Первый уровень допуска (выдаётся сотрудникам, работающим в непосредственной близости от аномальных объектов или существ, но не обладающим к ним прямым, непрямым или информационным доступом) мог обеспечить сотрудника канцелярии Геннадия Фарафоненко только минимальным количеством информации касательно Фонда или объектов, находящихся у него на содержании. Даже работая непосредственно в самой большой Зоне Российского филиала, он оставался в неведении относительно происходившего в исследовательских лабораториях и на полигоне. Время от времени с его рабочего места можно было услышать очень глухие звуки выстрелов, иногда здание административного корпуса могло тряхнуть от взрыва, а как-то раз весь отдел был эвакуирован из здания и временно размещён в бараках, после чего прошёл обязательную психологическую экспертизу. Но и только.
Настоящим окном в жизнь Фонда для него стали рассказы его друга, Никиты Шерохова, с которым они время от времени играли в шахматы во время обеденного перерыва. Он тоже не мог рассказать многого: каждый, кто работал в Зоне, слышал о невидимом отделе Фонда — ОВБ, по слухам, занимавшемся в том числе и соблюдением секретности. Поэтому и рассказы исследователя со вторым уровнем допуска Шерохова не блистали обилием деталей, но это было гораздо больше, чем Геннадий мог раздобыть официальными способами. Поэтому этими редкими разговорами он наслаждался абсолютно искренне.
В тот день в столовой было тише, чем обычно: народу было мало, и, кроме двух человек, уже расправившихся с обедом и теперь склонившихся над доской для шахмат, почти никто не разговаривал. Изредка кто-нибудь мог брякнуть поднос на стол или чихнуть, нарушив покой внутри помещения, но в целом по здешним меркам стояла почти идеальная тишина.
— С каких это пор мы играем испанку? - Геннадий смотрел на доску с несколько деланным удивлением. Действительно, для них двоих такое начало было несколько необычно.
— С тех пор как вчера я поднапрягся и выучил большую часть относящихся к ней дебютов, - объяснил Никита.
— Ну, посмотрим. Смотрел, кстати вчерашнюю трансляцию? - стандартный ход в текущей позиции.
— Которую?
— Баку. Кубок мира, Непомнящий против Накамуры, - ещё несколько ходов из теории.
— Нет, на меня скинули недоделанные эксперименты с новой цыпой, - слон наконец берет коня на С6.
— Зря не посмотрел. Противостояние было жаркое, хотя Ян и проиграл.
— Что поделать… Наука - не делопроизводство, иногда приходится идти на жертвы. Мы тут планету защищаем и на всякие игрушки отвлекаться не можем, - Никита играл белыми, и позиция складывалась неудачным для него образом. По материалу он выигрывал фигуру, но у чёрных было гораздо больше активности.
— А ты думаешь, нам легко выполнять свою работу? Мы каждый день смотрим в глаза смерти от скуки, когда дротики от дартса теряются! - поделился клерк шокирующими подробностями.
— Какой ужас!
— Ещё какой! - чёрные отыграли фигуру и одновременно обездвижили белого ферзя. - А если ты теряешь форму RS-12, приходится тащиться к этой жуткой тётке, как её… Елена Владимировна - и просить новую!
— Это не та, которую ты в письменной форме просил Особиста проверить на причастность к Мясному Цирку?
— Ага.
— Сочувствую, мэн, - фигуры не шевелились уже полминуты. Никита просто смотрел на доску и пытался придумать решение, которого не было. Наконец, он походил.
Повисла неловкая пауза.
— Знаешь, а я ведь на самом деле подумывал о том, чтобы стать учёным вроде тебя.
— Чего же не стал? - последняя ошибка белых, ладья съела пешку и подставилась под вилку слоном.
— Не знаю… - тут Геннадий впервые за партию призадумался. О чём он, в самом деле, думал? - Испугался, наверное. На доске, кстати, безнадёжная ничья.
— Ещё одну успеем?
— Давай…
Задумчивое выражение не сходило с лица клерка, что Никита не мог не отметить:
— Да не грузись ты так. На самом деле мы тоже в основном занимаемся тем, что бумажки перекладываем. Каких-то приключений в научном отделе не больше, чем в вашем царстве принтеров.
А пять минут спустя по всей Зоне раздались сирены.
