SCP Foundation

Объект №:  SCP-███

Класс объекта:  Таумиэль

Особые условия содержания: Вход в SCP-███ был замурован. SCP-███ подлежит ремонту, если в случае сильных повреждений станет возможен вход или осмотр его помещений. Информация о существовании SCP-███ должна быть доступна только персоналу 'Отдела Патафизики с 3 уровнем допуска и выше.

Описание:  SCP-███ — это большой мавзолей, расположенный на территории кладбища Зоны ██. Здание состоит из выветренного камня и не имеет никаких внешних отличительных особенностей. Единственный вход в здание доступен через ржавые железные ворота в центре одной из стен. При первом обнаружении, на воротах была обнаружена потускневшая латунная табличка с надписью "Департамент аномалий".

Неизвестно кем, когда и с какой целью был сооружен SCP-███.

За входными воротами коридор простирается приблизительно на 10 метров, прежде чем перейти в большую комнату.  По обе стороны коридора расположены шесть небольших погребальных камер, каждая за каменной дверью. Большинство из этих камер содержат один каменный саркофаг, примерно 2 метра в длину и 0,75 метра в ширину и высоту.

На каждой двери выгравировано имя или другое прозвище, которое предположительно описывает содержимое комнаты за ней или саркофага внутри. Эти надписи и содержимое соответствующих комнат выглядят следующим образом:

Комната в конце коридора имеет квадратную форму, примерно по 7 метров с каждой стороны. В центре комнаты стоит большая каменная гробница. На верхней части гробницы было выгравировано следующее:

Здесь в вечной безвестности покоится забытая история, известная только её Автору.

Все попытки открыть гробницу или осмотреть ее внутреннее содержимое провалились.

Группа находилась в маленькой комнатке какого-то захолустного мотеля. Адам сидел в углу за своим ноутбуком, вяло пролистывая очередной анархоблог, Оливия расположилась на кровати, размеренно просушивая свои волосы, Кельвин занял позицию у окна, откуда наблюдал за проезжающими по тёмной улице машинами, а Энтони расслаблялся на другой кровати, уплетая сэндвич. Телевизор был включён, однако никто из группы не обращал на него внимания. Время от времени из коридора доносились тихие шаги — в такие моменты каждый из них резко останавливался, напряжённо вслушиваясь в звуки, пока те не исчезали за углом. После одной из таких напряжённых пауз Адам нарушил молчание:

— Энтони, — начал он, закрывая ноутбук и подскакивая на ноги, — ты вроде говорил, что застал Раскол, так?

Энтони утвердительно хмыкнул.

— До сих пор не могу в это поверить. В общем, ответь: почему он вообще произошёл?

Старик перестал жевать и проглотил свою пищу.

— Идеологические разногласия.

Адам насупился, а Кельвин закатил глаза.

— Да ну я ж серьёзно, — проговорил парень. — Ведь тогда и Фонду-то было всего ничего. Что вообще могло стрястись за такое короткое время? Как всё это могло произойти?

Энтони отложил свой сэндвич на прикроватный столик.

— С самого момента своего основания Фонд стал местом разногласий. Видишь ли, тогда у нас был один главный враг — «Абаддон». Нас убедили в том, что так называлась группа скульпторов реальности, которая нападала на наши склады и воровала артефакты. Угроза того, что Абаддон однажды заявится на порог, с каждым днём уводила нас всё дальше и дальше от изучения и содержания аномалий. Внезапно мы озаботились желанием защититься, и ради этого решили выйти за пределы того, что раньше было недоступно.

Он взял со столика алюминиевую банку и отпил из неё.

— Мы начали работу над проектом по созданию этого… этой штуки, «когнитивного оружия», которое можно было бы использовать, чтобы навсегда распрощаться с Абаддоном. Феликс Картер — Тринадцатый Смотритель — руководил тогда оккультными исследованиями, с помощью которых удалось разработать ритуал, позволивший привязать невообразимую мощь всего к одному слову — слову, способному в миг изничтожить что угодно во вселенной лишь силами единственной мысли.

Он смолк, когда из-за двери донёсся очередной перестук шагов.

— Мы сделали кое-что, — продолжил он, когда шаги скрылись вдали, — во время разработки того оружия. Кое-что непростительное. Я убеждён, что нет в мире греха страшнее, чем тот, на который мы пошли для создания этого орудия. Отчасти я даже уверен, что Смотрители провернули всю эту сделку со Смертью, только чтобы избежать страданий в Аду, которые ждут нас всех после тех событий.

Он вновь остановился, чтобы сделать ещё глоток.

— Как бы то ни было, нас обманули. Абаддон был лишь оправданием, выдуманным Администратором, чтобы вынудить нас создать первую в мире рукотворную аномалию. Породить нечто, чего изначально не было и не должно было быть. Мы преуспели в этом, но цена была непомерной. Раскол произошёл между двумя фракциями, образовавшимися впоследствии: теми, кто считал, что создание этого оружия было абсолютно правильным, и теми, кто считал иначе. Оставшиеся в Фонде думали, что итоговый результат оправдывал все те ужасы, что мы творили, утверждая что так мы сумели сделать мир безопаснее. Я, с другой стороны, а также некоторые мои коллеги, праведно верили, что мы создали нечто кошмарное и что прогнившему до самых корней Фонду после этого не должно быть места в нашем мире.

Адам обдумал услышанное, а затем спросил:

— Что случилось с тем оружием?

— Они закопали его, — тут же ответил Энтони. — Активировать оружие можно было лишь особым словом, а знал его всего один человек, ушедший вместе с нами. Аарон Зигель, Машинист. Личность, занимающая сейчас пост Первого Смотрителя. Поняв, что использовать оружие больше невозможно, Фонд разделил его компоненты на части и спрятал, чтобы больше никто не мог им воспользоваться. В том числе и Машинист.

— Тогда почему он предал вас? — спросила Оливия, вытирая лицо полотенцем. — Что заставило Аарона Зигля вернуться назад?

— Высокомерие и жадность, — выплюнул мужчина. — Фонд позвонил с предложением получше, и Машинист с радостью поднял трубку.

Энтони облокотился на тонкие, грязные подушки.

— Во время Раскола, Аарон Зигель убил Администратора в надежде, что это положит конец Организации. Но Администратор был всего-навсего одним человеком, а Фонд являлся в разы более децентрализованным, чем он есть сейчас. Вся разница была в размерах. Сейчас же всё не так. Организация сегодня предстаёт во всей своей красе — в её основе теперь лежит не пара кое-как связанных между собой вен, а живое, бьющееся сердце. Конечно, у директоров Зон сейчас есть кое-какие полномочия, но настоящая власть лежит в руках Смотрителей. Если их не станет, то Фонд уподобится змее, лишённой головы.

