SCP Foundation

[НАЧАЛО ЗАПИСИ]

Звук удаляющихся шагов, затем закрывающейся двери. Слышны шаги двух людей, ботинки одного из них скрипят.

Стернко: Мхм, тут диктофон, уже включённый. И копия данных по SCP-1140.

Кранцюк: Какой класс?

Стернко: [шелест бумаги] Безопасный. Пока не понимаю, почему эксперимент в камере содержания повышенной безопасности.

Кранцюк: Которую даже не помыли. Посмотри, все стены в царапинах, копоти и чём-то жирном [пауза]. Мы за дверью?

Стернко: Очевидно.

Кранцюк: Что? Я вижу, что мы в камере [тише, отдаляясь от микрофона]. Дверь наш объект?

Стернко: Не помню, но по бумагам сходится — ива, латунные ручки, помятый замок, отверстие под дверной глазок…

Кранцюк: Не отверстие. Дверной глазок.

Стернко: Написано «отверстие», два сантиметра.

Кранцюк: Я вижу, что два сантиметра, но гляди [громче, микрофон приблизился], я могу сюда палец просунуть. Он на той стороне во что-то упирается.

Стернко: Найдено расхождение с актуальной документацией. Подчеркиваю для протокола — несмотря на отсутствие вставленного в отверстие дверного глазка, преодоление границы двери физическим объектом [шелест бумаги] невозможно. Палец и свернутый лист бумаги встречают препятствие.

На записи появляется глухой стук. Через мгновение он повторяется.

Кранцюк: Заперто. Эй! [частый стук] Там кто-то из наших. Стекло мутное, не могу разобрать, кто именно, но, вроде, мужик. В халате и с пропуском на шее. [громче] Открывай давай! Почистите камеру, прежде чем мы продолжим.

Стернко: Не кричи. Дай-ка я посмотрю [шуршание]. Кажется, он что-то говорит. Тоже стучит. Ты что-то слышишь?

Кранцюк: Ничего не слышу. Точно стучит, а не прикидывается?

Стернко: Точно. Меня не первый раз подписывают на такие объекты. Вот, подержи диктофон [шуршание]. Для протокола — сейчас я на языке жестов передаю, что звуков с той стороны двери мы не слышим, и открыть её самостоятельно не можем [шуршание].

Около минуты на записи слышны только то удаляющийся, то приближающийся скрип шагов.

Стернко: Роман, прекратите маячить.

Кранцюк: Я разнашиваю туфли. Не вижу, куда я бы мог применить сейчас свой научный опыт. Мы чего-то ждём?

Стернко: Возможных проявлений аномалии.

Кранцюк: Для такого есть специальные люди. Они могли бы и камеру помыть. Чёрт, не могу сосредоточиться, у тебя, случайно, нет пластыря?

Стернко: Просто сними обувь. Логично предположить, что на расходниках уже проверили всё, что можно, и теперь для научных сотрудников тут как минимум безопасно.

Кранцюк: «Предположить»?

Стернко: Да. Сейчас исследования на той стадии, когда важна логика. И опыт. Нужно просто расслабиться, и делать свою работу. А я не могу расслабиться, пока ты топчешься по периметру.

Раздается громкий треск, на фоне которого можно выделить звук открывающейся двери.

[КОНЕЦ ЗАПИСИ]

[НАЧАЛО ЗАПИСИ]

Слышно, как закрылась дверь. К звуку скрипящих шагов добавились ещё одни — судя по громкости, кто-то быстро прошёл рядом с микрофоном.

Стернко: [шуршание] Диктофон выскользнул [пауза]. Вроде, всё работает. Какое твоё первое воспоминание?

Кранцюк: Первое, что приходит в голову?

Стернко: Нет, вообще первое, которое ты можешь вспомнить.

Кранцюк: Ничего хорошего.

Стернко: Ты же сам заметил — мы что-то забыли. Может, нас амнезировали для чистоты наблюдений. Так какое твое первое воспоминание после всего того, что ты забыл?

Скрип прекратился, 8 секунд тишины.

Дак: Они полностью меня игнорируют. Я слышу звуки, но очень плохо, почти ничего не разобрать.

Кранцюк: Я проснулся… У себя? В кабинете?

Стернко: Ты меня спрашиваешь? Я помню, как хлопнула дверь

Кранцюк: Точно! Хлопок двери меня и разбудил.

Стернко: В своем кабинете? [после паузы] Мне кажется, что мы тут уже были.

Кранцюк: Вчера?

Стернко: Тебе тоже так кажется?

Кранцюк: Я этого не говорил. Тогда, что мы делали вчера?

Стернко: Так, подержи-ка [шуршание]. Для протокола — с помощью языка жестов я перед дверным глазком сообщаю, что мы не помним ранних событий, до того, как непосредственно оказались в этой камере [пауза]. Кстати, с той стороны уже другой научник. Белый халат, но шире раза в три. Сколько времени прошло?

Дак: Я, э-э, положу пластырь на документацию. Из руки у меня его никто не берёт.

Стернко: Тут что-то изменилось. Ну, со вчерашнего дня. Не помню, что мы делали, но, кажется, камера была чистая.

Кранцюк: Эта камера?

Стернко: Не уверен, все С-1 похожи друг на друга. Я просто помню, что был в чистой камере.

Кранцюк: [смеётся] Тебе не приснилось? Мы, кажется, вспоминали, как проснулись [пауза]. О, так в бумагах был пластырь, чего ж ты мне сразу не сказал!

Стернко: Его там не было.

Кранцюк: Получается, ты был прав, когда предположил, что потеря памяти связана с исследуемым аномальным воздействием. Потому что я не мог не захватить пластырь, новые туфли мне пятку уже в кровь стёрли.

Стернко: Там точно не было пластыря [тише, отдаляясь от микрофона]. И царапин на стенах не было.

Кранцюк: Когда?

Слышны медленные, стихающие шаги.

Кранцюк: Вчера? Ты что-то вспомнил?

Стернко: [вдалеке] Ты мешаешь думать.

Кранцюк: [вздох] Ну охуеть! Может, передашь на пальцах, что тут материализуются мелкие предметы, раз ты уверен, что пластыря тут не было?

Тишина в течение приблизительно 4 минут.

Дак: Можно я уже пойду? [пауза] Нет, нормально, тогда подожду. Сяду только.

Спустя приблизительно 8 минут, на записи раздаётся звук торопливых скрипящих шагов.

Кранцюк: Эй, Глеб? Ты чего? Что ты им сказал? [пауза] Поговори со мной [продолжительная пауза]. Эм-м, для протокола — доктор Стернко очень долго рассматривал стены, после чего продолжительно жестикулировал у двери. Происходящее не комментировал. Сейчас сидит в углу, взгляд совсем пустой [шуршание]. Глеб? Вроде тёплый, но ни на что не реагирует, конечности как восковые [шуршание].

Быстрый скрип, затем глухие удары.

Кранцюк: Открывайте уже! Тут нужен медик!

На фоне ударов различимы приближающиеся шаги. Слышно, как одновременно с сильным треском открывается дверь.

Дак: Диктофон опять упал [шуршание]. Чёрт, а он крепкий.

[КОНЕЦ ЗАПИСИ]