Видеопротокол записи камер наблюдения коридора в блоке 7-S
Несмотря на то, что после общей эвакуации персонала отсек должен был остаться пустым, видеокамеры регистрируют двух людей, идущих по направлению к Хранилищу. Один из них одет в халат научного сотрудника, активно жестикулирует. Второй несёт предмет, похожий на сложенную шахматную доску. Идентифицированы как Н. Шерохов и Г. Фарафоненко соответственно.
Г: Чувак, ты говорил, это учебная тревога.
Н: Да я правда не знал, что на этот раз всё серьезно!
Г: Всё ты знал, не притворяйся! Просто партия складывалась в твою пользу, и ты не хотел уходить.
Н: Если бы ты не рассыпал шахматы, нам бы не пришлось задерживаться и собирать их!
Г: Могли бы просто бросить их, как я и предлагал. Куда мы, кстати, идем?
Н: В Хранилище объектов.
Человек с шахматами в руках резко останавливается.
Г: Ни за что!
Н: Расслабься, это "Безопасные". Максимум, что они сделают, это убьют тебя…
Г: Очень смешно. Обхохочешься. Я не пойду к этим штукам. Если ты решил поиграть в героя — иди играй в героя, а я лучше поищу помощь.
Н: Послушай, будь это обычная тревога, я был бы только за. Именно это и предписывается правилами, в конце концов. Но вот ответь: по дороге сюда мы видели хотя бы одного СБшника?
Г: Нууу, нет.
Н: А должны были! Внутри здания мы никого не видели, за окном тоже их нет, плюс, судя по отсутствию взрывов или выстрелов, восстановлением содержания они тоже не занимаются. И я сомневаюсь, что они просто пообедать отошли – их нейтрализовал выбравшийся объект. Большую часть, по крайней мере. И если подытожить – помощи мы точно не найдём, это раз, и снаружи шастает нечто, способное вот на такое, - он сделал непонятный жест руками, - это два. А я могу достать нам штуку, которая реально сможет защитить нас почти от всего. Она не входит в список объектов, которые необходимо первыми эвакуировать с персоналом, а, стало быть, будет на месте. Вот такое положение дел. Торчать здесь мы долго не можем, так что решай быстрее.
После короткой паузы оба продолжают движение.
Г: Чтобы ты знал: мне всё ещё это не нравится.
Н: Да успокойся ты, до нужной секции дорога не должна быть опасной.
Некоторое время спустя они оба ввалились в камеру с несколькими сейфами, расставленными на почтительном расстоянии друг от друга. Закрыв за собой дверь, они привалились к ней и воспользовались выдавшейся паузой, чтобы отдышаться.
— Не думай о том, что увидел. Ей уже нельзя было помочь.
Света внутри не было, но в конечном счете, некоторое время поискав нужный шкафчик, поотдавив друг другу ноги и вдоволь наматерившись, они сумели найти хемилюменисцентные лампы и зажечь их. Свет открыл две неприятные подробности касательно комнаты, в которой они находились. Первая - в комнате всё-таки было электричество, просто в темноте Никита пытался нажимать не на те кнопки. Вторая - Универсального защитника, за которым пришли друзья, на месте не оказалось.
— Ну, что теперь?
На полминуты вопрос просто повис в тишине.
Тишине.
Эта "дневная" тишина сильно давила на нервы. Не неизвестностью, как обычно давит "ночная" тишина в загородных домах, где единственный источник света располагается внутри дома и приличное количество времени можно провести, гадая, кто или что может шастать снаружи. Нет, у "дневной" тишины был свой подход: обычно Фонд не был абсолютно беззвучным местом, за исключением камер, оснащённых звуконепроницаемыми стенами. В Фонде люди работали и, как следствие, производили много шума. Но теперь, когда сирены замолчали, а большая часть персонала эвакуировалась, этот шум исчез, и стало не по себе. Если бы были крики, это значило бы, что ещё есть кто-то, кто мог их издавать. Если бы были выстрелы, было бы ясно, что проблемы решаются, что Фонд работает. Но тишина наталкивала на мысли о том, что могущественной секретной организации, служению которой два человека в тускло освещённой комнате когда-то решили посвятить жизнь, вдруг… не стало. И всё человечество, включая двух непохожих друг на друга молодых людей, оказалось беззащитным.
