Данная статья является переводом, требующим вычитки, и ещё не проверялась модерацией.
Страница может содержать стилистические ошибки и смысловые неточности.
Она открыла шкатулку, а внутри…
Мэри поморщилась, вонзая иглу себе в руку. Она наблюдала за тем, как цилиндр наполняется темно-красной жидкостью. Любой уважающий себя доктор даже подумать не мог о взятии собственной крови на проверку. Тем не менее, этим Мэри и занималась — брала образец собственного костного мозга. И так мучительная процедура стала неприемлемо рискованной. Но у неё не было выбора. Больше никого не осталось.
Мэри вставила образец в центрифугу. Перед тем, как выйти из лаборатории, она приложила к ранке вату и опустила рукав. В шлюзе она проверила химзащитный костюм, тщательно ощупав каждый шов. От соприкосновения с резиновой тканью все 200 следов уколов протестующе заныли.
Трудно поверить, но худшая часть дня была впереди.
— Мэри. Мэри, не… не уходи… НЕ УХОДИ, МЭРИ, НЕ УХОДИ. Я ДИРЕКТОР ЗОНЫ. Я ТВОЙ НАЧАЛЬНИК. ОТКРОЙ ДВЕРЬ, МЭРИ. МЭРИ. ОТКРОЙ. ДВЕРЬ.”
Мэри сбросила сухпаёк в герметичное вакуумное окошко — обычное дело для дверей в изоляционном крыле. Она приходила, раздавала еду и уходила. На доносящиеся из камер голоса она не обращала внимания.
— Д-р Мэдиган? Это вы? Я… я плохо вас слышу… похоже, моё ухо…
— Мэри! Мэри, послушай. Давай ты просто откроешь дверь? Это же я! Саманта! Мы же друзья, мы работали вместе! Мне нужно попасть в лабораторию! Вместе мы справимся! Справимся! Просто… Мэри? МЭРИ! МЭРИ ПРОШУ!
— ТУК ТУК ТУК ТУК СНИМИ ТЫ УЖЕ ОБУВЬ ПОСТОЯННО ТУК ТУК ТУК
Мэри обошла все камеры, раздав почти иссякшие припасы. С каждым днём становилось всё меньше еды, всё меньше препаратов и… , как бы жестоко это не звучало, всё меньше пациентов. Их уже три месяца держали в изоляции, и с каждым днём в Зоне 19 становилось всё тише и тише.
— Подлодки… подлодки на потолке, ныряют и всплывают… почему я так потею? Здесь же такой холод.
— Мэри, моя семья! Они снаружи! Они живы, Мэри, я уверен. Дай мне просто попасть к ним. Просто открой дверь. Обещаю я не буду…
— Она не остаётся, Мэри. Еда не остаётся. Она выходит и выходит, выходит и выходит, И В КАЖДОМ УГЛУ ПОЛНО…
— Мэри?
Нежность, с которой голос произнёс её имя, застала её врасплох. Она остановилась, держась руками за халат. Голос был ей незнаком. Как никак, учреждение было не из маленьких…
— Ты ведь Мэри? Я слышал их крики. Послушай, всё в порядке. Я понимаю. Ты пытаешься спасти человеческие жизни. Это правое дело.
Мэри не отвечала… но и не уходила.
— Мэри,— произнёс ласковый голос, — боюсь, мне осталось недолго. Я уже ничего… не чувствую. Знаешь, я ведь тоже доктор. Я знаю симптомы. Мои нервы отмирают. Возможно, меня ожидает та самая медленная и спокойная смерть. Надеюсь на это.
— Но Мэри… я не хочу умереть в одиночестве.
Мэри втянула ещё немного воздуха, ухватилась за плечи и пошла дальше.
