12 июня 1976.
Привет, меня зовут Ли. Если вы читаете это, скорее всего, я буду крайне обижен на вас, поскольку это всё-таки личный дневник, который я купил вчера, в новом Монтгомери Вард. В любом случае, вот немного информации обо мне, ведь именно это принято писать в подобных дневниках. Мне семнадцать лет, я учусь в выпускном классе школы Кирк Лонвуд, участвую в местном марширующем оркестре. Также я коллекционирую монеты, некоторые не понимают, что в этом интересного, но мне это нравится. Когда я закончу школу, я хотел бы заниматься чем-нибудь, связанным с техникой, инженерным делом, ну, или если не получится, всё равно хочется быть как-то связанным с механизмами.
В школе нет ничего особенного. У меня есть оркестр, есть друзья. Ну мы репетируем с оркестром, учимся, затем, после уроков, опять собираемся оркестром. Рутина. Другие члены оркестра какие-то не очень интересные ребята. Есть классная девчонка - Синди, но мы с ней почти не общаемся. Альберт - лидер нашего оркестра, и он ничего не делает, кроме как строит нас, когда мы его бесим.
13 июня 1976.
Какой противный день! Завтра будет полуфинальная игра чемпионата округа - и конечно же нам обязательно надо было маршировать там, поджариваясь на солнце, повторять одни и те же действия снова и снова… уфф. Это длилось целую вечность. Но у нас была хотя бы вода, так что никто не потерял сознание от жары. Аби всё ещё смущается, вспоминая прошлый раз.
Остаток дня был просто … буэээ. Первый период был просто скука скука скучищща. Мистер Коллинз всё говорил о спорте, и я думаю, так всегда бывает, когда вы отдаёте футбольному тренеру математический класс на попечение. А Даниель вёл себя как мудак, поддерживая этот разговор. Было бы здорово выучить хоть чего-нибудь, пока следующий экзамен не завалил, но походу я снова провалюсь. Чёрт. Мне необходим этот зачёт чтобы приняли на инженерный!
Разговаривал сегодня с Синди. Она страшно бесилась, что куча внеклассных занятий будет отменена. Вроде бы, из-за проблем с финансами. Это совершенно идиотская ситуация, и я тоже крайне расстроен этим. Если они закроют лавочку, то туго мне придётся. Жду, скрестив пальцы, и надеюсь, что они что-нибудь придумают.
14 июня 1976.
Это была не игра, а бойня. Мы просто разбили их!!! Сначала всё висело на волоске, но во втором периоде наши были вне конкуренции. Тренер шутил, что всё дело в форме. Ну, она действительно круто выглядит, да. В этот раз заказали где-то дешевле, в «Какофонии Люка», кажется, но получилось реально круто. Надеюсь, нам к финалу дадут новую униформу.
Чёрт. Я только что понял, что работы с оркестром будет намного, намного больше.
15 июня 1976.
Сегодня кто-то выбил наше окно, пока никого не было дома. Я вернулся только около шести, репетировал, и едва не порезал себе ступню осколком стекла.
На будущее: осколки заворачивать в два слоя, порезы от стекла - мерзкая штука.
17 июня 1976.
Сегодня выдалось время пообщаться с Синди. Лопнул отводной клапан, а другого инструмента для репетиции не оказалось. Она классная. Мы проговорили почти весь урок, и потом ещё после школы. Надо узнать, не желает ли она зависнуть где-нибудь, может, пойти в город, или типа того. Но прежде всего следовало бы починить клапан. Надо проверить свою копилку…
Только что вернулся из нового музыкального магазина в центре города. Оказалось, что это та же фирма, что дала нам спортивную форму, и они называются "Симфония Глюка". Это совершенно замечательный магазин, небольшой, но столько всякого разного продают! И мне дали хорошую скидку, как ученику Кирк Лонвуд. Определённо, сюда стоит вернуться, как только выдастся время. Надо просто закрыть глаза и следовать ритму. Ещё я заглянул в нумизматический магазин, но там было мало интересного, и всё хорошее слишком дорого стоило.
18 июня 1976.
Ходил сегодня на работу няней к другу отца. Я обычно не то, чтобы люблю детей, но эти были ничего. Они были достаточно взрослыми, чтобы мне не надо было менять им подгузники и всё такое, и вели они себя вполне прилично. Мы в общем-то смотрели телек всё время, что я был там. Родители дали мне тридцать баксов, и я думаю их потратить на те монеты, что я видел.
О, я вспомнил, что мы смотрели. Это был старый сериал про Бэтмена. На-на-на-на-на…
20 июня 1976.
Сегодня мы опять разговаривали с Синди, о клубах и всём таком. Я сказал, что если ей в них скучно, мы могли бы где-нибудь зависнуть вместе. Мне очень понравилось говорить с ней, мы поймали хороший ритм, произносили вместе слова и, в общем, выходило гармонично. Решили зайти в «Ренмар», посмотреть кино. Я даже не помню, какой фильм мы тогда смотрели.