Разумеется, у уже что-то видавшего исследователя аномальных материалов такие мысли не могли задержаться в голове надолго. Поэтому Никита утёр со лба пот, выступивший за время пробежки, и заговорил конструктивно. Но встревоженные нотки всё же звучали в его голосе.
— Где-то через полчаса сюда доберутся объекты из 7-. Тогда нам не поздоровится. В принципе, можно попробовать рвануть до стоянки, найти машину. Но бог знает, что мы встретим по дороге: судя по всему, цып вырвалось не одна и не две. Можно было бы и запереться здесь, но электронный замок на этой двери (да и похоже, что на всех дверях) вышел из строя.
— Ааа, - Геннадий сел на холодный металлический пол. - То есть нам крышка?
— Сложно сказать, позиция неясная. Может, снаружи уже вовсю ад бушует, а может, пока еще только на подземных уровнях.
Никита вдруг сорвался с места и выскочил за дверь. "Ну вот, он спятил. Блеск", - подумалось Фарафоненко в этот момент. Его товарищ вернулся минуту спустя.
— Вот. Пока бежали, заметил, бесхозная валялась, - он показал рацию, какую обычно можно было увидеть у сотрудников службы безопасности. - Попробуем узнать новости. Ну же, включайся, зараза!
Поймать что-то, кроме шипения помех, удалось не сразу.
— …ист вызывает Хранилище "Безопасных", приём. Если слышите, пожалуйста, ответьте.
Никита взглянул на Геннадия: "Ответим?"
"Давай", - так же взглядом ответил тот.
— Говорит младший научный сотрудник Никита Шерохов, второй уровень, нахожусь возле хранилища 1033, объект, судя по всему, изъят. Со мной сотрудник канцелярии Геннадий Фарафоненко, - сообщил Никита всё, что казалось в такой ситуации важным, в порядке убывания. - Кто вы?
Пауза, последовавшая за этой фразой, была довольно продолжительной. Было уже похоже, что человек по ту сторону либо передумал вызывать кого-либо, либо его что-то отвлекло. Либо… он напряжённо что-то решал про себя. Наконец, из рации раздалось:
— Сообщите ваше состояние здоровья, физического и умственного.
— Хорошее, и то, и другое. Послушайте, нас необязательно эвакуировать - просто скажите, по какому коридору можно безопасно добраться до стоянки?
— Слушайте внимательно. Говорит начальник службы безопасности. Нарушены условия содержания объекта класса "Кетер", находящегося на территории Участка, расположенного за двести километров от Зоны 7. Вашей задачей, сотрудник Шерохов, теперь является восстановление условий содержания.
Голос в рации говорил довольно долго. Он объяснил, что объект является некоей познающей сущностью, которая уничтожает всё, что способна осознать. Объяснил, что до прибытия команды нейтрализации нужно объект задержать, для чего существует специальная процедура "Высшее образование". Объяснил, что МОГ, ответственная за выполнение этой задачи, пропала с радаров четыре минуты назад.
— Сначала вы доберетесь до хранилища необходимого для процедуры экстрамерного объекта, который располагается к северу от основного. Пароль к замку - "FHENPA-1526-SD", запишите. Внутри вы найдете карту проезда до Участка 141 и непосредственно объект. Отправляйтесь немедленно. Дальнейшие инструкции - по прибытии на место. Если по дороге встретите агентов или докторов любого уровня допуска, объясните им ситуацию и прикажите сопровождать от моего лица. Есть вопросы?
— Дааа. Я… то есть мы… Вы уверены, что хотите подрядить на это дело именно нас? В том смысле, что мы не бойцы, причем совсем.
— Сейчас более важным фактором является ваше близкое расположение относительно хранилища спецобъекта, к которому прямо сейчас приближается несколько 1018-2. Вы знаете, что это. Важно добраться туда раньше их.
— Ясно. Больше вопросов нет. Конец связи.
— А я думал, что уйду сегодня с работы пораньше, – сказал Геннадий и невесело хохотнул. Надежда не напороться на какие-нибудь приключения в нём угасла окончательно.
Видеопротокол записи камер в Специальном Хранилище особого объекта SCP-████.
