SCP Foundation

— Да где вы храните чёртовы деньги? — тихо, чтобы не разбудить обитателей квартиры, выругивался Милко Стоянов. — Да что ж такое, вторая подряд уже! Ладно, спокойно. В следующей точно живёт кто-то побогаче.

На цыпочках пройдя пару коридоров, он вышел к распахнутому окну в гостиной, встал на подоконник и выглянул наружу. После нескольких ловких телодвижений Стоянов оказался около другого окна, этажом ниже. Он не ошибся — внутри обстановка выглядела уже явно лучше, чем в предыдущем обиталище. Обойдя систему защиты — наверно, самую дешёвую вещь, принадлежащую жителям этой квартиры — он тихо проскользнул внутрь.

Где-то на улице послышались голоса. Нужно было действовать быстро. Милко так тихо, как мог, закрыл туго набитый разными ценностями рюкзак, взвалил его на плечи и широкими шагами устремился к оконному проёму. За ним, в лучах красивейшей, но не шибко помогающей в ограблениях Луны, блестела водосточная труба — единственный путь Стоянова к отходу. Наполнив лёгкие свежим, слегка пахнущим дымкой вечерним воздухом, он потянулся к спасительной опоре, ухватился и перенёс вес на руки.

Расшатанное крепление хрипло заскрипело, привлекая чьё-то ненужное внимание.

— М? Чего?

Послышался свист.

— Стоять! Куда намылился?!

Стоянов вздрогнул от громкого крика, и руки предательски соскользнули. Последнее, что он увидел — двух разъярённых полицейских, бегущих в его сторону, и искажённое страхом, смутно знакомое лицо какого-то прохожего, на которого он, похоже, сейчас и упадёт.

Голова трещала по швам, а веки всё никак не желали открываться. Падение было уж точно не из приятных. Милко попытался встать, но руки, на которые он хотел опереться, не сдвинулись с места, неожиданно издав негромкий металлический лязг. Пересилив боль, Стоянов приоткрыл глаза.

Он лежал на жёсткой кровати, походящей скорее на лавку, грубо обитую истёртой искусственной кожей. От неё страшно ныла спина. Слегка отёкшие руки были скованы наручниками.

«Ну вот, доигрался».

Открыв глаза пошире, Стоянов осмотрелся. Справа от него находилась решётка, отделяющая его от какого-то помещения. Во всё ещё гудящую голову пришло осознание, что он находится в обезьяннике. За решёткой в просторной комнате виднелась пара шкафов, набитых какими-то документами, и широкий стол, за которым сидел мужчина в полицейской форме. Он что-то записывал в засаленную тетрадку и жевал аппетитно выглядящий бутерброд.

Он явно держал себя в форме — даже через одежду можно было увидеть проступающие мускулы. Голову полицейского украшала пышная шевелюра, а нахмуренное вытянутое лицо с ярко выступающими скулами было покрыто двухдневной щетиной. С таким, как говорится, в тёмном переулке лучше не встречаться.

Заметив пробуждение Милко, он поднял голову, запихнул остатки хлеба в рот и потянулся к рации на груди.

— Стефан, мой очухался. Да. Сейчас приведу. — произнёс полицейский и снова перевёл взгляд на Милко. — Эй, нигде резкой боли не чувствуешь? Ходить можешь?

Милко слегка замешкался.

— Н-не чувствую.

— Тогда вставай, пойдёшь со мной. Зовут Григорий.

Он достал из кармана до ужаса стереотипную связку ключей и отпер замок на решётке. Стоянов кое-как поднялся и вышел из камеры. Григорий вытянул правую руку и указал Милко на зеленовато-серую металлическую дверь справа от стола. Мужчины вышли в неожиданно тёмный коридор, и полицейский закрыл дверь позади.

— Приношу извинения за отсутствие света. Электрики третью неделю доехать не могут. Днём проблем не возникает, а сейчас вообще ни зги не разглядишь.

Откуда-то из недр пиджака Григорий достал небольшой фонарик, включил его и поманил Милко за собой. Осознание того, что с ним происходит, начало давить всё сильнее и сильнее. Переборов нарастающую панику, он осмелился задать вопрос.

— Простите, а куда вы меня ведёте?

— В допросную. Давай, топай! Нас ждут.

«В допросную ведёт. Ну конечно! Дело уже оформили, не отвертеться. Ч-чёрт!»