Старик достал из кармана сигарету и зажёг её. В ответ на это Кельвин бросил на него осуждающий взгляд и слегка приоткрыл окно.

— Скажу даже больше, — продолжал он, — вы все наверняка слышали, что склады и Зоны Организации сидят на ядерных боеголовках — это их последний рубеж обороны, на случай чего-то ужасающего. Думаю и так ясно, что прям под каждым учреждением их нет, но должен сказать, что бомбы всё же есть под большинством, и в Зоне 01 находится система, призванная активировать их всех, когда в живых не останется ни одного Смотрителя. Если мы попадём туда и убьём Аарона Зигля, то сможем использовать эту систему, чтобы уничтожить всё: Зоны, аномалии, вообще всё. Конечно, нам в любом случае придётся ещё поднапрячься, чтобы зачистить остатки, но уж после таких событий работы будет совсем немного.

Кельвин глянул на него уголком глаза.

— Откуда ты знаешь, что такая штука вообще существует?

— Потому что я её разработал, — ответил Энтони. — Ядерного оружия у нас тогда не было, конечно, но идея использована та же. Взвести бомбы можно прямиком с его стола. Жмёшь всего одну кнопочку и «бум», всё кончено, — он вновь взял в руки свой сэндвич и кивнул. — В общем, таков наш план. Лучше не сыскать.

Кельвин находился в двух шагах от броневика с пистолетом наперевес. Оливия прикрывала его сзади, но неизвестный мужчина так и продолжал неподвижно стоять посреди дороги. Он выставил обе руки перед собой, ладонями наружу, и слегка помахал.

— Вот, видите? — он развернул ладони тыльной стороной. — Никакого оружия. Я не драться сюда пришёл.

— Кто ты такой? — спросил Кельвин.

Мужчина сделал глубокий театральный поклон, что позволило группе заметить небольшой горб на его спине.

— Моё имя — Мортимер Дж. Деннинг фон Кронекер, — сказал неизвестный, распрямляясь. — Я ваш следующий Смотритель. Под циферкой пять нахожусь, видите ли, — он подмигнул группе. — Я заметил, что вы решили идти по порядку. Не самый интересный подход, конечно, но зато он хорош со стороны повествования.

— Ты Чёрный Дрозд? — спросила Оливия, приподняв бровь.

Мужчина сделал недовольный жест рукой.

— Прошу вас, имя «Чёрный Дрозд» я использую лишь в рамках рабочих вопросов, но здесь я не за этим. Однако… — он заискивающе посмотрел на обоих, — вы двое, похоже, считаете иначе.

Кельвин поднял свой пистолет, готовясь выстрелить, но в последний миг передумал.

— Ну и что же ты здесь забыл?

— Что я здесь забыл? — Мортимер прижал руку ко рту. — Божечки, да встретиться с вами пришёл! За жизнь я успел повидать капельку удивительных вещей — ну или очень много таких вещей, если верить всему, что обо мне рассказывают — но я никогда не встречал никого, кто сумел бы, тем или иным способом, погубить целых восемь Смотрителей, — он скрестил руки на груди и кивнул. — Это удивительно. Никто такого раньше не делал. Даже самим Смотрителям такое было не под силу!

— Если тебе известно о нашей миссии, то почему ты всё равно пришёл сюда? — задала вопрос Оливия. — Ты же знаешь, что мы собираемся сделать.

Мужчина рассмеялся.

— О, мне, вне всяких сомнений, об этом известно. Но, видите ли какое дело, к сожалению для вас обоих, убить меня, скажем так, проблематично. Даже взяв во внимание тот малюсенький трюк, что вы провернули с Феликсом в Башне, — он указал рукой на Кельвина. — Вот, позвольте продемонстрировать. Это даст нам возможность продолжить общение с большим комфортом. Стреляйте в меня, — он ткнул пальцем в лоб. — Прямо вот сюда, аккурат между глаз, если получиться.

Кельвин вновь приподнял своё оружие, но стушевался. Он оглянулся на Оливию, ответившую ему неуверенным взглядом. Мортимер закатил глаза и достал нож из рукава.

— Ну ладно, ладно, — проговорил он, — могу всё и сам сделать.

Сжимая рукоять ножа левой рукой и поддерживая его под низ правой, Мортимер всадил лезвие орудия прямиком в свой подбородок. Кровь хлынула на дорогу — глаза мужчины закатились, булькающий вздох слетел с губ. Он вновь надавил на дно ножа правой рукой, всадив лезвие в череп по самую рукоять, а затем сделал шаг назад и упал.

Все трое шокировано взирали на лежащее посреди дороги тело.

— Что за нахуй? — произнёс Адам из-за их спин.

Внезапно, дорога перед группой осветилась тёмным фиолетовым сиянием. Дважды оно затухало и появлялось вновь, а затем, с громким хлопком, сопровождавшимся появлением резкого запаха озона, Чёрный Дрозд опять возник перед ними без каких либо повреждений. Он раскинул руки, словно фокусник во время представления, а затем указал в направлении трупа на земле.

— Вот так, — сказал мужчина. — Вуаля. Опять как новенький.

— Ты аномален, — высказалась Оливия.

Мортимер кивнул.

— Но, в самом деле, а кто сейчас не аномален? — он приставил палец к подбородку. — Хотя, знаете, если так подумать, Зелёная, наверное, была в этом плане чиста. Думаю, она всегда была против такого подхода. Взамен строила все эти планы, — он быстро зашевелил пальцами, изображая кукольника, дёргающего за нити, — которые были бы куда более легкодостижимы, будь она способна на то, на что способен я.

— И на что же ты способен? — спросил Кельвин, опуская пистолет.

— О, — Смотритель поднял вверх палец, — а вот это очень хороший вопрос! Но, начать лучше с вопросика получше: «откуда я родом», — он развернулся, словно намереваясь уйти, а затем остановился, не сделав и шагу. Смотритель махнул рукой, указывая группе следовать за ним. — Пойдёмте, вперёд-вперёд. Вещи можете оставить здесь, пока их никто трогать не будет.

Тройка повстанцев нерешительно затопала следом. Поравнявшись с мужчиной, они заметили, что небо переменило свой цвет. Только что оно было затянуто чернотой ночи, а теперь приобрело яркий фиолетовый оттенок, изредка покрывающийся рябью, исходящей откуда-то издали. Окружавший их ландшафт также начал изменяться: предгорные холмы вытеснились булыжниковой мостовой незнакомого города. Небо вновь приобрело иной оттенок: фиолетовый медленно побледнел, а затем перетёк в мрачный серый цвет. Моросил лёгкий дождь, сзади группу подгоняли дуновения ветра.