В камеру содержания заходят два молодо выглядящих человека с оружием. Они подходят к стойке с объектом и начинают разговаривать. Судя по всему, они спорят, кто его возьмет. Затем они, очевидно, приходят к некоему решению и снимают перчатки, чтобы сыграть в "камень-ножницы-бумагу". Первые две партии заканчиваются ничьей, и только третья определяет победителя. Наконец, проигравший снимает со спины рюкзак и, поддев объект пистолетом, снимает его со стойки и кладёт в свой рюкзак. Оба человека готовятся покинуть Специальное Хранилище, когда снаружи к Хранилищу подходят несколько особей SCP-1018-2.
Н: Вот же говно!
Г: Не стой истуканом, быстрее закрой дверь!
Шерохов подбегает к двери и закрывает её. Фарафоненко, в свою очередь, подпирает её стойкой объекта.
Н: Временно мы в безопасности.
SCP-1018-2-n: (из-за двери) Я обращаюсь к людям, находящимся внутри Хранилища. Мы не заинтересованы в вашей смерти, так же как и вы – в нашей. Просто отдайте Патриарху вещь, которую хотели забрать. Патриарх милостив и дарует вам свободу, если подчинитесь.
Н: (шепотом) Мне кажется, или в самом предложении заключен некий парадокс?
Г: (в сторону SCP-1018-2) Зачем вам вообще эта штука понадобилась?
SCP-1018-2-n: Патриарх любопытен, он услышал, как о ней говорили охранники, и хочет узнать о ней побольше. Он обещает не использовать её во вред кому-то.
Н: Скажи своему боссу, что эта вещь нужна нам самим. В Хранилищах неподалеку похожих штук просто завались – можешь пойти и взять их, а эту оставь нам.
SCP-1018-2-n: К сожалению, это невозможно. Патриарх уверен в своих намерениях. А вы уверены в своём ответе?
Г: Да! Вы и ваш начальничек можете [РУГАТЕЛЬСТВА УДАЛЕНЫ]!
Н: Вот это… ты зря.
Особи SCP-1018-2 начинают обстреливать вход в Хранилище. Люди внутри Хранилища начинают вести ответный огонь.
Н: Заражённые очень чувствительно относятся к оскорблению их величества Патриарха! До смерти чувствительно! Ты что, не слушал, что я тебе рассказывал?
Г: Да, я налажал! Ну а ты бы лучше использовал свою супер-учёность и… я не знаю, использовал эту штуку, чтобы мы могли выбраться.
Пока один из вошедших продолжает вести ответный огонь по особям SCP-1018-2, второй перемещается к столу с документацией и достает одну из папок ████-D12 по объекту и процедуре «Высшее образование».
Н: (быстро читает документ) Представляет собой шёлковую ленту… проявляет экстрамерные свойства… подчиняется законам неевклидовой геометрии… Не то всё, давайте сразу к практическому применению. Протокол экспериментов… завязаны петли на обоих концах… образуется “червоточина”… субъект пересёк проход через “червоточину” без последствий для здоровья… Слушай, лента сама по себе длинная?
Г: Метра четыре.
Н: Значит, должно получиться.
Один из вошедших завязывает петли на SCP-████, за укрытиями перемещается к внешней вентиляции и открывает по ней огонь. После чего со второй попытки забрасывает SCP-████ одним из концов в шахту таким образом, что он падает уже снаружи Специального Хранилища. После чего вошедшие проходят через петлю, оставшуюся внутри, и пропадают из поля зрения камер. Несколько минут спустя в Хранилище удается проникнуть особям SCP-1018-2. Не обнаружив ни объекта, ни людей, они начинают поиски.
Несколько минут и одну неосторожно оброненную фразу спустя.
Они бежали, побросав оружие, сквозь творившийся вокруг хаос. Гигантские мухи не особо хорошо маневрировали в узких коридорах подземных помещений, но от того не переставали быть смертоносными, пуленепробиваемыми и очень, очень гигантскими. А сотрудник канцелярии Геннадий Фарафоненко, до сегодняшнего дня не бравший в руки оружия, кроме как в тире, сотрудник, которого до этого ни разу не мутило от вида произведений Мясного Цирка, который думал, что за бумажками да шахматами и пройдёт его работа в Фонде, внезапно для себя находил сложившийся хаос… приемлемым. Он, конечно же, не получал удовольствия, кроме тех моментов, когда им удавалось оторваться от угрозы, но и не чувствовал сомнений, необоснованного страха или других эмоций, которых мог бы ожидать от себя в такой ситуации. Его прошлую жизнь, опыт, привычки – всё смывало волной невероятных событий, но каким-то образом он мог балансировать на её гребне. Наконец, они оторвались от мух и выбежали из подземных помещений на чуть более безопасную поверхность.