Спустя минуту блужданий по тёмным коридорам, походящим скорее на какое-то изощрённое подземелье, мужчины подошли к прилично освещённой комнате, и полицейский выключил фонарик. Само помещение не сильно отличалось от того, в котором проснулся Милко. Разве что клетка и мебель отсутствовали напрочь. Вместо них было несколько пронумерованных дверей.

— Сюда, — Григорий подошёл к одной из них и открыл её.

Милко нерешительно шагнул внутрь.

Под светом конусообразного подвесного светильника — как-никак, объективно лучшего помощника допрашивающих — за широким столом уже сидел кто-то ещё — мужчина в полицейской форме и, почему-то, фуражке. Он, в отличии от Григория, обладал добродушным лицом с роскошными, пышными усами, крупным носом-картошкой и упитанными щеками. Это лицо обычного, ничем не примечательного семьянина никак не вязалось с его телосложением — почти таким же мускулистым, как у Григория, но лишь слегка отличающимся от него выпирающим животиком.

— Привет, Гриш! Запоздал! Давай, время поджимает!

Григорий вдруг подтолкнул Милко к столу и помог сесть, после чего сам занял своё место. Он положил на стол небольшой приборчик и нажал на нём пару кнопок, после чего взял в руки плотную папку и открыл её.

— Всё, Стефан, начинаем, — обратился он к мужчине рядом и вновь повернулся к Милко. — Вы уведомляетесь, что наш разговор будет записываться на диктофон «Гном-2М». Имеются ли у Вас какие-либо заявления по данной форме допроса?

«Да мне в любом случае конец, на что бы вы там ни записывали».

— Н-нет, не имеются.

— Отлично, — пробормотал мужчина, — моё имя — Григорий Тодоров Желев, моего коллеги — Стефан Димитров Гусев. Стефан, приступай.

Стефан приступил немедля.

— Мы — следователи, назначенные на дело о массовых кражах в жилых домах квартала Лозенец города Софии. В данный момент, в том числе и по прямым доказательствам, вы являетесь одним из главных подозреваемых в совершении данных преступлений. Вы имеете полное право сохранять молчание или не давать определённых показаний, дарованное вам Конституцией. Пожалуйста, назовите ваше имя.

Милко понимал неотвратимость подобного вопроса с тех пор, как осознал, где находится, но лишь сейчас при мысли о том, что вся его жизнь зависит от этого момента, он начал паниковать. Мысли дичайшим роем комаров закружили в голове, а сердце «главного подозреваемого» начало вырываться из грудной клетки.

«Они же всё равно всё выяснят».

«Я могу ведь воспользоваться правом на молчание?»

«А поможет ли оно?»

«Если скажу — то как овца на убой!»

«Стоило всего-то не лезть в ту квартиру, всего-то!»

«Ничего. Ничего не поможет».

Милко нашёл в своей голове самую большую мухобойку и прикончил всех кровососов одним ударом. За преступлением всегда следует наказание, и оно неотвратимо, он прекрасно это знал. Оставалось лишь идти на поводу, стараясь не заполучить ещё больший срок.

— Милко Стоянов, — он остановился на секунду, чтобы добить все оставшиеся мысли, — Живков.

В комнате внезапно повисла тишина. Полицейские замерли. Они синхронно подняли удивлённые глаза на Милко. Из рук Григория с глухим стуком выпала папка.

— Ч-чего, курва?!

Милко вздрогнул от внезапного громкого звука, чуть не свалившись со стула. Прежде чем он смог спросить, что происходит, или хотя бы возмутиться, он услышал голос Стефана.

— Не может быть… Не мож… Гриша, что думаешь?

— Точно не совпадение, слишком много факторов, — он поднял папку, быстро пролистал её до какого-то момента и показал Стефану, — в криминальной истории вор-домушник, при этом рецидивист. Здесь, — он перевернул ещё пару листов, — то же самое. Это тобой же сегодня было заполнено. Вот, взгляни на лицо.

Следователи повернулись к Милко. Он испуганно отвёл взгляд. После нескольких неловких секунд Стефан всё же развеял тишину.

— Кхм, и правда. Но всё же мы не можем отриц…

— Если не они, то нам выделят амнезиаки, и преспокойно отправим их на восемь лет! Максимум — обоих в расходники.

— Господи, ладно, пусть будет так. Вырубай гнома, — Стефан повернулся обратно к Милко. — А ты — вставай. Потопаешь с нами.

— Уж не думал, что так быстро отыщем, уж не думал, — Григорий задумчиво опёрся о стол. — Причём надо же, в первый же день.

