Он ощутил это, несомненное чувство Поветрия. Оно было невероятно малым, однако невообразимо острым, будто укол в глаз. Оно было слабым, но резким, будто нетронутый недуг гнил в содержании так долго, что его зловонье скопилось и выбралось наружу, достаточно для него предчувствия маленьких частичек в зараженном воздухе.
Он потерял счет времени, находясь в своей камере. Доктора приходили, принося ему образцы для исследований и совершенствования своих методов. Это завершилось давно, давным-давно, когда доктора осознали, что не в состоянии самостоятельно избавиться от недуга.
Однако, несмотря на это они все еще обследовали его. Голос словно доносился из стен и задавал ему вопросы о том, чем он занимался, как чувствовал себя, или не жалел ли он о том, что натворил.
Жалею.
Эта мысль была самой глупой из всех, что когда-либо приходили ему.
Тем не менее, даже это также поблекло с течением времени. Голоса с давних пор замолкли. И так он довольствовался покоем в этой безупречной камере, прочь от убогого недуга, наедине со своими мыслями. В непрерывном, приглушенном, белом свете, что омывал его камеру, доктор облокотился на комфортный матрас. В конце концов, ему вероятно, следовало бы перестать размышлять.
Однако это было перед тем, как узнаваемое, омерзительное предчувствие вновь вернулось, воспламеняясь в его рассудке. Он заметил, что стоит перед дверью в свою камеру, изучая ее. У нее не было ручки, открывалась лишь при приказе захватчиков.
В то время, как лампы продолжали функционировать, электромагнитный замок не срабатывал. В его сумке были инструменты из стали, и он не понимал, как нужно поступать. Ему удалось приоткрыть щель, достаточно широкую для того, чтобы просунуть туда свою массу, однако на это ушли довольно огромные усилия. Он не знал, сколько времени ушло на ее открытие настолько, чтобы можно было пройти через нее; он в действительности больше не мог воспринимать течение времени.
Затем, он оказался в коридоре. В хорошо освещенном, и лишенном всякой жизнью, потому ориентироваться здесь было так просто. Он шел по следам жгучего предчувствия недуга, ориентируясь в коридорах так, словно он сам составлял план этажа. Все освещение функционировало, остальные камеры содержания были до сих пор запечатаны.
В конце концов, он обнаружил его за открытой дверью, в запертой металлической ячейке. Дверь в его камеру содержания была создана из более прочного материала. Спустя некоторое время изломанная дверь лежала у его ног. Он достал из ячейки прямоугольный металлический ящик, сосредоточенно его изучая. Его палец обнаружил кнопку, нажав ее, крышка ящика распахнулась. Консервирующие газы впервые за долгое, долгое время смешались с воздухом за пределами ящика.
Еще бы чуть-чуть, и он также мог быть пораженным в лицо. Пар, холоднее, чем лед, вылетел огромной тучей из разгерметизированного ящика, и он бросил его на пол с грохотом, эхом разнесшимся по тихому учреждению. Он решительно настроил себя, опустился на колени, отодвинул в сторону перевернутый лицом вниз ящик, и осторожно ощупал из-под него большим и указательным пальцами маленькое темное пятно. За маской, он, стиснув зубы, поднес комара к своему глазу.
Оно не являлось насекомым - это было создание с наполненным кровью мешком. Перевернутый металлический ящик стал его операционным столом, темная сумка бесцеремонно грохнулась на пол. Его руки нырнули внутрь, достав пустой латунный шприц и пробирку с вязкой, темной жидкостью. Игла вонзилась сквозь пробку, заполнив наполовину стеклянный цилиндр густой смолой.
Игла вышла, затем вновь пронзившись в тело набухшего комара, извлекая из него зараженную кровь для смешивания с черным лекарством из шприца. Он оставил высохшую оболочку насекомого на ящике, поднеся шприц к себе на уровне глаз. Он потряс его, постукивая пальцем по стеклу с целью способствовать реакции. Он рассматривал безжизненную оболочку насекомого, до сих пор лежащую перед ним. Нельзя позволить оставшимся следам Поветрия все еще находиться в бедном создании.