— Знаешь, если бы вокруг не умирало столько людей… тогда то, что сейчас происходит… могло бы быть интересным и увлекательным, - поделился впечатлениями Фарафоненко.
— Ну, это работа в Фонде in the nutshell.
— Допустим, но объясни, зачем вы содержите у себя гигантских мух?
— Мы не содержим. Зато мы содержим комнату, которая реализует любой фразеологизм, произнесённый внутри неё.
— То есть когда я сказал, что ты бы и «мухи не обидел»…
— Ага.
Августовское солнце выглянуло из-за тучи, долгое время закрывавшей пространство внизу от его света. Своими лучами оно пробежалось, как пальцами, по песку, по лесу внизу, нашло ели, сосны, луга и места обитания немногочисленных насекомых и зверей. Нащупало уходящую в густой лес дорогу, а затем и один из двух её пунктов назначения – Зону 7; второй пункт – Участок 141 – был ещё наглухо закрыт тучами. В Зоне лучи солнца обнаружили много зданий, в которые они даже украдкой заглянули, преломившись на оконном стекле, а также некоторых созданий, которые, возможно, были рады встретиться с ними после долгой разлуки. А ещё лучи пролились на стоянку Зоны и на приближавшихся к ней двоих, из которых один был одет в халат научного сотрудника, а другой нёс за спиной рюкзак.
Выглянувшее солнце укрепило в них уверенность в том, что худшее для них уже позади.
— Кажется, мы пришли, - констатировал Гена.
— Да… - Никита замялся, оглядывая ряд машин, - хотя бы в одной из них найдется ключ.
— Или… мы можем поехать на автобусе для сотрудников. У таких ключ наверняка будет внутри.
— Не годится, они слишком медленные, а у нас каждая минута на счету. Давай так, ты - налево, я - направо, обойдём все машины.
Битьё автомобильных стекол приносило небольшое облегчение. Наконец, Геннадию посчастливилось наткнуться на иномарку с ключом в бардачке.
— Отлично! - с долей, впрочем, разочарования оценил Никита работу. Похоже, он тоже испытал антистрессовое действие процесса, и ему жаль было прекращать. - Стой тут, я к воротам, открою их.
Не спеша он потрусил к стальным воротам. «Допустим, сюда мы добрались. Но если когнитивные способности объекта так велики, то есть ли у нас вообще шансы пережить столкновение с ним? Как мы планируем поместить ленту в объект? Просто пойдём в его направлении, держа экстрамерку в руке, надеясь, что он заметит её раньше, чем нас? Может, стоит остаться и раздобыть или сделать какое-нибудь пусковое устройство?..» - таковы были сомнения, терзавшие Шерохова в тот момент. Вдоволь провозившись с обесточенным механизмом запирания, он направился обратно к машине.
Тревожное чувство щекотнуло его внимание за полсотни метров до нужной машины. Вскоре он понял, что это было – возле машины никого не было. В условиях локального SN это могло значить много чего очень плохого, поэтому Никита сразу же упал на корточки и медленно, пытаясь двигаться как можно более незаметно, двинулся к месту, где в последний раз видел товарища. Там никого не оказалось, но ключ зажигания был на месте, лента при нем, а топлива в баке хватало. Минуту поколебавшись, Никита принял решение.
В другом месте в то же время.
— Ни звука, парень. Когда я спрошу, кивнешь головой. Понял?
Геннадий кивнул. Немного ему оставалось, учитывая, что шеей он ощущал дуло автомата. Оно было еще тёплое.
— Объект в рюкзаке?
Еще кивок. Геннадий узнал голос – это был один из зараженных Патриарха. Тот самый, с которым они разговаривали в Хранилище. «Ублюдок подкачанный, даже если взять внезапностью, в ближнем бою он меня сделает. А в дальнем - тем более», - промелькнула неутешительная мысль.
— Снимай.
Он снял. Почувствовал, что автомат от его шеи убрали, но оглянуться все же не рискнул. Судя по звукам за спиной, человек с оружием копошился в рюкзаке.