Григорий отключил диктофон, и, покачав его в руках, убрал в карман брюк.

— Я сказал что-то не так? Милко я, Милко с ро…

— Поняли мы, как тебя зовут. В этом, тск, и проблема, — строгим голосом перебил его Гусев. — Давай уже, вставай, у нас оч-чень мало времени. Мы скоро всё объясним.

Поведение следователей пугало Милко. Один вопрос — и допрос сорван, его собираются куда-то вести, не сохранив даже записи! Ничего в данной ситуации не имело смысла. Ещё и… амнезиаки? Совпадения? Р… расходники?

Милко встал, всё ещё мелко дрожа от испуга. Следующие несколько минут прошли как в тумане. Его куда-то вели всё по тем же тёмным коридорам, в которых на этот раз будто скрывались какие-то тени, наблюдающие за судьбой обречённого человека. Наконец впереди показалась металлическая дверь, освещаемая одной внезапно рабочей трубчатой потолочной лампой.

— Ключи у тебя? — нарушил тугую тишину голос Григория.

— Конечно, сейчас, сейчас, — поспешил ответить Стефан, запуская руку в карман, — а дальше планы какие? Этим звоним, как их, — он достал ключи из кармана и стал перебирать их, как чётки, отыскивая нужный, — ну, мясовикам?

«Кому-кому?»

— Ну ты и прозвище им придумал. У них профиль-то другой, с чего бы им обычными ворами заниматься? Другая будет, по гу… кхм, людям, конечно. Я объясню ему всё, а ты вызывай машину, — Григорий обернулся, взглянув на Милко. — Я бы не рисковал совать их на заднее, бери с багажным.

Спустя пару секунд Стефан наконец разобрался с ключом, вставил его в замочную скважину и провернул, после чего, махнув рукой, ушёл в темноту коридора. Оставшийся со Стояновым Тодоров потянул за дверную ручку. Толстая дверь со скрипом отошла от стены, обдав пару потоком спёртого воздуха.

— Входи.

За дверью находилась… тюремная камера. Без окон, освещённая лишь одной тусклой лампочкой, оставленной лишь для того, чтобы запертый тут бедолага не сошёл с ума от отсутствия света. Побелка на стенах, как по канонам, едва держалась, кое-где целыми пластами отходя от них и обнажая серый потрескавшийся кирпич.

У дальней от входа стены стояла на удивление удобная кровать, совсем не того уровня, что выделили Милко. На ней на боку лицом к стене лежал забинтованный мужчина. Милко практически моментально понял, кто находится перед ним. Человек, на которого он упал, невинная жертва обстоятельств, появившаяся не в том месте не в то время. Бог да благослови, что Стоянов весит меньше морского слона.

«Дявол, я совсем про него забыл!»

— Доброе утро, — Григорий протиснулся в проём за Милко и закрыл за собой дверь, — мы отыскали машину. Как состояние?

Человек на кровати слегка вздрогнул и повернулся к двери.

— А?.. Да, мне немного лучше.

Он с небольшим усилием сел на край кровати, взявшись за голову.

Даже несмотря на слова о том, что сидящему перед Милко «лучше», его состояние вызывало сомнения в этом. Левая рука была зафиксирована шиной, на правую ногу был надет наколенник, а голову охватывал толстый слой повязок, скрывающий половину лица.

Григорий шагнул вперёд и начал осматривать пострадавшего.

— Тебе повезло, что у него нет сотрясения. И переломов. Пара ссадин, синяк под глазом, кровотечение из головы, слава Богу, не артериальное. И лёгкие повреждения руки и ноги. Несмертельные, даже не вывих, — Тодоров остановился и повернулся к Живкову. — А теперь о серьёзном. У тебя были сообщники?

«Об этом не должны были спрашивать в комнате для допросов?.. Он на что-то намекает?»

— Я… я работал один.

— Хорошо, — Григорий повернулся обратно и начал разматывать повязки на голове пострадавшего, — и ты не знаешь этого человека?

— Н… Я… Нет, не должен, — Милко задумался. Во время падения лицо действительно показалось ему знакомым.

— А сейчас? — Григорий снял остатки повязок, положил их на кровать, достал свой фонарик и, включив его, осветил лицо человека.

Лицо.

Лицо Милко Стоянова Живкова.

С синяком под глазом, уставшее и удивлённое, но его лицо.

Милко отшатнулся. Потерял равновесие. Упал. Ударился головой о металлическую дверь.

