SCP Foundation

— Мне очень жаль.

Диана заняла сиденье справа. Смотрела на неё с тем же встревоженным лицом.

— Простите за вопрос, Храмова, — неуверенно начал Цзянь, слева, — можете уточнить, что случилось?

Евгения откинулась на спинку.

— Простите, что ушла, — она извинилась ещё раз, хотя, наверное, ни к чему, — Как бы вам сказать. Я скорее иркутская, но мы… часто ездили туда. Особенно в детстве. Я родилась… там.

Никто из них не ответил. Не сразу, по крайней мере. Она тоже совершенно не горела желанием продолжать.

— Соболезную, — Цзянь еле слышно выдохнул.

Автомобиль проехал мимо заснеженного парка, свернул во двор и вновь вынырнул на какую-то улицу. Встроился в поток. Двигались они не быстро, не медленно — неприметно. Машина, в которую сел Ганлянь, перед этим неспешно пожав всем руки, скрылась на повороте.

— Мм… Цзянь, вы, мм, записали сообщение Бом Ён Рёна? — Бернард, сидевший спереди, наконец-то решил прервать тишину. Заодно и тему перевести.

— А, конечно. Запись до сих пор ведётся.

— Что думаете? — вклинилась Храмова, — Епископ?

— Думаю, мм, нет, не думаю. Теперь уже знаю, что Церковь объединилась из-за пророчества. Собственно говоря, именно к этому, мм, мы и вели.

— Да-а-а, — подавленно поддержала Диана, — У них… пророчество есть одно. Знаешь Откровение? Семь труб. Вот тут также, только знамения должно быть два. Первое было в четырнадцатом году. Второе… на новый год и вчера. Плоть высунулась и Разбитый бог её поразил. Через год после второго будет… конец, ну.

На заседании она о религиозной белиберде рассказывала с энтузиазмом. С искрой, прямо как у Храмовой, когда она болтала про механитские сплавы. С задоринкой. Теперь это исчезло. Храмова поморщилась. Это у неё возможно вся родня подохла. Они даже не знакомы, чтобы так сопереживать.

— Заебись, ещё и конец света на носу.

— Лучше не думайте об этом. Заседание оборвали, но вопросы мы обсудили и главное донесли. Уверен, что Смотрители и Сектретариат решат, что делать. И… и Синедрион тоже решит, да. Чего не хватает, то друг другу перешлют. Личные собрания это ведь формальность. А вы… — Цзянь мягко положил руку ей на плечо, — Ты свою часть сделала. Позаботься о себе.

— Да, мы концы света предотвращаем каждый день, — она пробормотала, потирая переносицу. Прозвучало как сарказм, но вообще-то чистая правда.

— Так-так-так, никакого хвоста за нами не было, а тепеʀь точно нет-с, — подал голос водитель, судя по акценту, на удивление, француз, — Сейчас вас двоих пʀивезу на конспиʀатоʀную кваʀтиʀу Цензоʀата. Только вот где она…

— Нет, лучше к аэропорту сразу, — Цзянь убрал руку с плеча.

Не стоило, наверное, при постороннем обсуждать это всё, хоть он и из миротворцев. Коалиция, интересно, пользуется амнезиаками? Или у них магические методы?

— Oui, bien sûr. А вас, господа экуменисты-с?

— На Храме Пяти пагод, — проговорил Бернард, — Давненько хотелось его посмотреть. Дальше мы сами.

— Ай, так мы пʀоехали уже-с…

Застройка тут была плотная, даже не в этом районе, а в городе вообще. С Россией в целом можно было спутать из-за засилия многоэтажек, но Китай в них выдавала новизна и яркие цвета. Ну, плакаты и вывески на китайском, конечно, тоже.

На языке оставался горький, желчный вкус. Горло всё ещё немного жгло. Мышцы живота сводило до сих пор; она сидела, сгорбившись и обняв кейс. Как бы её снова не вырвало.

— Диана, — мотнула она к ней головой, — Что ты читала?

У неё сразу чуть расслабилось лицо. Она, помедлив, расстегнула белый пуховик и достала жёлтую книгу. На твёрдой обложке красовалась посмертная золотая маска царя Агамемнона.

— Лорд Уильям Тейлор… археология Микенской Греции. До Троянской войны и Катастрофы бронзового века это был совсем другой мир.

— Любишь книжки?

Диана кивнула.

— Не читать же писания одни. Так с ума можно сойти.

Полёт назад был бы совершенно невыносим — пять часов на самолёте в полном одиночестве, наедине со своими мыслями, — если бы от усталости она не вырубилась в кресле ещё до взлёта. В себя она пришла от тряски, когда самолёт пошёл на посадку. Солнце уже село. Под облаками сверкал Новосибирск.

Оказалось, что в салоне были ещё сотрудники, целых пять человек. Оставалось гадать, прилетели они сюда на командировку, тоже с неё вернулись, или, может, их и вовсе сюда перевели.

На трапе их встретили безопасники, быстро проверили ID-карты и усадили в ярко-жёлтую газель с большой надписью «АВАРИЙНАЯ СЛУЖБА». От Толмачёво до Завода — считай через весь город с запада на восток, — ехали молча.

В Цензорате не принято болтать не по делу.

