— У вас всегда такой крепкий чай? — Новенький, в первый день пришедший на работу, был слегка недоволен вяжущим вкусом местного напитка.
— Ну, мы тут не «ослиную мочу» пьём, — сострил Джон, надеясь ненароком не смутить новичка.
Джон не заметил отличий в его взгляде и продолжил:
— Если хочешь, разбавь водой.
Новенького звали Бьорн Нолберг. Претенциозным он не был, как и подобает новичкам, но ещё был заметно учтительнее и внимательнее по сравнению с другими. Джон понимал: с Бьорном он хорошо сработается, но нужно поменьше шутить, дабы случайно не задеть его.
Нолберг стоял с картонным стаканом в руке. Он отошёл к кулеру на другом конце офиса и вернулся с уже светло-коричневым чаем.
— Ну, за знакомство, мистер Хирш, — Бьорн поднёс свой стакан Джону.
— За знакомство, — взял он свой чай.
Они легонько чокнулись стаканами. Нолберг залпом выпил напиток.
День прошёл веселее, чем обычно: Бьорн оказался весельчаком и ни разу не обидчивым человеком. Могло случиться даже наоборот — Нолберг кого-то обидит и сам того не поймёт.
Из коллег мало кто решился заговорить с Бьорном. Его широченная улыбка, должно быть, отпугнула угрюмых работяг, словно свет, внезапно пробившийся в чью-то тёмную комнату. Общался он со всеми на «вы», даже с равными себе по должности. И разговаривая с ним, Джон будто чувствовал на себе порицающие взгляды, даже когда они с новичком стояли за перегородкой кабинки.
Хирш и Нолберг пошли в кафе напротив офиса. После ничем не примечательных расспросов, Бьорн задал весьма неожиданный вопрос:
— Вы слышали, что скоро учёные займутся телефоном, по которому можно будет общаться с разных континентов?
Нолберг удивился столь резкой смене темы, но всё же ответил:
— Что-то слышал. А что?
— Хотел ваш номер попросить, вот и вспомнил. Правда, этот телефон ждать придётся до двухтысячного, а то и дольше.
Нолберг за какое-то время наконец перешёл на «ты» с Джоном. Почти каждый день они проводили время после работы вместе — Бьорн навязчивый, но достаточно весёлый, чтобы нивелировать отвращение.
Удивительно быстро они сблизились, казалось Джону. Он пару раз озвучивал это мнение, но Бьорн лишь говорил, что ему приходилось много общаться с разными людьми. Он работал маркетологом в одной финансовой компании и умел себя «продавать», как бы странно это ни звучало.
— Лиам Годдрис, — начал Нолберг, — твой приятель, верно?
— Угу. Страшный, да?
— Внушительных размеров. Мне кажется, или он всегда смотрит так, чтобы становилось не по себе?
Бьорн немного помолчал.
— Я тут кое-что узнал о нём. Только никому не говори, — усмехнулся Бьорн. — У него комплексы по поводу своего… носа.
Лиам Годдрис работал таким же бухгалтером, как и Джон. Почему у него был сломан нос — этот вопрос периодически назревал в голове Хирша. А откуда это узнал Бьорн — ещё больший вопрос.
— Лиам почти двадцать минут сидел в ванной и смотрел на себя в зеркало, — почти по слогам произнёс он.
Джон недоумевал, зачем ему или самому Нолбергу эта информация. Возможно, новичок уже привык изучать людей до таких подробностей: маркетолог должен знать слабые точки клиентов.
Следующий день. Бьорн опять надушился, резкий запах слышно за милю. Лиам и остальные трудяги усердно занимаются бухгалтерией, ну или делают вид. А Джон пытается собраться с мыслями, ибо в последнее время он совершенно ни на что не способен — у него нет ни мотивации, ни дисциплины. На людях, ради приличия, приходится выдавливать из себя какие-нибудь эмоции.
[…]
Вечер. Все уже давно ушли. Хирш потихоньку собирается, пустой офис, жужжание кондиционера, гудящий IBM PC — здесь хотелось уснуть. Но, разумеется, такое провернуть не выйдет.
Джон уже вышел из офиса. Внезапно, в коридоре раздался грохот. Мужчина знатно перепугался, но решил проверить его источник. На полпути он услышал эхо.
— Умно, парфюмчик непростой оказался.
Это был голос Лиама. Джон перешёл на бег и оказался за углом коридора. Перед ним стоял Лиам, толкавший пистолет в челюсть Бьорну.
— Вы ебанулись?!
Оба обернулись на Джона. Ему хотелось убежать и как-нибудь забыть об этом, но сердце слишком сильно колотилось. Он просто не мог пошевелиться, вдруг Лиам направит оружие и на него?
— Джон, твой дружок действительно ебанулся. Но раз ты здесь, он не посмеет убить меня, — с ехидной ухмылкой Бьорн посмотрел на Лиама. — Это нужно было сделать без свидетелей.