— Это, — сказал Мортимер, оборачиваясь к группе, — мой дом. Точнее место, откуда я родом. Здесь я был рождён. Город Лондон. Население: два с половиной миллиона. Последний город на планете Земля. Неожиданно, правда?

Команда оглядывалась вокруг в молчаливом изумлении. Нечто огромное и тёмное пролетело по небу, разом накрыв окрестности своей тенью.

— Что здесь случилось? — спросил Адам.

— Помните про Чёрную Смерть? — пожав плечами, ответил Смотритель. — Уверен, вам довелось прочитать о ней в книжках по истории, или ещё где-то. Предельно трагичное пятно на истории нашей планеты. Ну так вот, она вдарила по этому миру с утроенной силой. И был, значит, один парень в Противомирье, что однажды проснулся и застал эпидемию в самом её разгаре. Он сказал всем, что нашёл лекарство. Жажду заполучить это средство, что воспылала в людях, вы можете себе представить и сами. Но вот только была одна небольшая проблемка — он нашёл лекарство не от Чумы, — мужчина поиграл бровям. — Если вы понимаете, о чём я.

Он обернулся, чтобы осмотреть мрачную улицу. В самом конце проезжала крытая повозка — впряжённая в неё лошадь походила на одушевлённый и обтянутый кожей скелет.

— В вашем родном мире эта сущность существует. Скажу больше, мы её поймали: сидит у нас где-то в камере, да в ус не дует. Её версия там очень отличается от своей здешней копии. Сомневаюсь, что мы смогли бы сделать хоть что-то для поимки этой штучки здесь, — он на миг смолк. — В общем, город за городом исчезали с лица земли. Но Лондон стоял. Отцы Основатели сделали его стены стойкими, а защиту непреодолимой. Одно время у нас были союзники: Париж, Мюнхен, Рим. Была даже пара на других континентах. Но потихоньку каждый из них замолкал, и со временем остался лишь Лондон.

Мужчина вновь зашагал вперёд, группа двинулась следом. Он повёл их вниз по улице, где находился выход на большую и открытую главную дорогу. Она была совершенно пуста: кроме них там не было ни души.

— Теперь же, вернёмся к вопросу о моих «способностях». Уверен, о части из них вы уже начинаете догадываться. Например, о моём удобном и очень бросающемся в глаза умении прогуливаться туда-сюда меж реальностями. Но, прежде чем куда-то отправиться, я должен «увидеть» своё место назначения.

Он указал рукой на небо и закрыл глаза.

— Вы уже встречались с моим дорогим бывшим другом Бухгалтером. В цифрах он был мастак — некоторые даже считали, что он способен видеть будущее. Это было «не совсем» так. Ну вот и я, скажем, тоже «не совсем» на это способен. Но кое в чём я Бухгалтера всё-таки опередил. Вам известно, что из каждого чайника людям льют в уши «факты» о том, что вселенных бесконечное множество — и да, для простого обывателя это может показаться правдой, вот только… на самом деле это ложь. У всего есть свой конец — предел возможностей, если вам будет угодно. Количество атомов, число их взаимодействий — всё это ограничено. Конечно, для простака с улицы оно будет выглядеть бесконечным, но не для меня. Я вижу все варианты этих взаимодействий, все их вариации. Все, до последней. Если я знаю, что одних вариаций больше, чем других, то могу сделать вывод, что вероятность возникновения определённого события, связанного с этими вариациями, во всех мирах будет значительно выше.

Он вновь остановился.

— А теперь, вообразите себя на месте молодого Мортимера Дж. Деннинг фон Кронекера: представьте, что живёте на гаденьком островке, в убогом городке, во время конца света. Небо всегда затянуто серостью, воздух токсичен, а с другой стороны канала, прямо за этими стенами, бродит кошмарное существо, способное убить вас за долю секунды. Вам снятся сны — сны о месте, похожем на это. Но другом. Светлом. Счастливом. Без вечного страха неминуемой смерти. И неприлично реальном. Однажды вы слышите голос, зовущий из того места — свой собственный голос. Его обладатель не вы, но в то же время вы.

Он обернулся.

— Я услышал этот голос и сделал первые шаги в реальность, которая не была моей. Это место, этот Лондон, лишь часть умирающего мира. Если он протянет ещё хоть полгода — это будет чудо. У меня здесь не было ни семьи, ни друзей. Никому не был нужен болезненный сирота, слышащий голоса в голове, — мужчина пожал плечами. — Потому я ушёл.

— Погоди, — сказала Оливия, массируя висок. — То есть ты способен видеть иные реальности?

Мортимер заинтересовано посмотрел ввысь, словно пытаясь определиться с ответом.

— Видите ли, нет. Точнее, смотрите: я не могу открыть свои глаза и увидеть их. Это скорее похоже на… слова, звуки, зов — словно я слышу другие реальности.

Он вновь двинулся вперёд, следуя мимо пустой мясницкой лавки, пустующего банка и покинутого жилого дома.

— Помните, как я сказал, что услышал собственный голос? — спросил мужчина. — Я не преувеличивал. Пройдя туда, я нашёл ещё одного себя, а потом мы нашли ещё одного. Мы находили всё больше и больше наших личностей, пока однажды не нашли всех до последнего. И тогда мы, скажем так… сошлись вместе. Стали единым целым, если вам так будет удобнее. Здесь всё ещё сидит очень много меня, — он постучал пальцем по виску, — но теперь мы уже более-менее научились находить общий язык. Да и знаете, это весьма удобно: если одна из моих личностей умрёт, другая может просто выкинуть труп и спокойно занять его место. Всё ещё непонятно? Тогда представьте себе луковицу: снимаешь с неё один слой, а под ним сидит другой, — Смотритель почесал подбородок. — Надеюсь, с этим примером станет полегче.

— Я всё ещё не понимаю, — сказала Оливия, — если уж теперь все твои личности сидят в одном месте, то как ты до сих пор умудряешься слышать другие измерения?

— Реальности, — поправил Мортимер, подняв вверх палец. — Измерения — это другое, к ним я не лезу. Вообще, интересный вопрос. Скажем так, мне повезло. В своих путешествиях я нашёл кое-кого, похожего на меня: кого-то, кто, быть может, не был столь организован, как я, но всё ещё мог слышать другие свои личности в иных реальностях. Её звали Элисон — дочь одного из Старших сотрудников Фонда. Она со своими… сёстрами? Нет, не сёстрами. Она и другие её версии заключили со мной сделку. Я должен был появляться всякий раз, как ей понадобиться небольшая «подмога», а она — оповещать меня обо всём, что происходит… везде. Теперь стало понятнее?

Кельвин остановился.

— Так зачем ты притащил нас сюда? Чего хочешь?

Мортимер остановился и развернулся. Он всё ещё улыбался, но теперь улыбка его отдавала холодом.

