Директор Зоны 81 был далеко от тесных стен Фонда, в коттедже, уютно примостившемся в Скалистых горах. Он сидел на заднем крыльце, наслаждаясь бодрящим утренним воздухом. Он сделал глубокий вдох, вслед за ним другой, и улыбнулся, подумав, настолько приятней дышится здесь, чем в длинных коридорах и темных помещениях под озером. Он любил Зону 81; тут не могло быть никаких сомнений. Но Зона 81 была старой, выстроенной, казалось, много эр назад. Это было место, потрясающе приспособленное для исследований и содержания аномальных сущностей, но оно не оставляло места комфорту.
Все это, однако, маячило где-то на задворках его разума. Доктор сделал глоток кофе из чашки, лениво поигрывая капельницей, торчащей из предплечья. Карлайл читал книгу, подаренную ему старым другом, который давно уже ушёл из Фонда на покой. Они познакомились еще во времена его молодости, сблизившись из-за того, что им пришлось порвать все связи с внешним миром. Можно сказать, что тогда они даже любили друг друга, по-своему.
Когда пришло время другу попрощаться с Фондом, он подарил Карлайлу книгу и пообещал, что они снова встретятся, когда Актус наконец уволится, и вместе поедут в Италию. Они всегда любили Италию. Карлайл улыбнулся, принял книгу и дал обещание в ответ.
”Но кто знает, Карлайл, - сказал тогда Оливер, - может, ты останешься здесь навсегда, будешь гнуть спину в этой лаборатории, пока солнце не погаснет. Господи, ты же совсем не состарился за последние тридцать лет”.
Карлайл рассмеялся и велел своему другу ждать его. Покинув Фонд, Оливер Райтс переехал на свою малую родину, в Миннеаполис. Он умер однажды ночью, двадцать три года спустя, когда из-за снежной бури в его доме отключилось электричество. Он замерз насмерть рядом с пустой дровяной печью. Ему было восемьдесят семь.
Той ночью Карлайл одобрил запрос на повышение опасного SCP до класса Кетер, с ограничениями. Он не сразу узнал о кончине Оливера. Он не думал об этом, пока случайно не наткнулся на эту книгу на пути из города.
Его глаза остановились на сделанной от руки приписке на внутренней стороне обложки. “Моему дорогому другу с любовью”. Он начал читать.
Он читал до самого утра и ещё немного позднее, пока не начал задумываться о завтраке. Он встал, медленно и осторожно подошел к двери и вошел в нее. Книгу он оставил снаружи, на столе рядом с креслом.
Пожилой доктор слегка потянулся и начал делать себе сендвич. Индейка на ржаном хлебе - он всегда так завтракал на своей работе. Старые привычки живут долго, но в конце концов, здесь он мог позволить себе положить сверху ломтик чеддера.
Его рука потянулась к холодильнику и остановилась, когда он заметил человека, стоящего в углу комнаты.
- А, - протянул Карлайл, открывая холодильник. - Так мило, что ты решил ко мне присоединиться. Только не рановато ли мне обратно ехать? Прошло всего два дня, как мне кажется.
Мужчина стоял неподвижно, не говоря ни слова. Карлайл прикрыл дверь и осмотрелся, осознавая, что в коттедже есть и другие мужчины и женщины, стоящие, прислонившись к стенам. На некоторых были костюмы, на других - штатская одежда. Кое-кто был вооружен. Все они стояли тихо, глядя прямо перед собой. Старик покачал головой и рассмеялся.
- Думаю, формальности не нужны. Тут, кроме нас, никого нет.
Все люди вышли из комнаты, за исключением одного.
- Ну вот, - Карлайл переместился в гостиную и занял место на диване из плюша. Капельница все еще была у него в руке, подсоединенная к пакету, подвешенному на металлической стойке, которая следовала за ним всюду, куда бы он ни пошел. Она проехала по дощатому полу и встала рядом с ним, тихо наблюдая за сценой.
- Подойди и сядь, Джошуа. Уверен, что это затянется.
Мужчина тихой скользящей походкой подошел к креслу и опустился в него, и одарил Карлайла тяжелым взглядом через всю комнату. Старый доктор тем временем ел бутерброд.
- Итак, - произнес тот в перерыве между жеванием, - что могло привести человека вроде тебя к человеку вроде меня? И с целой свитой, не хухры-мухры, - он аккуратно облизал губы. - Они не могли послать к старику типа Актуса кого-то рангом помельче? - он рассмеялся.
Его собеседник не шелохнулся.
- Я здесь не ради того, кем ты являешься. Я здесь ради того, кем ты был.
Карлайл сделал паузу, достаточную, чтобы проглотить кусок, затем продолжил свою трапезу.
- Все это, Джошуа, другой способ сказать о том, что я уже не тот, кем был раньше. Ты знаешь это, и эти старые кости тоже знают, - он сделал еще один укус. - Я думаю, тебе лучше попытать счастья где-нибудь еще, дружище.
Неловкое молчание было прервано звуком щебечущей снаружи птицы. Карлайл хотел взглянуть в направлении звука, но подумал, что лучше не упускать мужчину из вида.
- И не за юностью того человека я пришел, Жан, - ответил мужчина, - и не за его стрелковым талантом.
Карлайл пожал плечами, между тем чувствуя, как поднимаются волосы у него на загривке.