— Чего-то подобного мне и стоило ожидать.

Григорий Тодоров медленно подошёл к Милко, закрыв его своей тенью.

— Советую успокоиться как можно раньше. В противном случае будет хуже.

Он наклонился, поднял Стоянова за воротник и поставил на землю. После короткого зрительного контакта Григорий проверил, насколько плотно закрыта дверь. Человек на кровати, «доппельгангер», выглядел так же ошарашенно, как и сам Милко.

— Видишь ли, — он снова отошёл к центру комнаты и заложил руки за спину, — тот, на кого ты упал, очнулся раньше на пару часов. Мы обработали ему все ранения и допросили. Сначала он не подавался, но в конце-концов рассказал, что ворует, чтобы как-то свести концы с концами. Знакомо, да? О какой-либо связи с тобой не упомянул, зато назвал своё имя. Милко. Милко Стоянов. Живков. Очень интересное… совпадение, не так ли?

Стоянов попытался что-то сказать, но Григорий сразу же его перебил.

— «Это какая-то шутка?» Нет. Это реальность, в которой нам приходится жить. Слышал выражение «у каждого человека есть как минимум шесть двойников?» На эту тему есть десятки исследований, и все приходят к одному ответу — совпадение. Совпадение и ничего более. Твоя же ситуация иная. Чуть более… аномальная. Мне пора представиться. По-настоящему.

Из глубин пиджака он достал кожаный бумажник, раскрыл его и показал обоим Стояновым. На нём находились удостоверение и значок округлой формы со стрелочками.

— Я, Григорий Тодоров Желев — агент, работающий на Фонд SCP. Не удивляйтесь, что вы никогда не слышали это название. Фонд занимается исследованием и удержанием под замком различных аномальных явлений, ставящих под угрозу «нормальность» мира, в котором мы живём, вся информация о его деятельности и даже существовании тщательно засекречена. Мой коллега Стефан, как вы могли бы догадаться, также является сотрудником Фонда, а вместе с тем и моим напарником. Наша текущая цель — отыскать некую самореплицирующуюся гуманоидную аномалию, основной характеристикой которой является то, что каждая без исключений её копия после своего рождения вливается в человеческое общество и дестабилизирует его, совершая различные преступления. И ни одну из них не отличить от обычного человека. А, стало быть, и от вас. Жаль, что нам не удалось разглядеть ваши лица раньше. Так дело могло бы продвинуться быстрее.

Григорий сделал небольшую паузу.

— Ни одна из копий ещё не была захвачена живой. Кроме вас. Вам, должно быть, интересно, зачем же я всё это рассказываю, не так ли? Потому что вы загнаны в угол. Вашей обычной жизни конец, отделаться тюрьмой не выйдет. Мы же предлагаем взаимовыгодное сотрудничество. Вы важны для нас, и вы же без нас не сможете выжить.

Речь Григория заставила страх тюремного заключения мгновенно улетучиться из головы Милко ещё до упоминания того, что обычный срок ему не светит. Масштаб ситуации рос, казалось, с каждой секундой, и этот рост давил на Милко всё сильнее и сильнее. Он взялся за голову и прислонился спиной к стене. Его начало подташнивать.

— И ч-что это значит? — внезапно вмешался его доппельгангер. — Что будет, если мы согласимся?

— Хороший вопрос. Скорее всего, Стефан уже вызвал опергруппу, которая доставит вас в одно из наших закрытых учреждений. Первым делом там вам окажут медицинскую помощь. После — назначат на кое-какую работу. На какую? Вы увидите сами. Это всё, что я могу сказать на данный момент. Согласны?

Милко взглянул на свою копию, и она взглянула на него встревоженными глазами. Кажется, они оба понимали, что им нужно ответить. Григорий не соврал — у них действительно не было выбора.

Они синхронно кивнули.

— Отлично. Надеюсь, наше сотрудничество будет продуктивным. А теперь нам пора идти. Не отставать.

Григорий открыл дверь, за которой уже ждали Стефан и пара мужчин в защитной форме и закрывающих лица масках.

— Ну как, вы закончили там? — он посмотрел за плечо Григория. — Смотрю, всё прошло не так уж и плохо. Ладно, машина уже здесь, двигаем.

Григорий вышел из комнаты. Копия Милко встала с кровати и, прихрамывая, вышла за дверь. Милко пошёл за ней.

— Занимайте сидения, отправление через минуту.

