смешал ему напиток.
Мы всегда можем попросить Мэри, вызвенел Звон, чем заставил всех собравшихся легенд недовольно загудеть. Ну что? Она одна из нас.
– Кровавая Мэри это не вариант, – твердо заявил Себастьян, стукнув крюком о стойку. – Если только ты не говоришь о напитке, в таком случае, я целиком за.
Голубок согласно кивнул:
– Она пыталассссь вломитьсся в одну из школ в городе. Какой-то тупой третьекласссник произснёсс её имя в туалете.
– Правда? – спросил Козлоног, поднимая взгляд от напитка. – Что случилось?
– Им пришлосссь позвать Фанатиков, – сказал Голубок. – Ребёнок покалечилсся, но сейчассс в порядке. Мэри ссснова в зеркалах, – ящер помотал головой. – Так что нет. Мэри это крайняя мера, в лучшем ссслучае. В любом сслучае, у нас ещё есть время до полуночи…
Тень в аллее может быть Королём Ножей, собирающимся броситься на тебя, так же, как и бродячей кошкой. Люди в винтажном облачении на городской площади могли быть настоящими, а могли быть из Призраков Висельников. Это телевизор ты слышишь из ванной или Кровавая Мэри шепчет, чтобы ты выпустила её из своего зеркала?
Через какое-то время Козлоног оставил бар в пользу кабинки, в которой были Джесси и Призрак. Призрак, он заметил, был женщины, вероятно, повешанной за воровство; вставая, чтобы присоединиться к остальным Легендам у бара, она молча помахала Козлоногу.
– Козерог, - Козлоног нахмурился, он и вправду ненавидел это прозвище. – Как делишки? – Джесси звучала почти что… озлобленно. Козлоног не мог винить её; угасание твоей легенды ощущалось болезненно.
– Делаются, – он встряхнул голову. – Пустозвон рассказал мне о твоей… дилемме. Приношу свои соболезнования.
Джесси отвернулась, смахнула локон волос со своего лица. Предполагалось, что она будет носить костюм, в котором будет выглядеть как ночная бабочка из 1880-х или около того, но теперь она выглядела… обыденно. В своём костюме она выглядела как обычный, средний призрак; кровь вокруг рта, изорванное в клочья свадебное платье и волосы, как будто колышущиеся в лёгком бризе.
– Голосящая Джесси. Голосящая, – она потянула носом. – Я не чёртова банши, Коз. Вот так они меня переизображают, знаешь ли. Предвестница смерти. Я раньше была страхом самого секса; уложи меня и я сожру твой член, – она потерла лицо. – Теперь я просто ещё одна привиденка в ночи.
Козлоног успокаивающе положил руку ей на плечо.
– Легенды меняются, Джессика. Тебе, Джозефу и Себастьяну стоит считать себя везунчиками; по крайней мере ваши истории рассказывают.
Джессика вздохнула, потирая глаз.
– Я хочу свои старые легенды обратно. О Себастьяне хотя бы пишут, а Мачек основан на реальном человеке. Я? Я история, выдуманная, чтобы отвадить мужчин покупать секс, – она опёрлась на Козлонога и драматично вздохнула. – Я только надеюсь, что запомню, что была такой, после… после того, как изменюсь.
– Джессика… Мне правда жаль, – он неловко обернул руки вокруг Джессики в объятии, на которое она откликнулась, перед тем как отстраниться, – ты уже выбрала партнера по танцам на сегодня?
На Хеллоуинскую полночь монстры города собираются в Роще Восьми Колец и каждый встаёт в одном кольце. Затем они начинают танцевать. Говорят, что их можно найти в мире танцующих вместе в роще, позабывших о своих различиях. Если в рощу войдёт человек, его свободно примут в танец, а наутро он проснётся в лесу, перерождённый монстром.
– В последний раз, – сказал Козлоног Звону. – Мы не зовём Кровавую Мэри.
Козлоног устранился в ванную комнату «Восьми Колец», которая была пуста, за исключением «оборотня», который, вероятно, галлюцинировал.
Но тогда нас будет поровну, пробормотал Звон. Я бесполый, Джессика и Призрак – женщины… и танец начинается через 15 минут! У нас нет выбора.
– Что насчёт жаб-оборотней? – спросил Козлоног. – Или… или Королевы Кольцезмей2? Она же в городе, да?
Вчера уехала, вздохнул Звон. Решайся. Я избавлюсь от этого химика, а ты вызовешь её. Затем Звон начал говорить с фальшивым оборотнем, а Козлоног отключил свет в ванной и взглянул в одно из треснувших зеркал.
– Кровавая Мэри, – протянул он раз. – Кровавая Мэри, – второй. – Кровавая Мэри. Кровавая Мэри. Кровавая Мэри!