— Я знаю, чего вы добиваетесь, — сказал он, — и абсолютно вас понимаю, тут уж поверьте. Мне известно, что вы непоколебимы в своём стремлении завершить то, что начали. Я знаю — ничто из моих слов неспособно вас разуверить. И это справедливо. Но вот в чём загвоздка: я не знаю, правы вы или нет. Не знаю, изменит ли ваш маленький крестовый поход хоть что-то в общей картине мира. Конечно, некоторые предположения на этот счёт у меня всё же имеются, но абсолютной уверенности нет. Потому, просто на всякий случай, я постараюсь вас остановить. Ведь если вам, каким-то образом, удастся победить, и я потеряю связь со всеми своими личностями, тогда, что ж… — он задумчиво смолк. — Честно говоря, не представляю, что тогда случится. Но вряд ли это будет нечто хорошее.

После небольшой паузы он вновь заговорил:

— А потому, у меня есть предложение, — улыбка Смотрителя поблекла, когда он увидел, как исказились лица команды. — О, нет-нет, это будет не одна из тех сделок, что вам предлагали другие. Валери и Руфус тут постарались, я правильно понимаю? Эти двое те ещё подлецы, — он покачал головой. — Уверен, они предлагали ужасные вещи, чтобы убедить вас. Ну вот и где они сейчас, а? Но я же, с другой стороны, способен на лучшее.

Группа остановилась перед очередным пустующим магазином с тремя дверьми. Где-то вдали взлетел сигнальный огонь, и на миг всю округу залило красным светом. Когда они обернулись обратно к магазину, то увидели, что перед дверьми стоят три человека, каждый — точная копия Мортимера.

— Я собираюсь предложить вам выход, — сказал он в унисон со своими копиями. — Не такой выход, что будет лишь в ваших головах, как мог бы предложить Лжец. И не тот выход, что на самом деле фальшивка, и всё равно ведёт к вашей гибели, какие обычно предпочитает Руфус. Нет, это самый настоящий, стопроцентный, гарантированный выход. Если вы его примете, то никто не будет вам мешать. Я подпишу все бумажки и оставлю вас в покое. Свобода ляжет в ваши руки.

Трое мужчин отступили со своих мест, открывая проходы в распахнутые двери — по одной, на каждого члена команды.

— Мы заходим туда, — медленно проговорил Кельвин, — и чего? Нас тут же убивает? Это что, какая-то шутка?

Лицо Мортимера смягчилось. Впервые с момента их встречи он перестал выглядеть бесконечно спокойным — теперь на его лице отразилась усталость.

— Нет, это не шутка. Я не пытаюсь провернуть некий злобный план. Просто ищу способ, позволяющий нам всем поиметь с этого максимум выгоды.

Группа переглянулась. Спустя пару мгновений Оливия пожала плечами.

— Ну, а чего нам ещё остаётся? — сказал она. — Не стрелять же в него, ей-богу.

Кельвин и Адам кивнули, соглашаясь с отсутствием иных вариантов, а затем каждый вошёл в одну из дверей.

Оглядевшись, Адам обнаружил, что стоит на потёртом ковре, в неизвестной комнате. Где-то за окном некто играл на саксофоне. У стены находился маленький зажжённый камин, озарявший комнату мягким оранжевым светом. Из кухни доносился божественный запах чьей-то стряпни. Адам осмотрел комнату в поисках кое-чего важного, однако результатов это не принесло.

— Он вон там, если ты, конечно, эту штучку ищешь, — проговорил Чёрный Дрозд, внезапно представ перед парнем. — Под «вон там», я подразумеваю «в углу». Предмет твоих поисков — это ноутбук, не так ли? Я заметил, что ты почти никогда не расстаёшься с ним.

— Что происходит? — неуверенно спросил Адам. — Где я?

— Портленд, штат Орегон, США. Точный адрес назвать не смогу, тут уж прости, запамятовал. На самом деле, ты уже бывал тут однажды, в юности. Твои родители пытались добиться здесь политического убежища.

— А ведь и правда, — сказал парень, вновь оглядев помещение. — А потом мы уехали в ту горную деревню.

Смотритель подошёл к окну и выглянул на улицу. Адам продолжил тщательно осматривать комнату.

— Но, почему я оказался именно здесь?

— Потому что в этом мире вам одобрили политическое убежище, — не оборачиваясь, ответил Чёрный Дрозд. — Ты вырос тут со своими родителями и сестрой. Кстати, они до сих пор живы — переехали в Лос-Анджелес. Ты же остался здесь, ведь считаешь это место своим домом.

Адам не ответил. Он и впрямь чувствовал себя здесь как дома. Помнил этот густой ковёр и старые обои. Даже этот глупый маленький каминчик всегда приносил ему кучу удовольствия. Всё было прекрасно, прямо так, как ему запомнилось, кроме…

— Адам, — донёсся из кухни голос. Он был низким и отдавал хрипотцой, но являлся смутно знакомым. Парень почувствовал, как его сердце заколотилось немного быстрее, когда он обошёл диван, стоящий посреди комнаты. Спустя миг, голова Кельвина показалась из-за угла.

— Ужин, — сказал тот, а затем слегка приподнял бровь и огляделся. — С кем это ты тут говорил?

Адам замялся — в горле встал ком. Он обернулся за помощью к Смотрителю, но тот не моргая смотрел прямо перед собой.

— Удивлён? — спросил Чёрный Дрозд. — Уж от меня-то ничего не скроешь, Адам Иванов, — он постучал пальцем по виску. — Когда-то и мне было не чуждо стремление к определённому комфорту. Жажда плотских утех мне известна. Та девушка, Элисон, отчасти помогала их утолить. Однако, должен заметить, твои вкусы в этом плане мне видятся куда более занимательными.

Адам обернулся к Кельвину, застывшему на месте. Весь мир замер. Со своей точки, слегка дрожащий и неспособный унять стук сердца, парень углядел серебряный ободок на одном из пальцев Кельвина. Кровь подступила к лицу.

— Конечно, и тут не обойдётся без проблем, — произнёс Смотритель, двигаясь к зыбкой фиолетовой двери в стене комнаты. — Невзгоды выпадут на твою долю так же, как они выпадают на долю каждого человека во вселенной. Но это твой шанс зажить нормальной жизнью — жизнью, свободной от страха. Жизнью, что ты сам для себя выстроишь.

Теперь Кельвин подходил к застывшему на месте парню. Лицо мужчины ничего не выражало, однако взгляд явно выдавал его намерения. Он обнял Адама одной рукой, а другую положил на затылок. Его губы отдавали тёплом.

Оливия прошла через дверь и тут же получила в лицо волной солёной воды. Она отпрянула вбок, открыла глаза и внезапно осознала, что едва не спрыгнула в море с палубы корабля. Хотя, слово «корабль» было не совсем подходящим термином для данного судна, являвшего собой небольшую яхту. Голубой свод неба сиял своей безоблачной чистотой над головой, а вторило ему почти что идеально спокойное море.

