SCP Foundation

"… у всех молятся люди, но лишь немногие из них мироточат. Также возле них ходят демоны. Они подходят к людям, хватают их и тянут в ад. Но некоторые иконы мироточат …" Иван был последним известным мне человеком в городе который сохранял ясность ума до сих пор. Ну кроме меня конечно. Но сегодня около семи часов утра он потерял наибольшую ценность в нашем новом мире - рассудок. Процедура была четкая и понятная: спокойно взять сумасшедшего за руку, вывести как можно подальше от базы в город и оставить его там на произвол судьбы. Только на этот раз был особенный. Ведь я останусь совсем одна. Мы выходили из старого склада огражденного забором с колючей проволокой. Последние два месяца это был единственное место где можно было найти "умных" людей. Я открыла тяжелые железные ворота и вытащила его за руку наружу. Пока мы неспешно шли в город, он неустанно говорил мне разные вещи: "Сегодня я впервые был на рыбалке, а большой брат спрятал мой шкаф с медалями у себя в сумке. Я хотел познакомиться с другом. Он бежал, но не переходил дорогу. Шесть раз в месяц мне нравятся бананы. Другие нет ведь они не слышат меня. Ира почему мы идем туда. Эти большие часы явно не восторге, все стрелки движутся хаотично, а еще большой открытый рот с зубами пирньи." Это может показаться странным, но я перестала обращать внимание на такие фразы. Уже давно не ищу смысл и не пытаюсь понять их. Кстати я не Ира, а Лилия, но даже то, что он смог установить мой пол и обратиться ко мне очень меня порадовало. Жаль что это только случайность, ведь люди с этой болезнью полностью теряют связь с реальностью, а сами находятся в своем мире в полном хаосе. Пока мы шли по пустой грунтовой дороге в город, чтобы не слушать весь тот бред который нес мой бывший товарищ, я стала вспоминать как вообще все началось. Примерно четыре месяца назад в середине апреля в один день по новостям всех телеканалов мира сообщали, что в мире вспышка психического заболевания невыясненной природы. Журналисты сразу окрестили его шизофрения плюс. Действительно симптомы очень схожи с поздней стадией шизофрении, а именно несвязный бред и галлюцинации, которые описывали сами больные. Особенностью этой болезни была массовость, ведь абсолютно во всех уголках земного шара сообщали о больных и спонтанность, ведь абсолютно здоровые люди сегодня могли проснуться больными завтра. Еще тогда я поняла, что это что-то серьезное. Но власть и средства массовой информации или осознавая, или не осознавая всю серьезность ситуации говорили, что это просто совпадение, приплетали новые наркотики, загрязнение окружающей среды и даже вспышки на солнце. В первый день число больных в крупных городах достигало нескольких сотен. Однако в последующие дни это число увеличивалось десятками и сотнями тысяч. Через неделю уже половина всего населения по данным СМИ были заражены. Среди них и мой папа. Помню как он прыгал по комнате и выкрикивал какие-то слова. Мама думала что он шутит, подошла попробовала его успокоить, но быстро все поняла, ведь он абсолютно на нее не реагировал. Со слезами на глазах, мама повернулась ко мне и сказала: "Пошли". Мы отвели его в ближайшую больницу. У входа стояло много солдат, защищавших его от сотен родственников, которые также привели своих больных близких. Главный врач выкрикивал в громкоговоритель, что у них и так все переполнено, персонала с каждым днем ​​все меньше, и чтобы мы шли к черту вместе со своими сумасшедшими. Тогда я увидела, как две женщины, вероятно мама с дочкой, сажают мужчину на лавочку и быстро уходят. В этот момент моя заплаканная мама которая также это видела сильно сжала мою руку. Мы оставили папу в парке, но он уже давно ничего не соображал. Так многие делали, ведь нигде больных больше не принимали, а власть еле удерживала порядок благодаря остаткам армии. Проблема не только в том, что больные могли себя вести агрессивно. Родственникам было очень больно наблюдать за тем, как их близкие себя вели, и еще больнее от того, что они ничего не могли с этим поделать. По моему мнению это еще и потому, что такие больные были живым напоминанием того, что завтра тебя может ожидать то же. В тот вечер мама попросила, что если она также заболеет шизофренией плюс, я должен сделать с ней то же, что мы сделали с отцом. Нашу семью не назвать религиозной, мама и папа не верили в бога. Меня никогда этому не учили, но как-то так сложилось, что и я пошла в родителей.