SCP Foundation

SCP-1777-7(1).
Обратите внимание на искажения фото

Объект №: SCP-1777-7

Класс объекта: Евклид

Особые условия содержания: SCP-1777-7(1) должен храниться в сейфе профессора Хува. Использование объекта допустимо только в исключительных случаях. Все случаи использования символа лицами, не являющимися сотрудниками Фонда, должны быть отслежены МОГ Фи-19 «Кирилл и Мефодий», очевидцам  появления SCP-1777-7(2) должны быть введены амнезиаки. Лица, использовавшие объект, должны быть допрошены с целью выяснения источника знаний о SCP-1777-7.

Описание: SCP-1777-7(1) – малахитовый медальон овальной формы, на который нанесено изображение неизвестного символа. Сам медальон не проявляет аномальных свойств.

SCP-1777-7(2) – гуманоид, появляющийся после копирования символа с медальона на любой другой носитель. Небольшие погрешности допустимы, однако при значительных искажениях знака аномальный эффект не проявляется.

Внешность SCP-1777-7(2) варьируется от появления к появлению, однако во всех случаях наблюдатели отмечают, что у субъекта высокий рост, тёмные волосы и узкий подбородок. Голос также остаётся неизменным, и, как правило, описывается как «приятный баритон».

Себя субъект называет «наёмником». Он материализуется сразу же в нужном месте и выполняет ту работу, о которой начертивший символ думал в момент копирования. В случае, если начертивший не знал о свойствах знака и не имел конкретного желания, субъект занимается делом, наиболее важным в настоящий момент для вызывающего.

Стоит отметить, что SCP-1777-7(2) всегда появляется с оборудованием, предназначенным для той работы, ради которой его призвали. Снаряжение субъекта всегда покрыто чуть светящимися знаками, напоминающими содержащиеся на страницах SCP-1777-3. Оборудование, которое использует субъект, может ничем больше не отличаться от обычных земных приборов, однако демонстрирует повышенную (иногда даже сверхъестественную) эффективность.

После выполнения поручения SCP-1777-7(2) возникает рядом с начертившим знак и в вежливой форме отчитывается о выполненной работе. В случае, если это возможно, он демонстрирует готовый результат (например, украденный предмет или законченную письменную работу). Затем он исчезает. Для того, чтобы поручить субъекту что-то ещё, требуется начертить знак повторно.

О себе субъект ничего не рассказывает, утверждая, что «это не входит в условия соглашения». На вопрос, что это за соглашение, он ответил, что оно заключается в исполнении поручений «владельца договорного знака».

В настоящее время установлено, что субъект способен:

1. Выполнять бытовые работы
2. Работать телохранителем либо охранником
3. Доделывать за вызывающего различные письменные работы (такие, как отчёты), полностью копируя почерк и стиль письма вызвавшего
4. Похищать любые предметы, в том числе тщательно охраняемые (проверено на SCP-████-RU)
5. Устранять указанных индивидуумов, в том числе тщательно охраняемых.
6. [УДАЛЕНО]

Все поручения выполняются в кратчайшие сроки. По всей видимости, субъект пользуется телепортацией, мгновенно перемещаясь в заданные точки пространства. По словам SCP-1777-7(2), для него «это как один шаг сделать».

Приложение 1: Список инцидентов с использованием SCP-1777-7(1).

Инцидент номер: 1777-7-Альфа.
Дата: ██.██.████.
Место: ████.
События: кража картины █████ ████████ из музея. Камеры зафиксировали появление и исчезновение SCP-1777-7(2), совершившего кражу.
Дополнительная информация: записи кинокамер были заменены сотрудниками Фонда, работникам музея были введены амнезиаки. Дальнейшее расследование привело к обнаружению SCP-1777-7(1).

Инцидент номер: 1777-7-Бета.
Дата: ██.██.████.
Место: ██████.
События: известный бизнесмен ███████ убит в своём номере выстрелом в упор. На пуле был обнаружен один из знаков, содержащихся в SCP-1777-3, что навело сотрудников на мысль об участии субъекта.
Дополнительная информация: расследование ни к чему не привело, причастность SCP-1777-7(2) не доказана. По словам субъекта, он не имеет права разглашать подробности других контрактов.

Инцидент номер: 1777-7-Гамма.
Дата: ██.██.████.
Место: посёлок городского типа ████████.
События: субъект был призван в подростковом клубе. Информация о событии просочилась наружу, что стало известно сотрудникам Фонда. Как выяснилось в ходе расследования, участники инцидента отыскали изображение «договорного знака» на полях старинной книги.
Дополнительная информация: членам клуба введены амнезиаки, книга изъята для изучения.
Примечание: И сколько ещё таких копий носит по стране?.. – д-р Л██████.

Инцидент номер: 1777-7-Дельта.
Дата: ██.██.████.
Место: Зона 7.
События: пожалуйста, ознакомьтесь с отчётом об инциденте 1777-7/8.
Если вам всего этого мало – вспомните слова 1777-10. Мы не будем использовать объект по любому поводу. И вся его полезность не перекрывает того обстоятельство, что он, во-первых, класса Евклид, а во-вторых, представляет собой экзистенциальную угрозу, – д-р Л██████.

Приложение 2: После инцидента 1777-5 (в настоящий момент – переименовано в 1777-8-Эпсилон) объект классифицирован как SCP-1777-7.

Вернуться к общему файлу SCP-1777

Аарон Зигель сидел в небольшой комнатке, примыкающей к душному, шумному складу где-то в Сомали. Через растрескавшиеся от времени шторы он видел снующих туда-сюда людей — первые ростки их нового Повстанчества. Поначалу ему (как и всем остальным) это название казалось нелепым, но в том и была суть. Необходимо было заставить всех поверить, что они не представляют угрозы, не стоят никакого внимания. Убедить, что они не притворяются, а действительно глупы. Их рост был медленным, но уверенным. На счету было уже два разграбленных склада Фонда и ещё один, готовый стать таковым. Надо было убедить всех, что они не притворяются.

Но Аарон всё равно нервничал. Неделю назад ему передали, что начались работы над каким-то новым учреждением в Италии. Конечно, никто не поставил там здоровенный плакат с надписью «Фонд тут», но было несложно догадаться под чьим руководством всё происходит. В то же время, три новых корабля без опознавательных знаков зачастили с патрулям около их штаба в Сомали. К тому же ему докладывали о разворачиваемых опергруппах по всей территории США и о самолётах-разведчиках, виденных над Антарктикой.

Аарон нервничал, ведь всё это не походило на последние издыхания загибающейся организации. Фредерик Уильямс был мёртв, изничтожен дланью самого Господа. Большая часть исследовательской команды О5, старшего руководства Фонда, либо погибла в нескончаемых стычках, либо откололась вместе с Аароном и Ариансом. По самым разным причинам многим пришлось последовать их примеру. И вот, даже посреди самого большого из своих поражений, Фонду удавалось продолжать действовать с изначальной эффективностью.

Именно поэтому Аарон нервничал.

Телефон на столе оглушающе зазвонил. Аарон протянул руку, чтобы ответить на звонок, однако в последний момент стушевался. Обычно по телефону он получал только плохие новости. Потеря грузов, усиление охраны Зон, расширение комплексов Фонда. Это означало, что все те жертвы, все средства и усилия, направленные на саботаж Организации, были потрачены впустую. Страх провала, страх скорейшего возмездия Фонда на секунду задержал его руку.

Но лишь на секунду.

— Воет ли чёрный волк на луну? — отдающий хрипотцой тенор Арианса едва пробивался сквозь помехи.

— Винсент, — Аарон облегчённо вздохнул. Хоть тон друга и не был располагающим, мужчина всё равно был рад его слышать. — Ты как?

— Я же тебе уже сто раз говорил, — раздражённо пробурчал Арианс. — Отвечай по протоколу. Нам нельзя пренебрегать мерами безопасности. Особенно сейчас.

