Лифт. Внутри него расположилось несколько людей. Кто-то просто болтал меж собой, кто-то повторял слова презентации, а кто-то беседовал по штатному телефону. На одном из этажей происходит остановка. Спустя секунду двери распахиваются, и на той стороне стоит всего один человек. Зайдя внутрь, он молча жмёт на нужный ему этаж и двери закрываются обратно.
Спустя пару секунд что-то происходит. Люди, что ещё секунду назад оживлённо беседовали о чём-то, резко замолкают. Хоть человек и стоит к ним спиной, обратив свой взгляд в пол, но он знает: все их взгляды сейчас обращены на него. В мёртвой тишине лифт проезжает этаж за этажом. И вот он снова останавливается. Двери распахиваются, и все люди спешат покинуть душный металлический ящик.
Но что же случилось после?
— … последний месяц?
Доктор К выпал из своих мыслей, очутившись прямо в кабинете д-ра Емельяненко — штатного психолога Зоны 7, что сидел в противоположном от него кресле.
— Эм… я…? — как бы Кей ни старался, но он не мог вспомнить предшествующий этому моменту диалог.
— Снова в своих мыслях? — сделав несколько записей, Кристина подняла свой взгляд на него.
Кей аккуратно кивнул.
— Простите док. Просто в последние пару дней я сам не свой… — Доктор К виновато опустил свой взгляд в пол.
Д-р Емельяненко тяжело вздохнула.
— Это снова из-за «него»? — Кристина снова принялась что-то записывать.
— Я… я не уверен в этом, док.
— Это как-то связано с вчерашним инцидентом с др-м Рыбаковым? — д-ра Емельяненко поправила свои очки.
И снова события того вечера проносятся перед его глазами…
… дверь лифта позади уже закрылась. Оставшись наедине со своими мыслями, Доктор К шёл по коридору, не переставая думать о произошедшем минутой ранее. Всё было словно в пелене, как будто он пытался уловить образы из будоражащего сна, что забываешь уже спустя час после пробуждения. Но что-то противоречивое закралось к нему в голову и никак не хотело оттуда выходить…
В конечном итоге Кей выпал из глубин своего сознания, стукнувшись головой об дверь с небольшой табличкой «Кадровый директор Зоны 7». Поправив воротник своего помятого лабораторного халата, Доктор К сделал серию последовательных ударов в неё.
— Входите!
Вздохнув, Доктор К потянул ручку, и за распахнувшейся дверью его взору предстал небольшой, украшенный различными грамотами и фотографиями, в основном с двумя людьми, кабинет, владелец которого, согнувшись, искал что-то на полу за столом. На пару секунд он приподнимает голову и бросает взгляд на Кея.
— Ох, это ты. Проходи, присаживайся. — поправив очки, он снова стал пристально что-то высматривать возле своего кресла, — Буквально один момент.
Кей кивнул и закрыл за собой дверь, обратив внимание на не типично весящий сбоку от неё огнетушитель.
— А вы что-то потеря… — не успел Доктор К закончить, как спустя пару шагов его нога резко проехалась на именной шариковой ручке, в тот же момент заставив Кея потерять равновесие и упасть назад, по пути ударившись об что-то головой.
Лёжа на холодном полу, его затылок пронзает острая боль. Свет потолочной лампы слепит его, заставляя глаза слезиться и размывать видимую Доктором К картинку.
— Твою-то мать… Ты там живой? — шаги Рыбакова направились в сторону стонущего на полу Кея.
Схватившись за свою голову, он снова стал видеть те образы. Это чувство, что нарастало с каждой секундой, пока он находился на плитке. Оно окутывало его, заставляя всё больше и больше испытывать отвращение к самому себе. Он не мог поверить в то, что это было правдой…
Он просто не мог смириться с этим.
Странная личность входит в лифт и становится сбоку прямо напротив человека. Одной ногой он упирается об стенку, а руки суёт в карманы своего лабораторного халата. На его голове расположилась кепка, из-под которой было возможно рассмотреть только нижнюю часть его лица. Двери закрываются.
На лице незнакомца появляется маниакальная улыбка. Хоть человек и не мог увидеть его глаз, но он прекрасно чувствовал, что взгляд незнакомца буквально просверливал его насквозь. Становится отчётливо понятно, что он прекрасно знает, кто перед ним. Но в отличие от остальных он не пытается миновать его. С каждым пройденным этажом его улыбка становилась только шире. Словно бы он выжидал какого-то момента. Словно бы хотел, чтобы они оказались на одном пустом этаже. Человек окутывает животный страх. Каждый пройденный этаж приходится ждать дольше предыдущего. Незнакомец опускает ногу со стены и делает шаг в сторону человека…
Двери лифта открываются. Не дожидаясь, пока они полностью раздвинуться, человек пулей вылетает из него, быстрым шагом двигаясь по коридору. В тот момент, когда он решит обернуться, двери лифта позади уже закрылись.
Но есть ли правда в том, что видят его глаза?
