Была довольно поздняя ночь в столовой Зоны 19. Хотя сам Фонд никогда не спал, большинство его работников сейчас были заняты именно этим. Большая часть персонала Зоны уже отправилась по домам или в жилой отсек. Конечно, была ещё ночная смена, но она не шла ни в какое сравнение с регулярной сменой дневной. То был только обслуживающий персонал и сотрудники службы безопасности, да парочка исследователей, попавших под горячую руку руководства. Столовой заправлял одинокий шеф-повар, чья работа в этот час заключалась в том, чтобы угодить тем, кого ночью потянуло перекусить.
Тем не менее, сегодня было по-другому. В дальнем углу комнаты сидели четверо, смеялись (ну, во всяком случае, трое из них) и пили. Да, распитие алкоголя на местах было строго запрещено по целому ряду причин. Тем не менее, по целому ряду причин это правило широко игнорировалось. Кроме того, рядом не было никого, кто мог бы это обнаружить.
- Мои поздравления, доктор Райан, - улыбнулся агент Вильямс, глотнув дешёвого пива. Молодой агент откинулся в кресле с видом человека, не беспокоящегося ни о чём на свете. – По состоянию на две минуты назад, вы официально больше не работаете на Фонд.
- Рад слышать, - доктор Адриан Райан зевнул. На шестом десятке д-ру Райану было трудно выносить ночные бдения, и уж тем более идти в ногу с требованиями повседневной работы Фонда. – После того, как через день имеешь дело со сценариями конца света класса XK, приятно слышать, что это официально чужие проблемы.
- И, согласно стандартной оперативной процедуре, вы в последний раз будете подвергнуты обыску для гарантии того, что вы не воспользуетесь ни одним из ваших исследований или каких-либо материалов, которые могут указывать на Фонд, – по-деловому ответила агент Ричардс; суровый взгляд её фиолетовых глаз резко контрастировал с бледной кожей.
- Ну вот, опять ты портишь всё настроение, - сержант МОГ Рональд Паккони засмеялся. Это был старый ветеран, с небритой щетиной на подбородке и волосами, тронутыми сединой. – Дайте парню передохнуть, он наконец возвращается в жизнь.
Как и всё на свете, всё хорошее рано или поздно заканчивается. И доктор Райан, после тридцати лет новаторских исследований, предотвращения апокалипсиса, после свидетельства таких вещей, какие не сможет по-настоящему понять ни один человек, наконец собирался оставить всё это в прошлом.
- Так вот, мне любопытно, - агент Вильямс наклонился вперёд в своём кресле, - что именно вы собираетесь теперь делать?
- О, наверное, пойду преподавать. – Райан усмехнулся. – С моими рекомендациями и резюме, какими меня снабдил Фонд, я уже получил немало предложений.
- Рад слышать, - кивнул Вильямс.
- Я вот сейчас подумал, а чем планируете заняться вы трое? – спросил Райан с любопытством.- Я знаю нескольких коллег, занятых в преподавательской и научной деятельности, но я никогда не слышал о том, чтобы какой-нибудь агент или оперативник МОГ уходил в отставку.
Улыбка Паккони немедленно спала с лица. Улыбка Вильямса осталась, но было очевидно, что она утратила своё тепло и дружелюбие. Ричардс, тем не менее, сохранила своё обыкновенно холодное выражение лица.
- Я что-то не так сказал? – спросил в замешательстве Райан.
- Ну, доктор, это тот вопрос, который не любят обсуждать в наших кругах, – вздохнул Вильямс. – Особенно такие люди, как мы. У вас есть семья?
- Ну да. Жена, трое детей, внуки на подходе.
- И я полагаю, вы собираетесь проводить вновь обретённое свободное время с ними?
- Конечно, - ответил Райан, как если бы это была самая очевидная вещь на свете.
- Вот, в этом и различие нас с вами, – объяснил Вильямс. – Вы счастливы иметь жизнь вне Фонда, вам есть куда возвращаться, когда вы решите, что с вас достаточно. Тем не менее, не всем так повезло.
- Как же так?
- Что ж, позвольте мне объяснить. – Вильямс в последний раз глотнул из своего бокала. – Во-первых, есть доктора, исследователи и обслуживающий персонал. Люди вроде вас. Люди вашего типа набираются на работу в Фонд, потому что он в вас нуждается. Итак, 90% из вас поступят на службу по множеству причин. Может быть из-за денег, может из-за неподдельного интереса к тому, что вы изучаете, может из-за шанса сделать открытие, которое заставит вас пересмотреть всю концепцию человеческого существования. В любом случае, у вас есть выбор, варианты. Чаще всего, вы уже обустроили быт, обзавелись семьей и постоянной работой в каком-нибудь университете или научно-исследовательской компании. Конечно, некоторые доктора обязаны порвать со своей семьёй, но они скорее исключение, чем правило. Большинство этих ребят отрабатывают свою восьмичасовую смену, а затем отправляются прямиком домой. Они ходят в церковь по воскресеньям, выгуливают собак и проклинают по утрам дорогу до работы. Иными словами, у них есть жизнь за пределами Фонда.