22 июня 1976.
Я только что вспомнил кое-что из другого дня. Куча всего в городе закрывалась. Этот магазин, «Синоко», он работал, а гастроном, парикмахерская, и много всего другого выглядели заброшенными. Я зашёл в «Синоко» купить Синди что-нибудь к дню рождения.
Магазин был всё ещё в порядке, но там работали другие люди. Хотя сами они говорили иначе, якобы работают не "в" магазине, а "с" магазином. Кроме того, они были очень странными. Я видел парня, который тёр шваброй одно и то же место на полу все два часа, что я там провёл. Он ещё постоянно насвистывал одну и ту же десятисекундную мелодию. Красивая мелодия, и совсем не раздражающая, но так или иначе — это было очень странно.
А она прилипчивая.
25 июня 1976.
Сходил к консультанту, говорили о карьерных возможностях. Тут в общем-то некуда идти, зато в Рескине есть колледж с неплохой программой по инженерной механике. Это выйдет в копеечку… вероятно, придётся ещё раз залезть в сбережения. Я совсем не хочу продавать свои монеты, но если выбор стоит между монетами и колледжем, у меня просто не остаётся вариантов.
29 июня 1976.
Убивался на репетициях. Мы тренируемся каждый день, чтобы должным образом подготовиться к большой игре. Разумеется, Коллинз выбирает самый сложный и идиотский сценарий, который он только может придумать, и хочет, чтобы мы освоили его в совершенстве всего за четыре недели. Кстати, на этой у нас начнутся более интенсивные репетиции, что крайне паршиво. Если то, чем мы занимались до этого, не было "интенсивным", то я даже знать не хочу, что это такое на самом деле.
Я сегодня дал объявление в газете о продаже нескольких монет. Я попробовал выбрать те, с которыми я могу расстаться, и которые имеют какую-никакую ценность. Ещё не получил ни одного звонка, но, может, они звонили, пока меня не было. Нам определённо нужен автоответчик.
30 июня 1976.
В рамках новой программы репетиций нам выдают какие-то витамины, "для поддержания сил". Это такие маленькие пастилки, и их даже водой запивать не надо. Дают две утром и одну вечером.
Раны от тех стеклянных осколков всё ещё до конца не зажили. Чёрт.
3 июля 1976.
Продал сегодня монеты. Их звон в моей руке был очень приятен, навёл меня на мысли о музыкальных тарелках. Деньги ушли в копилку. Надо будет поговорить с консультантом, когда закончится сезон.
6 июля 1976.
Репетиции возобновились. У нас хорошо получается шагать в ритме нашей музыки и синхронно с метрономом. Просто маршировать в ритме, с Синди, Рэнди и Грегом рядом, мы маршируем вместе, объединённые чудесным звучанием.
Кто-то обязан поддерживать ритм в мире. Наше шоу будет лучшим, что они когда-либо видели, эта игра запомнится именно оркестром для перерыва, а не самой игрой.
9 июля 1976.
Радио сегодня было потрясающим. Звук скользил через дырочки в ткани, огибал деревянный корпус и сходил на меня. Мы слушали почти весь вчерашний день и день до того, а я даже не заметил. Время реально летит, когда слушаешь радио.
11 июля 1976.
Так не годится. Мы маршируем каждый день, держа ритм. Нет времени для игр, Синди. Я знаю, что ты читаешь это. Я знаю, что ты вырываешь страницы, чтобы записать свою собственную мелодию. Что ж, я могу сказать, что ты как четвертаки, застрявшие в кассе, не слышишь звон разменивающих рук над тобой.
Всё изменилось. Всегда менялось. Я вспоминаю изменения, рано или поздно. Иногда так сложно принять верное решение.
15 июля 1976.
Я больше не голоден. Мы говорим друг с другом, и играем друг с другом, и записываем их в нотах. Мы подчиняемся одному дирижёру. Кому нужен бесплатный завтрак, ланч, ужин, когда ты часть чего-то большего? Синди ела. Пускай, у меня есть более важные дела.
Господи, мой желудок натянулся сильнее, чем скрипичная струна перед разрывом
18 июля 1976.
До того, как мы встретились, я был кувшином с водой, я плескался и держал все свои идеи в голове. Во мне был застой, не было течения, и я не мог двигаться в ногу со временем, с друзьями. Нам пришлось разбить стекло, разбить на мелкие кусочки, чтобы вошло к нам в виски. Громыхало тамммм, пока все осколки не встанут на место. Мне надо было, чтобы ты сложила всё снова, чтобы видны были трещины. Теперь оно вливается фонтаном, и я знаю так много.
Я помню, как мы пели.
« Первый звонок | На память | Старая школа »