Не успел Кей осознать промелькнувшую на секунду в голове мысль, как что-то маленькое и металлическое отлетает от стены куда-то в сторону и в тот же миг с ужасным грохотом, и сотрясая всё пространство вокруг себя, на пол обрушивается много-килограммовый стальной огнетушитель, вертикально приземлившись в нескольких сантиметрах от головы Доктора К, заставив последнего инстинктивно съёжится и вскрикнуть.
Уши заложило протяжным писком, перекрываемые лишь звуками биения собственного сердца. Лёгкие словно бы уменьшились в объёме, позволяя ему дышать лишь быстрыми короткими глотками воздуха. Его дрожащее тело полностью парализовало, но красный цилиндр продолжал медленно шататься из стороны в сторону, пока рука Д-ра Рыбакова не остановила его. Пройдёт несколько секунд, прежде чем Кей снова придёт в себя.
— …слышишь меня? Ты в порядке?
Кей жалобно обратил свой взгляд на Рыбакова, сделав несколько более глубоких вдохов. По его щекам побежали ручейки из слёз.
— Я… я не знаю, почему всё это происходит со мной… Я просто… даже не знаю, чем я мог всё это заслужить… — стыдясь своей покрасневшей физиономии, Доктор К пытался вытереть свои слёзы и сопли, что обильно выделяло его лицо.
Рыбаков сделал облегчённый выдох.
— Да брось, всё в порядке, ты просто сейчас немного в шоке из-за чуть не размозжившего тебе голову огнетушителя. — Рыбаков выдавил несколько нервных смешков.
— Нет…нет… это всё происходит с тех пор, как… как «он» появился… Всё просто… всё просто с каждым днём всё хуже и хуже… И я ничего… совсем ничего не могу с этим сделать…
Д-р Рыбаков растерянно стоял над Кеем. Он явно не был подготовлен к подобной ситуации.
— Давай руку. — взяв Доктора К под плечо, Александр осторожно довёл его до кресла, — Ты в порядке? Ну то есть… ничего не повредил в полёте?
Кей отрицательно помахал головой.
— Слушай, у меня в шкафу лежит пару недавно подаренных бутылок скотча. Давай я сейчас схожу до столовой и принесу тебе и себе льда, а после мы всё это обсудим, хорошо?
Дрожа и продолжая хныкать, Доктор К неуверенно кивнул, сразу же почувствовав боль в районе затылка, где уже успела набухнуть небольшая шишка.
— Я мигом. Просто… не делай глупостей здесь каких, хорошо?
Кей снова слегка кивнул, и д-р Рыбаков покинул кабинет, оставив первого наедине со своими мыслями.
И все они были снова только об одном…
Группа людей входит в лифт, занимая практически все его пространство, заставляя человека прижаться к самой двери. Не особо обращая внимания на него, группа продолжает оживлённо поздравлять стоявшего среди них парня. Спустя несколько лет работы он, наконец, смог получить долгожданное повышение и судя по всеобщей радости — все считают это абсолютно заслуженным. Кажется, они как раз обсуждали, где можно отпраздновать такое событие. Двери закрываются.
На секунду все замолкают. Позади человека начинают слышится какие-то кряхтения и стоны. Кажется, они все исходят от того самого виновника торжества. Люди пытаются понять, что с ним происходит, пока в один момент он не падает на пол и не начинает дёргаться в конвульсиях. Кто-то вскрикнул. Пару людей пытаются сделать что-то с бившемся в агонии парнем, что ещё несколько секунд назад проживал один из самых радостных моментов в своей жизни. Человек замечает, что к нему начинает подкрадываться лужа крови. Кто-то окликнул всех. И хоть человек не видел, он отчётливо понимал, что все их взгляды сейчас устремлены на него.
Лифт останавливается. Не дожидаясь, человек метнулся в ещё не полностью раздвинувшиеся двери и стал ускоренным шагом идти по коридору. Дойдя почти до его конца, он решит обернуться. Но двери лифта позади уже закрылись.
Но есть правда в том, что видят его глаза?
Дверь в кабинет открылась. В проёме стоял довольный д-р Рыбаков вместе с двумя пакетами льда. В кресле по-прежнему сидел Доктор К, апатично смотря куда-то меж плиток кафельного пола.
— Раскисаешь здесь? А зря, между прочим. Я тебя позвал сегодня по кое-какому поводу, и выпивка нам для него тоже понадобится! — положив один пакет в руки Кея, а второй закинув на стол, Рыбаков направился к старому советскому шкафу, что занимал собой большую часть стены, — Не каждый день тебе удаётся убедить хоть в чём-то старых хрычей из старшего научного персонала.
— О… о чём вы? — Кей приложил лёд к затылку.
— О нашей с тобой победе, конечно же! — достав из нижнего ящика бутылку, д-р Рыбаков торжественно поднял её над собой, — В честь чего мы с тобой и выпьем, соответственно. — достав ещё два гранёных стакана, Рыбаков вернулся в своё кресло.
— Я всё ещё не понимаю, о чём вы…
— Прошло уже четыре месяца с тех пор, как… тебе выдали персональный номер в базе данных. — открыв пакет, д-р Рыбаков насыпал по горсти кубиков льда в каждый стакан, — И на протяжении всего этого времени ты как бы… находился в подвешенном состоянии.
