Данный документ поступил в обход стандартной процедуры передачи отчетов. Разметка и метки стандартизации отсутствуют. Метки контроля подлинности представлены не в полной мере. Надежно установить степень достоверности данных не представляется возможным. По этим причинам автоматическая сортировка поместила его в «прочие документы» с игнорированием пометки о срочности.
Как вам известно, секретариат в данный момент перегружен документооборотом, поэтому потенциальная значимость данного доклада была обнаружена только сейчас. Задержка рассмотрения составила около двух суток. Приносим извинения.
Содержание документа указывает на риск меметического заражения. Автоматическая проверка по полной базе данных в настоящий момент невозможна, т.к. все еще действует протокол сдерживания SCP-███ и значительная часть вычислительной сети сейчас недоступна. Тем более, надежность такой проверки в данном случае вызывает сомнения. Четыре (4) прохода эвристическими тестами подтвердили безопасность восприятия, надежность эвристики оценивается в 94,8%. В качестве дополнительной меры безопасности против аудиовизуальных мемагентов, аудиоматериалы представлены текстовой расшифровкой.
агент секретарской службы №214.
Докладывает: агент Василий Сороконожкин, МОГ Пи-██
Ситуация: затрудняемся классифицировать; угрожающая; приняты меры к локализации, нет уверенности в успехе.
Расшифровка аудиозаписи:
судя по характеру шумов, запись выполнена посредством ларингофона гарнитуры связи. Внешние звуки по этой причине практически неразличимы.
Докладывает агент Сороконожкин, административная Зона 2. Масштабное меметическое заражение. Учреждение перекрыто. Введен протокол «Зазеркалье».
В общем…
[Звук приступа рвоты; компьютерный анализ различает также звук проходящего по пищеводу агента чешуйчатого тела живого организма до полуметра в длину]
[Кашель]
(приглушенно) твари…
В общем, все началось с этих студентов… мать их… все равно же вырежете! [Вырезать – О5].
Далась вам эта лекция. Наверное, первый случай, когда вводный курс меметологии зачитали сразу такому количеству персонала, и не новобранцам, а уже маститым докторам. А может, в самой лекции дело. Не выдержали информационной нагрузки, по ходу.
Нет, я знаю, что нам нужно больше специалистов. Я, блин, первый и был за пополнение штата. А то от этой меметики теперь не продохнешь, разрываемся… Аналитический отдел не успевает обеспечивать опергруппы антидотами… Аврал, почти все МОГ в поле, особенно с тех пор как ту историю с [А вот этого не надо – О5] выделили в отдельную субоперацию, и безопасники взяли в оборот все, что было там задействовано. Но тут определенно случился прокол.
Я думаю, все дело в лекции. Я, конечно, не специалист, проходил только базовый курс для полевой работы… Специалистов-то в строю и не осталось… Короче, пускай ваши аналитики сами разбираются. Расскажу, как понял.
Слушать лекцию набрали докторов со всех учреждений. Допуски, звания, все регалии. Ну и профессор им вместо введения для чайников зачитала полный обзор… если в двух словах, про то, что меметика повсюду, куда ни плюнь. Я проходил мимо дверей, слышал краем уха… Для меня-то это не новость, каждый день имею дело. Для профессора тем более. А эти-то, студенты… мать их… развесили уши. Светила, блин, науки. Им все в диковинку, вышли такие все впечатленные…
Вот тут и началось. Наверное, дело именно в том, что это ученые: привыкли во всем выискивать суть, причем часто – рефлекторно. И что хуже, часто – успешно. Мозги натренированы на поиски закономерностей. Улавливаете? То есть, пока он поглощен идеей, что мемы повсюду вокруг, он начинает инстинктивно проверять каждую увиденную закорючку и услышанный звук – не мем ли это? А если он хочет увидеть мем, он его увидит, даже там, где ничего подобного нет. Это как тест Роршаха: мозг просто дорисовывает до мема каждую кляксу. Вот они и дорисовались. Пока обсуждали лекцию в курилке, обменялись своими открытиями. Что-то еще напридумывали коллективно. В результате у нас полная база ученых, напичканных сотнями свежеизобретенных мемагентов, которых, сами понимаете, нет ни в каких базах. Большинство – мелочи, почти не опасные по отдельности, вот как…
[Чихание]
…вот как эта простуда. Да, меметическая простуда. Ни у кого не получается не чихнуть, когда о ней вспоминаешь. Нет, описание не заразно – меметичен сам звук чихания. Если я правильно рассчитал, вы включите текстовую расшифровку аудиозаписи, это должно нейтрализовать. [Ну спасибо. Удалить оригинал записи. – О5]
Проблема в том, что этих мемов – сотни, и яйцеголовые… мать их… постоянно генерируют новые. Незараженных сотрудников не осталось. Вообще. Есть те, кто не успел нахвататься слишком сильно, вот как мы. И то это относительно, потому что учету и контролю вся эта катавасия не поддается.