Прежнее облегчение начало проходить.

— Что там по новостям?

Арианс замешкался.

— Они стягивают силы к Южной Америке. Говорят, там с новой силой начали копошиться фанатики Разбитого Бога, так что Фонд хочет задавить их массой.

— Сколько? — Аарон спросил прежде, чем успел обдумать ответ.

— Человек двести, может триста, — проговорил Винсент. — И это не считая обычных сотрудников, которых тоже массово переводят в Зоны на территории региона. Это прямая подготовка к бою, Аарон.

Мужчина осел в кресле. Телефонная трубка словно прибавила в весе, а дурные мысли сами полезли в голову. Почему это происходит? От них же камня на камне не должно было остаться.

— Аарон? — голос Арианса подобно удару током вернул его к действительности.

— Да-да, прости, я тут, просто… Винс, что вообще происходит? Почему они не слабеют? Неужели мы что-то сделали не так?

Арианс собрался с мыслями.

— Вероятно, София оказалась смекалистее, чем мы рассчитывали. Послушай, Аарон, — он сделал глубокий вдох, — я знаю лишь о том, что мне сообщают. А сообщают мне следующее: Фонд стягивает силы к Мексике. А значит это, что нам нужно срочно брать ноги в руки и нестись туда, чтобы разбить их цепи снабжения. Понимаешь?

Аарон медленно кивнул, словно убеждая самого себя.

— Да… да, конечно, ты прав. Мы соберём ребят и организуем операцию в ближайшее время и… слушай, Винс, — неуверенно пробормотал он.

— Да?

— Я… я хочу пойти на это дело с тобой. Хочу отправиться в Сан-Марко.

— Ты… почему?

Аарон задумчиво вперился взглядом в перемотанный красной нитью свиток, лежавший посреди стола.

— Я просто хочу увидеть их ещё раз. Всего один раз.

— Ты и сам знаешь, что их там нет. Наши агенты прошерстили в том месте всё и в один голос заявляют…

— Винс, просто… просто позволь мне это сделать, ладно? Позволь убедиться. Я оставлю Феликса за главного, он со всем справится. Это же займёт не больше двух недель.

Аарон почувствовал недовольство Арианса с другого конца материка.

— Ладно, но с одним условием: ты не отходишь от меня и моего отряда ни на шаг, и ни за что не суёшься к тому, что сейчас творится в Ла-Паcе.

— Договорились, — выдал Аарон и повесил трубку.

Той ночью Аарон спал как убитый.

Ему снилось, что он стоит рядом с Фредериком Уильямсом у входа в здание с надписью «Зона 17» на двери. Рядом со счастливой улыбкой расположился Арианс.

Он получает отчёт и классифицирует странную статую, найденную где-то в древних руинах Южной Америки. Аарон стоит у ворот, когда мимо проезжает грузовик с означенной статуей. Он краем глаза замечает красные и зелёные пятна краски.

Он на семинаре, организованном Уильямсом. Ведёт разговор с Софией Лайт, которая с некоторых пор начала звать себя София Назареянка. Её самоуверенность бьёт ключом. Она берёт Аарона за руку, его волосы встают дыбом. Той ночью они трахаются, как дикие звери. Он спрашивает о шрамах на её запястьях и боку. Она делает вид, что не услышала.

Он стоит в кругу с Фредериком Уильямсом и остальными членами исследовательской команды Омега-5. Они передают друг другу стакан с водой. Каждый делает глоток. Арианс смеётся. Аарон говорит: «Держу пари, если пить эту штуку каждый день, то можно стать бессмертным». Он замечает, как София прячет в сумку пузырёк этой жидкости. На следующее утро мужчина первый раз за десять лет просыпается без головных болей.

Он стоит в тёмном помещении. Метрах в двадцати от себя видит бледное, измученное лицо Фредерика Уильямса, дрожащими руками дёргающего тонкую светящуюся фиолетовую нить перед лицом. Каждый раз, как его рука касается нити, луна на небе то пропадает, то появляется. Аарон зовёт его, но тот никак не реагирует. В глазах пустота.

Кровь капает с бока Аарона. Он упирается в стену, с силой зажимая рану. Обернувшись, видит на земле бездыханное тело, мертвенной хваткой держащее обломленный золотой меч, залитый кровью. Где-то вдали начинает звонить телефон. Аарон медленно спускается на лифте. Каждая секунда кажется вечностью.

А телефон всё звонит и звонит.

Накрапывающий дождь постукивал по крыше, создавая барабанную мелодию, что эхом отдавалась в длинных, тёмных коридорах особняка, приобретая очертания нескончаемого грома. Одно из крыльев здания, давно сгоревшее и развалившееся, не скрывало своего изуродованного мародёрами и окружающей средой интерьера. В конце его, посреди дверного проёма, стояла слегка загорелая женщина, с длинными чёрными волосами. Не сдвигаясь с места, она осматривала горелые стены и обломанную мебель.

Её ладонь замерла на миг у фоторамки, лежавшей с краю длинного обугленного стола. Стекло вздулось и треснуло, а рамка была покрыта толстым слоем копоти, но счастливые, улыбающиеся лица людей всё ещё отчётливо проглядывались. Она стёрла пепел, убрала осколки и достала фотографию. Слёзы падали на снимок и, смешиваясь с дождём и пеплом, медленно стекали на пол.

— Я знаю, что ты тут, — сказала она в пустоту. — Можешь выходить.

После этих слов из теней за её спиной вынырнул силуэт Кельвина, а из-за угла показался Энтони. Она не сочла нужным повернуться.

— Вы ведь не меня искали, верно? — спросила незнакомка, вытирая слёзы рукавами свитера.

— Верно, не тебя, — сухо подтвердил Кельвин.

— Человек, который ранее занимал мой, — она указала на себя, проведя рукой сверху вниз, — пост, нарушил условия договора и, соответственно, был лишён статуса Смотрителя, — она медленно повернулась, прижимая фотографию к груди. — Так что Девятым Смотрителем стала я.

— Кто ты? — незамедлительно последовало от Энтони.

Женщина улыбнулась.

— Раньше меня звали Донна Тэйлор. Я была… — она тихо всхлипнула. — Простите. Когда-то я была геологом, но затем была принята на пост Девятого, взамен… не знаю, взамен кого. Помню лишь, что у меня начались тяжёлые времена, и как раз тогда пришёл Фонд и предложил работу, — она с улыбкой взглянула на фотографию. — Удивительное совпадение, не правда ли?

Они ничего не ответили. Женщина продолжила:

— А я даже не подумала, что это как-то связано. Была рада, что нашла источник дохода. А уж когда они рассказали мне об аномалиях… знаете, это была работа, о которой я раньше и мечтать не смела. И ведь даже не догадывалась, что… Неважно, забудьте, я слишком много об этом думала последние несколько недель. Рано или поздно, этот день должен был настать.

— Ты знаешь, зачем мы здесь, — сказал Кельвин голосом, не терпящим возражений.

— Да, я… я знаю, — прошептала Донна, вытирая щёки от слёз. — Думаю, даже могу вас понять. Хоть я с вами и не согласна, но, наверное, окажись на вашем месте, поступила бы так же, — она обвела мужчин взглядом. — Я думала, вас будет больше.

— Остальные выслеживают Восьмого, — сказал Энтони, медленно вытащив пистолет из кобуры.

— Проблем у них с этим не возникнет, — ответила женщина, слегка одёрнувшись при виде оружия.

Энтони кивнул. Она вперилась взглядом в пистолет.

— Тебе не нужно этого делать. Я не… не хочу, чтобы всё кончилось вот так, — сказала она, и лёгким движением вытащила из кармана раскладной нож. Раскрыла его и подняла к глазам, приковавшись взором к лезвию.