Родная квартира в Озёрном-37 встретила её темнотой и холодом.

Балдан смотрел в потолок и чувствовал себя оригами. Одним очень конкретным, которое он пытался сделать лет в пятнадцать. Получилось криво-косо и кое-как, хотя он и пытался следовать инструкции. Не хватало ловкости пальцев, чтобы аккуратно гнуть бумагу. Оригами осталось на крыльце деревенского дома, но пошёл дождь, и когда он к нему вернулся, то обнаружил, что помятая бумажная улитка провалилась сама в себя.

Подняться с кровати было большим трудом. Так много нужно сделать. Не говоря уже об… остальном.

Отец сидел на кухне, снова разговаривал по телефону.

— Отработаю обязательно, вот в воскресенье прямо… Балдан! — он прикрикнул, когда заметил его в прихожей, — Балдан!

— Би шамайе дууланаб,¹ — пробормотал он, застёгивая кроссовки.

— Балдан!

Он повернул голову, чтобы тот понял.

— Дядя Серёжа заказал машину, они… — он запнулся. Его голос был уставшим, — Послезавтра похороны.

Он кивнул.

— Ты… ты вчера без куртки пришёл. Где куртка?

— Забыл, — он отвёл взгляд назад в пол.

— В поезде?

— В Намагтае.

Отец напряжённо выдохнул перед ответом.

— На улице минус тридцать. Возьми мою.

Он кивнул.

Куртка ему понравилась. Большая, мягкая внутри и приятная на ощупь снаружи. На капюшоне была меховая кайма, внутри тоже мех. Тепло. Он будто в одеяло закутался, даже шарф не пришлось надевать. Единственное, что плохо — она была чёрная. Он предпочитал цветное.

В трамвае он стянул капюшон и этим воспользовался, чтобы почесаться. Голова зудела, корни волос. Дома нужно будет заняться косами, но от одних мыслей об этом руки опускались.

Пятиэтажки за окном — старые, панельные, покрашенные будто акварелью и с орнаментной резьбой на плитах, — сменил сначала вид на не до конца замёрзшую Уду и дачные дворы по оба берега, пока трамвай ехал по мосту. Потом он выбрался на Проспект автомобилистов. Хозмаг на хозмаге и автоцентр на автоцентре.

Он вышел в конце проспекта, на перекрёстке, где впритык стояли торговые центры. Трамвай уходил на восток, в город. Ему надо было на север. Дальше не то что трамвайные пути не лежали, туда нормально маршрутки не ходили. Поэтому оставалось только идти. Ещё двадцать минут.

Евгения Храмова предпочитала себя считать патологоанатомом: не совсем точное определение, но вскрытие техники она всегда ощущала именно как вскрытие. Даже когда вокруг механизма не было трупа. В этот раз — был.

Девушка, около тридцати-тридцати пяти. Rigor mortis закрепился, но признаков разложения нет. Значит, заморозить успели, но не сразу после смерти. Пулевые отверстия в груди намекали, что кому-то явно было не до того, чтобы тащить тело в холодильник. Спасибо, что свежее.

Из очевидного: вместо правой руки у неё был протез. Видно, что модель ортодоксов — во-первых потому что отлит из латуни, во-вторых, потому что у всего ортодоксального теха был единый стиль, прямиком из века девятнадцатого; Патриарший Совет за этим строго следил. Но над костяшками пальцев было два небольших дула, в предплечье сбоку — разъём для магазина. Храмова уже такой разбирала, всего один раз. Редкая находка: Личное Компактное Ружейное Дополнение типа В2, вроде как-то так схематики Часовой церкви его обозвали.

От этого уже можно было бы заключить, что за стеклом на секционном столе лежит ортодокс. Вот только в рапорте сказано, что нашли её на собрании техношаманов. Занятно. Конфессии может и кооперируются теперь, но за пределами стрельбы в Цензорат предпочитают держаться сами по себе. Надо проверить череп.

Храмова не носила перчаток, потому что не боялась запачкаться, а не боялась она от того, что с образцами работала не руками.

Она перевела взгляд на панель управления. Легко щёлкнула тумблер, отвечавший за металлоискатель, и тот послушно выскользнул из массы рук, нависавшей над секционной. Вложила левую кисть в паз для управления. Провела металлоискатель по всему телу, от пяток до головы. Он запищал на правом плече и правой части груди — скорее всего от инвазивных частей протеза. Посмотрим. Потом завизжал на голове. Да, как она и думала.

Пара нажатий на кнопки со стрелками — стол медленно развернулся головой к стеклу. Ещё пара щелчков, и с потолка спустились камера и циркулярная пила.

Евгения сфокусировалась на лице. Тоже брюнетка с короткой стрижкой. Тоже высокие скулы, раскосые глаза.

Она нежно вогнала пилу себе в висок.

муукэ. муукэ. муукэ амбала гаiсум

нагаса эжы һайн сэдьхэлтэй байгаа. тэрэниие һанахаб.

« Глава 1 |  ТЕХНОТЕОЛОГИЯ  | Глава 3 »

цаннид кхенпо лхарампа

龙 阿第斯 Лун Адисы
기술무속

Зона 45 — мегазавод, Зона 50 — Вектор, Зона 66 — Академгородок