SCP Foundation

– Сынок, подай мне чайник, пожалуйста. Хочу долить горячего.

Черноволосый мальчик в полосатой футболке широко улыбнулся, демонстрируя отсутствующие верхние резцы, и потянулся за стоявшим на его стороне стола чайником. Сначала попытался схватиться за металлическую ручку, но тут же отдёрнул ладони – она всё ещё была горячей.

Сидевший напротив мужчина с седеющими висками улыбнулся уголками губ.

– Осторожнее, не обожгись. Возьми прихватку.

Из окна за спиной мужчины в маленькую кухню проникали янтарные лучи заходящего солнца. Ноздри наполнял мягкий запах габы, чем-то напоминавший свежескошенную траву – молодую и сочную. Из радиоприёмника играл какой-то хит восьмидесятых… Который мужчине слышать в юности не приходилось. Для полностью идеального тёплого вечера в кругу семьи не хватало лишь жены… Но она должна была прийти совсем скоро.

Мальчик, в этот раз пользуясь прихваткой, взялся за ручку чайника двумя руками и с видимым усилием поднял его с подставки.

– Пап, тебе налить?..

Снова улыбнувшись, мужчина взял чайник из рук сына.

– Нет, сынок, спасибо, ты и так замечательный помощник. Я сам налью… Ты кушай печеньки, кушай. Зря, что ли, бабушка пекла?

После нескольких секунд потрескивания приёмника началась новая песня. Мужчина вздрогнул.

…два оглушительных пистолетных выстрела. Захрипев, мужчина в замызганной спецовке, изрисованной кривыми рунами, рухнул на пол, опрокинув запылённый ящик с инструментами.

– Второго не трогать!

Расслышать рявкнувшего командира удалось с трудом – уши заложило.

Второй мужчина в расписанной спецовке попытался убежать. От двери в цех его отделяло несколько метров.

Ещё один выстрел. Беглец рухнул на грязный пол и застонал. Из сквозного отверстия в его голени тонкой струйкой потекла кровь.

Больше в комнате никого не было. Четверо сотрудников Отдела П, один живой культист и один труп.

Командир одним прыжком подскочил к лежавшему на земле культисту, который пытался зажать ладонями рану. Ударом ноги заставил его перевернуться на спину и застонать.

Офицер схватил его за грудки.

– Где будет ритуал, паскуда?!

Культист смотрел в ответ с ужасом и не мог вымолвить ни слова.

Удар в скулу.

– Куда вы отвели ребёнка?! Отвечай, сучий потрох!

Удар в подбородок.

Культист издал булькающий стон.

Молодой черноволосый грушник поморщился. Но не отвёл взгляд.

Командир отпустил культиста и рывком поднялся. Он быстро оглядел комнату.

– Каретин! – рявкнул офицер. – Дай мне кувалду!

Черноволосый грушник бросил взгляд в угол комнаты. Там действительно лежала присыпанная пылью и грязью старая кувалда. Парень сглотнул.

– Товарищ капитан…

– Быстро, блядь, кувалду!

Культист в ужасе замычал.

Только сейчас, когда оглушение немного прошло, молодой брюнет заметил, что всё это время в комнате из радиоприёмника играла бодрая детская песенка. Он сглотнул.

Капитан перехватил кувалду поудобнее. Замах. С мерзким чавканьем биток опустился на коленную чашечку культиста. Тот задёргался и замычал от боли, всхлипывая.

Парень резко вдохнул и отвёл взгляд.

– Где. ебучий. ритуал?! Мразь, у тебя ещё достаточно костей, которые я могу сломать! Отвечай!

Культист… снова замычал. Между стонами и всхлипами было слышно лишь мычание и ни одного членораздельного звука.

Капитан моргнул, опустив кувалду.

– Немой… ёб твою мать. Пальцем покажи!

