Вхожу, раздеваюсь. Включенный свет заметил ещё с улицы. Значит, не спит. Значит, сына оставила бабушке. Значит, опять будут слёзы, серьезные разговоры, угрозы, мольбы… что там дальше по списку? Самое оно после тяжелой смены. Надеваю домашние тапочки, иду в гостиную. Господи, опять курила прямо в комнате. Знает ведь, что не переношу. Сидит в кресле, взгляд серьезный, глаза красные. Уже наплакалась, уже хорошо.
– Работал?
Старая шарманка. Обнять не даст, поцеловать тем более. Хорошо, будем действовать по плану. Сажусь в кресло напротив.
– Работал. Задержался. Может, не будем?
Пауза.
– Будем.
Сквозь зубы. Напряглась, еле сдерживает гнев. Сейчас начнётся. Не думаешь о семье, шляешься где попало, сыну нужен отец и так далее.
– Я всё знаю.
Оп. Что-то новенькое. Смелое заявление, конечно.
– Что знаешь?
– Об это твоей… организации.
Что, вот прям об Организации? Интересное совпадение. Ладно, оставим. А вот то, что сразу как-то не по накатанному пошло, меня немного напрягает.
– Ты имеешь в виду мою работу? Я тебе и так всё рассказываю, сейчас трудные времена, отчётный период, продажи падают, организация едва держится на плаву.
Контраргументы про семью и сына оставлю на потом. Молчит, смотрит не моргая. Глаза влажные, сейчас расплачется.
– Может, хватит врать? Я всё знаю. Расскажи мне про неё.
Не совпадение. Не заплакала. Странно. Начинаю немного нервничать, пытаюсь сосредоточиться, заставить уставший мозг немного поработать. Как же отвлекает этот чертов запах. Утечку я допустить не мог, аналитиков к семье близко не подпускал, никаких лишних контактов не имелось. Разве что сын, но с ним работали люди, в которых я уверен на все сто. Доверился маме? Скорее всего. Ладно, протокол знаю, амнезиак на такой случай имею, надо проверить, насколько далеко всё зашло. Жаль, конечно, применять химию к любимой женщине, но протокол есть протокол.
– Хорошо…
Медлю. Смотрит выжидающе.
– Существует секретная Организация, занимающаяся объектами и явлениями, не вписывающимися в рамки современной науки.
Молчит, губы дрожат, первая слезинка потекла по щеке, но пока держится.
– Организация скрывает свою деятельность. Я являюсь агентом данной Организации, на мне и ещё на паре человек висит наш район, мы ос…
– ХВАТИТ!!!
Хорошо, молчу. Всё, закрыла лицо руками, разрыдалась. Посидим, подождём. Ожидаемая реакция, но, видимо, где-то я ошибся.
– Хватит. Врать.
Конечно, ошибся. А вот тон такой мне не нравится. Резко спокойный, с хрипотцой голос, сверлящий взгляд.
– Скажи мне, как её зовут?
О, Господи, вот оно что. Женщины. Какая, к черту, Организация, если я изменник? Прокол, достойный лучших агентов Фонда. Ладно, дальше по протоколу, но сначала разрядить обстановку.
– О ком речь?
А вот и козыри полетели. Точнее, несколько фотографий. Привет, Елена, а если по-Фондовски - АМ-413. Интересно, сама за мной следила или наняла кого?
– Это по работе. Если тебе важно, её зовут Елена.
– И что Елена у вас покупает в девять часов вечера?
Действительно. Но, раз уж вскрылся…
– Ничего не покупает. Я уже тебе рассказал про Организацию. Елена обладает незначительными… отклонениями от нормы человеческого организма. Я её куратор.
Не верит. Я бы тоже не поверил. Странно, что не плачет, просто молчит и ждёт. Видимо, задумалась, выстраивает общую картину из кусочков информации и наблюдений. Ладно, терять уже точно нечего, надо это дело завершать. Встаю.
– Сядь.
Хорошо. Поспешил. Ждём. Потянулась к пачке, но передумала в последний момент.
– Это всё правда?
Успокоилась. Значит, пасьянс сошёлся. Из неё вышел бы хороший аналитик. Жаль, что предпочитает творческую работу.
– Правда. Но ты всё это забудешь, извини.
– Сколько раз ты мне это уже рассказывал?
Быстро схватывает. Хотя, современная фантастика уже пестрит такими штампами, а ведь это именно её жанр.
– Первый раз.