- Тогда зачем ты здесь?
- Ты знаешь.
- Расскажи уж, порадуй старика.
Собеседник встал.
- Двадцать пять сущностей, поставленных на содержание за два года. Превосходное знание поведенческих и аномальных особенностей множества других. Умение управлять ситуациями, связанными с аномальными сущностями с целью содействовать их сдерживанию. Понимание… - он сделал паузу - потенциала сущностей. Причина, по которой ты вступил в Комитет по классификации. Причина, по которой они сделали тебя его главой. Причина, по которой Зона 81 не знала нарушений за все время твоей работы в ней.
Карлайл кивнул и умял последний кусок сендвича.
- Это все правда, что ты говоришь. Не буду отрицать факты. И все же, я старый человек, Джошуа. Годы несомненно меня потрепали. Они определенно ищут не меня, а кого-то другого.
- Нет, не другого.
- А если я откажусь? Я доволен моей нынешней работой, я наслаждаюсь тем, что я делаю. Я оставил все это позади, Джошуа. Я человек науки и всегда им был. Что если я не хочу отказываться от всего этого?
- Это старый долг, Жан. Тот долг, о котором ты прекрасно знал, что придётся возвращать. Годы прошли, время забрало всех, кроме горстки избранных. Многих скосили болезни, но некоторые всё ещё сопротивляются. Ты забыл, почему порядок вещей именно таков?
Карлайл потемнел лицом.
- Нет. Не забыл.
Джошуа двинулся к двери.
- Тогда я уведомлю Совет о твоем решении. К сожалению, твой отпуск закончился. Твое лечение продолжится в нашем закрытом учреждении.
- Думаешь, старик способен сбежать?
- Нет, - ответил Джошуа. - Думаю, ты способен.
Потом появилась кучка агентов, которые собрали вещи Карлайла и вынесли их наружу. Доктору помогли проковылять по гостиной к входной двери и довели до поджидающего его транспорта. Когда он ступил внутрь, он остановился и повернулся, чтобы встретиться взглядом с Джошуа.
- Стоит ли оно того?
- Кто знает? - ответил Джошуа, закрывая за ним дверцу. - Перед лицом гор ты всего лишь человек, Жан. Ты сам можешь для себя решить, когда это все закончится.
Машина двинулась прочь от коттеджа, и начала долгий спуск с горы. Джошуа еще ненадолго задержался, чтобы в последний раз обыскать коттедж, после чего тоже тронулся в путь.
Открытая книга осталась лежать на столе на заднем крыльце, никем не замеченная. Залог любви между двумя людьми, которые однажды осмелились мечтать о совместной жизни. Мечты разбились, воспоминания поблекли, но книга осталась, словно свидетельство того, что когда-то было задумано.
Той ночью шел дождь.
Дверь камеры содержания медленно отъехала. Женщина вошла первой. Зена знала ее: женщина была ее доктором, одной из тех, кто говорил с ней, когда она грустила. Мужчину за ней она не узнала: он был в белом халате, черных очках и с блестящей лысиной. Он улыбнулся ей, и она ответила тем же. Он выглядел не так уж и страшно.
- Зена, - сказала ее доктор, - это д-р Актус. Он хочет задать тебе несколько вопросов, а потом мы попросим тебя сделать кое-какие вещи, хорошо?
Маленькая девочка кивнула и выпрямилась. Д-р Джора отошла в угол комнаты, а д-р Актус подошел и сел рядом с Зеной. Он протянул руку, и она пожала ее.
- Привет, Зена, меня зовут Карлайл, - он снова улыбнулся. - Можешь называть меня, как тебе нравится.
Зена немного подумала, затем оживилась.
- Можно звать вас Карлом?
Карлайл рассмеялся.
- Карл сойдет.
Он вынул из кармана халата красный мячик и показал его Зене.
- Зена, д-р Венсли сказал мне, что ты особенная. Мне кажется, это очень интересно, и мне не терпится узнать, что же в тебе особенного, - он подбросил мячик и поймал его. - Можешь сделать этот мяч синим?
Он передал Зене мяч. Малышка взяла его, внимательно рассмотрела, несколько раз потрясла, после чего приуныла.
- Я не могу ничего сделать, если мне не скажут.
Карлайл кивнул.
- Все ясно. Зена, пожалуйста, сделай мячик синим.
Глаза девочки слегка дернулись, и она сжала мяч в руке. Когда она снова разжала ее, он был фиолетовым. Она кашлянула и отдала его Актусу, опустив глаза. Карлайл улыбнулся.
- Не надо стыдиться, моя дорогая, - сказал он, забирая мяч. - Ты прекрасно справилась.
Она подняла глаза.
- Но он не синий.
Доктор склонил голову на бок.
- Разве? Для меня он достаточно синий. Видишь ли, разные слова имеют разное значение в зависимости от того, откуда ты. На мой взгляд, он синий. Мои люди назвали бы это синим.
Зена прищурилась.
- Я… это синий?
Карлайл кивнул.
- Так же верно, как то, что меня зовут Актус. Теперь сделай этот мячик фиолетовым для меня.
Зена снова посмотрела на мяч и стиснула его. Когда она отпустила его, он был зеленым. Она подняла взгляд на Карлайла с любопытством. Старик улыбнулся.
- Хорошо, Зена, - сказал он, медленно кивая. - Очень хорошо.