— Знаете, в какой-то момент я даже начала верить, что служба во имя высшего блага сделает меня бессмертной. Думала, что моя смерть приобретёт больше смысла, если я отдам жизнь во имя великой цели, — с её губ сорвался смешок, а по щекам продолжали струиться слёзы. — На самом деле, не важно за что ты умрёшь. Любая смерть может оказаться бессмысленной. Любая жизнь может быть прожита впустую.

Она вперилась взглядом в Кельвина и во взоре этом было столько силы, что мужчину словно бы одновременно обдало ледяной водой, ударило током и бросило в жар. Он никогда не испытывал ничего подобного. Волосы по всему телу встали дыбом, а пистолет в руках задрожал. Перед глазами замелькали фрагменты чужой жизни. Он видел, как коридор, ещё не разорённый и не сгоревший, приятно заполнялся светом, как в соседних комнатах слышался счастливый смех, как, сидя на берегу, отец с дочерьми наслаждался рыбалкой, а двое его сыновей мутузили друг друга из-за неподелённой игрушки. Он видел, как дети заворожённо смотрели на пестрящую разными цветами ёлку. Видел бессонные ночи, проведённые за толстенными учебниками. Видел, как Донна Тейлор, только получив докторскую степень, стоит бок о бок со своими любящими родителями и улыбаясь машет фотографу. Ещё через мгновение коридор вспыхивает пламенем, слышны крики. А потом Кельвин вновь оказывается перед женщиной.

Её лицо уже не казалось таким молодым, от бывалой осанки не осталось и следа, а волосы поредели. С каждым вздохом женщины он видел, как возраст всё сильнее и сильнее давит на неё. Тем не менее, глаза Донны всё также горели решимостью, однако Кельвин заметил в них отчаянный вопль по той жизни, что ей не суждено было прожить. Внезапно мужчина почувствовал, как его рассудок настолько сильно переполняют гнев и злоба, что он вот-вот захлебнётся в этих чувствах и обратится в единый сгусток неконтролируемых эмоций. Он испустил резкий вздох и отпрянул — взгляд затуманился, а боль в груди разрывала кожу и переполняла вены. Его сердце возопило от таких нагрузок, а после и оно воспылало, обращая в пламя всё естество мужчины.

Внезапно всё это мигом закончилось, и он вновь обнаружил себя стоящим перед женщиной, однако на сей раз взгляд её потускнел. Кельвин быстро осмотрел себя и вздохнул с облегчением, поняв, что остался невредим. С другой стороны комнаты Энтони пытался на что-то ему указать. Подняв взгляд от своего тела, Кельвин обнаружил, что Донна упала на обгоревшее кресло — с её запястий длинными струйками стекала кровь. Она слегка улыбнулась, но тяжёлое и неровное дыхание не настраивало на весёлый лад.

Засунув пистолет обратно в кобуру, Кельвин медленно направился к женщине, стараясь аккуратно обойти окровавленный нож, лежавший на земле. Она вытянула в его сторону бледную руку, из последних сил сжимавшую перепачканную фотографию. Кельвин взял фото, и Донна вновь осела в кресле.

— Зачем? — спросил он.

Она пожала плечами.

— А какая разница? — кашель покинул грудь женщины, отчего струйка крови на миг скакнула. Растерянными, мутными глазами она посмотрела на мужчину. — Ты боишься смерти?

На миг он замешкался.

— Нет.

Женщина невесело улыбнулась. Глаза начали закрываться, а сознание понемногу покидало тело. Она прикоснулась рукой к лицу Кельвина, размазывая капли крови по его щеке.

— Ты лжёшь, — полушёпотом проговорила Донна и отдалась в объятия смерти.

Сидя в затхлом воздухе крошечной квартирки, Винсент Арианс потягивал свой напиток. Наполовину приконченная бутылка и заряженный пистолет лежали на столешнице чуть поодаль. Узкие лучи заходящего солнца пробивались сквозь бреши в шторах, освещая распростёртую на полу фигуру Аарона Зигеля.

Арианс отставил стакан, взял сигарету и глубоко втянул в себя табачный дым, жмурясь от яркого света. Миг спустя Аарон зашевелился. Поднявшись на локтях, он протёр глаза и убрал слюну со своей бороды. Лицо его, припухшее и красное, встретилось с лицом Арианса.

— Что произошло? — прохрипел он. — Где мы? — мужчина опустил взгляд на свои руки, дрожь до сих пор не унялась. — Всё получилось?

Арианс сделал ещё одну затяжку. Дым медленно выплывал из его ноздрей, окутывая мужчину подобно завесе. Лицо его едва виднелось сквозь этот туман.

— Он мёртв, — взгляд Арианса устремился куда-то вдаль. — Всё получилось.

Долгое время Аарон не шевелился, а затем, внезапно, с силой ударил кулаком по полу.

— Получилось, — прошипел он сквозь сжатые зубы. — Получилось.

Взгляд Арианса оставался отрешённым.

— Знаешь, мы все чуть не погибли, — он стряхнул сигаретный пепел на ковёр. — Некоторым из нас так и не удалось спастись.

Покачиваясь, Аарон поднялся с пола, а затем осел назад, припав спиной к стене. Он вытянул руку — Арианс передал ему сигарету.

— Сколько? — спросил Аарон.

— Ты, я. Феликс. Конрад. Ингрид, — загибая пальцы, перечислял Арианс. — В общей сложности пятеро. Феликс уже связался с учёными из других Зон. Некоторые сами связываются с нами. Всем пиздец как не до шуток, — он сделал ещё глоток. — Думали, ты погиб.

Аарон потёр виски.

— Я мало что помню, — он взглянул на Арианса. — Ты выглядишь моложе.

— Ага, как и все мы. А всё та водица, — он осушил стакан. — У нас полно работы, Аарон. Но прежде чем мы за неё примемся, ответь: зачем ты на это решился?

— Это не важно. Дело сделано, — ответил тот, покачав головой.

— Да пошёл ты со своим «это не важно». Это важно, — что-то изменилось, между ними словно бы разверзлась пропасть. — Мы делали такое… Я делал такое, что будет преследовать меня до конца жизни. Но мы всё равно занимались этим, потому что верили, что спасаем мир. У тебя была возможность уничтожить Абаддона. Но ты ею не воспользовался.

С каждой секундой его голос становился всё громче и яростнее.

— Ты сказал, что мне следует бежать, как только ты активируешь детей. Просил не задавать лишних вопросов. И я не задавал. Я доверился тебе, ведь у меня никогда не было причин не верить. Но теперь? О, теперь у меня их с десяток. Объясни, зачем ты убил Фредерика Уильямса?

Повисла долгая пауза. Арианс наполнял очередной стакан, Аарон докуривал сигарету. Облокотившись на стену, он разглядывал лёгкую розоватую припухлость вокруг глаз друга.

— Не было никакого Абаддона, — наконец нарушил молчание Аарон. — Он был лишь наживкой.

— Откуда тебе-то об этом знать? — нервно вздохнув, ответил Арианс.

— Потому что он сам мне так сказал, Винс.

— Чего?

— А когда я отказался верить его словам, — продолжил Аарон, — он показал мне, — мужчина остановился, передав слово тишине; но спустя некоторое время устал от её болтовни и заговорил вновь. — Всё произошло прямо перед Конго. Я был там, с ним, — Аарон выдохнул. Клубы дыма, кружась, покидали его нос и устремлялись к потолку.

Арианс молчал. Аарон осматривал сигарету.

— Чёрт его знает, кто он вообще такой. Возможно, когда-то он был человеком. Может быть. Но не сейчас. Знаешь, это существо способно на вещи — невозможные вещи. Когда пала Зона… — мужчина опустил веки. — Я видел, как он сровнял с землёй целый комплекс, Винсент. Один человек. И больше ничего. Вот, что такое Абаддон.

— Но почему тогда…

Аарон открыл глаза.