– Хорошо, перед тем, как я всё забуду… Расскажи мне о Елене.
Внезапно. Уже повешенный ярлык изменника покоя не даёт? Выдумывать ничего не хочется, очень устал, а потому как есть, так и расскажу.
– Что ты хочешь знать?
– Какая она?
– Она самая обыкновенная, за исключением…
– Она тебе нравится?
Ну конечно, легко поверить в существование какой-то там сверхсекретной организации, а вот в верность любимого мужчины совсем никак.
– Я люблю только тебя одну. Елена - всего лишь моя работа. И работаю я ради вас с сыном.
Минус контраргументы и опять слёзы. Навзрыд. Итак, первый раунд проигран. Перерыв в десять минут. Господи, какая дикая усталость, да ещё этот смрад. Жаль, что это не конец. Видимо, раунд два.
– Зачем ты с нами так поступаешь?
Как я с нами поступаю? Мой любимый вопрос, в её глазах ещё ни разу на него правильно не отвечал. Она ведь понятия не имеет, что я работаю не ради денег. Фонд платит хорошо, но девять десятых моей зарплаты уходят на то, чтобы уберечь от этого самого Фонда собственного сына.
– Я поступаю правильно. Я хочу, чтобы мы жили как обычная семья.
Это я больше себя успокаиваю. Молчит. Смотрит внимательно, уже даже не в глаза, куда-то внутрь меня, пытается верить в очередной раз, но, видимо, плохо получается.
– Ты спал с ней?
Или совсем не получается. Вот тут уже начинаю закипать я. И как мне её переубедить? Спокойствие, только спокойствие. Ох уж эти меметические конструкции.
– Ещё раз. Елена - работа. Она носитель аномалии, опасной, но постоянно контролируемой Организацией. Она может изменять реальность, мы следим, чтобы она этого не делала. Я не хочу, чтобы её или подобных ей изолировали, периодически провожу тесты и беседы, потому мы и встречаемся, а так как она работает на другом конце города, кроме как вечером, мне её не застать.
Конечно, за сына я волнуюсь куда больше, чем за Елену, хотя и шансы у него куда выше… Опустила глаза. Не верит? Зачем я это рассказываю? Надо было сразу использовать амнезиак. Проснётся завтра утром и будет помнить, что не дождалась меня и легла спать. Долбаная усталость, долбаная работа, долбаный Фонд.
– Я тебе верю.
Внезапно.
– Извини за истерики. Я просто устала. Дай мне пять минут и выполняй протокол. Я тебя люблю.
Ушла на кухню. И я её тоже люблю. И сына нашего люблю. А вот работу, похоже, всё больше ненавижу. Протокол? Она сказала "протокол" или меня уже от усталости и этого дрянного запаха штормить начинает? Так, окно открыть, жену обнять, шагом марш выполнять. Дышу свежим воздухом, Господи, как приятно. А теперь на кухню. Стоит, смотрит в окно, видимо, окончательно успокоилась.
– Ну, иди, обниму.
Поворачивается, обнимает. Вот теперь нам хор… Укол?
– Прости, так будет лучше.
ЧТО? КАК? Без паники. Что-то явно седативное. Обмяк, но не падаю, держит. Ага, еще и снотворное. Держаться за мысли, держаться! Триста сорок пять умножить на восемнадцать! Так, значит, три тысячи четыреста пятьдесят…
– Отшельница центру, приём.
Язык не ворочается. Зачем она так? Потом. Похоже, положила на пол. Так, так, так, две триста, нет…
– Агент Кьюпи подтверждён, ценность крайне низкая, нейтрализован.
Спасибо, что живой, ага. Десять лет совместной жизни. Олух. Три тысячи и две тысячи, нет, не так…
– Зеленый тип подтверждён, опасность умеренная, устранение подтверждаю.
Прости, Елена. Похоже, гладит по голове, не пойму. Так, так, так, две тысячи семьсот шестьдесят, да…
– Задача выполнена, отпустите сына, жду в точке эвакуации.
Ну конечно, тоже ради сына. Хороша, чертовка. Сумма! Пять тысяч, чёрт…
– Конец связи.
Да, гладит по голове. Любит. Нет, шесть же тысяч…
– Прости, мне был выдвинут ультиматум.
Надеюсь, она всё знает про сына. Шесть тысяч триста, не то…
– Я тебя люблю.
Я тоже. Уходит. ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ДВЕСТИ ДЕСЯТЬ! Всё.