Девушка проследовала к центру палубы, где стоял мольберт с подставкой, забитой различными принадлежностями для рисования. Она обошла мольберт, чтобы взглянуть на холст: наполовину законченный рисунок морского горизонта покоился на нём. Солнце на картине, не в пример настоящему, висело почти у самой кромки воды. Оливия всмотрелась в произведение и поняла, что солнечный диск на нём медленно уходил за горизонт. Вскоре светило полностью скрылось из поля зрения, и нарисованное небо заполнилось разными оттенками тёмно-синего и фиолетового цветов.

Девушка сделала шаг назад и заметила, что рядом стоял Чёрный Дрозд, расслабленно разглядывающий ближайший пляж.

— Где мы? — спросила она.

— Там, где ты хотела оказаться, насколько я понимаю, — ответил Смотритель, рассеяно постукивая пальцами по перилам на борту корабля. — Яхта в этом мире твоя. Так же как тот мольберт и краски. Здесь тебя волнуют лишь две вещи: холст и море. Время для тебя больше не имеет значения.

Оливия фыркнула.

— Думаешь, меня можно купить красивеньким корабликом и новенькими красочками?

Мортимер с улыбкой обернулся на девушку.

— Ну что ты, нет, конечно.

За её спиной раздался новый звук — некто взбирался по лестнице. Оливия развернулась и увидела мужчину, выходящего из каюты. У него была прекрасная тёмная кожа и длинные волосы, заплетённые в тугие косы. На ногах надеты шорты, а мускулами можно было резать алмазы. Девушка издала вздох, увидев его.

— Тевин, — произнесла она дрожащим голосом. — Я не… я не понимаю… как?

Мир замер. Чёрный Дрозд подошёл к ней сзади и с секунду рассматривал мужчину.

— Интересный ты человек, Оливия. Несмотря на всю свою увлечённость, ты, кажется, никогда не проявляла никаких настоящих эмоций. Ничего реального или живого, — девушка одарила его недвусмысленным взглядом, и Смотритель ухмыльнулся. — Да, я следил за тобой уже очень долгое время. Мне удалось предвидеть ваше маленькое приключеньице, а потому я уже давно наводил справки о тех, кто мог бы в нём поучаствовать. Но вот это, — продолжал он, жестом указав в сторону мужчины на лестнице, — удивило даже меня. Я поражаюсь тому, как тщательно ты скрывала это даже от самых близких людей. Однако, если так подумать, то ведь и впрямь: кем была бы Невероятная Жемчуг без своего Замечательного Оникса? — он рассмеялся. — Да уж, имена блистают оригинальностью. Но тут уж, как говорится, чья бы корова мычала.

Чёрный Дрозд вновь перевёл взгляд на море.

— Яхта в этом мире твоя. Так же как холст, краски и Тевин Ларедо. Налёт Фонда на ваше маленькое анартистское сообщество здесь никогда не случался. Ты никогда случайно не превращала этого мужчину в стекло, в попытках избавиться от своих преследователей с помощью нарисованной огненной волны, — он окинул девушку взглядом. Её лицо побледнело. — Да, мне известно даже это. Всевидящее Око Фонда мало что упускает, и уж это точно не прошло мимо его взора. Я понимаю твою боль: мне и самому не раз доводилось принимать ужасающие решения с непредвиденными последствиями, после которых нужно было как-то жить дальше.

Смотритель уселся в шезлонг и достал стакан из своего пальто, а затем наполнило его жидкостью из фляжки, появившейся оттуда же. Сделав глоток, он испустил удовлетворённый вздох и с комфортом разлёгся в шезлонге.

— В этом мире, Оливия, тебе не пришлось совершать ужасающий выбор. Того происшествия здесь не происходило. Вы вдвоём попали на этот кораблик и теперь можете плыть куда душа пожелает. Вашим путешествиями тут нет границ.

Оливия попыталась отвернуться, чтобы спрятать слёзы, но те уже вовсю стекали по лицу. Смотритель сделал ещё глоток.

— Ну разве такой мир для тебя не лучше?

Кельвин ступил на траву у опушки леса. Воздух был свеж, тонкий слой росы сверкал на листьях под светом восходящего солнца. Он сделал пару шагов и осмотрелся, а после вздохнул. Мужчина понял, где оказался.

Чёрный Дрозд появился подле него. Вдвоём они глядели с небольшого покатого склона на маленькое озерцо, стоящее на окраине леса. Некоторое время мужчины молчали.

— Странный выбор, — наконец нарушил тишину Кельвин.

Смотритель взглянул на него уголком глаза.

— Почему ты так решил?

— Я бывал здесь раньше, — пожал плечами мужчина. — Знаю, как всё будет.

Чёрный Дрозд цокнул языком.

— Ну-ну, не говори ерунды. Ты знаешь как всё будет лишь с одной позиции — той, что тебе довелось тогда пережить…

Кельвин приподнял бровь.

— …но в этом мире всё будет иначе: так, как ты всегда и мечтал. Здесь у тебя появится шанс спасти свою мать.

Мужчины наблюдали, как юный Кельвин появляется из-за деревьев со своей мамой. Как только новоприбывшие подошли к берегу озера, из тёмных глубин над водой показалось тело. За ним ещё одно, и ещё, и вскоре сотни тел покрывали поверхность озера подобно тине. Мать Кельвина остановилась и, развернувшись, начала идти в сторону воды. Мальчик же застыл на месте, не в силах пошевелиться.

— У тебя было столько времени, — продолжал Чёрный Дрозд, — чтобы побежать за ней и остановить. Но ты этого не сделал, ведь был всего лишь маленьким испуганным мальчиком. Но теперь, теперь у тебя есть всё время ми…

Он смолк на полуслове, заметив, что молодой Кельвин смотрел прямиком в глаза своей взрослой копии. В этом взгляде сквозило понимание — знание того, что было прежде и что будет после. Мальчик обернулся на свою мать, а затем вновь перевёл взгляд на лес. Там, среди кустов и лиан, стояла тёмная фигура, сжимавшая серебряный контейнер. Взрослый Кельвин последовал в её сторону.

Чёрный Дрозд в удивлении отпрянул.

— Ты!? — его голос дрогнул; нечто нечеловеческое сквозило в нём. — Это твоих рук дело!?

Кельвин достиг неизвестного человека и взял контейнер. Фигура поднесла палец к губам.

— Это не то, что ты думаешь, — сказала она. — Открой, и сам всё увидишь.