— Думаю, во мне он узрел родственную душу, — мужчина понизил тон. — Я видел, как он прорубается сквозь железобетон так, словно это бумага. Видел, как учёный, по его прихоти, выдыхает изо рта собственный скелет, превратившийся в густую желтоватую дымку. Я видел, как кровь женщины разом обращается в кристалл — острый, как алмаз, и хрупкий, как мел. Это существо позволило мне увидеть всё, ведь решило, что мне никто не поверит. А ещё, оно позволило мне это, потому что… думаю, оно хотел узнать, что я с этим сделаю.

— И ты его уничтожил, — эта фраза далась Ариансу с трудом — ком встал в его горле.

Аарон застыл.

— Да. Я знал, что не обладаю силой, достаточной для его убийства, потому… — он смолк и поднялся в поисках очередной бутылки. Найдя её, он наполнил свой стакан, даже не взглянув на этикетку.

— Возможно, он хотел узнать, способен ли я… нет, достаточно ли у меня для этого духу. Может, он просто хотел увидеть ту силу, что я смогу собрать. В нашей переписке, поначалу, он частенько описывал аномалии как нечто «прекрасное». Говорил о них так, как иные говорят о рассветах. Думаю… не знаю. Наверное, ему вечно было всего мало. Не уверен, что хоть что-то смогло бы утолить его жажду, — Аарон одним глотком осушил стакан.

— Он — это рак, Винс. И я не про Абаддона. Я про Администратора. Его уничтожение было необходимостью. Вообще, всю эту организацию нужно было уничтожить. Она прогнила до самых корней, — мужчина поднял бутылку и вновь перелил её содержимое в стакан.

Дыхание Арианса сбилось, стало тяжёлым. Ему понадобилось некоторое время, чтобы вновь заговорить. Когда же он, наконец, смог себя пересилить, голос его дрожал, выдавая едва сдерживаемые слёзы.

— Если ты знал… знал, всё это время… Мы могли остановиться, Аарон. Могли… могли пощадить их, мы могли…

Аарон с громким стуком поставил бутылку на место.

— Нет, Винс. Нам нужны были Дети. Без них, я не смог бы…

— Мы, блядь, их на части резали и мозги им переёбывали! — яростно вскричал тот.

Аарон поморщился. Арианс согнулся над столом, пытаясь успокоиться.

— Я… я привязывал детей к ебучим операционным столам, Аарон. Привязывал их, а потом помогал тебе вырезать частички их личности. Все до единой. Они кричали, вопили, а мы всё продолжали резать. И постепенно крики угасали, становясь всё тише и тише, пока не превращались в крохотные, едва различимые звуки — всхлипы, что ты всеми силами пытался не слушать. А потом, спустя время, пропадали и они…

Арианс потерял контроль над своим голосом, тот хрипел и дрожал. Мужчина закрыл глаза и сосчитал до десяти.

— Ты говорил, доктор Вильямс просто хотел узнать, каков предел наших возможностей. А что насчёт тебя? — он открыл глаза. — Почему ты не положил этому конец?

— Я тебе уже говорил. Дети нужны были нам, чтобы убить…

— Ты лжёшь.

Молчание.

Арианс откинулся от стола.

— Когда Организации придёт конец, у нас появится куча работы, — его голос внезапно обрёл подозрительное спокойствие, подобно тонкой кромке льда над поверхностью тёмных вод. — Феликс уже собирает учёных и разыскивает место для нашей будущей базы. Они все считают, что Администратор побратался с Абаддоном. Считают, что ты — что-то вроде героя. Ждут, что ты станешь их лидером. И ведь именно это ты и собираешься сделать.

— Винс, — Аарон обернулся к нему, взглянув остекленелыми, широко раскрытыми глазами. — Ты ведь тоже это видел, правда? В тот самый миг, когда всё произошло, когда Дети уничтожили его. Ты видел. Так ведь?

— Да. Я видел.

— Ведь это было… — Аарон силился найти нужное слово. — Это было…

— Не важно, что это было, — отрезал Арианс. — Просто очередное тело, зарытое в глубинах Фонда.

Адам плевался, снимая со своего лица паутину.

— Ты ведь в курсе, что я ненавижу насекомых?

— Уверен, они от тебя тоже не в восторге, — рассмеялся Кельвин.

Густой утренний туман сочился меж деревьев, придавая лесу рассеянный янтарно-жёлтый ореол. Стрекочущий хор насекомых окружал мужчин, словно порицая их за вторжение. Каждый шаг отдавался хрустом опавших листьев под ногами.

— И магию, — дополнил Адам, продолжая вытирать рот. — Если составить список вещей, которые я ненавижу, то в нём будет всего два этих пункта: «Жуки и магия». А ты притащил меня на задание, в котором есть обе эти вещи, — он умолк, чтобы сплюнуть остатки паутины. — Почему именно меня? Почему не Энтони или Оливию? Уж они-то с этим точно получше бы справились.

— Оливия занята — разбирается с Лжецом, — Кельвин достал дневник из кармана, а затем открыл его и пролистнул пару страниц. — Что же до Энтони, так он собирает информацию на Чужака.

— Ладно. Хорошо. Но эта дамочка — она ведь, грубо говоря, что-то типа волшебницы, ага? Как ты намерен с ней разбираться? У тебя же есть какой-то план?

— Скажу тебе больше, у меня их несколько, — Кельвин перевернул страницу, продолжая читать на ходу.

— Круто, расскажешь?

— По большей части суть у них одна — мы стреляем ей в лицо.

— Это… — Адам нахмурился. — Это не план.

— Ну, до сих пор он неплохо срабатывал, — Кельвин поднял взгляд от дневника, и обернулся на Адама. — А уж если дело запахнет жареным, то у меня припасено кое-что особенное. Оружие.

— Какое?

— Не могу сказать.

— Ой, да ладно? Ну блин, это…

— Нет, — оборвал его Кельвин. — Я буквально не могу сказать, — он закрыл дневник и остановился. — Мы на месте.

Адам ещё сильнее нахмурился и осмотрел представшую перед ним полянку.

— Не вижу ничего особенного. С чего ты взял, что мы пришли?

— Вслушайся.

Парень умолк и сосредоточился на звуках.

Тишина.

— Ты же знаешь, что некоторые из содержащихся в Фонде аномалий способны дать прикурить даже Богам? И если оставить их без присмотра, то они могут весь мир с землёй сровнять?

— Ну да, — Адам облокотился на ствол одного из деревьев, осматривая прогалину. Тишина и чувство некой отрешённости этого места были всеобъемлющи. Нарушать подобное спокойствие казалось кощунством. — Всё так.

— И ты знаешь, что Фонд существует уже где-то, ух, как бы не соврать — лет сто, двести? — Кельвин вновь засунул дневник в карман.

— Ага, — кивнул Адам.

— Ну тогда, пришло время контрольной по истории: если в Фонде содержится такая куча аномалий судного дня, а он сам существует всего около века, то кто же занимался этими аномалиями раньше?

Адам приложил все усилия, чтобы не закатить глаза.

— Да никто. Аномалий не было до Фонда. Смотрители создали их, чтобы получить бессмертие. Блин, ну ты серьёзно что ли? Это ж даже дети знают.

— Но на деле, всё было не совсем так. Ведь есть аномалии, существовавшие до Фонда. И кроме того, как вообще можно «создать» аномалии, если их никогда и не было в мире?

Адам скрестил руки на груди. В размышлениях его брови сошлись к переносице.

— А на самом деле, случилось вот что, — продолжил Кельвин, вышагивая вдоль края поляны. — Количество аномалий просто-напросто начало стремительно возрастать. Фонд не создавал проблему — он лишь её усугубил.

— Но как?

Кельвин нашёл то, что искал. Два молодых деревца, стоявшие плечом к плечу. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и засунул руку в пространство между ними.