Нолберг схватился за руку нападавшего и попытался вывернуть её ему за спину, но рука Лиама была слишком тверда. Раздались два выстрела — оба мимо головы Бьорна. Годдрис свободной рукой начал избивать оппонента, а тот пытался зайти ему за спину.
Джон пересилил себя и бросился к боровшимся. Нечеловеческим усилием он разнял обоих, откинув Лиама на пол. Их лица он не мог разглядеть, но казалось, что Бьорн хотел продолжить схватку.
— Джон, беги за мной. Многое же на тебя навалилось…
В стену позади Бьорна ударил град пуль, летевший со стороны окон. Нолберга ранило осколками стекла, но он забежал с Хиршем за угол мимо офиса.
[…]
— Я агент Прион, ответьте.
«Агент» недолго пытался связаться с безымянным штабом:
— Агент Прион, вас слышу, доложите обстановку.
— Меня раскрыли, со стороны противника совершена попытка нападения. Есть… лёгкое ранение.
— Статус цели?
— Цель перехвачена и невредима. Укрываемся в точке «цэ», возможно, противник отцепил местность. Каков план действий?
Джон был поражён постановке голоса Бьорна. Так чётко и быстро он никогда не разговаривал.
— Ждите штурмовую группу. С вами свяжутся по выполнению операции.
— Принято, — Нолберг убрал рацию. — Ну что ж, Джон, придётся тут сидеть.
Хиршу хотелось избить Бьорна за столь наплевательское отношение к произошедшему.
— Ты не хочешь…
— Знаю, что ты скажешь. «Ты не хочешь, блять, объяснить, что за нахер случилось?»
— Так объясни!
«Прион» наклонился к Джону.
— Твоя жизнь сегодня, считай, откатится назад. В буквальном смысле. Начнём с самого лёгкого — загадай любое слово.
Бьорн любил такие глупости, но сейчас заниматься этим…
— «Маджента»? Никогда бы не догадался, — с иронией заявил весельчак. — Попробуй ещё.
— Ты серьёзно? Я сейчас попал в перестрелку невесть кого с хуй знает кем.
— Но ты загадал, — Бьорн широко улыбнулся.
Хирш вспомнил драку сидевшего перед ним агента и Лиама. Его сердце начало колотиться так, что он не мог держаться и тело качалось вперёд-назад. В голове пролетела мысль — зачем он связался с этим, как оказалось, незнакомцем, который чуть не убил его приятеля?
Но вдруг «Прион» кинул пронзительный взгляд на него.
— Ты ещё не понял, что я здесь делаю? Жаль.
Хирш был в смятении. Это тщательно спланированный фокус, или…
— А теперь, перейдём к нашим с тобой коллегам. Но сначала, — Бьорн поставил свои духи на стол, — как ты думаешь, зачем я постоянно распылял эту мерзость? Как ты понял, твой разум для меня — как книжка на ладони. Я могу читать твои мысли. А вот наши с тобой «коллеги», походу, носили шапочки из фольги. Даже ты, — он сделал особый упор на последнем слове, — не был защищён от телепатии, а они-то кто?
— Не неси чушь!
— Ты попал в перестрелку невесть кого с хуй знает кем, всё может быть, — улыбнулся Бьорн. — Ну так вот, офисные клерки были обработаны какими-то препаратами, чтобы их мысли были под замком. Им есть, что скрывать, Джон.
Духи постепенно заполонили коморку. Хиршу очень хотелось подышать свежим воздухом. Агент убрал духи в мешочек с молнией, закрыл его и убрал во внутренний карман. Джон удивился такому совпадению, но затем вспомнил о способностях своего соседа.
— Парфюм я распылял, чтобы сделать их мозги такими же книжками, как и твои.
— А почему у меня тогда мозги были… «книжкой»?
— Чтобы другому телепату было удобненько читать твои мысли.
— Другому?!
Бьорн помолчал, затем продолжил с улыбкой, казавшейся грустной, сострадающей.
— Я очень удивился, когда услышал твои мысли в голове Лиама.
Новый день начался с далёких громов стрельбы. Перестрелка снаружи длилась очень долго. В один момент поблизости стало слышно чьи-то тяжеленные шаги, тогда Бьорн вынул пистолет и приготовился. Однако бег слышался всё дальше и дальше от них.
— Скажи, агент Прион, а кто ты на самом деле? Почему вы воюете за меня? Откуда был Лиам?
— Важен не я. Для тебя есть кое-что гораздо важнее. Только сейчас сядь, я серьёзно.
Нолберг подошёл к железным полкам, стоявшим у стены, и взял бутылку воды. Сделав глоток, он продолжил.
— Тебя зовут не Джон Хирш, как я недавно узнал. Твоё настоящее имя… явно необычное, раз пришлось его менять. Но я его пока не знаю.
— А кем я был?
— Да не знаю. Твоя память явно стёрта, но даже тем офисным дурикам ничего про тебя не сказали. Оно и правильно, а то бы ты сейчас в обморок, наверное, упал. Одно ясно, работа твоя — постановка. Полностью. Твои коллеги просто упражнялись в актёрском мастерстве.