— «Подвешенном»?
— Да. С одной стороны, ты всё ещё оставался нашим штатным научным сотрудником с парой ограничений и особенностей, что не так и ново для организации. А вот с другой стороны… — Рыбаков стал откручивать крышку бутылки, — Кровавый след, что тянется прямо за тобой… Он, как сам понимаешь, доставляет некоторые… «неудобства».
Доктор К, наконец, перевёл взгляд с плитки на своего собеседника.
— Понимаешь, мы, конечно, можем показать каждому увидевшему тебя в окровавленном халате бумагу, где написано, что это всё лишь аномальное воздействие некого объекта. Но… это не отменит того, что тебя увидели в таком виде. — д-р Рыбаков принялся наполнять стаканы, — В первые месяцы это было особенно заметно, ты и сам прекрасно помнишь.
Кей снова опустил свой взгляд, начав прокручивать у себя в голове все те события. Все они казались ему одной серой тягучей массой, что внезапно появилась в его жизни и заполнила собой абсолютно всё в ней. И чем больше он вспоминал, тем больше хотел навсегда закопать их где-нибудь на задворках своего сознания, где они бы покоились до самой его кончины.
— Люди просто шарахались от тебя, будто бы на тебе было какое-то старое индейское проклятье или что-то типо этого… Поэтому тебе ограничили доступ к любым исследованиям, ибо ты… мог не очень позитивно повлиять на «внутренний моральный дух коллектива» или как они там это называли… — закрыв крышкой бутылку, Рыбаков отставил её в сторону, — И я ещё тогда говорил им, что это полный бред пытаться оградить тебя от всех, что делало всю эту ситуацию только хуже. И сначала они меня даже не слушали, но вот прошло время. — д-р Рыбаков торжественно разводит руками в стороны, — И теперь ты свободен!
Доктор К непонимающе смотрел на своего собеседника.
— Теперь ты можешь вернуться к своей работе, прям как раньше! — Рыбаков двигает стакан к Кею, — Теперь почти каждый сотрудник зоны стал знать о тебе и твоём необычном особом свойстве. Из страшной байки это превратилось в рутинную действительность, где уже почти никому особо и нет дела до того, какого цвета ты носишь на себе халат. Всё налаживается Кей, понимаешь?
Доктор К сидел со странным и давным-давно забытым чувством. Что тёплое начало возникать в его груди и пытаться вызвать лёгкую улыбку на его заплаканном лице. Впервые за долгое время ему стало казаться, что с ним происходит что-то приятное…
— Это… это действительно хорошая новость? — Кей словно бы сам не верил в то, что говорил.
— Да — это она самая, Кей. Как я тебе всегда и говорил, что за чёрной полосой обязательно будет идти белая. И всё так и произошло! — в попытке подкрепить свои слова обильными жестикуляциями, д-р Рыбаков случайно сбивает свой стакан и всё его содержимое разливается по пластиковому столу, — Бляха-муха! Да что со мной такое сегодня?!
Встав Рыбаков снова направился к своему шкафу, по всей видимости, надеясь там найти то, чем можно было бы вытереть стол. В это время Доктор К продолжал молча сидеть пытаясь осмыслить происходящее.
— В любом случае я с самого начала сказал им, что такой человек, как ты, просто не способен на все те зверства, в которых тебя по первой обвиняли.
Кей меняется в лице.
— Я всегда говорил им, что этот стеснительный паренёк и мухи в своей жизни не обидит. И по итогу так и оказалось. — д-р Рыбаков, наконец, нарыл что-то в глубине самой нижней полки и начал разворачиваться к своему немногословному собеседнику, — Правда в том, что ты кто угодно Кей, но только не…
Двери лифта закрылись. Стоя в полном одиночестве, человек миновал этаж за этажом, погружённый в свои мысли. Одна из двух длинных потолочных ламп несколько раз мигнула, после чего полностью погасла. Потеряв возможность рассматривать своё размытое отражение на металлической стенке, человек перевёл свой взгляд на откидываемую им тень. Ничего нового — всё тот же маленький ничтожный силуэт следовал за ним уже который год подряд.
Свет лампы несколько раз мигнул. В один из промежутков между вспышками, человеку показалось, будто бы его тень стояла в несколько иной позе. Какие-то незначительные детали, вроде более прямой, чем в данный момент, осанки, или рук по бокам, что были сейчас сложены на его груди. Человек наклонил свою голову вбок, внимательно следя за силуэтом на полу. Тень последовала в точности за ним. Человек вернул голову обратно. Силуэт в точности сделал так же. Человек наклонил голову в другую сторону. Тень наклонила её в противоположную.
Человек вздрагивает и отпрыгивает назад. Вторая лампа начала тоже мигать, словно бы в такт биению сердца человека. Тень стояла пару мигов неподвижно, будто бы всматриваясь в своего носителя. В один момент её рука тянется к одному из карманов, достав оттуда знакомый острый предмет и переведя на него свой взор. Свет то вспыхивал, то снова потухал, так и норовя оставить человека с его тенью один на один в абсолютной тьме. Силуэт медленно вертит «его» в своих руках, после чего переводит взгляд обратно на человека.