Его рука по локоть исчезла в пустоте.

Глаза Адама размером сравнялись с чайными блюдцами. Кельвин потянул руку назад, и та возвратилась целой и невредимой. Он обернулся к Адаму, показательно шевеля пальцами.

— Они тянули за нити, которые не следовало тянуть. Пытались использовать их. Да что там, они пытались заставить эти нити служить своим целям.

— Какого хуя ты только чт…

— Это Путь. Туннель между мирами. Кусочек распущенной нити, — Кельвин вновь повернулся к деревьям и пропустил туда руку. — Чтобы пройти через него, нужно обладать правильным Стуком.

Адам прошествовал к Кельвину, вперившись взглядом в то место, где раньше находилась рука мужчины.

— Правильным… Чем?

— Тем, что открывает Путь. Иногда это определённое время или какой-то предмет; порой это ритуал, слово, мысль. Здесь же Стук — это фрагмент знаний. Что-то, что имеет для тебя значение, — Кельвин вновь обернулся на парня. — Учти, ты забудешь о том, что выбрал, как только пройдёшь внутрь.

— М-м…

— Подумай о совсем крохотном кусочке информации. Том, что тебе нравится помнить, но без которого ты легко сможешь обойтись. Затем пройди между деревьями. Кстати, приготовься — поездка предстоит ещё та, — Кельвин развернулся, и сделал шаг вперёд. От него не осталось и следа.

Адам некоторое время прожигал взглядом то место, где только что стоял мужчина. Затем, резко выдохнув, он закрыл глаза и шагнул вперёд. Ему ведь точно не нужно помнить, как расшифровывается THAC0?

Парень прочувствовал всё разом: пространство и материя растянулись подобно плавленому сыру. Лес остался позади, а в лицо, словно приветствуя его, ударил поток воздуха. Возникло чувство, словно он на зубодробительной скорости мчится по бесконечному туннелю, состоящему из света и звука.

Мир вокруг него заходился рёвом. Он пытался говорить, кричать, вопить, но всякий звук, что слетал с его губ, с умопомрачительным ускорением отправлялся назад, в пустоту за спиной. Холодные далёкие звёзды наблюдали за ним сверху и снизу.

А затем — словно вселенная была лишь резинкой, которую сначала растянули, а теперь отпустили — всё разом встало на свои места.

Адам полетел вперёд, приземлившись на пол руками и грудью.

— Ты там как? Я же говорил, что поездочка будет ещё та, — Кельвин протянул руку Адаму, помогая подняться.

Теперь они находились в помещении. Воздух, особенно с непривычки, казался холодным. Полы были гладкие, ровные, оранжевого цвета. Вставая, Адам огляделся.

— Это… — он никак не мог подобрать нужных слов.

Мужчины находилась в гигантском помещении офисного типа, освещённом десятками длинных флуоресцентных ламп. Сотни серверов, размером с холодильник, тихо гудели, стоя у стен комнаты. Адам не узнавал их модели, но был готов поспорить, что родом те откуда-то из середины восьмидесятых. Они напоминали машины, использовавшие в качестве записывающих устройств катушки с магнитной лентой — те самые, что размером с музыкальную пластинку.

Несколько столов с большими, «пузатыми» монохромными мониторами стояли рядом с серверами. Адаму даже удалось разглядеть нечто, напоминавшее древнюю машину для просмотра диафильмов — в последний раз он видал что-то подобное дома у своего отца, на чердаке.

— … не то, чего я ожидал.

От комнаты во все четыре стороны расходились коридоры, ведущие в прилегающие помещения — с виду они все выглядели одинаково. Проходы не оканчивались в означенных помещениях, а следовали дальше, пока не уходили за пределы их поля зрения (или пока не оказывались загорожены каким-либо оборудованием).

— Привет? — сказал Кельвин в один из коридоров. Мужчина так и не покинул первую комнату. — Есть кто дома? — ответом ему стал лишь равномерный гул множества машин. — Здесь точно должен кто-то быть.

— Это… Что это вообще за место? — Адам прошествовал к одному из серверов, изучающе его рассматривая. Каждая машина была снабжена ярким логотипом, изображавшим змея с изумрудными глазами и серебряной короной. — Да этим штучкам лет на вид больше, чем мне.

— Скорее всего, так оно и есть, — Кельвин нахмурился, взглянув на парня. — Это одна из частей Библиотеки. Фонд использует её для архивации работ всех миров, что были раньше. Складируют здесь искусство, музыку, литературу— рукописи и печатные издания — любую информацию.

— На микроплёнке, — Адам, казалось, не удивился. — Погоди, «миров, что были раньше»?

— Да. Нам нужно найти Библиотекаря. Это место практически бесконечно: потеряйся тут, и умрёшь с голоду прежде, чем разыщешь ещё хоть кого-нибудь.

— Библиотекаря? — Адам наклонился, чтобы рассмотреть одно из устройств поподробнее. — Слушай, а вот этот не работает.

— Да, Библиотекаря. Они — часть Библиотеки, знают, где и что находится, — Кельвин вдруг запнулся, и обернулся на Адама. — Стоп, что ты сказал?

— Это устройство. Оно не работает, — Адам уже достал свой карманный набор инструментов и принялся откручивать крышку. — Оно подключено к сети, переключатель в положении «вкл», но машинка не гудит.

— Не лезь туда, — сказал Кельвин, приблизившись.

— Почему это? Да бля, чего б нам вообще его не расхерачить? — ответил Адам. Когда Кельвин подошёл к нему вплотную, парень уже открутил последний болт и начал снимать крышку.

— Потому что это было бы очень и очень нехорошо, Адам. Они здесь не просто складируют книжки из потерянных миров — они хранят тут данные обо всех находящихся на содержании аномалиях. Потеряв эти машины, они могут потерять информацию, что критична для успешного сдержи…

Крышка отъехала в сторону. Изнутри на мужчин смотрела практически полная пустота: провода были вырваны, а из оборудования присутствовала только катушка с магнитной лентой. Её поверхность была плотно испещрена огромным количеством рунических символов. Под взглядом мужчин катушка продолжала медленно вращаться, несмотря на отсутствие какого-либо видимого источника питания.

— Что за нахуй? — спросил Адам.

Кельвин схватил парня за плечо и оттянул назад.

— Не трожь, — прошипел он.

— Но что это такое?

— Данная вещь обладает дэвитским происхождением, — донёсся голос из-за их спин. Они резко обернулись: Кельвин схватился за пистолет, висящий на бедре, Адам встал в боевую позицию с отвёрткой, готовясь использовать её как нож.

Существо возвышалось над ними: худое, длинное, оно носило мантию цвета полированного серебра. Капюшон был задёрнут, скрывая все аспекты лица; тем не менее, Адаму удалось разглядеть его кожу: бледная, с лёгким изумрудным отливом, она обладала грубой, шероховатой текстурой.

Кельвин на секунду поднял пистолет к груди, но затем медленно его опустил.

— Библиотекарь.

— Мы ищем Архивариуса, — сказал Адам, опуская отвёртку.

— Она здесь более не присутствует, — уведомило их существо.

— Тогда где же она? — нахмурился Кельвин. — И что, мать его, дэвитская технология делает внутри одного из серверов Фонда?

— И вдогонку: кто вообще, нахрен, такие эти дэвиты? — прибавил Адам.

— Она нарушила свой договор со Змеем и вкусила запретные знания. Она вписала себя в историю, к ней не относящуюся. Что же до её текущего местоположения, — проговорил Библиотекарь. — Скажем так, если вы ищите этого человека, то я способен вас провести. Вниз, пожалуйста.

Они спускались. Длинные лестницы вели через бесконечные ряды книжных полок и художественных галерей, полнящихся непонятными и ужасающими картинами; пересекали уходящие вдаль коридоры, из которых доносились лишь лёгкие отзвуки музыкальных композиций. Каждая дверь, мимо которой они проходили, сдерживала за собой целые вселенные, до краёв забитые знаниями. Но группа спускалась всё ниже и ниже.