Кельвин открыл серебряный тубус и стряхнул его содержимое себе в руку. Внутри находилась пара очков в алюминиевой оправе, края были усеяны золотыми рунами. На конце одной из дужек находилась чёрная именная гравировка: «А. Шоу». Кельвин поднял вещь, и та сверкнула в свете восходящего солнца.

— Что ты делаешь!? — возопил Смотритель с другой стороны равнины. — Наши деяния идут прахом, а все вокруг только и заняты тем, что паникуют, и творят бесполезную дрянь. Я хотя бы пытался разобраться с проблемой. Я пытался помочь. Я хотел их осчастливить, даже несмотря на то, что ему вечно всего будет мало.

Кельвин призадумался.

— Это ведь ты привёл меня сюда, так? Насколько я понимаю, другим ты показал нечто схожее. Их идеальный мир или что-то в том же духе, ага? — мужчина на миг смолк. — Если это мой идеальный мир, то почему же он не дарит мне счастья?

Чёрный Дрозд надавил большим пальцем не переносицу.

— Потому что твои друзья хотели вещей, что были вполне достижимы. Но ты — ты маньяк-демагог, воззвавший к их наиболее низменным инстинктам. Они оба прошли через трудности, подобно всем людям в мире. И они бы смогли с ними справится, но тут появился ты со своей компашкой, ткнул пальцем в Фонд и обратил их боль в ненависть. Я же попытался предложить им кое-что получше. Так же как попытался предложить это и тебе. Но ты жаждешь лишь убивать, и всё из-за одного события — этого самого события.

Он указал на воду.

— Взгляни. Твоя родная мать идёт прямиком в лапы кошмарной судьбы. Прямо сейчас ты можешь изменить всю свою жизнь, сделать её бесконечно лучше, отбросить все те ужасы, которыми занимался. Выбор в твоих руках, но ты всё равно отвергаешь его в угоду насилия. Кем же это тебя делает?

Кельвин опустил взгляд на очки, и в следующую секунду они уже покоились на его лице.

— Без понятия, — сказал он. — Но давай узнаем насчёт тебя.

Когда мужчина поднял взгляд, то увидел сквозь слегка голубоватые линзы равнину, озеро и лес. Но когда взор его достиг точки, где раньше стоял Смотритель, то на его месте Кельвину открылось нечто иное: огромное ужасающее существо с птичьими чертами, пустыми глазами и зловонной гниющей плотью. Сквозь его тонкие тёмные перья виднелась кружащаяся в стремительном водовороте масса лиц, что безостановочно выла и сыпала проклятьями. Каждое лицо с яростью вдавливалось в плоть, в надежде, что та вот-вот разорвётся. Когда существо разверзло свой кошмарный клюв чтобы заговорить, до Кельвина донёсся голос Чёрного Дрозда, эхом отражающийся от множества версий его самого — то была невыносимая какофония страданий и боли.

— Жизнь — вот что я тебе предложил, — произнесло существо. — Свободу. Твою собственную мать.

Кельвин покачал головой.

— Нет. Это не моя мать, — он оглянулся на юного Кельвина, внимательно следящего за происходящим, — а его. Моя мама погибла уже давным-давно, именно из-за таких чудовищ как ты.

— Ты глупец, — гаркнул Смотритель. — Да и плевать. Я не обязан дарить тебе счастье. Ты уже здесь, и в моём присутствии больше нет нужды.

Небо вновь начало приобретать фиолетовый оттенок и до Кельвина донёсся запах озона. Фигура подошла сзади и опустила ладонь на его плечо.

— Переверни контейнер ещё раз, — сказала она. — Быстро.

Кельвин послушался; изнутри выскользнула длинная стекловолоконная удочка. Она была ярко розовой с выгравированными на боку словами: «Межпространственная удочка от Доктора Развлечудова». За ней выскользнуло нечто ещё; увидев эту вещь, Кельвин ухмыльнулся. То была белоснежная бита для уиффлбола¹— ручка обклеена изолентой, а с боку красовалась сделанная чёрным маркером надпись: «птицепрочь от дадо».

Мужчина взял удочку в руку, замахнулся и закинул её в сторону Чёрного Дрозда. Из конца устройства показалась сверкающая белая леска, описавшая дугу над лугом и угодившая прямиком в плоть Смотрителя. Леска натянулась, и Кельвин успел бросить последний взгляд на стоящего у озера мальчика, прежде чем мир погрузился в фиолетовую мглу.

Открыв глаза, Кельвин обнаружил себя на палубе разбитого, покинутого корабля. Огромная дыра зияла посреди него; на первый взгляд она казалась бездонной. В следующий миг в небе появился Чёрный Дрозд, упавший с влажным хрустом прямиком на палубу.

— Чт… — проговорило существо, неловко ощупывая пол своими крыльями и когтями. — Что это такое? Где мы? Нас должно было перенести в друго…

Его фраза была прервана явственным «дзынь» — звуком открывающегося кассового аппарата, разнёсшимся после удара битой. Удар пришёлся прямиком в бок пятнистого лица Смотрителя, взорвавшегося перьями в точке соприкосновения. Раздался вой существа, стремительно перетёкший в рык. Оно обернулось, собираясь откусить леску, торчавшую из спины, но прежде чем успело добраться до неё, Кельвин продолжил наносить удары. Каждый из них сопровождался взрывами перьев и крови, а также звуками открывающейся кассы.

Чёрный дрозд вскинул крылья и взлетел, уносясь в фиолетовые небеса и вынуждая Кельвина схватиться обеими руками за удочку. Когда пурпурное марево рассеялось, они оказались посреди погружённого в хаос здания, с виду выглядящего как одна из Зон Фонда. Они стояли в большой проходной комнате, вокруг яростно выли сирены и быстро мигали красные огни, оповещавшие о ЧП. Множество людей в белых халатах бежали из коридора, откуда доносился яростный рёв. Чёрный Дрозд повернулся в сторону звука и его глаза разом расширились.

— Ну, блять, конечно, — проговорил он.

Сквозь коридор неслось то самое рептилиоподобное чудовище, что им довелось увидеть в деревне Адама, однако сейчас оно было меньше и покрыто бритвенно-острыми шипами. Несмотря на иной внешний вид, Кельвин сразу понял кто перед ним, ведь глаза выдавали ящера с головой. Существо ревело и шипело, а когда оно повернулось, мужчина увидел на его спине хохочущего и кричащего человека.

Пока Смотритель стоял, застыв в изумлении, Кельвин пересёк помещение и вновь нанёс удар битой. За ним последовал ещё один, а после ещё несколько быстрых выпадов. С каждым разом всё больше и больше перьев слетало с его шкуры и всё сильнее отступали и вопили души под плотью. Когда рептилия задвигалась к ним щёлкая зубами, Чёрный дрозд взмахнул крыльями и утащил их обоих обратно в эфирное пространство.