Одним резким и аккуратным движением, тень проводит ножом по своему горлу, после чего «он» выпадает из её рук, чтобы последними схватится за свою шею.
Двери лифта открылись. Спокойным шагом, человек проследовал по коридору, где в конце остановится. Обернувшись, он обнаружит, что двери лифта позади уже закрылись.
Но есть ли правда в том, что видят его глаза?
Тишина. Кей выпал из своих мыслей и оказался прямо посередине комнаты. В своих руках он удерживал что-то тяжёлое. Опустив взгляд, он сначала видит огнетушитель, затем кровь на его дне, а после бездыханное тело д-ра Рыбакова, что лежало прямо у его ног. Несколько мгновений он стоит не подвижно, пока в его голову начинает проникать ужасающая мысль. Спустя секунду он отбрасывает орудие в сторону. Сделав пару шагов назад, он пытается осмыслить происходящее.
Д-р Рыбаков лежал абсолютно неподвижно. Его взгляд был пуст и расслаблен. На его лбу была кровавая вмятина, из которой обильно текла кровь. Под его головой уже успела образоваться целая лужа, что вот-вот намеривалась подкрасться прямо к ботинкам Доктора К.
В ушах Кея поднимается заглушавший все прочие звуки писк. Его сердце пыталось вырваться из груди, в которой с каждым мигом становилось всё меньше и меньше места под воздух. В один момент он хватается трясущимися руками за горло, осознавая, что не может дышать. В глазах появилось тёмное помутнение. Не понимая сути происходящего вокруг, его разум смог выбрать лишь одно единственно правильное действие.
Бежать…
Двери лифта закрылись. В полном одиночестве человек проезжал этаж за этажом, разглядывая своё искривлённое отражение на дверях.
В один момент он замечает, что свет потолочной лампы начал постепенно принимать другой цвет. Новое освещение начало постепенно заливать собой маленькое металлическое пространство. Человек поднимает голову. Внутренности лампы заполнялись некой алой субстанцией, что придала освещению новый оттенок.
Что-то капает из щелей люка сверху. Человек опускает свой взгляд и приседает, чтобы рассмотреть жидкость немного ближе. Она была ему до ужаса знакомой. Несколько капель оказываются у него прямо на рукаве. Подняв голову, он видит сочащийся люк, что кажется, вот-вот лопнет. Субстанция начинает обильно стекать с потолка, постепенно образовывая лужу.
Человек отходит и упирается спиной к стенке лифта. Его сердце ускоряется, дыхание прерывается, а в ушах лишь непрекращающийся звон. Жидкость начинает течь из вентиляционной решётки, динамика, кнопок лифта. С каждой секундой она подступала всё ближе и ближе к человеку.
И ему было совсем некуда от неё бежать.
Двери лифта позади открылись. Выбежав и миновав весь коридор, человек жадно вдыхал воздух. Он решит обернуться, чтобы убедиться — не спятил ли он? Но двери лифта позади уже закрылись.
Но есть ли правда в том, что видят его глаза?
Четверг обычно является традиционно нелюбимым «Рыбным днём» в столовой. Большинство сотрудников шло штурмовать торговые автоматы с различными снеками, сэндвичами, бич-пакетами и прочими источниками язвы желудка. Иногда, когда рыба совсем уж выглядит несъедобно, Доктор К тоже предпочитал пропустить подобный обед и дождаться ужина.
Опираясь об ободок унитаза и изрыгая из себя желчь он понимал, насколько же сегодня это была большая ошибка. К этому моменту ему уже стало совсем нечего извергать из своего желудка. Не имея сил встать, Кей сел и опёрся спиной об одну из стенок туалетной кабинки, жадно вдыхая так недостающий ему сейчас кислород.
Это был конец. Сидя на холодном полу, Кей раз за разом прогонял у себя в голове различные варианты и их исходы нынешней ситуации. И чём больше он думал, тем ужаснее рисовалось его дальнейшее будущее. Но его не столько пугала вероятность попасть до конца своих дней в камеру содержания или не самые гуманные эксперименты над собой. Ему было ужасно обидно за то, что так и не смог не кем стать.
Хотя он старался. Он вправду старался невзирая ни на что.
Дойдя до раковины, Кей опёрся об неё руками и повернул кран. Прополаскивая рот, он старательно пытался вымыть омерзительный привкус. Голова шла кругом, руки охватил тремор, а в ушах до сих пор слышался лёгкий писк. Набрав воды в ладони, Доктор К умыл своё лицо. Подняв свой взгляд, он решил всё-таки взглянуть правде в глаза. Среди множества лиц, что он увидел в отражении зеркала, он точно не смог найти одного — лжеца, что мог бы выдать желаемое за действительное.
— … и вот я здесь. — закончив свой длинный монолог, Кей виновато опустил свой взгляд в пол.