Адам понял, что время здесь не подчинялось обычным законам: он не мог точно сказать ни как долго они спускались, ни как давно вообще прибыли в это место. Когда парень решил взглянуть наверх, то увидел, что потолок уже давно пропал из виду. А они всё спускались и спускались.

По прошествии, казалось, целой жизни, ступени кончились. Их ноги вновь ступили на твёрдый камень, а звуки шагов исчезли в тенях позади. Тьма здесь была непроницаема: даже фонарь Библиотекаря словно бы потускнел, начав отбрасывать меньше света. В течение некоторого времени им пришлось продвигаться по этому неприветливому месту, являвшемуся гигантской пещерой, усыпанной колоссальных размеров колоннами, чьи верхушки скрывались далеко во тьме над головами.

— Это — фундамент Библиотеки, — донеслись до мужчин слова Библиотекаря — первые слова, что они услыхали за последние десятилетия. — Данные колонны были высечены самим Змеем в бесконечности до начала времён. Все мыслимые и немыслимые знания покоятся на них.

— Кхм, извиняюсь, их построила змея? — вмешался Адам.

Библиотекарь бросил на него снисходительный взгляд.

— Змей зовётся Змеем в вашем мире, поскольку именно в такой форме он проявляется вне стен этого места. Здесь же, во Тьме бесконечности, он способен принимать множество обличий.

— «Тьма бесконечности»? А это ещё что такое?

— Вы зовёте Змея подобным именем, поскольку именно так вы способны его воспринять, однако на деле он не таков. Змей — это материальное воплощение одного из основных элементов реальности — информации. Мысль, что мысли вообще способны на существование, идея, что у всякой вещи есть хоть какое-то непоколебимое, предельно объективное описание, — он умолк. — Под нами располагается пустошь, находящаяся за гранью жизни и смерти — абсолютное ничто. Молчаливый брат Змея правит теми землями. Всякое существо, забредшее туда, разом прекращает существовать в любом мыслимом виде.

Библиотекарь остановился и развернулся.

— Этот фундамент — барьер, меж Тем что есть, и Тем чего нет. За этими дверьми, — он указал на вырисовывающийся из тьмы массивный силуэт двустворчатых врат, отливающих бронзой, — источник всех знаний, место, ставшее центром фундамента Библиотеки. Там покоятся три книги, что не должны быть потревожены. Они критичны не только для существования нашей вселенной, но и для существования всех вселенных. Вы узнаете их, как только увидите.

Кельвин кивнул.

— Прежде чем мы проследуем внутрь, я бы хотел потребовать возврат.

Библиотекарь медленно склонил голову, а затем отодвинул подол своей мантии, доставая из её глубин короткий металлический тубус — поверхность предмета была целиком усеяна рунами.

— Когда, много лет назад, вы предоставили нам сей предмет, наша уверенность в том, что вы возвратитесь для его получения, была крайне низка. Однако, похоже, вы довольно сильно изменились с того дня, — Библиотекарь с опаской осмотрел цилиндр. — В мире существует очень малое количество вещей, о которых нет информации в Библиотеке, и одна из этих вещей — содержимое данного контейнера. Надеюсь, оно принесёт вам удачу.

Адам взял тубус, зажав его в руках. Когда он поднял взгляд, чтобы заговорить, Библиотекарь уже исчез. Фонарь всё ещё висел в воздухе, на том самом месте, где ранее стоял их спутник. Перед мужчинами возвышались врата.

— Ну что, — сказал Кельвин, проверяя магазин. — Пошли.

Они толкнули створки и проследовали внутрь. Проходя через порог, Адам ощутил то же тошнотворное чувство спешки, что сопровождало его поездку через Путь. Спустя миг чувство пропало, и парень раскрыл глаза.

Они стояли на вершине пологого склона, покрытого зелёной травой. Синее небо было усеяно белыми облачками. Впереди расстилалась долина, а в её центре росло два дерева. Под одним из них, скрестив ноги, восседала женщина, одетая в простое белое платье. У её стоп лежали две книги. Третья находилась в руках: женщина читала её, изредка покусывая красный фрукт.

Она не обратила никакого внимания на новоприбывших. У неё были коричневые волосы, а на переносице покоились очки. Адам решил, что на вид женщине около тридцати. Подходя, он разглядел проблески седины у корней её волос. Книга в руках была старой, обёрнутой в кожу с золотым переплётом. Маленькими золотыми буковками что-то было выгравировано на обложке, однако ни Адам, ни Кельвин не сумели чётко рассмотреть надпись. Когда они приблизились, Кельвин заговорил:

— Ты Архивариус? — слетело с его губ.

Женщина кивнула.

Кельвин также кивнул. Он достал своё оружие, прицелился ей в лоб и сделал три выстрела. Архивариус даже не шелохнулась. Когда эхо выстрелов перестало разноситься по долине, она подняла глаза. На лице не было и намёка на сквозные отверстия.

— Ты читаешь, Кельвин? — спросила женщина.

Кельвин достал магазин из пистолета, кинул его в карман и снял другой с пояса.

— Нет, — ответил тот, — в последнее время мне было слегка не до этого. — Он взвёл оружие и вновь направил его на Архивариуса. — Ну так что, у тебя здесь нет материального тела? Или, может, мне нужны особые священные пули, окаймлённые серебром? — донеслось ещё три выстрела. Архивариус всё так же смотрела на него.

— А я вот читаю, — произнесла она, закрывая книгу и кладя её на землю рядом с недоеденным фруктом, — и, сказать по правде, делаю это довольно часто. Видишь ли, я писатель, и чтобы достичь мастерства в этом деле недостаточно лишь марать бумагу, нужно ещё и просматривать бумагу, замаранную кем-то другим.

Она облокотила затылок на крону дерева и устремила свой взгляд прямо в глаза Кельвина.

— Знаешь, сколь многое можно выудить из книг? Я вот знаю. Очень многое. По правде сказать, чтение может принести тебе столько пользы, что во всех других занятиях просто отпадает всякий смысл. В книгах можно прожить миллиарды жизней, и изучить всё, что вообще может быть изучено. Ну, вот например: ты знал, что в этой библиотеке существует книжка, способная обучить читателя умению пропускать пули сквозь своё тело так, словно их там и нет вовсе? Я вот знала. Я прочла эту книгу. Я прочла все книги.

Она сомкнула веки и начала постукивать пальцами по обложке толстого фолианта, лежавшего рядом.

— Признаюсь, когда ты убил бедного Феликса, я была напугана. Сам концепт смерти успел стать для меня предельно чужд — уже очень долгое время я даже не задумывалась о нём. Понимаешь, моя задача приобретает куда более сложный характер, если её сопровождает аспект смертности. Видишь ли, я писатель, и должна протоколировать всё, что происходит в стенах Фонда, да и на самой Земле. Ни одной из этих вещей я не смогу заниматься лёжа в могиле, — она сделала небольшую паузу. — Я спустилась сюда, поскольку решила, что смогу отыскать секрет бессмертия в одной из этих книжек. Но, как оказалось, книги мне были ни к чему. Ты заметил, что время тут течёт иначе? Это — подарок Змея: ты получаешь всё время мира на изучение того, что желаешь изучить, но только пока находишься в Библиотеке… Вот я и сижу здесь уже какое-то время, — улыбнулась она.

— Так ты намереваешься сидеть тут и читать до тех самых пор, пока не поймёшь, как стать бессмертной? — вздохнув, спросил Кельвин.

Женщина удивлённо воззрилась на него.