Не знаю, может быть сама меметика – мем? Все больше склоняюсь к этой мысли. Весь последний год чем больше мы находили и нейтрализовывали мемов, тем быстрее плодились новые. Неспроста. Не в том ли дело, что у всех у нас, кто с этим работает, развивается подозрительность, а то и паранойя, и на этой почве опасно снижается порог восприимчивости? Даже профессор уже недоумевает, как такое обилие заразных агентов до сих пор не вызвало катастрофических последствий. А вдруг мы судим по себе об их опасности и неоправданно перестраховываемся?
Ладно, о ситуации. Мы сумели активировать протокол «Зазеркалье»: сами знаете, входы-выходы перекрыты, но система эмулирует внешнюю связь, обработку запросов, прием документов - как будто все в порядке. Думаю, эти – мать их – еще не догадались, что к чему. Может, и не догадаются: у них в голове такая каша, что себя не помнят. Но по базе шатаются активно, постоянно что-то делают… Громкая связь вещает по всем коридорам то песенки из мультиков, то какой-то адов металл: видимо, добрались до мемотеки.
Все камеры SCP по «Зазеркалью» заблокированы, но вы же знаете, какие у нас тут объекты: мемы, мета, ментальные. Что-то требует для сдерживания постоянного участия человека, а нормального человека тут уже не найдешь. Определенно, что-то сбежало; пока ничего особенно не видел, но просто не могло не сбежать. К чему-то яйцеголовые успели получить доступ: сам видел, как они выносили из лаборатории ятаган, у которого рукоять переходила в метровый хвост, типа как у ящерицы, и постоянно извивалась… Они сказали, что только что его сделали, реализовали свежую идею… Но эта штуковина, блин… она как-то учит того, кто держит ее в руках, с ней управляться: один лаборант покрошил троих матерых оперативников, причем эта штука больше хлестала хвостом, чем резала лезвием… мясо прорубалось до кости одним ударом, жуть… еще эти…
[Звук рвоты; различается также звук проходящего по пищеводу агента чешуйчатого тела]
Черт бы их побрал…
[Агент кашляет и отплевывается]
Короче… Нас тут четверо. Заняли лаборантскую, отсюда есть доступ к компьютеру, но передать отчет по всем правилам не сможем – «Зазеркалье»… черт, почему сразу не подумали… отправим, как сумеем, надеемся, дойдет.
База в зоне операции по [Удалить – О5], на поверхности осталось минимум шесть МОГ – а мы тут запечатаны и не можем им обеспечить снабжение. Что они будут делать – не знаю; может, выкрутятся, может, полягут все; у них припасов где-то на сутки активных действий [А задержка с отчетом – двое; запросить данные об этих МОГ, если ушли в потери – удалить этот фрагмент. - О5]. Может, попытаются вскрыть объект снаружи. Тогда мы или получим подкрепление, или еще больше зараженных. Вероятнее, боюсь, второе.
Кончаются сигареты; без них по помещениям перемещаться невозможно. Если зараженные увидят тебя без сигареты, обязательно предложат закурить, а это – мем. Не курившие не вернулись. Еще все сложнее становится говорить об этих зараженных, мать их, и не поминать по матери. Наверное, тоже мем.
На складе, по последней инвентаризации, остается 6 больших баллонов аэрозольного амнезиака С-класса; этого могло бы хватить, чтобы обработать всю базу через вентиляцию, но только на минимально достаточной дозировке, и то впритык. Плюс, инвентаризация уже недельной давности, что-то могли израсходовать, что-то - растащить в нынешнем бардаке. Да и обойти все воздушные фильтры - задача на неопределенное время.
Поэтому есть идея сначала согнать всех зараженных покомпактнее, в одно общее помещение, и обработать там. Правда, это будет непросто: нас мало, их много, а окно успешной антимеметической обработки истечет часа через четыре. Но, кроме как идти на риск, похоже, ничего не остается: подозреваю, что даже если вы вовремя получите сообщение, с подмогой уже не успеете.
Наш план: сначала добыть трубку здешнего сисадмина, должна одному из нас заменить сигареты. Федоров за ней уже отправился. Потом разыскать профессора и заставить объявить по громкой связи начало второй части лекции. Раз их это настолько интересует, они не преминут собраться. Тем временем мы подключаем баллоны к вентиляции и пускаем состав: в такой дозе не только сотрет память, но и даст сутки-двое диссоциативной комы, прибывшая подмога сумеет взять без риска. Надеемся, она прибудет, потому что на себя рассчитывать не можем: сами заражены. Придется…
О, Федоров вернулся. Что говоришь?.. Эй! Эй, ты что делаешь?!
[Несколько отрывистых криков. Плохо различимые звуки схватки. Выстрел.]
Так, план требует корректировки. Нет времени изобретать что-то новое, будем соображать по ходу действия.
Ладно, к черту отчетность; выживу и останусь при мозгах – дам подробный доклад. Сейчас без толку, все равно зараженному на слово не поверите. Отбой. Серега, отправь.