Один из сотрудников службы безопасности дописал ещё несколько предложений в отчёте, после чего перевёл свой взгляд на человека в форме, что устало протирал глаза пальцами.
— Это всё? — Виктор тяжело вздохнул и подставил под голову руку, переведя взгляд на сидевшего перед ним Доктора К.
— Ну… да? А что? — Кей неуверенно посмотрел на начальника СБ.
— Ты очень подробно рассказывал обо всём произошедшем, но кое-что я так и не понял. Зачем?
— Что… «зачем»?
— Зачем ты убил его? Ты так подробно рассказывал о самых незначительных деталях, но само убийство лишь сухо описал словами «Я ударил его огнетушителем по голове». — Виктор наклонился вперёд, — Если ты и вправду его убил, то зачем?
Доктор К несколько секунд сидел молча, полностью погружённый в себя. Зачем он сделал это? В тот самый миг, как он занёс огнетушитель над головой Д-ра Рыбакова, что за мысли были в его голове? О чём он думал? Сколько бы Кей ни пытался вспомнить, но его разум словно бы заслонила белая пелена. Просто пустой промежуток между тем, как он сидит в кресле, и тем, как смотрит на уже мёртвое тело.
— Я… я не знаю… Я не могу этого вспомнить, но это правда — я убил его. Я точно знаю, что убил его своими руками…
Начальник СБ сложил руки на своей груди и обратил свой взгляд в потолок, явно о чём-то размышляя.
— Понимаешь, Кей — это не первый раз, когда ты приходишь ко мне с такими заявлениями. «Я убил её!», «Он умер из-за меня!», «Они погибли, потому что я был рядом с ними!». Мы проводим расследование, сводим все факты, и по итогу ты каждый раз невиновен, ибо на твою причастность указывают лишь аномальные эффекты от твоего объекта.
Кей выглядел слегка ошарашенным.
— Ч… что? Нет… Это не как в прошлые разы. Это… это был я. В этот раз это был я, слышите?
— Кей, я был там полчаса назад. Я видел заключение криминалистов. — Виктор наклонился над столом, — Это был несчастный случай.
Доктор К сидел, непонимающе смотря на начальника СБ. Его сознание начинало полниться различными сомнениями и вопросами касательно всего произошедшего ранее. Он пытался найти несостыковки в собственных воспоминаниях, но чем больше прокручивал их в своей голове, тем больше убеждался в том, что он видел.
Здесь не могло быть ошибки — это был он.
— Н… нет… Как это могло быть несчастным случаем, если его убил… я? Какая может быть более правдивая версия?
— Д-р Рыбаков, будучи слегка подвыпившим, оступился на своей именной шариковой ручке. В падении он задел крепление настенного огнетушителя, который впоследствии выпал из стойки и проломил бедолаге голову. Он скончался на месте от кровоизлияния в мозг. От тебя там мы обнаружили только это. — раскрыв одну из папок, Виктор достал оттуда пакет для улик, в котором лежал окровавленный «он», — Как обычно, мы также обнаружили множество ножевых ранений на теле, твои отпечатки на некоторых предметах в комнате и несколько записей с камер наблюдений, где ты входил и выходил из кабинета д-ра Рыбакова. Однако свидетелей твоего причастия ко всему этому не было, а значит, всё в рамках документа R-58.
— Но… нет — всё было не так. — Кей взялся обеими руками за голову. — Если… если это был не я, то откуда я могу всё это знать?
— Вот я тоже раздумываю в последние минуты над этим. Можно предположить, что ты и вправду был в кабинете д-ра Рыбакова, но уже после того, как последний умер. Зайдя, ты увидел всю эту картину, посчитал себя причастным ко всем этим событиям, детально продумал всю эту историю из-за гложущего тебя чувства вины и пришёл сюда, рассказав её мне. — Виктор снова откинулся на спинку своего стула, — Дело раскрыто, Кей, и ты в нём не…
Двери лифта закрылись. Уже в который раз разглядывая своё еле проглядывающееся отражение на металлической стенке лифта, человек чувствовал, что что-то здесь не так. Он не мог сказать, в чём точно была причина его беспокойства. Казалось бы, он каждый день ездит на этом лифте, но сегодняшний день был словно бы слишком обычным. Слишком стандартным для такого человека, как он. Минуя этаж за этажом, он словно бы ожидал, что вот-вот с ним что-то случится…
Лифт останавливается, и двери разъезжаются в стороны. Человек неуверенно переступает через порог и начинает двигаться по коридору. В конце он обернётся, ожидая увидеть там хоть что-то, но двери лифта позади уже закрылись.
Но есть ли правда в том, что видят его глаза?
Почти пустая столовая. Между рядами медленно ходил уборщик со шваброй, а повара на раздаточной стойке убирали подносы с едой. В промежуток между обедом и полдником это помещение напоминало больше белую пустошь, в которой можно было найти от силы несколько человек, сидящих за самым крайним столом. Но сегодня было одно исключение из этого правила, что одиноко сидело почти в середине комнаты вот уже который час подряд.