Дверь за Стояновым закрылась. Выбор машины, конечно, у них был специфичный. Перевозимых было всего двое, один в наручниках, а другой — калека, однако Стефан решил, что оптимальным решением будет какой-то гибрид военного грузовика и газели, из бронированного кузова которого выбраться у них шансов уж точно нет.

— Долго стоять там будешь? Скоро отъезжаем, слышал же, — раздался вдруг знакомый голос, выбивший Милко из состояния транса.

Милко поднял взгляд. В довольно просторном кузове перед ним находились две скамьи. На одной из них сидел доппельгангер.

— Хотя мало что поменяется, ремней тут всё равно нет, хе-кхе-кхе.

Милко подошёл к скамьям и сел напротив себя. Очень вовремя — машина тронулась уже через пару секунд.

— Это какое-то безумие, — Милко облокотился на колени, — уже ничего не имеет смысла.

— Есть такое. Сидишь так в повязках напротив самого себя, болтаешь. Сюрреалистичненько, — двойник замолк на секунду, прочищая горло, а затем продолжил. — Неприятно, прожив полжизни, узнать, что ты аномалия. И не какая-нибудь, а сверхсекретная.

— П… прости за это.

— За что?

— Ну… я так и не извинился, что тебя покалечил, — Стоянов поднял голову, — и стал причиной, почему…

— А, ты про это. Не волнуйся так, не смертельно же. А насчёт того, что нас поймали… Что ж, это так или иначе всё равно бы случилось. Судьбу не обмануть, — многозначительно сказал доппельгангер и откинулся назад, — может, это и к лучшему…

— Мне ведь всего-то следовало оставить ту квартиру. Уйти домой ни с чем. И не было бы всего… этого.

— Не вышло бы, — оборвал его собеседник.

— А?

— Помнишь, о чём он говорил? О том, что все «копии» неминуемо совершают преступления? Это заложено в нас на каком-то подсознательном уровне. Вот ты… помнишь что-нибудь о своей жизни до того, как стал воровать?

— Я…

Милко не помнил.

— У меня было время подумать, пока не привели тебя. Вот я… я её не помню. Все воспоминания начинаются где-то в 2000-х. И все о том, как я иду на вылазки.

— Как же я всё это ненавижу, — Стоянов упал лицом на ладони.

— Прости.

Он встал со своего места и подсел слева от Милко, похлопав его здоровой рукой по плечу.

Машина плавно остановилась. Снаружи послышались приглушённые голоса.

— Да. Хи-681, «Твои розы». Да. С нами объект. Принято.

Звук открытия двери машины. Кто-то вышел из водительской кабины и, напевая, пошёл к двери в кузов.

— Жили-были три птички в чёрном лесу…

Дверь открылась, и внутрь заглянул Стефан.

— Приехали. Пойдём.

Стояновы встали и вышли наружу. Над ними высилось громадное серое здание без каких-либо опознавательных знаков или даже окон, а впереди находился не менее громадный охраняемый несколькими вооружёнными людьми вход в него. Точнее, в гигантскую парковку в нём. Стефан стоял неподалёку.

— Добро пожаловать в нашу Зону, номер 607-Б, — следователь махнул рукой, охватывая всё здание широким жестом, и улыбнулся. — Зонами у нас называются крупные учреждения, а те, которые поменьше — Участки. Вот эта вот Зона послужит вам домом на неопределённый промежуток времени, вероятно, вплоть до вашей смерти, а потом и до окончания процесса разложения ваших останков. Ха-ха, не волнуйтесь, тут не сборище маньяков, смерть будет естественной. Ладно, ближе к делу — Грише надо разобраться с бумажками на машину, поэтому сейчас мы сами по себе. С этого момента всё будет серьёзно. Никаких лишних движений. Ради вашего же блага.

Втроём они вошли в здание и направились вглубь. Вокруг, ожидаемо, располагалось множество машин, в том числе и схожих с той, на которой они приехали, рядом с некоторыми лежали инструменты и работали люди, удивлённо поглядывающие на проходящих мимо них. Стоянов определённо как-то не так себе представлял перемещение «сверхсекретного аномального объекта». Как угодно, в общем-то, но не как прогулку по гипертрофированному гаражу без охраны в почти полной тишине. Тишине, которую сразу же нарушил Гусев.

— Вот, нам сюда, — он указал пальцем на показавшийся за углом пассажирский лифт, — сейчас будем проходить через парочку пропускных пунктов, потом отведу вас в вашу камеру.

Группа подошла к лифту, и Стефан приложил руку к небольшой панели рядом с ним.

