«Основной показатель карты Таро «Восьмёрка Мечей» — блокированная энергия. Человеку может представиться ряд увлекательных возможностей и идей, но неподвластные ему силы ограничат его выбор и действия. Крушение планов может привести к страху и потере веры в возможность достижения цели».
«Прямая Восьмерка Мечей предупреждает о крупных и неожиданных бедах, болезнях, несчастных случаях, о дурных известиях и денежных потерях, о врагах, которые попытаются нарушить устоявшийся уклад вашей жизни. Аркан Восьмерка Мечей говорит о кризисе в отношениях с близкими и коллегами, о вербальных барьерах. Но эта ситуация временная, ее можно избежать или предотвратить собственными силами».
Из списка сотрудников и объектов SCP, изображения которых повторно использовались SCP-361-V:
Карта: Восьмёрка Мечей
Изображение SCP-187
Описание: SCP-187 одета в смирительную рубашку и пристёгнута ремнями к койке. Её голова запрокинута и слегка повёрнута влево, и, несмотря на то, что на её глазах повязка, создаётся впечатление, что SCP-187 старается отвести взгляд, чтобы не видеть чего-то, оставшегося за кадром. Нижняя часть лица SCP-187 выглядит так, будто она сильно стиснула зубы. Вокруг её койки находятся различные медицинские приборы в количестве восьми штук, соединённые проводами.
Говорят, когда не можешь заснуть, - надо считать овец. Представлять, как они идут, одна за другой, по зелёному полю, иногда останавливаются пожевать траву, а потом по очереди перепрыгивают через покосившийся деревянный забор, который был бы мне по колено, если бы я оказалась там. Говорят, это должно успокаивать.
Терпеть не могу овец. Такие глупые морды.
Мне снятся кролики.
Вокруг меня много-много цветов, целое море цветов, а впереди – огромное поле с покачивающимися на ветру колосьями. Мне кажется, что это их я касаюсь рукой, и от этого щекотно, а потом смотрю – кролик. Глядит на меня, шевелит ушами, тычется носом в ладонь. Он смешной, у него шерсть на морде чёрная, как будто клякса на носу. А вон тот, тоже рядом бегает, полосатый, как котёнок, которого моя подружка на улице подобрала. Господи, полосатый кролик. Так вообще бывает?
Он прыгает так неуклюже, потом поворачивается ко мне. Не вставая, я просто ложусь на живот и двигаюсь к нему поближе; он не пугается меня, и я сажусь и беру его на руки. Мне почему-то холодно, а он такой тёплый-тёплый, и я его глажу, и сама удивляюсь, что он сидит спокойно.
Деревянный забор тут тоже есть – весь увит вьюнком, и я вижу, как на тонких стебельках появляются сначала бутоны, а потом цветы. Господи, они расцветают, они не вянут, я только теперь понимаю; они красивые, белые, розовые, и они не вянут. Вот так – точно не бывает. Все цветы умирают, и я уже не помню, когда в последний раз видела их лепестки такими яркими, а не свисающими, как комки пыли, с сухих стеблей.
Я не хочу закрывать глаза, и это тоже невозможно.
Так будет вечно. Правда, так будет вечно? Много цветов и много кроликов. Не хочу больше закрывать глаза. Пожалуйста, хочу быть здесь, пусть ничего не меняется. Ничего не меняется, ничего не меняется, ничего…
Ничего не меняется, и я открываю глаза, потому что просыпаюсь.
У меня в руках подушка, и я прижимаю её к себе. Она вся мокрая. Кажется, я плакала, но мне уже неважно, видел это кто-то или нет. Они всё видят, они всегда смотрят на меня и хотят, чтобы я смотрела на них. Не хочу, пожалуйста, хватит; пока никого нет, я зажмуриваю глаза, и я сжала бы кулаки так сильно, что ногти впились бы в ладони – если бы на мне не было этой дряни, которая не даёт мне даже ложку в руки взять.
Так будет вечно. Ничего не меняется.
- Кролики… – доктор, фамилию которого я не помню и помнить не хочу, смотрит на меня. Я почему-то вспоминаю табличку на двери магазина. «Улыбайтесь, вас снимает скрытая камера». – Мы все тут – кролики. Да… подопытные кролики. Мы – подопытные кролики. Слышал? Ты меня слышал?!
Скрытая камера сама улыбается мне, и это выглядит смешно. Действительно смешно, и я смеюсь так, что, кажется, почти задыхаюсь.
Кролики. Проклятые подопытные кролики.
Я помню, я всё помню; чёрт возьми, я опять вспоминаю, как эта дрянь случилась в первый раз. Там тоже был кролик. Белый плюшевый кролик, которого подарил моей сестричке на день рождения её парень. Она так хохотала, потому что, если этого кролика сжимали в руках, он начинал петь песенку, а потом играть свадебный марш – и это в течение нескольких минут, не замолкая. Мать сказала, чтоб она не вздумала подкладывать его кому-нибудь в постель среди ночи, потому что «если разорётся – весь дом перебудит». Господи, как же она хохотала, моя сестра.
А я видела, как она кружится по комнате, держа в руках безголовую игрушку, а на полу валяются ошмётки плюша и поролона. И пластмассовый корпус с механизмом, который должен был быть внутри кролика и проигрывать музыку. Батарейки лежали рядом, но из него всё равно раздавался свадебный марш.