Д-р Антипов сидел в паре со своей флягой. Успел он напиться ещё часом ранее, а теперь просто искал место, где его все могут оставить в покое. Обычно употреблять алкоголь в рабочее время сотрудникам строго воспрещалось, но для Николая было решено сделать исключение: не каждый день умирает твой лучший друг.
Иногда смерть человека — это очевидное обстоятельство, вследствие преклонного возраста, неизлечимой болезни, не самого здорового образа жизни. Но иногда она приходит резко и без предупреждения. Авария, пожар, плохо закреплённый огнетушитель — всё это были факторами, которые практически невозможно предугадать.
Николай сидел практически неподвижно, лишь время от времени протирая рукавом слёзы со своих щёк. Больше он никогда не увидит лицо человека, с которым они вместе прошли через столько времени. Всё, что ему оставалось — это вспоминать былые дни, где д-р Рыбаков был всё ещё жив.
Единственное, что могло отвлечь его от скорби, так это человек, стоявший возле входа в столовую и молча наблюдавший за ним…
В открывшейся двери лифта подул странный ветерок. Холодный и пронизывающий, он заставил пробежать мурашкам по коже человека. Ему на секунду показалось, словно бы кто-то ещё оказался с ним в одном помещении. Двери лифта закрываются.
В левом ухе слышатся какие-то странные шумы. Звуки поднимающих лифт тросов мешал полностью его разобрать, но человек был точно уверен, что их источник был совсем близко. Он закрывает свои уши руками, чтобы удостовериться, что они не в его голове. В образовавшейся тишине он слышит лишь одно слово:
— Лжец…
Двери лифта открываются. Человек вываливается в них и за пару секунд, подпитываемый животным страхом, преодолевает весь коридор. Оказавшись в конце, он обернулся, чтобы увидеть то, что заставило его бежать так быстро. Но двери лифта позади уже закрылись.
Но есть ли правда в том, что видят его глаза?
Николай снова отпил из своей фляжки. Лёжа на коробках с чистящими средствами, губками, жёлтыми резиновыми перчатками и прочим уборочным инвентарём, он, наконец, смог обрести тишину и спокойствие, что были так необходимы ему сейчас. Ему нужно было много о чём подумать.
Прошло несколько часов.
Дойдя хронологически до момента поступления в университет с Александром, д-р Антипов медленно и незаметно для самого себя погрузился в сон. И казалось, что абсолютно ничего в этом мире не способно его из него поднять.
— Ты слышишь меня?
Почувствовав, как кто-то трясёт его за плечи, д-р Антипов всё же приоткрывает свои глаза, чтобы увидеть знакомое ему лицо.
— Кей? Это… ты? — Николай начал чувствовать пульсирующую боль в своей голове.
— Пойдём отсюда. Если Александр Григорьевич увидит тебя в своей кладовке, то точно убьёт. — подцепив д-ра Антипова за плечо, Доктор К выволок его из тесной комнатки уборщика и стал помогать перебирать ногами по коридору.
— Ты… Я… я… — Николай постоянно тяжело вздыхал и слегка постанывал от каждого нового телодвижения, пока Кей уверенно вёл его в неизвестном направлении.
— Давай-давай. Не дай бог, кто из старшего персонала тебя в таком состоянии увидит.
— Кей… я сейчас… блевану… — Д-р Антипов схватился рукой за свой рот.
Кей совершает резкий манёвр в сторону мужского туалета, так удачно оказавшегося на их пути. Войдя в него, они вместе проходят несколько шагов внутрь, после чего Николай отпадает в сторону кабинки и прилипает к ободку унитаза. Спустя несколько десятков секунд он заканчивает извергать свой сегодняшний обед и оборачивается к Доктору К. Последний выглядел весьма встревоженным.
— Кей… это всё… полная хуйня… — Николай предпринимает попытку встать, однако только оперевшись на ноги сразу же заваливается вбок, начав сползать обратно на пол по стенке туалетной кабинки.
— Да господи… — Доктор К снова подхватывает д-ра Антипова за плечо и приоткрыв дверь и осмотревшись снаружи, выводит его в коридор и снова начинает куда-то вести.
Свернув на развилке, они прошли сквозь полупрозрачную плёнку, свисавшую с потолка. На этом участке этажа вовсю проходили ремонтные работы. Звуки молотков, буров, дрелей словно бы ударялись об голову Николая, заставляя её с каждой секундой разболеться пуще прежнего.
— Кей… куда мы… идём? — на вопрос д-ра Антипова Кей ни ответил ни слова, то ли из-за того, что не услышал, то ли из-за того, что не хотел отвечать.
Сбоку Николай смог наблюдать разговор на повышенных тонах:
— Что значит ты «не знаешь» где она!?
— Она была здесь буквально минуту назад…
— Ну охуеть теперь! Я отвернулся на одну ебанную секунду, а ты сразу же проебал инструмент! Что стоишь? Пиздуй ищи его! — работник молчаливо кивает и ускоренным шагом удаляется.
Тем временем Кей и Николай вышли на лестничную клетку.
— Почти на месте.