— О, нет, конечно нет. Я уже давно поняла, как это сделать. Вообще, говоря откровенно, я это уже давно сделала. Эти деревья, — произнесла она, указывая рукой на стволы позади себя, — особенные. Вот это, например, Древо познания Добра и Зла. А вот то — Древо жизни. Древо познания дарует понимание, а Древо жизни — существование. Но Змей хитёр: он создал эти деревья, а затем проклял их. Вкусить плоды с одного дерева можно только если ты уже вкусил плоды с иного. И вот, у нас на руках оказывается парадокс, не так ли? Как можно съесть плоды с одного дерева, если для этого необходимо попробовать плоды иного, для которого нужно вкусить плоды первого?

Женщина поднялась.

— Я провела тут уже очень долгое время, и была уверена, что где-то здесь закопан секрет — нечто, что я ранее упустила. Когда я наконец поняла, что нет никакого секрета, то уже прочла все книги, которые есть в Библиотеке. Каждая крупица знаний, содержащаяся в этом месте, оказалась в моей голове.

Вяло указав на Древо познания, Архивариус продолжила:

— Тогда я всё никак не могла понять, почему же это дерево не плодоносит. А потом поняла: Библиотека и есть плод. И я уже его поглотила.

Она хрустнула шеей и пару раза крутанула плечами.

— Я знала: рано или поздно Змей спустится сюда. Он понимал, что осталось всего три частички плода знаний, ещё не попробованных мною: Книга жизни и смерти, Книга былого, и Книга грядущего. Думаю, он совсем не хотел, чтобы я их прочла, — Архивариус выгнула спину, и до мужчин донёсся характерный хруст позвоночника. — Но теперь это уже не имеет значения. Змей — это хранитель Библиотеки. Змей знает обо всём, что в ней содержится. Я знаю обо всём, что содержится в Библиотеке. Я — Змей.

С ужасом они смотрели, как тонкая полоска начала взбираться от поясницы женщины к её плечам, разделяя кожу на две равные половины. Её глаза полезли из орбит, а кровь начала сочиться из пор подобно воде, текущей из губки. Уста Архивариуса раскрылись, словно приготовившись исторгнуть крик, однако взамен из них показался длинный раздвоенный язык, за которым последовало основание клыкастого рта. Издав влажный, хлюпающий звук, её тело разорвалось пополам, и из его недр показался огромный, извивающийся змей. Глаза существа являли собой чёрные щёлочки, а вдоль краёв изумрудной спины располагались драгоценные камни, сверкая неземным сиянием зелёного цвета. Над головой парила остроконечная серебряная корона, украшенная резным тёмным уроборосом.

Змей скрутился, чтобы встретиться с ними лицом к лицу — края его пасти приподнялись в кошмарной ухмылке. Существо моргнуло, и мужчины на миг смогли заметить в его глазницах нефритовый отблеск глаз Архивариуса.

— Есть лишь одна вещь, что не даёт мне покоя, — сказал Змей, вставая во весь свой необъятный рост, — каково содержимое контейнера, что сжимаешь ты, Адам Иванов? Что за поразительная вещица смогла укрыться там от Той, что породила знание? Ладно, сейчас мы это выясним.

Пасть Змея разверзлась блеснув клыками, и существо ринулось прямо на Адама. У парня был лишь миг, чтобы отскочить, и тот его не упустил. Змей развернулся и вновь полетел на парня, едва не задев его ноги, когда тот откатывался в сторону. Адам услышал знакомые хлопки огнестрела и, обернувшись на Кельвина, увидел как тот отправляет пули в затылок Змея. Существо развернулось — глаза вновь черны как смоль — и ударило своим хвостом, едва не раздавив стрелка.

— Кажись, поздняк уже в морду-то ей палить! — прокричал Адам, пока его товарищ перезаряжался.

Парень с усилием поднялся и достал собственный пистолет, выпустив несколько бесплодных выстрелов в бок чудовища. В процессе он заметил, что безмятежная долина, окружавшая их, начала разваливаться на части. Громадные расщелины образовывались в поверхности, деля землю на кусочки, а порой и поглощая её целиком. В образовавшихся дырах Адам видел лишь бесконечную тьму. Над их головами небо начало терять свой голубоватый оттенок, становясь мертвенно-серым. Лишь два цвета сверкали в этом новом мире: драгоценные камни на спине зверя и корона над его головой.

Выстрел, ещё один — Кельвин не останавливался. Змей ринулся на мужчину, но тот стремительно отпрыгнул с пути существа, лишь слегка задев край его короны. Та зазвенела подобно колоколу, взбеленив воздух вокруг. Пока стрелок пытался сориентироваться, хвост зверя вдарил по нему, отправив в серую траву. Адам стрелял, но пули отлетали от спины существа.

Змей обернулся к парню — язык выскользнул во всю длину меж двухметровых клыков. Адам застыл не в силах пошевелиться, пистолет выпал из его рук. Существо начало сворачиваться перед ним, словно готовясь нанести удар. Парень чувствовал, как всё его животное естество вопило: «беги, спасайся, сделай хоть что-нибудь!» — но он всё продолжал стоять.

Затем до него донёсся крик Кельвина:

— Адам! Тубус! Открой тубус!

Его оцепенение как рукой сняло. Мигом крутанув и потянув на себя крышку, Адам открыл контейнер, направив его раскрытой стороной в землю. Парень почувствовал, как тубус разом потяжелел, когда нечто длинное и толстое выскользнуло из него.

Нечто являло собой тёмное, гладкое древко с выжженными на нём символами и рунами. Один его конец был окаймлён металлом, другой увенчан угрожающего вида копейным наконечником. Стремительного осмотрев его, Адам смог прочесть обрывок фразы «… неверующий, чья воля неподвластна божествам…» прежде чем ему пришлось уворачиваться от очередного броска Змея. Парень протащил за собой копьё, а затем в панике закричал Кельвину:

— Я не ебу, что это такое, но нам оно вряд ли поможет! Я даже не… блядь! Я даже поднять эту херь не могу!

В тот же миг контейнер, что был брошен им на земле, закрутился и затрясся. Несколько связанных между собой секций начали раскрываться, а иные части словно бы возникали из воздуха. Пока Адам продолжал отпрыгивать с пути атакующего зверя, тубус заканчивал превращение в большой механический ружейный каркас. Кельвин первым заметил это изменение и криком попытался обратить внимание Адама:

— Эй, смотри! — он указал на оружие, перезаряжая пистолет. — Это же гарпун! Засунь в него копьё!

Нерасторопность Адама едва не стоила ему жизни: Змей подкрался сбоку, отбросив парня наземь, а затем, кинувшись на него, постарался пробить тело клыками — им удалось лишь вонзиться в грязь, поскольку Адам успел откатиться, и уже тащил за собой по траве копьё. Он слышал постоянные хлопки огнестрела Кельвина, но старался держать голову пониже, маневрируя меж опадающей под его ногами почвой. Достигнув гарпуна, являвшегося хитросплетением из шестерёнок, поршней и стали, он водрузил копьё на подложку и начал его заряжать. Закончив, он обернулся на Змея и застыл в панике.

Змей туго опоясал Кельвина хвостом и свесил его над брешью в земле. Существо шипело, ухмылялось и изредка встряхивало свою добычу, глядя на Адама.

— Ну-ну, — произнёс Змей, — давай не будем торопиться. Не думал же ты, что я не смогу этого предвидеть? Я изучила всё, что может быть изучено, Адам. Видела вещи, от которых твоё сердце обратилось бы в лёд. Слышала истории столь ужасающие, что даже сама мысль о них убила бы тебе в тот же миг, — её глаза слегка сузились. — Признаю, магия, что содержится в этом оружии, устроена весьма хитро. Раньше я не могла понять, что это такое, но теперь… что ж, ты ведь осознаёшь, что оно тебе не поможет, верно?

— Я могу убить тебя хоть сейчас, — выплюнул Адам, целясь копьём в лицо Змея. — Это не займёт и секунды.