Боже, я не хочу вспоминать. Не хочу. Не хочу.
Всё повторяется, как будто идёт по кругу. Подопытные кролики с оторванными головами, ногами, руками. Убери руки. Убери от меня руки, тварь такая, ты не человек, мне страшно, у тебя на руках кровь, убери от меня руки. У тебя действительно кровь на руках, идиот, или ты думаешь, что я тут про тебя второсортные стишки писать собираюсь?
- Что вы видите?
Я не могу пошевелиться, потому что мои руки связаны, мои ноги связаны, я вся связана, и человек, стоящий у меня за спиной, пытается повернуть мою голову в сторону открытой двери. Я не хочу смотреть туда.
- Я хочу спать… – я замечаю, что опять плачу, только тогда, когда щеке становится горячо. – Я… правда очень хочу спать. Пожалуйста, можно я пойду спать? Я устала.
Я устала кричать, устала дёргаться, как моль в паутине, устала надеяться, что всё это кончится, и думаю о том, что когда-нибудь я усну. В конце концов, они не могут лишить меня и этого, и в мои сны заглянуть они тоже не могут. Правда, от этих таблеток мне почти перестало что-либо сниться. Кроме кроликов. Как сегодня.
Кажется, я знаю, почему всё началось с игрушки. Она похожа на меня. Меня хватают и кружат по комнате, я задеваю рукой угол стола, но не чувствую этого; я сделана из ткани и поролона и болтаюсь в чьих-то руках, как тряпичная кукла.
От кого: Д-р Кляйн
Кому: Совет Смотрителей О5
Учитывая несоразмерные затраты на содержание, включающие обеспечение постоянного присутствия при объекте полной медицинской бригады, запрашивается разрешение на устранение SCP-объекта, в данный момент внесённого в базу данных под номером 187.
Я теперь не могу даже заснуть.
Мне страшно, потому что я не проснусь. Я боюсь зеркал, я боюсь даже смотреть на воду, или чем бы там она мне ни чудилась; мне кажется, что если я сейчас увижу своё отражение, то там будет труп. Я же так хотела умереть, я хотела отдохнуть, я хотела перестать смотреть, но я не задумывалась, что тогда моё лицо превратится в череп с облезшей кожей. Или в кровавую маску. Или…
Мама говорила, что я красивая.
Я красивая.
Я красивая.
Вчера я опять видела мертвеца, я видела парня с дыркой в голове. Он тоже мог быть красивым, если бы не умер, и у него тоже не было имени. Ни у кого нет имён, я забываю своё имя; сначала я никак не могла запомнить номер, а они обращались ко мне и думали, что я специально не отзываюсь. Я же просто не могла запомнить, да, чёрт возьми, я не могла запомнить три цифры, цифры, цифры, везде у них цифры, я не смотрю им в глаза, чтобы в один момент вместо зрачков там не оказались цифры.
Везде цифры, кодовые замки и металлические двери, и в них тоже есть отражения.
Стоя перед одной из них, но не поворачиваясь к ней, я думаю, что рано или поздно мне всё равно предстоит это сделать. Что будет, если я обернусь сейчас? Может быть, как в мифе про Орфея, который мы проходили когда-то в школе, окажется, что за моей спиной царство мёртвых. Я увижу себя – мёртвую же, а потом моё отражение, которое я так хотела спасти, схватит меня и потащит за собой, и я сама умру. Только потому, что я обернулась. Только поэтому.
Может быть, кто-то толкнёт меня, или потянет за руку, или хотя бы просто прикажет: «Посмотри». Кто-то другой, не я, и тогда я смогу думать, что просто так получилось, и я не виновна в том, что обернулась, а значит, царю мёртвых не за что осудить меня.
Люди вокруг меня молчат и не шевелятся, а я понимаю, что мне некуда бежать, потому что мир мёртвых и так окружает меня, слившись воедино с тем, что ещё можно назвать живым.
Сейчас я оглянусь. Я сама, я правда сделаю это сама.
Сейчас.
Я стою перед дверью, которая должна была вести меня в иной мир, и вместо неё вижу груду искорёженного металла.
- На что вы смотрите?
Кажется, обращаются ко мне. Наверное. Это так странно, когда они говорят «вы» человеку, которого лишили имени, но сейчас мне даже всё равно. Я хочу закричать, хочу кинуться прочь отсюда, хочу упасть на колени, прижаться к полу, крепко обхватить себя за плечи и опять закричать.
- На что вы смотрите?..
Отвечая, я почти не слышу своего голоса; меня за что-то благодарят, а потом начинают переглядываться между собой, куда-то торопиться, мельтешить, носиться вокруг и думают, что я не замечаю.
Они бегают туда-сюда, а я хочу спать. Почему-то мне кажется, что я хоть сейчас смогу уснуть.
От кого: Д-р Кляйн
Кому: Совет Смотрителей О5
В свете инцидента ███-07 отзываю ранее поданный запрос на устранение SCP-187, так как благодаря её косвенному вмешательству удалось предотвратить побег одного из наиболее опасных объектов класса «Кетер». В свою очередь, запрашиваю разрешение предоставить SCP-187 возможность перемещаться по зоне в сопровождении медицинского персонала, так как это может послужить способом предотвратить другие вероятные ЧП.
Разрешено. - О5-█