Однако некоторые агенты и оперативники МОГ вроде нас находятся в Фонде, поскольку, честно говоря, у нас нет альтернативы. Вы знаете, почему нас называют «пожизненно осуждёнными»?
- Почему?
- Потому что независимо от того, как это называть, мы застряли в Фонде. – Вильямс взглянул на Ричардс и Паккони. – У нас нет семей, или, вернее, мы о них не заботимся или были вынуждены их покинуть. Прежде чем агент Ричардс была завербована, она потеряла всю семью после малоприятного инцидента с кое-каким SCP.
На какую-то секунду агент Ричардс отвела глаза, и в выражении её лица, как показалось Райану, промелькнули тоска и боль. Однако они исчезли так же быстро, как и появились.
- Сержант Паккони поступил на службу, когда СОП1 по причинам секретности требовала инсценировки смерти новобранцев МОГ. Ну, по понятным причинам, сейчас мы поступаем так не столь часто. Ему пришлось покинуть жену и ребёнка, которые до сих пор уверены в том, что отец похоронен на Арлинтонгском кладбище с серебряной звездой и посмертным званием майора. Помнишь того сумасшедшего русского?
- Думаю, это был украинец… Или чеченец, – мрачно буркнул Паккони.
- Какая разница. Тем не менее, это была чёртова бомба замедленного действия. Не самая удачная идея завербовать парня с таким богатым прошлым и лишить его всех контактов с внешним миром. Это не слишком-то хорошее дело.
- Приятно слышать, что ты считаешь меня способным в любой момент рвануть и поубивать всех в этой комнате, - ухмыльнулся Паккони.
- Ну, нет, на это скорее Ричардс способна, - с непроницаемым лицом сказал Вильямс, ловя на себе свирепые взгляды Ричардс.
- То, что я серьёзно отношусь к своей работе и знаю цену ошибкам, ещё не делает меня психически неуравновешенной, - хладнокровно ответила Ричардс.
- Да? – Вильямс продолжил. – Раз уж мы об этом, даже если Ричардс уйдёт в отставку, куда она пойдёт? Кому она нужна? Единственные люди, каких она знает за пределами Фонда, это куча дальних родственников, которые о ней никогда даже не слышали. Не говоря уже о том, что она единственный человек, кого я знаю, кто добровольно проходил службу на Кетерах. Она даже не принимала амнезиаков после SCP-231, и это просто пиздец. Эй, Ричардс, сколько раз тебе выпадало дежурство на 231? Пять, шесть раз?
- Восемь, - без тени улыбки ответила Ричардс.
- Неужели вы и правда верите, что такой человек, как агент Ричардс, может так просто вернуться в общество?
Сидя разинув рот, Райан мог разве что покачать головой.
- Конечно, нет. Она с тем же успехом может стать расходником, как вписаться в общество.
- Спасибо за сравнение, - саркастически отметила Ричардс.
Паккони добавил:
- Не говоря уже о том, что то, что мы лучше всего умеем - из-за чего нас, в первую очередь, и наняли, - не так-то просто применить в гражданской жизни. Вы работали над такими вещами, как SCP-514 и SCP-204. Я предполагаю, вы собираетесь работать в области, связанной с биологией?
- Это верно, - моргнул Райан.
- Это ладно, а что делать старикам вроде меня? Я военный человек вот уже 25 лет, пятнадцать отслужил морпехом, десять - в Фонде. Я слишком стар, чтобы идти добровольцем в любые другие вооруженные силы или правоохранительные органы. Единственно полезный полученный мной навык от работы – я знаю 72 различных способа убить человека без применения оружия и могу очистить жилой дом с пустым М16. Как вы думаете, что может обеспечить мне честный образ жизни?
На мой взгляд, у людей вроде нас есть три пути из Фонда. Либо мы примем синюю таблетку и будем жить в блаженном неведении, либо сдохнем в одиночестве в какой-нибудь канаве, либо угаснем на пике славы. Для нас у Фонда нет Дома престарелых. Что касается меня, я не молодею. Мои физические способности с возрастом лучше не становятся, и рано или поздно мне предстоит столкнуться с подобной дилеммой.
- А ещё мы те, кто выполняет всю грязную работу Фонда, – добавил Вильямс. – Вы правда думаете, что О5 позволят нам так легко уйти? Мы военная элита с глубокими знаниями обо всех тайных военных операциях Фонда. Это либо амнезиак класса А, либо пуля в голову, кому как удобно.
- Пули дешевле, - холодно заметила Ричардс.
- Уж она-то знает, - засмеялся Паккони. – Она у нас представляет неофициальную пенсионную политику Фонда.
- У вас…у вас есть хоть какая-то надежда? – спросил ошеломлённый Райан.
- Ну… - Вильямс нахмурился. – У нас троих есть свои причины находиться в Фонде, и мы за это уже поплатились. Ах да, среди наших молодых коллег тут и там посеяны ростки надежды. Возможно, наших ошибок они не повторят.
- Ну, тогда за них, - вдруг чуть более сдержанно ответил Райан, подняв бокал.
- Счастливой вам жизни на пенсии, доктор Райан, - Вильямс улыбнулся, поднял бокал и добавил. – Надеюсь, больше вы никогда никого из нас не увидите.