Нечаянный перевозчик затормозил напротив школьной тропинки, сворачивавшей прочь с пыльной, давно побитой асфальтной дороги.

— Всё, приехали. Выметайся, чучело, – но дверь уже хлопнула навстречу грубому прощанию.

Двигатель внедорожника обиженно зарычал, выругался клаксон, и машина, извернувшись, рванула дальше по дороге, вскоре скрывшись за поворотом. Валерия стояла с рюкзаком за плечом, наблюдая за слегка покосившимся горизонтом восходящего солнца — голова была тяжёлой и полной противоречивых мыслей, которые девушка пыталась отбросить в сторону, но могла лишь склонить ту набок, приподняв подбородок, будто стараясь отстраниться от навязанного солнцем диалога.

Отряхнув голову, тем самым подняв в утренний воздух облако пыли, Валерия оглянулась на здание школы, скромно выглядывавшее из-за высоких берёз, посаженных аллеей вдоль тропинки. Шаги её были нескоординированными, хромыми, будто она только училась ходить, но постепенно девушка вошла в ритм. Дойдя до никогда не закрывающихся деревянных ворот в деревянном заборе школы, Валерия споткнулась и, выругавшись, наклонилась к сломавшемуся каблуку только что купленных туфлей. Выкинув оторвавшийся каблук в кусты, она потянула за каблук на второй туфле и, приложив небольшое усилие, оторвала и тот, отправив следом в кусты.

"Будут босоножками", решила девушка.

Дверь в школу оказалась открытой, и, поднявшись по разбитой лестнице ко входу, Валерия вошла в просторное помещение первого этажа. Охранника, или, вернее, бабы Зины, старшего повара, выполнявшего роль охранника, на посту не было, и девушку в здании приветствовала лишь глухая тишина.