— Решил обмануть меня, умник? Решил, что я не стану проверять, а сразу радостный убегу и даже не убью тебя, да? Так вот, хорошие новости: по последнему пункту ты еще можешь быть прав. Скажи, лента у твоего напарника?
— Да, – Гена знал, что подставляет друга под огонь, но утверждать что-либо еще было глупо. Времени выдумать достойную ложь не хватало, а человек сзади был, к сожалению, неглуп.
— Значит, идем искать его! Готов поспорить, он где-то неподалеку…
— К гадалке не ходи, - перебил его голос из-за спины и долю секунды спустя уже принял физическое воплощение в форме кирпича, приземлившегося автоматчику на голову. – Бежим! – крикнул Никита.
Потом события развивались очень быстро.
Сначала они оба бежали примерно наравне.
Потом Никита отстал – то ли споткнулся, то ли зацепился за что-то.
К машине Гена прибежал первым.
Гена – дверь, сиденье, ключ зажигания.
Никита – асфальт под ногами, солнце в глазах, легкие в агонии.
1018-2-n – цель в халате, перекрестье прицела, спусковой крючок.
Короткая очередь оборвала короткую жизнь.
…
«Это неправда», - промелькнула мысль в голове клерка, когда он увидел, как первые из пулевых ранений вспыхнули на теле Никиты.
«Этого не может быть», - последовала вторая. Исследователь на мгновенье застыл, а затем его ноги подкосились и…
…и в тот момент, когда труп Никиты Шерохова, сотрудника Русского филиала Фонда SCP, опытного исследователя и новоиспеченного бойца, а также достойного товарища и посредственного игрока в шахматы, упал на пол, в этот самый момент в голове Геннадия взорвалась последняя мысль, порожденная инстинктом, обеспечивавшим выживание человеческого рода на протяжении тысячелетий:
«БЕГИ!!!»
И педаль газа прогнулась под его ногой.
Сознание вернулось к нему уже на дороге, в машине. Ему казалось, что когда он уезжал, чей-то женский голос звал его на помощь, а он не остановился. Возможно, так и было. Возможно, просто разыгравшееся чувство вины подкидывало идеи для фальшивых воспоминаний.
Он остановил машину у обочины, вывалился из нее и смачно блеванул на землю.
Отдышался.
А когда садился в машину, то обнаружил на заднем сидении аккуратно свернутую ленту, которую, судя по всему, просто не заметил от страха и скорости. «Должно быть, он положил её в машину после того, как обнаружил, что меня на месте нет. Подстраховался».
Слегка улыбнувшись, он достал карту проезда до Участка 141, завел движок и поехал.
И не думал ни о чем, кроме дороги.
Некоторое время спустя.
Машина заглохла двенадцать минут тому назад. Он просто брел по обочине дороги к Участку 141, туда, куда его толкал пронизывающий ветер… Он брел и брел, и уже не помнил даже, куда или зачем. Наконец, усталость взяла свое – его колени подкосились, и вместе с ними рухнул какой-то барьер у него в голове, который до того не давал всплыть воспоминаниям о недавних событиях и тем самым позволял продолжать идти. Поток сцен нахлынул разом – общая тревога, голос в рации, бушующие по всей территории объекты и… смерти. Много смертей. Но в особенности та. "Он погиб из-за тебя, и ты знаешь это".
С удивлением он обнаружил, что плачет, сидя на земле. Последний раз он плакал лет в семнадцать, но тогда это было больше от скуки и безысходности – он просто не знал, что делать со своей жизнью. Сегодня ситуация была несколько иная.
"Эхх, Никита, Никита… У тебя был второй уровень допуска, и ты тоже попал в эту миссию случайно, но хотя бы был учёным. Ты знал, что за штуку я несу за спиной, и как она поможет спасти мир. Ты бы знал, что делать, пойди что не так…"
Сотрудник канцелярии Геннадий Фарафоненко не хотел спасать мир – только уснуть, просто исчезнуть из этого кошмара. К чёрту людей, которых он не знает. К чёрту аномалию - её, наверняка, как-нибудь сдержат и без него. К черту начальство - после всего его наверняка уничтожат, просто на всякий случай. Сейчас и до конца своей жизни он совсем один, как будто конец света для него уже случился.
Как там говорят? Твои веки тяжелеют, твои конечности наливаются свинцом… Никто и не узнает, что ты сдался.