C трудом миновав один лестничный пролёт, они вошли на этаж, где в данный момент не было людей и всё снова было увешено строительной плёнкой. Наконец, они стояли на пороге кабинета с пыльной табличкой «Комната отдыха».
Двери лифта закрылись. Человек падает и медленно сползает по стене прямо на металлический пол. От осознания происходящего он хватается руками за голову, не в силах выдержать мысли, что незаметно для него самого смогла проникнуть в его сознание.
Она ужасна. Своими когтями она словно бы разрывает его прямо изнутри. Так долго, она там таилась. Так долго, ждала лишь удобного момента, чтобы напомнить о себе. И вот теперь от неё уже никуда не скрыться. Её не получится выкинуть из головы. О ней не получится никогда уже забыть. Теперь она — это новая действительность.
И единственное, что остаётся — это кричать от беспомощности и плакать от безысходности. Человеку кажется, что уж лучше умереть, чем продолжать такое жалкое ничтожное существование.
Двери лифта открылись. Человек выползает из него на четвереньках лишь спустя пару секунд набираясь сил встать и обернутся, чтобы обнаружить, что двери лифта позади закрылись.
Но есть ли правда в том, что видят его глаза?
— Давай, сюда. — отпустив д-ра Антипова, тот развалился на одном из застеленных плёнкой диванов, что стояли напротив друг друга в центре комнаты. Сделав пару тяжёлых вздохов и вытерев пот со лба, Кей сел напротив.
Пространство помещения представляло собой зал и соединённую с ним сбоку небольшую кухню. Большинство мебели и техники было вынесено, а то, что осталась, было накрыто слоем строительной плёнки.
— Его больше нет, понимаешь? Просто… вот он был, а вот уже… уже его просто нет из-за этого ебучего огнетушителя…
— Тебе тоже, кажется, это забавным совпадением? — Кей стал пристально смотреть на Николая.
— «Забавным совпадением»? Что здесь блять забавного?
— Я могу продемонстрировать тебе… — Доктор К встал и медленным шагом стал заходить за диван с д-ром Антиповым. — Осмотрись вокруг. Что ты видишь?
Николай медленно окинул взглядом помещение.
— Ха… Ну… Всё в плёнке, звуки заглушаются работами сверху, а из людей здесь только ты и я… Прям идеальное место для… для… для бля, слово забыл…
— «Убийства». — что-то тяжёлое проехало по каменной плитке и оказалось на плече у Кея.
— Вот… да точно. — Доктор Антипов сглотнул, то ли от волнения, то ли из-за совсем пересохшей глотки, — А как всё это связано, Кей?
— А ты ещё не понял? — Доктор К стал медленно походить за спину к Николаю.
— Это же всё из-за этого тупого ножа… Ты то ни при чём здесь, Кей… просто… Просто тебе не повезло со всем этим… — Д-р Антипов потянулся рукой во внутренний карман своего лабораторного халата, — Ты как бы и убийца и нет… Наверно это сложно, быть в такой… суперпозиции, да?
— Вроде того… Поэтому я хочу, наконец, покончить со всем этим… — кряхтя, Кей заносит здоровенную кувалду прямо над собой, — Я… я… мне жаль.
— Тогда сделай уже блять, что положено.
Доктор К на секунду замирает.
— Ч… Что? — Кей с непониманием смотрит в затылок своего собеседника.
— Я говорю — возьми ёбанный инструмент и пробей мне им голову. — Доктор Антипов вынимает что-то и начинает крутить у себя в руках.
С грохотом кувалда падает, ломая напольную плитку. Доктор К делает несколько шагов назад.
— Что такое? Почему ты остановился? — Николай проводит по «его» лезвию своим пальцем, чтобы проверить остроту. В тот же момент красная струйка начинает течь вдоль его руки.
— Что ты… какого хера? По… что происходит? — голос Кея начал дрожать. Дойдя до стены и опершись об неё, он продолжал пристально смотреть на Д-ра Антипова.
— Эх… Кей, ну как же так? Я думал, что сегодня мы, наконец, закончим весь этот «спектакль», но, похоже, всё-таки то было правдой…
Его слова сразу же приводят Кея в чувство.
— Это никогда не было правдой, слышишь? — Кей стал озлобленно смотреть в сторону Антипова.
— Да? Тогда почему ты замешкался? — на секунду Николай поднимает «его» на уровне своих глаз и в отражении встречается взглядом с Кеем.
— Что ты такое?
— Я? Ты и сам прекрасно знаешь. — Д-р Антипов опускает «его» и продолжает вертеть в руках, — Я это неотъемлемая часть тебя, от которой ты пытаешься откреститься.
Несколько секунд Доктор К стоит молча в раздумьях.
— Если ты здесь, то, значит…
— Что он мёртв? Возможно, а быть может, он просто вырубился от выпивки. Кто знает…
— Лжёшь… Ты появляешься, только когда они уже мертвы…
Николай тяжело вздыхает.