После того, как он насытился микстурой, игла вновь нашла кровеносный сосуд насекомого, наполняя его крохотное тельце прохладной, темной смесью.
Когда тело мертвого насекомого наполнилось черной жидкостью, он вздрогнул и ожил. Движение тела создавало малый электрический заряд, достаточный для перезапуска кремниевых микропроцессов в мозгу насекомого.
Leslie's eyes were the first organ she remembered how to interpret. Она… она должна быть в жилом помещении. That's where she'd gone, but, this wasn't Merle's living room. The blurred figure she saw… it couldn't be Merle.
"Кто здесь?" she weakly asked at length.
"Хм?" The clarifying black blur shifted, coming more clearly into focus.
"Where is Merle?"
"There is no one here but me, and you." The black form shifted and came closer, until white filled Leslie's vision. She made out the icy grey eyes observing her.
"Он… Ох, боже, где я?"
"You are in a prison. Though, the wardens, it seems, have left."
"Тюрьма?" Leslie staggered to stand on her six legs, wings slowly returning to life to beat weakly. "What kind of prison —" her voice cut off as her GPS locator cut on. "Oh god! I'm at Site-19!"
"Is that what this place is called? Odd, after all this time, that I would learn this prison's name from a mosquito."
"I need to get back to Merle!"
"Я понятия не имею, где находится Мерл, или кто он таков."
"Я знаю, где он живет, я могу найти его. Просто я…" the weight of her situation began to dawn on her. She was several hundred miles from Merle's house, in the middle of Site-19, with an anomaly she knew nothing about. Still, at least it wasn't some monster trying to kill her. "I don't know how I could ever get out of here."
The doctor stood up, brought one hand up to curl slowly before his eyes. "I have gotten myself this far, and now that I have, I have no further reason to stay here."
"Then… then you'll help me get out of here?" Leslie's wings bore her up to land on the black-gloved hand.
"I will."
"I can't thank you enough! Thank you! Thank you! I —" Leslie gathered herself, ceasing her trembling. "My name is Leslie. Thank you, um…"
"Доктор."
"Thank you, doctor."
The wind blasted the landscape mercilessly, as it had every day. At least today, there was no astringent rain. Sick, grey-black clouds roiled overhead. The pair had walked for nearly a week, and had not yet encountered a single living person. The few animals they had seen were sick, mangy things.
Leslie felt the sky weigh down on her like a dark grey iron blanket. She was having a hard time remembering what the sun looked like. She was afraid she might start to forget Merle's face. "We're close." she said, to break the monotony. "Just a few more miles, and then… and then…" She didn't dare finish the thought. The sound of the doctor's feet crunching through the parched landscape was barely audible over the rush of wind.
"And then we will arrive." he finished for her.
"Tell me, doctor, why did you come all this way with me? You could have left when we got out, gone your own way."
"Merely because I wanted to."
"Thank you, doctor."
Leslie didn't know what to do when they arrived at Merle's house. The barren streets howled with the wind, but Leslie could only hear the wails of damnation. The lights were off, the door hung open. No one had been here in… in decades.
They went inside. The familiar living room would have made her retch, if she were physically able. Merle wasn't here.
"How long…?" Leslie asked after they had stood in silence in the room where she had died. The question wasn't directed at her companion. She checked the clock on her internal positioning system.
"How long?" he repeated, unsure.
"Two… Two hundred… I've been dead for two hundred years!?" she wailed, collapsing in the palm of the doctor's hands. "Then… then Merle is… is dead."
"So it appears."
"Everyone… everyone is dead." she said, seeming able to grapple finally with the fact. "Everyone…and Merle…and Merle…" she repeated to herself until the words lost meaning to her.
The doctor sat on the frayed, ragged carpet, resting his back against the wall. The hand in which Leslie mourned held out before him. He asked, "Where will you go now?"
"He lived here. He lived here, so now I will live here. It will be just like it was —" she couldn't continue and fell to her side, against the rough but comforting leather. She had no tears, but her sobs wracked her nonetheless. "Any minute… any minute Merle will come through the door."
"Then I will wait for him, here with you."
