SCP-1077 – это во всех смыслах неаномальный мужчина европеоид в возрасте 28 лет, рост 182 см.
Аномальное свойство SCP-1077 заключается в том…
Исправьте это, других замечаний по тексту не имею.
Конкретно хочу выделить фразу "Не забывай, кто твой Господин". Хорошее заигрывание с концепцией названия аномалии. И в целом, по моей памяти из прочитанных "господинов", они куда как менее агрессивны по сравнению с этим. Хотя я читал лишь тройку-другую, но могу представить себе, что не все они "пассивны" в общении. Тем не менее, для меня персонаж неплохо на их фоне выделяется.
Из всего повествования мне не хватило какого-то кусочка пазла, чтобы собрать ощущения от прочтения воедино.
Это как эмоциональный спектр от комплексности изложенной в статье идеи. От эзотерической космологии, невоспринимаемой человеческим сознанием, до экстремально приземлённой истории, типа "зло - это плохо". На этом спектре я не могу понять, статья находится где-то в районе корейской мелодрамы или ютьюб-сериала, ну того, который премиальный, сделанный на коленке, и собирает 200 просмотров на канале с миллионом подписчиков.
С одной стороны, устранение сотрудников с образом объекта в голове. Им нельзя дать какую-то ответственную работу после него, потому что они медленно деградируют ментально, и могут быть источниками заражения. Это приемлемо, хотя и выглядит как чрезмерная жестокость. Повторюсь, это "необходимо", но "жестоко". Как в 231. Это то, что читатель может понять и объяснить для себя, и что вызывает противоречивые ощущения, положительного толка. Оно заставляет читателя размышлять над чем-то, над идеей, над моралью.
Но сразу после того, как статья заявляет о том, сколь жестокие меры предпринимаются по содержанию аномалии, мы переходим к равномерному, монотонному до самого последнего приложения, повествованию. В приложении нам опять пытаются навязать какую-то "жестокость", в этот раз подкрепив художественными приёмами, вроде описания действий и вульгарной речи.
Это всё странно сочетается, период между ощущением "жестокости" по ходу статьи слишком малый. И нет простора для манёвра, подкрепляющего Господина в качестве "скрытого антагониста". Мы понимаем, что он - проблема для "протагониста", но он срывается с места в карьер, без особой причины, и потом мы возвращаемся к середине статьи, в которой описана концовка.
Мы проводим недостаточно времени не с Рихт - с ней как раз всё нормально. Объект не проработан в той мере, чтобы читатель мог понять, почему тот совершает действия в конце.
Кстати, "и потом мы возвращаемся к середине статьи, в которой описана концовка" — это странная фраза, которая подкрепляет рекомендацию Паруса. Возможно, стоит перенести сообщение об устранении объекта в конец статьи.
Не оправдывайтесь какой-то логикой, что "оно должно быть в описании, потому что так быстрее читающий сотрудник поймёт, в чём дело". Не может быть никакого описания. Никакого документа. В статье описана аномалия, способная воздействовать, потенциально, на миллионы людей. Здесь не может быть никакого документа, хоть с фотографией объекта, хоть без.
Поэтому можете развернуться как угодно широко — никто не держит ни в правилах оформления, ни соблюдении стиля. Можете написать, что документ составила Рихт, что покажет её навязчивые мысли об объекте. Это, например, оправдает художественные вставки прямо в текст документа.
Я сам хотел написать подобную статью, про ту сжигающую девочку Эша, которая бы захватывала умы наблюдателей, и они вносили правки в объект, но я упёрся в то, что это не может быть допустимо по структуре Фонда. Кто-то другой составляет и проверяет протоколы, не непосредственные исполнители. У меня на работе, например, протоколы составляю я, но данные в них заносят другие люди. Хотя и с моим участием в испытаниях, но могут и без меня, если придётся.
По поводу же концепции и реализации — нареканий нет. Я не могу оценить статью как раньше, плюсом, поэтому или вынужден ставить "пять", или не ставить ничего. На "пять" она мне не понравилась, потому что не вызвала эмоции в отсутствии интереса к теме. Возможно тут есть что-то про абъюзы и токсичность, маскулинность и так далее — я не знаю.
Здесь нет ничего из того, что способен продемонстрировать Фонд как литературный проект. Нет идеи, которая выходит за рамки обыденности. А то, что у героини объект из головы не выходит — не показано настолько, чтобы воспринимать это как аномалию. Скорее, как какую-то мелодраму.
Поэтому без оценки.