— Я не прошу открыть дверь! — закричал голос; раскатисто, но все ещё нежно, — знаю, ты не можешь, но не могла бы ты… открыть хотя бы смотровое окошко? Пусть там стекло, я просто хочу… перед смертью я хочу увидеть человеческое лицо. Это самое важное…
Голос умолк. Мэри сглотнула. Вдоль длинных, белых и пустых коридоров звенело жалобное пение стенающего хора. Хотя решение далось не сразу, Мэри отперла засов. Она аккуратно отодвинула дверку, обнажая пласт из оргстекла.
Ну или то, что от него осталось.
Судя по исцарапанному металлу и кровавым разводам, обыватель камеры расцарапал его — мало помалу, ломая собственные ногти, зубы и…
Из отверстия вырвалась рука. Чёрная как сажа от некроза, облезлая, и нездорово толстая… ещё немного, и отверстие стало бы слишком узким для неё. Плоть кусками цеплялась за стекло, оголяя гниющие мышцы и нагие кости.
— ЭТО ВСЁ ТЫ, — завопил бывший доктор, размахивая изувеченной конечностью, — ЭТО ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ БЛЯДСК…
Мэри уже бежала по коридору.
— Они не виноваты, — сказала Мэри; она лихорадочно меняла стекла микроскопа, словно скучающий подросток, переключающий тв-каналы, — они больны, они в отчаянии, и им известно не больше чем мне.
Лаборатория Мэри располагалась в подвале. А точнее, она забрала из медицинской лаборатории всё необходимое оборудование и собственноручно отнесла его вниз, этажа на три. Дело было не в санитарии, и не в постоянных стонах её бывших коллег.
Она спустилась сюда, чтобы быть рядом с ним. Он был её последней надеждой.
— Я пыталась объяснить, — произнесла она, подкрепляя свои слова энергичной, но безответной жестикуляцией, — они должны понимать, они же доктора! О нет, нет-нет. Конечно нет, — она поправила себя, не отрываясь от сумбурной работы, — они больны. Они не поймут. Они больны. Разумеется, это у них в голове. Конечно они не понимают…. только ты понимаешь.
— Ты ведь знал всё это время? — сказала Мэри, обернувшись, — из всех нас ты был единственным, кто смог увидеть. Ты увидел… нет, не так. Все мы знали, в глубине души.
Мэри говорила всё медленнее, её движения становились вялыми.
— Мы просто не хотели это видеть, но оно всегда было рядом. Шкатулка раскрыла нам глаза. Шкатулка… шкатулка показала нам правду…
Мэри умолкла. Работа её уже не интересовала. Она подошла к двери камеры содержания и протянула руку. Её пальцы скользили по холодному металлу. Как и у остальных дверей, тут было смотровое окошко. Медленно, чуть ли не с любовью, Мэри отодвинула засов и заглянула внутрь.
На неё смотрел мужчина в тёмной мантии, его лицо было скрыто за длинной, серебристо-белой маской.
— Как же жаль, что мы не поверили тебе.
Мэри потянулась к засову и наконец-то увидела собственную руку, во всей её красе: панно из прыщей и мозолей, сыпи и гнойных наростов. Её костюм стал буквальным решетом. В Зоне 19 уже несколько недель царила тишина; она раздавала мешки с гнилью и игралась с пустыми чашками петри.
Она была больна.
Всегда была больна.
Она открыла дверь и стала ждать исцеления.
SCP-5055
Особые условия содержания: Содержание SCP-5055 более не является возможным. Конец человечества класса GH "Бледная чума" уже достиг 3 стадии и считается точкой невозврата.
Описание: SCP-5055 — это небольшая шкатулка из слоновой кости, бронзы и протравленной древесины. Она была обнаружена в ходе археологических раскопок древнего Константинополя запечатанной в "римском бетоне" с объёмом в 6 кубических метров. При прикосновении к SCP-5055 субъект испытывает панический ужас.
1 января 2020 года D-6106 было поручено открыть SCP-5055 с целью определения содержимого объекта.
Внутри SCP-5055 было то, что не заслужил никто.
А также небольшая записка, гласящая:
« SCP-5054 | SCP-5055 | SCP-5056 »