Из зеркала, крича на Козлонога, вынырнул призрак, весь покрытый стекающей кровью, её волосы ободраны и взъерошены. Ей не могло быть больше 16, когда она умерла перед своим зеркалом, но вот она здесь… Кровавая Мэри Томпсон.
– Ох-хо-хо. Козлоног Ленивцевой Дыры, – Кровавая Мэри ступила из зеркала на плиточный пол, ухмыляясь. – Чего ты хочешь, а? Желаешь наконец свергнуть влияние Синте…
– Сегодня ночью Танец, Мэри, – Козлоног топнул копытом. – Нам нужна восьмая. Ты единственная, с кем мы можем связаться. Так что завяжи с пугательной чепухой на одну ночь и танцуй.
Призрачная девушка ухмылялась.
– Что ж, хорошо. Ради поддержания вашей глупой традиции я буду танцевать. Скажи мне, с кем мне предстоит танцевать?
Козлоног на момент задумался, прежде чем решить.
– Королю Ножей нужна партнёрша. Осмелюсь сказать, вы двое довольно неплохо подходите друг другу. Только… кровью пол не заляпай.
Пока он это говорил, Кровавая Мэри, по-видимому, трансформировалась – теперь она носила ярко красный наряд ведьмы, дополненный стереотипной шляпой и метлой.
– …какой подходящий выбор… только я бы заменил «в» и «д» на «ш» и «л».
Кровавая Мэри показала ему язык.
– Счастливого Хэллоуина, Козлоног, – она гоготнула и вышла из ванной, Козлоног проследовал за ней.
Монстры танцуют свой танец до рассвета. Никто не знает, почему монстры и мифы танцуют, знают только монстры. Это случается каждый год; может, вы тоже увидите танец Монстров в лесах Висконсина.
Была полночь. DJ, который оделся под зомби, поставил Danse Macabre. Такой выбор песни был клише, но клише уместным. Вместе в тем, как и каждый год, танцпол опустел. Никто не знал, почему в полночь танцпол расчищался и почему в это время на нём было только семеро; это была просто традиция клуба.
Семь видимых человек и восьмой, которого увидеть было нельзя, но который был вездесущ, разбились на пары и начали вальсировать. Ведьма с психопатом, козёл с девушкой, мужчина и его крюк с призраком и человек-ящер, по-видимому, в одиночку. Посередине песни они заговорили.
– Спляшем танец старых баек, – произнесли мужчины, глядя на своих партнёрш, или, в случае Голубка, на пустоту.
– Чтоб рассказанными быть, – ответили женщины, а также звон, которого слышали все. Новички в аудитории оглянулись, в замешательстве насчёт источника звенящего голоса.
– Чтобы в будущем пожить…
– Сказка пусть опять гуляет.
– Чудом выйдя в свет из слов
– Сколь парят нетленны звёзды
– Выстой ты прилив времён
– И пребудь в глуби веков , – произнесли все Легенды в унисон, повернувшись ко входу в «Восемь Колец». Они подняли ладони, сцепили руки и вышли со своими партнерами в процессии, аудитория аплодировала, некоторые - в замешательстве.
Вне клуба все Легенды взглянули друг на друга и поклонились. Кровавая Мэри, исчерпав свою роль, исчезла в пространство между зеркал, откуда и пришла. Себастьян, мужчина с крюком, и Джозеф, Король Ножей, ушли в лес. Козлоног шёл с Грешащей/Голосящей Джесси, а Голубок, Ящеролюд, нырнул в слив канализации возле ночного клуба. Призрак Висельника просто испарился, а Звон продолжал звонить.
– Козерог, – Джессика взглянула на Козлонога. – Ты правда считаешь, что танец что-то делает?
– Я не знаю, – признал Козлоног. – Мой отец сказал, что танец жизненно важен для нашего выживания. Каждый год он танцевал с другими Легендами, которые жили тогда. Также, как и дедушка до него.
Он покачал головой в скорби, а затем взглянул на Джесси с улыбкой на лице.
– По крайней мере это поднимает дух. То есть, просто посмотри на себя.
Грешащая Джесси опустила взгляд на одежду; она сменилась с изорванных, бесплотных лохмотьев на постыдное платье. Ну, постыдное, если бы вы жили в 1800-х. Ярко красное с розовой лентой посередине и корсетом, видимым из-под ансамбля. Она вдохнула в изумлении.
– … это надолго?
Козлоног пожал плечами.
– Наверное на ночь или две. Наслаждайся, пока можешь, – он потряс головой и похлопал Джессику по плечу. – Счастливого Хеллоуина, Грешащая Джесси.
– Счастливого тебе Хэллоуина, Козлоног.
Козлоног повернулся, зажигая свою трубку и уходя в лес.
– Увидимся в следующем году?
– Раньше, если получится! – Козлоног исчез в темноте утра Дня Всех Святых.