— Прием, прием. Шерохов, если вы меня слышите, ответьте. Доложите о статусе выполнения процедуры «Высшее образование», - неожиданно зашлась его рация.
Ах, да, у нас же тут маленький конец света намечается. Внезапно Геннадий осознал очень важную вещь, которая касалась текущей ситуации и его жизни в целом. Да, он не хотел становиться учёным. Никогда. Никита был неправ, когда думал, что он, офисный гик, завидовал раздутому романтизму его должности. На острие науки и на страже человечества! Что за бред… В этом смысле работа научного сотрудника ни капли не манила его. Но, тем не менее, он был им и, даже учитывая все ужасные вещи, произошедшие сегодня, только теперь он чувствовал, что находится на своем месте. Ни нужными для "научника" способностями, ни характером, ни жаждой открытий он не обладал, но теперь ясно видел, что в этом его суть. И этим он должен заниматься, даже сейчас.
Ведь он ещё может ходить.
Странно, но спокойный, монотонный голос из рации в совокупности с посетившим его озарением вселил в Геннадия больше сил, чем могла бы целая мотивационная речь. Сотрудник Фонда SCP поднялся, оставив работника канцелярии Фарафоненко хныкать на земле. У сотрудника Фонда SCP была работа.
— Шерохов мёртв. Задание пока не выполнено. Объект при мне. Расчётное время до цели, - он взглянул на верхушку смерча, выпирающую из-за деревьев, - около пяти минут.
Геннадий отряхнул одежду, сделал глубокий вдох, второй, и снова зашагал вдоль дороги. Вскоре он уже подходил к кратеру, некогда бывшему Участком 141, в центре которого, судя по всему, и была аномалия. Ветер здесь сбивал с ног, и ему приходилось идти согнувшись. Куртка, взятая с заднего сиденья автомобиля, парусила на нем и хлопала, по ушам бил воздух. Небо уже давно затянули плотные облака, и в сумерках единственным ярким объектом был вонзившийся в центр провала смерч, у основания окрашенный пламенем в красные тона. “Пламя - это, наверное, топливо для генераторов горит или ещё чего”. В воображении Геннадия чёрно-красный воздуховорот в кратере мгновенно предстал горячим чаем в чашке дьявола, лениво им перемешиваемым. "Ложки нет", - измотанный разум не мог отдать должное красоте явления, но всё же пытался пошутить.
Наличие в кратере пустоты, постоянно поглощающей воздух, создавало конфигурацию потоков, невозможную в природе - со всех сторон ветер дул прямо в центр. Поэтому всё, что оставалось сделать Геннадию - отпустить ленту, уже бьющуюся в его руке в потоке воздуха, как собаку, срывающуюся с поводка, клыки которой жаждут впиться в горло врага всего живого. Это он и сделал: смерч проглотил объект, и издали смотря на то, как он рассасывается, Геннадий вдруг подумал о том, что ни одна рация не берёт сигнал на расстоянии в 200 километров, тем более в таком лесу.
Эпилог:
Две недели его продержали в карантине, причём каждый день зачем-то водили к психологу. Геннадий так и не понял, чем было вызвано такое повышенное внимание к его персоне и в особенности - к его сновидениям, но, похоже, что бы они ни искали, они этого не нашли.
В последний день к нему пришел Особист - и сразу дал понять, что часть информации, полученной Геннадием в ходе миссии, находилась вне его уровня допуска, и в обычной ситуации его бы обработали амнезиаками и вернули на старую работу. Но, так как Особист считал себя лично обязанным ему, то в этой ситуации он мог предложить второй вариант - повышение и перевод на полевую работу без стирания памяти.
— Сейчас я выйду из комнаты и пять минут буду ждать у двери. Если в течение этого времени вы не выйдете тоже, мы будем считать, что вы отказались от моего предложения. В противном случае - будьте готовы к новым обязанностям на новом месте работы.
Помедлив, он добавил:
— Не хочу, чтобы вы думали, что отказ в данном случае будет чем-то постыдным. Понятно, что многие на вашем месте предпочли бы забыть что-то из произошедшего, а предлагаемая работа сопряжена с риском для жизни и здоровья. Но… вам же это, судя по всему, подходит, - после этих слов дверь за ним закрылась.
Две минуты сорок семь секунд спустя она открылась снова.