— Да, звучит не очень воодушевляюще, но если будете себя хорошо вести, она будет похожа скорее на комнатку неплохого отеля.

Лифт, тихо шурша, подъехал и отворил двери. В нём уже кто-то находился.

— Стефан! Какая встреча! Кто эт с тобой?

Мужчина средних лет в стереотипном лабораторном халате и столь же стереотипных толстых очках немного подвинулся, чтобы освободить место входящей в лифт группе.

— Вазил! Здоров, братко! Да я с задания возвращаюсь, надо начальству доставить этих двух, — воодушевлённо ответил Стефан и нажал на кнопку «−7» этажа.

— Но тебя ж направляли вче… Погоди, это что, объекты?! Ты чего без охраны с ними шляешься?!

— Да успокойся ты, Вазь, мне компетенция позволяет, аж разрешеньице есть… где-то. Да и они и мухи не обидят. Им, хе-хе, даже нечем, — он повернулся к Стояновым. — Без обид, парни.

— Сколько Гришка тебе раз говорил, что ты безответственно относишься к работе? — посередине реплики учёного перебили открывающиеся двери лифта, — ну лады, сорвиголова, поздравляю, что так быстро справился! Давайте, мне ниже, свидимся с вами ещё!

Стефан спешно пожал руку своему другу и вышел из лифта вместе с «объектами» в довольно просторное помещение. Оно кардинально отличалось от всех помещений, в которых Милко сегодня был, — мраморная плитка на полу, отличное освещение, в том числе и от огромной люстры, напомнившей Милко церковную, дорого выглядящие диваны из чёрной искусственной кожи, качественные стены с вкраплениями дерева… Он бы не удивился, если бы его привели не в лабораторию для аномалий, а пятизвёздочный отель. К тому же перед ним находился вполне реальный ресепшн с уже знакомым кругло-стрелочным логотипом над ним.

— Учтите, что тут всё под камерами, так что не разбредайтесь, а то всем нам прилетит. Присядьте тут, я вас зарегистрирую, — Стефан указал на кулер, стоящий неподалёку от диванов, — если хотите, можете немного утолить жажду. Не хватало нам, чтобы вы от обезвоживания откинулись. Но без фокусов.

Стоянов взглянул на доппельгангера. Тот качнул головой в сторону кулера.

«Ну да, рукой же ты пользоваться не можешь. Как будто мне легко в наручниках. Сколько часов они уже на мне?»

Милко-Два присел на диван, а Милко подошёл к кулеру и взял стаканчик. С такого расстояния был очень хорошо слышен разговор Стефана с молодой ресепшионисткой.

— ФИО, уровень допуска, цель визита? — её голос был неприятно чётким и холодным, как у робота.

— Агент Гусев Стефан Димитров, четвёртый У-Дэ. Окончил задание вместе с напарником, доставил аномальный объект на содержание. Будет необходимо дополнительное медицинское обследование.

— Приложите карту для идентификации.

Гусев снял с себя фуражку и приложил её к небольшому устройству на столе. Лампочка на нём зажглась зелёным, и оно довольно пикнуло.

— Ваш пропуск в печати. Подождите несколько секунд.

Милко удивительным образом без проблем набрал стаканчик, сделал пару глотков сам и отнёс его доппельгангеру, чуть слышно прошептавшему «спасибо», сев рядом. Наверно, это ещё и самое удобное место, где он сегодня сидел.

— Возьмите ваш пропуск. Поздравляем с успешным завершением задания. По поводу дополнительных вознаграждений с вами свяжутся позже, — даже похвала звучала отстранённо.

— Мерси, — Стефан натянул фуражку, взял у ресепшионистки небольшой билетик и подошёл к Милко, — нам пора, стаканчик выбрасывайте, — он хихикнул, — а то ещё один кулер вырастет. Сейчас налево.

Пара встала с дивана. Доппельгангер удивлённо бросил пустой стаканчик в урну под пристальным взглядом следователя, после чего они двинулись к двери, ведущей из помещения.

— Ах да, от вас ожидается нестандартное поведение. Сможете его контролировать — может, получите больше свобод. Но по Зоне без присмотра болтаться, скорее всего, не сможете никогда. Слишком уж велик риск того, что стаканчики начнут пропадать, ха-ха-ха. Не волнуйтесь, вы не особенные. У каждой аномалии свои условия содержания. Вам даже в какой-то степени повезло.