Культист в ужасе задёргал двумя руками, указывая в сторону цеха, куда только что пытался убежать.
Новый замах кувалдой. Вскрик. Хлюпанье. Биток размозжил культисту череп. Темноволосый грушник не мог заставить себя отвести взгляд.

– Быстро, пошли! — капитан отбросил кувалду и рванул в сторону двери.

За ним последовали остальные. И темноволосый парень, перед глазами которого всё ещё было перекошенное лицо культиста и опускающаяся на него кувалда.

…рука с чайником застыла над кружкой.

– Пап?

Мужчина вздрогнул и всё же подлил себе кипятка.

– Прости, задумался… воспоминания о молодости.

Он сглотнул.

Песню эту он слышал ещё один раз.

Она играла из приёмника в его кабинете 7 сентября 1991 года. Когда Элсинов, этот престарелый психопат, давал своё объявление по громкой связи. Причина была всем уже ясна. О ней говорили весь вчерашний день. Союз начал сыпаться. Окончательно и бесповоротно.

– …всем сотрудникам, непосредственно не занятым поддержанием работоспособности Объекта 676, прибыть в актовый зал на третьем этаже…

Мужчина встал из-за стола. Открыл дверь в коридор. Пусто.

«Плевать,» – думал тогда мужчина – «плевать, что он скажет. Я не собираюсь в этом участвовать. Я не буду тонуть с этим прогнившим кораблём. У меня жена и годовалый сын.»

Он всё для себя решил.

В сторожке возле гаража сидел лишь один охранник. Оглушить его ударом огнетушителя по затылку не составило труда. Из его радиоприёмника играла уже знакомая детская песня. Удар огнетушителем. Больше не играет.

Поодаль от остальных стояла блестящая «Чайка». Элсинова, без всяких сомнений. Удар огнетушителем. Ещё удар. Переднее боковое стекло больше не мешало открыть дверь.

Завести машину без ключа не было проблемой.

В лицо мужчине дул холодный воздух, от которого едва спасал форменный китель, но ему было плевать. Нужно было ехать в город, где живёт его семья.

Он уже отдал Отделу П свои лучшие годы. Хватит. Плевать на Объект 676. Плевать на Элсинова. Любящая жена и маленький сын – лучшее, что случалось с ним в жизни. Плевать на всё остальное. Он найдёт работу. Как-то выкарабкается. Лишь бы не здесь.

Мужчина встряхнулся. Он отставил чайник.

– Переключу станцию. Дурацкая песня.

Мальчик хотел было встать, но мужчина его остановил.

– Сиди, сынок, сиди. Я сейчас найду что-нибудь…

Он поднялся из-за стола. И услышал проворачивание ключа в замке. Мужчина замер.

Скрип двери. Тихие шаги по паркету. Шаги не босыми ногами, а в ботинках.

– Мама? – радостно крикнул мальчик, оборачиваясь.

В дверном проёме появился тёмный силуэт. Мужчина в пальто. На вытянутой руке он держал снятый с предохранителя ПБ.

Отец моргнул. Из темноты коридора на него смотрели знакомые холодные глаза. Глаза, которые он не видел уже десять лет. И надеялся больше не увидеть никогда.

Два щелчка.

Он упал на колено, схватившись за грудь. В ней зияло два кровоточащих отверстия.

Ещё один щелчок. Отец рухнул на пол с простреленной головой.

Мальчик застыл, с открытым ртом глядя на убийцу, не в силах пошевелиться от непонимания и страха.

Рука незнакомца на секунду дрогнула.

Ещё один щелчок.

Мальчик откинулся назад и сполз со стула. Пуля между глаз не оставила ему шансов.

Мужчина спрятал пистолет в кобуру под пальто и быстрым шагом направился к выходу из квартиры.

Ещё один свидетель устранён. Осталось ещё двое «беглецов». Последние, кто знает об Объекте 676. Последние несколько ниточек, которые нужно оборвать. Ради общего блага. Ради тех, кто на другой стороне. Чтобы новый день наступил для них. И они за ним вернулись.