—Даже если бы ты мог, — Сказало существо, и его бархатный голос заструился подобно дыму, — а ты не можешь — то зачем бы тебе вообще идти на это? Ты хоть понимаешь, чем занимаешься? Осознаёшь, чего пытаешься добиться?

— Я пытаюсь убить Тринадцать Смотрителей Фонда, — ответствовал сквозь сжатые зубы Адам — его палец дрожал, лёжа на спусковом крючке.

— Зачем?

— Вы извратили вселенную, чтобы та соответствовала вашим мерзостным взглядам, — прорычал парень. — Надругались над естественным порядком вещей. Ваше влияние — рак.

Змей издал звук, похожий на разочарованный вздох.

— Фанатики. Даже впитав все знания мира, я не способна вас понять, — стремительно сдвинув хвост, она свернула тело Кельвина и отбросила его в пустоту.

Адам застыл, его рука сжала рукоять орудия. Змей начал подползать к нему.

— Думаешь, ты первый, кому взбрело в голову уничтожить этот кошмарный и извращённый Фонд SCP? Открой глаза, Адам. Я прожила тысячу жизней и провела в размышлениях столько же. Я видела, как мир вставал с ног на голову сотни раз, и ответственно документировала каждое подобное событие. Думаешь, во вселенной есть хоть что-то, что мне не под силу предвидеть? Думаешь, хоть что-то сможет встать между мной и моими обязанностями? — она подвела хвост к гарпуну. — Да спрячь ты уже эту игрушку. Я вкусила плоды с Древа жизни. Я не могу умереть. А теперь, когда…

-Клик-

Копьё с невероятной быстротой пронзило воздух, направляясь в сторону Змея — тот подобрался слишком близко, и теперь никак не мог увернуться от выстрела. Снаряд с тошнотворным хрустом пробил череп зверя, отчего тот отпрянул и возопил. Дым повалил из разверзнувшегося отверстия — существо затряслось от боли. Адаму пришлось упасть наземь, чтобы не попасть под бешено трепыхающийся хвост чудовища, что уже через мгновение раздавил гарпун.

Мир вокруг задрожал — поначалу медленно, но со временем набирая силу. Под конец уже даже воздух отдавался вибрацией. Небо затянула тьма, и только тяжёлые лучи света пробивались сквозь трещины в ней. Земля под ногами заходила ходуном, а затем распалась на части. Последним, что узрел Адам прежде чем его поглотила тьма, стал Змей, чей силуэт высился на фоне опадающих небес — сияющее серебряное копьё победоносно торчал из его лба, придавая существу вид величественного единорога.

Когда Адам пришёл в себя, то первым же делом почувствовал холод травы под затылком. Шея саднила болью, а конечности громогласно оповещали о своём несогласии с каким-либо движением. Пытаясь сконцентрироваться, парень сел и начал тереть свои виски: сколько же он падал? Услышав рядом чей-то кашель, он разом открыл глаза — в нескольких шагах от него лежал Кельвин. Мужчина был покрыт потом и кровью, да и без того выглядел, откровенно говоря, не очень. Но он, похоже, остался цел и невредим. Когда Адам приблизился к нему, Кельвин одарил парня лучезарной улыбкой.

— Эй, — со смехом сказал тот, обнажая покрытые кровью зубы, — мы живы.

Адам рассмеялся. Уделив время осмотру своего окружения, он понял, что стоит на всё том же травянистом склоне, однако небо теперь вновь блистает синевой, а трава утопает в зелени. Глазами он проследил за дорожкой из крови, оканчивающейся у одного из двух деревьев на вершине холма. К его кроне была гигантским копьём пришпорена женщина в простом платье — наконечник орудия пробил её череп. Лицо погибшей было неузнаваемо, а когда-то являвшееся белым платье теперь окрасилось в цвет её же собственной крови.

Возле трупа стояла фигура. Длинная и тощая, подобно Библиотекарю, но каким-то непостижимым образом ещё более непримечательная, чем тот. Она также носила мантию, что скрывала лицо и любые отличительные признаки, однако эта мантия, в отличие от Библиотекарской, была ярко зелёного цвета. Фигура слегка склонилась, разглядывая, насколько Адам мог судить со своей позиции, не столько женщину, пробитую копьём, сколько само копьё.

Адам помог Кельвину подняться на ноги, и вдвоём они с осторожностью затопали вверх по склону, направляясь к существу. Подходя, они обнаружили ещё одну особу, стоявшую за фигурой в зелёных одеждах — разглядывание её давалось мужчинам с трудом. Чем бы ни являлся неизвестный, всякий взгляд на него отдавался болью, потому они старались не обращать на существо внимания. Достигнув вершины, особа в зелёном обернулась, приметив их. Мужчины не могли разглядеть его лица, однако что-то в нём казалось смутно знакомым.

— А, вы очнулись, — обратилась к ним фигура мягким, ровным голосом. — А я уже готовился к худшему. Множество правд лежит в Библиотеке, но мало что было сказано о пересечении пути меж Тем что есть, и Тем чего нет. Если я не ошибаюсь, это первый раз, когда человеку удалось пересечь данный барьер и вернуться назад. Не уверен, что такое ещё хоть кому-нибудь пришлось бы по силам.

Существо в зелёном одеянии указало на тёмную фигуру позади себя.

— К счастью для вас, сильные мира сего убеждены, что ещё не пришло время вам сойти с пути собственного. Пока не пришло, — оно задумчиво постучало по своей голове длинным пальцем, укутанным в перчатку. — Да, такое случается крайне редко.

— Кто вы? — произнёс Кельвин прокашлявшись.

Существо, похоже, его не расслышало.

— Эта вещь крайне удивительна, — оно протянуло руку, положив её на древко копья. — Есть в ней нечто необычное. Библиотека согласилась взять её на хранение, но Библиотека не знала, что это такое. Подобное, в самом деле, случается крайне редко, — существо взяло небольшую паузу. — Вы знаете, что это?

Мужчины покачали головами. Фигура кивнула.

— Эта вещь зовётся Копьём неверующего. Оно — древнее орудие. Возможно, даже древнее самой Библиотеки. Некоторые из легенд гласят, что оно было выковано, когда первые мыслители решили отринуть всё божественное. Встать против непокоряемой мощи. Это очень, очень необычно, — существо издало звук, вероятно заменявший ему смех. — Сказать по правде, я даже не способен его увидеть. Сколь поразительно, — говоривший обернулся к Кельвину. — Как оно попало в ваши руки? Кто-то его вам предоставил, не так ли?

Тот кивнул. Фигура отошла и встала в полный рост.

— А вот это особенно удивительно.

Ловким движением руки она вытащила копьё из кроны, а другой рукой сбросила с орудия мёртвое тело Смотрителя. Существо принялось пристально рассматривать наконечник, удерживая его на уровне своего лица.

— Очень, очень необычно. У меня возникает такое чувство, словно этому предмету нет до меня совсем никакого дела.

Фигура согнулась и подняла с земли короткий металлический цилиндр. Она быстро вкинула туда орудие, мгновенно исчезнувшее в дебрях контейнера, вопреки разнице в размерах. Существо развернулось и передало тубус Адаму.

— Знаете, — проговорило оно, повернувшись к лежавшему у ног, в луже собственной крови, телу, — я был некоторое время знаком с данной женщиной. Когда она впервые вошла в эти залы, то ничуть не отличалась от вас двоих. Но её намерения — сколь бы чисты они ни были — в конечном итоге привели её к свершившимся сегодня событиям. Ваши убеждения — вот то, что делает из вас столь поразительных существ — существ, способных на неисчислимые чудеса и бесконечные ужасы.

Фигура в последний раз взглянула на них, и Кельвин понял, что за ним наблюдают.

— Интересно, куда же заведут вас собственные убеждения?

Яркая вспышка света ослепила их, тёплый воздух ударил в лица. Мужчины вновь оказались в лесу.