Кельвин упал на землю и услышал, как неподалёку то же сделал и Смотритель. Поднявшись, мужчина увидел, что стояли они посреди места, когда-то бывшего цветущем полем, однако теперь покрытого увядшей травой. С мрачным изумлением Кельвин осознал, что помимо них здесь не находилось ничего живого. Небо было затянуто тучами. Издали надвигалась гроза. Кроме лёгкого шума ветра, ничто не нарушало тишину: не было ни птиц, ни насекомых, ни чего бы то ни было, сделанного человеком.

На миг Кельвина отвлёк прожужжавший по небу дрон — гул его мотора разбил тишь этого места. Когда мужчина перевёл взгляд с облаков, то увидел стоящего рядом Смотрителя, чей клюв стремительно нёсся прямиком на Кельвина. Он отпрыгнул вбок, удержав равновесие с помощью удочки, а после занёс биту и с силой ударил Чёрного Дрозда по клюву. Тот треснул и раскололся, отчего Смотритель завопил, но не бросил попыток клюнуть Кельвина, с каждым выпадом подбираясь всё ближе и ближе.

Вспышка света появилась у горизонта. Они оба остановили сражение и узрели, как на севере вздымается огромное грибовидное облако — огненный шар, уходящий в небеса. Они наблюдали, как облако всё росло и росло, а затем с ужасом заметили приближающуюся волну жара и смерти. Чёрный Дрозд сделал два шага и взлетел к небу, вновь заставив их обоих исчезнуть.

На сей раз они приземлились не сразу: Кельвин остервенело цеплялся за удочку, взирая на пейзажи различных мест, проносящихся мимо. Он видел тёмную комнату, откуда три девочки смотрели на него незрячими глазами, пока мужчина появлялся и исчезал из их жизни. Он видел небо с семью лунами и золотой аркой ворот. Он видел покрытую снегом Зону Фонда — это учреждение ему было незнакомо — из которой стремительно выбегало множество докторов; через миг он услышал режущий уши скрип, после чего всё застлало синим, и Зона исчезла.

Со временем мужчина начал замечать лица: поначалу почти прозрачные, но с каждым пройдённым миром становящиеся всё реальнее и реальнее. Они словно бы подходили ближе, становились чётче. То были лица девушки — разнящиеся в мелких деталях, но в целом одни и те же. Они сосредоточено смотрели на Кельвина, выглядели так словно, словно намеревались заговорить. Одна из них подняла руку с пятью разогнутыми пальцами. Следующая подняла четыре. Другая три. Два. Один.

Последняя девушка выкинула вперёд руку, и Кельвин потянулся к ней. Ладони соприкоснулись, заставив испариться окружающее фиолетовое марево. Они упали на твёрдый бетонный пол.

Первым, что заметил Кельвин, стало давление. Нечто поблизости поднимало его до невероятных пределов: даже обычное дыхание давалось мужчине с трудом. Поднявшись и оглядевшись, он заметил источник: огромную, невероятно сложную машину, состоящую из нескольких концентрических кругов и сдерживающую внутри себя тёмную, вращающуюся в безостановочном вихре, массу пыли и мусора. Подняв взгляд, мужчина понял, что находится на самом дне глубокой шахты, чья верхушка находилась за пределами его видимости. Стены были усыпаны различными устройствами, панелями, шлангами, креплениями и лампами, уходящими ввысь на головокружительные высоты.

Затем он увидел Чёрного Дрозда, поднимающегося из кучи мусора, что находилась посреди комнаты, прямо напротив машины. Смотритель яростно кричал и махал крыльями. Его взгляд был прикован к третьему человеку в помещении — тонкой черноволосой девушке, носящей на голове серебряную диадему с гравировкой маленькой чёрной короны. Она нервно отступила на шаг, когда существо зашипело в её сторону.

— Элисон, — спросило оно, с пылающей яростью в глазницах. — Что ты делаешь? Зачем ты здесь?

— С меня хватит, Морт, — донёсся её едва прорезавшийся сквозь гул машин крик. — Это неправильно. Ничто из этого не правильно.

Низкое гортанное рычание Смотрителя перетекло в громкое и яростное.

— Что значит «неправильно»? Как ты вообще себе это представляешь? Я способен предложить тебе всё, что только пожелаешь. Стоящую жизнь, достойную смерть и всё, что идёт между. Ты можешь стать божеством, Элисон.

— Нет, — она покачала головой. — Нет, это неестественно. Я так больше не могу.

Чёрный Дрозд взлетел и навис над ней.

— «Неестественно»? Смерть естественна. Страдания естественны. Я же предлагаю выход — существование, лишённое ужаса. Чего ещё ты можешь желать?

Она не ответила. Существо громко каркнуло и опустилось перед девушкой.

— Прости, Элисон, — проговорило оно холодно и отстранённо, — но, боюсь, у тебя больше нет выбора. Я — Чёрный Король. Ты не сможешь меня остановить.

— Верно, — ответила она, опуская ладонь на стоящую рядом панель. — Но он сможет.

Она повернула ключ и опустила широкий чёрный рубильник — свет в комнате покраснел и замигал. Машина позади Смотрителя начала разворачиваться: кольца отходили назад, выпуская сдерживаемое давление. Чёрный Дрозд выпрямился и рассмеялся.

— Элисон, ты серьёзно? Ты что, так ничему и не научилась? Во мне бесконечное количество меня — убийство лишь одного никак тебе не поможет.

Кельвин встал рядом с девушкой и дважды постучал битой по своим ботинкам.

— Не бесконечное, — поправил он. — Просто очень большое.

С разбегу мужчина пересёк комнату и, прицелившись прямиком в живот Смотрителя, нанёс точный удар, отозвавшийся явственным хрустом. С громким стоном, пытаясь восстановить дыхание, существо отпрянуло к вращающемуся в стремительном водовороте облаку пыли. Оно ухватилось когтями за края машины, сопротивляясь притяжению облака, сгибая и деформируя металл под своей хваткой. Пол затрясся и начал покрываться трещинами, стальные стены отозвались скрипом.

С лёгким порывом ветра облако пыли рассеялось, и на его месте образовалась неподвижная чёрная гуманоидная фигура. Окружающий воздух исказился, и вокруг существа появилось красное свечение. Стоны металла и тряска земли стихли, существо внутри машины подняло взгляд. Элисон схватила Кельвина за руку и толкнула за большой пульт управления, а потом запрыгнула туда следом.

Комната задрожала и сквозь этот шум мужчина смог разобрать нечто, напоминавшее голос — высокий и металлический, он отражался от стен комнаты.

— Смотритель… — произнёс голос, — ты… Смотритель?

— Да! — завизжал Чёрный Дрозд. — Отпусти меня!

Фигура выпрямилась, вертикально зависнув в пространстве.