Они подошли к бежевой двери с небольшим сканером. Стефан приложил полученный на ресепшене листочек к нему, и дверь, глухо щёлкнув, открылась. Он распахнул её полностью одной рукой и изобразил второй приглашающий жест:

— Осуждённые — вперёд.

«А до суда ведь так и не дошло. Интересно, лучше ли бы там было».

Стояновы шагнули в проём. Гусев последовал за ними. Перед ними простирался бледно-серый коридор, у которого будто бы не было конца. Стены справа и слева были усеяны прочными на вид дверями.

— А тут у нас небольшая… мера безопасности. Очень удобно — заменяет собой, по сути, и сканеры всякие, и проверки, но работает даже эффективнее. У каждой Зоны есть что-то подобное. Где-то запутанные комнаты, где-то турели, где-то что-то там фрактальное, ха-ха, где-то… Ну, может, потом как-нибудь узнаете. Нам сюда, не потеряйтесь.

Пара двинулась за следователем к пятой двери слева. В отличии от остальных, после спешного набора комбинации на рядом находившемся кодовом замке эта дверь гулко щёлкнула и плавным движением задвинулась в потолок. За ней находилась комнатка охранника, заставленная парой шкафчиков для документов и одним столом со старомодным компьютером, за которым сидел человек в респираторе-полумаске. Интерьер был довольно компактным, но…

«Сюда не должно было вести ещё как минимум две двери? Вот это — их меры безопасности? Фальшивые двери?»

Милко решил не задавать эти вопросы вслух. Человек за столом, судя по форме, охранник, заметил пришедших и махнул им рукой. Следователь подошёл к нему и вручил билетик.

— Привет, приятель. Как тут, не скучаешь?

Тщательно прочитав текст на билетике, охранник пару раз быстро кивнул Стефану, напечатал что-то на клавиатуре и потянул за небольшой рубильник позади себя. Затем, ещё раз проверив что-то на экране, он встал из-за стола и направился к двери из помещения.

— Сейчас за ним.

И они опять вышли в коридор с дверями.

Он действительно был ужасно длинным. Даже после нескольких минут ходьбы конца всё ещё не было видно. Конец пришёл самой ходьбе — ведущий группу охранник остановился у одной из дверей, помеченной табличкой с надписью «C2». За так же плавно ушедшей в потолок дверью находился шлюз, открывающийся в небольшое помещение без окон, действительно напоминающее номер отеля. Пара кроватей, несколько книг и коробок с дисками на вкрученном в пол столе, шкаф, встроенный в стену, довольно большой экран на той же стене…

Стефан подтолкнул пару внутрь.

— Вот тут мы с вами и прощаемся, — он засунул руку в карман, достал небольшой ключик и открыл замок на наручниках Милко. — Будете плохо себя вести — переселим обратно в участок, ха-ха! Униформа в шкафу, развлечения на виду, ванная комната за вон той дверью, завтрак, обед и ужин автоматически подаются через вот эту вот дверцу. Не забывайте про наш уговор. Мы вас ещё навестим. Бывайте.

Стефан вышел из комнаты, и шлюз за ним с грохотом захлопнулся. Милко остались одни. И, похоже, останутся тут навечно. Паршивый исход. Сгнить в какой-то сверхсекретной лаборатории просто из-за того, что не можешь поменять свою и так растраченную жизнь.

Осталось лишь ждать. Чего?

За затворкой шлюза послышался шум. Доппельгангер оторвался от «Дон Кихота».

— Ещё одно обследование?

Шлюз распахнулся. В нём стояли два уже знакомых Стояновым следователя.

— Приветствую, — первым заговорил Григорий, — думаю, вам должно быть понятно, зачем мы тут.

— Это насчёт вашего предложения, не так ли? — Милко сел на своей кровати.

— Всё верно, — ответил Стефан, — вам нужно кое с кем увидеться. Там же и узнаете детали.

Стояновы поднялись и двинулись за следователями. В этот раз идти долго не пришлось — нужная им дверь почему-то была прямо перед их камерой содержания.

Они вошли в просторное помещение с высоким потолком. Судя по внешнему виду, оно служило сотрудникам Фонда одновременно складом и исследовательской лабораторией. На полках стеллажей, уходящих высоко вверх, были расставлены ящики с образцами и пронумерованные коробки. Около дальней стены в свете нескольких прожекторов находились две огромные прозрачные цистерны, наполненные зеленоватой жидкостью. В одной из них находилась какая-то аморфная масса метров пяти в диаметре, о происхождении и потенциальной опасности которой Милко старался не задумываться.