— Ты так и не понял о чём я. — взявшись обеими руками за рукоять, Антипов направил его в сторону своего живота, — Нашёл ли ты его таким уже в подсобке, или захлебнувшимся в туалете, или просто лежащего здесь — это не имеет никакого значения. — одним резким движением Николай вгоняет его прямо себе в кишки.
— И что тогда «имеет» значение?
— А ты не знаешь? Я думал, ты уже понял, ещё когда те двери закрылись позади тебя… — вынув лезвие, Николай смещает его вверх к груди, после чего снова вонзает его прямо между рёбер, — Это всегда было в тебе, и ты просто боишься это признать. — Д-р Антипов кашляет, словно бы начал чем-то захлёбываться, — Ты никогда не мог с этим смириться, не так ли?
Кей молчит, начав медленно обходить диван и стараясь не смотреть на объект, что был у Николая в руках.
— Так ли важно, кем нас считают все остальные? — снова вынув лезвие, Антипов прицеливается им прямо в своё сердце, — Быть может, тут имеешь значение лишь ты? — вонзив острие ещё раз, тело Николая вздрагивает.
— Это… это всё реально? — Доктор К, преодолевая отвращение, пытается поднять взгляд на сидящего перед ним человека.
— А это действительно важно?— снова вынув лезвие, Антипов ставит его горизонтально возле своего горла, — До скорой встречи, Кей… — резким движением Николай перерезает себе глотку, после чего кряхтит ещё несколько секунд и его тело расслабляется.
«Он» падает прямо к ногам Кея…
— Так, значит, ты убил его? — д-р Емельяненко подняла глаза от своего планшета и поправила сползшие очки.
Доктор К виновато направил взгляд в пол.
— Я… я не знаю док. Может, да, может, нет. Я уже абсолютно не в чём не уверен…
— В твоём рассказе… О чём говорил Антипов, когда упоминал о «…это всегда было в тебе…»?
Кей задумчиво изучал швы на кафельной плитке.
— Я… мне кажется, он говорил о том, что во мне… ничего и не было.
Кристина снова принялась делать какие-то заметки.
— Почему ты так считаешь?
— Просто знаю это. Просто во всех иных вариантах во всём происходящем не было бы никакого смысла.
Кей поднимает свой взгляд.
— Я просто… всё никак не могу определиться.
Доктор К снова опустил свой взгляд в пол. Он молчит несколько секунд.
— Я просто должен, наконец, определиться…
Д-р Емельяненко начинает перебирать бумаги в папке у себя на коленках.
— Странно, но никакого отчёта о д-ре Антипове я перед сеансом не получала…
На лице Доктора К возникает ухмылка.
— Быть может, это потому, что этого всего и не было… или потому что они ничего так и не нашли?
— Ты не сообщил никому об этом?
— Если бы я и вправду его убил, то стал бы сообщать кому-либо об этом, док?
Д-р Емельяненко нервно поправила свои очки.
— Ну… ты же рассказал обо всём этом мне, не так ли?
— Верно. А теперь ответьте. — Кей засунул руку в карман лабораторного халата, — Вы мне верите, доктор?
Девушка заскакивает в уже почти закрывшийся лифт. Своим взглядом она на секунду пересекается с человеком. На её миловидном лице возникает искромётная улыбка. Двери лифта закрываются и двое людей в нём остаются наедине друг с другом.
— Я знаю тебя.
— Да? Значит, ты знаешь, что бывает с теми, кто оказывается рядом со мной.
— Знаю, но я же вижу… что ты не такой.
— В смысле «не такой»?
— Ну… как бы помягче сказать. Когда говорят о человеке, что хладнокровно зарезал несколько людей, то… точно подумают не о тебе.
Человек напрягается и обращает свой взгляд в сторону своей собеседницы.
— Думаешь, я не смог бы кого-то убить?
— Просто… ну сам подумай. Если бы ты и вправду мог взять и убить кого-то, то во всей этой… ситуации просто не было бы никакого смысла.
Человек полностью разворачивает и одаривает девушку презрительным взглядом.
— С чего ты это взяла?
— Знаешь, просто кто-то здесь должен быть «жертвой», понимаешь? И либо это тот, кого ты убиваешь, либо…
Лифт останавливается, и двери разъезжаются в стороны. Девушка выходит, на миг останавливается и оборачивается.
— Просто ты кто угодно, но только не убийца.
Двери лифта закрылись. Человек стоял словно бы парализованный. В его голове всё перемешалось в единую кашу, где одна мысль быстро сменяла собой другую, не давая возможности сделать какие-либо взвешенные рассуждения. Однако одна идея всё же мелькала гораздо чаще остальных.
А что, если она была права?
Проезжая этаж за этажом, он не может перестать думать об этом. Он понимает, что чем больше эта мысль остаётся у него в голове, тем ему будет от неё с каждым моментом только хуже. Но просто не может её выкинуть.
Это было больше него. Это разрушало его изнутри.
Лифт останавливается. Двери разъезжаются, и человек начинает миновать коридор, в конце которого решит развернуться, надеясь на то… что всё это окажется неправдой. Но двери лифта позади уже закрылись.
Но действительно ли важно то, что видят его глаза?