— Преступления… неизмеримые преступления.

— Какие ещё преступления!? — возопил Смотритель. — Я лишь предлагал спасение! Выход!

Существо простёрло вперёд раскрытую руку.

— Нет, — сказало оно. — Вот единственный выход.

Существо сомкнуло ладонь на теле Чёрного Дрозда. Ещё один поток ветра выбил воздух из груди Кельвина. Мужчина перегнулся через пульт управления как раз во время, чтобы увидеть, как Смотритель превращается в маленькую раскалённую точку, а затем покидает этот мир.

Дрожь в комнате достигла почти невыносимых пределов, и Элисон вновь переключила рубильник. Свет ламп вернулся к своему обычному белому состоянию, а машина начала сворачиваться в изначальную позицию. Спустя пару секунд, которые они провели прячась за пультом, давление выровнялось и рёв исчез. Кельвин сделал глубокий вдох и закашлялся.

— Чт… что это было?

Девушка по имени Элисон осторожно поднялась на ноги. Она протянула руку Кельвину, и тот взял её в свою.

— Это существо — одна из самых неумолимых сил во вселенной, — сказала она, потирая шею. — У меня ушла уйма времени на то, чтобы найти его. Поиски длились годами. Эта реальность — единственная, где оно есть, потому ты должен был прийти сюда, — она хрустнула шеей. — Приносим извинения за причинённые неудобства.

Кельвин медленно кивнул.

— Кто ты?

— Меня зовут Элисон, — с улыбкой ответила та. — У Фонда есть для меня, для всех нас, иное название, но здесь оно не имеет значения. Нам стало известно о твоих делах и мы поняли — это наш шанс залатать все те повреждения, что нанёс Чёрный Дрозд.

— Повреждения? — спросил Кельвин, склонив голову набок.

— Когда Мортимер нашёл нас, — произнесла она, потирая запястье, — мы решили, что наконец набрели на родственную душу. Он… — девушка замялась. — Не думаю, что он был злодеем, но в нём было так много личностей, что никогда нельзя было сказать наверняка, с кем конкретно ты говоришь. Думаю, он умел видеть несправедливость, но ему никогда не было до неё достаточного дела, чтобы попытаться как-то исправить положение. Он лишь избегал её. Наверное, слишком наслаждался собственным существованием.

Кельвин кивнул и бросил взгляд на гудящую машину.

— Я не знаю как вернуться назад.

Элисон указала в сторону удочки, лежащей на полу.

— Закинь её. Другая Чёрная Королева поймает крючок и вытянет тебя.

— Ты упоминала Фонд, — нахмурился мужчина. — Он существует в этом мире? Тебе известно что-нибудь о Смотрителях?

Девушка рассмеялась.

— Он существовал. И они тоже существовали. Но это… — она жестом указала на машину, — давным-давно убило их всех. Больше никого не осталось. Только я. Да и то, лишь затем, чтобы не давать этой машине остановиться.

Кельвин кивнул и поднял удочку. Он отвернулся от девушки и внезапно замер.

— Ты не знаешь, что он им показал? — спросил мужчина. — Тем двоим, что были со мной?

— Знаю, — поморщилась Элисон.

— Расскажешь?

Она покачала головой.

— Не могу рассказать. В моих силах лишь предупредить: вытащив их оттуда, ты совершишь крайне жестокий поступок.

Кельвин не ответил. Он занёс над собой удочку, и рывком отправил её ввысь. Леска натянулась, а после мир застлал фиолетовый цвет.

Они стояли у взлётной полосы маленького аэропорта, наблюдая, как к ним подъезжает самолёт. Когда тот остановился, у вершины опустившейся лестницы показался Сильвестр Слоун.

Мужчина внимательно осмотрел группу, а затем громогласно заявил:

— Выглядите так, будто в дерьме искупались.

И он не преувеличивал. Адам скованно стоял поодаль от остальных, остекленелый взгляд направлен в пол, плечи опущены. Он дрожал, несмотря на то, что в спину дул тёплый ветер с каньонов. Оливия была бледна как смерть, кожа вокруг глаз впала, дыхание сбито. Кельвин стоял впереди, на руках бинты, несколько больших порезов пересекают шею и лицо. Сломанная удочка зажата в ладони: Оливия время от времени бросает взгляд на этот предмет, и её дыхание вновь сбивается.

Кельвин мрачно кивнул. Слоун нахмурился и, не сказав больше ни слова, пропустил всех троих на самолёт. Вскоре они уже летели прочь.

Аарон Зигель стоял в лифте, тихо и стремительно опускавшемся вниз по длинной шахте. Снизу находился проход в комплекс, подвешенный над неглубоким резервуаром с красной жидкостью. Лифт остановился, и мужчина вышел на платформу. Он взглянул на фигуры, лежащие в резервуаре, а затем проследовал к контрольной панели.

Аарон ввёл команду на клавиатуре, и красная жидкость начала спускаться. Четыре фигуры, всё ещё закрытые тьмой, были подняты из резервуара металлическими манипуляторами, тихо гудевшими в ходе работы. Затем те же манипуляторы начали подносить железные пластины, длинные провода, трубки и коробки с оружием к фигурам, вдоль тел которых появлялись светящиеся линии нагретого и свариваемого воедино металла. Мужчина наблюдал за всем процессом вплоть до его завершения. Вскоре четыре фигуры были подняты на платформу.

— Вы меня слышите? — спросил Аарон.

Ближайшая фигура — лысый гуманоид в гибкой броне — кивнула.

— Да.

— У нас объявились три агента Повстанцев, наложившие руки на сильные и ценные артефакты, — быстро проговорил Аарон. — Они уже убили семерых Смотрителей. Я, Назареянка и Малыш в безопасности. Посол исчез — скорее всего он станет их следующей целью, — мужчина ввёл нечто на клавиатуре. — Вот их последние известные координаты.

— Какова цель миссии? — заговорила другая фигура. Низкая и худая, явно женоподобная, она обладала короткими волосами.

— Найти этих троих, — ответил Смотритель, — по возможности, привести ко мне. В случае сопротивления — убить. У них на руках имеются два опасных артефакта: дневник и копьё. Их необходимо возвратить.

Он оглянулся через плечо. Позади стоял чёрный экран, на котором медленно вращался тёмно-серый круг с тремя стрелками. В центре находилась красная светящаяся точка. Под взглядом Аарона она засветилась ярче.

— Покажи им, — сказал он хриплым голосом. — Покажи, где он. Найди его.

Красная точка дважды моргнула и исчезла. Смотритель вновь обернулся к гуманоидам.

— Идите же, Иранту, Мунрю, Нанку, Онрю, — произнёс он. — Найдите Повстанцев. Верните артефакты. Станьте моей Багряной Десницей.