По всему помещению между стеллажами рядами были расставлены широкие столы с различными приборами, за которыми что-то изучали научные сотрудники в белых халатах, масках и шапочках. Их можно было бы не отличить от простых докторов, если бы не всё тот же странный логотип, который Фонд, похоже, лепил на всё, чем пользуется и не пользуется.

Милко Стоянову уже приходилось контактировать с учёными и докторами этой Зоны, когда они изучали уже его. Для людей, основной работой которых является проведение кучи анализов и исследований несчётного числа кардинально отличающихся и во многих случаях смертельно опасных аномальных объектов, они показали себя как удивительно оптимистичные личности, умеющие мастерски поддержать беседу.

Но, наверное, самым приятным собеседником из них был человек, с которым Милко столкнулся в лифте — старший научный сотрудник Вазил Пенков Ивайлов. Оказалось, что его назначили так называемым «куратором», занимающимся распределением работ по изучению определённой аномалии, в данном случае — самого Стоянова. Несмотря на деятельность куратора, Вазил также проводил различные тесты над Милко. Заключались они в основном в оценке его физического состояния, однако было несколько чуть более странных. Например, пару десятков раз он просил выбрать из трёх идентичных коробок ту, в которой находится что-нибудь, по его словам, «дорогое». Доппельгангер как-то высказал предположение, что так Фонд пытается определить степень их «аномальности».

Человек за одним из столов внезапно встал со стула, прервав размышления Милко, и подошёл к группе.

— Гриш, Стефан, здравия желаю! Стояновы, добрый вечер.

Он приспустил свою маску, открывая лицо.

— О, вот ты где, Вазь! Тебе того же! — бодро откликнулся Стефан. — Ну как, всё в силе и подписано кем надо?

— Ещё бы! Осталось лишь ввести наших подопечных в курс дела.

Вазил повернулся к Стояновым.

— Что ж, как вы уже должны знать, вы не являетесь единственными в своём роде. Мы уже обнаружили сотни ваших копий, и на свободе бродят, по нашим вычислениям, ещё тысячи, представляя огромную опасность обществу. Обнаружить их всех даже нашей службе разведки представляется практически невозможным. И тут в игру вступаете вы. Ваши навыки очень ценны. Кража, взломы, скрытность… в вас это заложено на генетическом уровне, вы показали наивысшие баллы практически во всех категориях! Но самое важное заключается в том, что вы действуете одинаково. Все результаты ваших тестов были идентичны — можете сами убедиться, документы у меня с собой. А из этого следует, что при должной подготовке вы сможете предсказывать действия других копий и успешно помещать их на содержание! Ну, как звучит? Подсобите Фонду на благо человечества?

Стояновы переглянулись.

Кивок.

— Отличная погода, — фигура подкинула вверх некрупный болт и поймала его в воздухе. — Я бы прогулялся. Обожаю вечерний воздух.

— Как будто тебе даст кто. Завоют тревогу по всем отделам, и кранты тебе, — вторая фигура потянулась, хрустнув парой костей, — вон, следи лучше внимательнее. Кажется, идёт.

Из распахнутого окна на третьем этаже показалась голова. Оглядевшись, домушник ненадолго скрылся в темноте квартиры, а затем нацепил свой туго набитый рюкзак и взобрался на подоконник. За окном справа от него блестела водосточная труба.

— А ведь хорошее местечко выбрали. Вроде и открытое, а не заметил ведь.

— Хорошее, — наступила небольшая пауза. — А он не расшибётся?

— Не должен, — фигура вновь подкинула, — ты же как-то выжил, — и поймала болт.

Домушник ухватился за трубу руками, а затем перенёс остальной вес на неё. Крепление, лишённое болтов, внезапно заскрипело и отошло от стены. Через секунду весь сегмент трубы, за который ухватился вор, вместе с ним же полетел к земле.

Удар.

— Ах, и не навевает ли тебе это воспоминания?

— Чем больше ты мне навеешь воспоминаний, тем больше шанс, что в его рюкзаке вы недосчитаетесь пары блестяшек.

— Ну-ну, держи себя в руках. Выговора нам только не хватало. Пойдём, он сам себя в машину не загрузит.

— Ага, опять работа, ха-ха… Может, хоть в этот раз это оригинал.

— Было бы славно.

— Было бы.

Они вышли из своего укрытия и двинулись к месту падения.

До утра было ещё далеко.