— Опиши мне его, — велел шаман.
— Оно живет в… — начал я.
— Нет! — По пальцам резко ударили палкой. — Начинай с того, как его остановить и сдержать. Всегда. Что оно такое — это подождет.
Я потер руку и начал заново:
— Люди всегда должны быть наготове. Они должны устремлять свой взор на Юг и следить за Эверманом. Они должны устремлять свой взор на Восток и следить за Горожанами, которые подбирают в руинах игрушки, которых не понимают. Они должны устремлять свой взгляд на моря, ибо то, что приплывает по воде, несет смертельную опасность. Они должны устремлять свой взгляд вглубь себя, ибо величайшая опасность исходит от людей, наделенных знанием.
Да не войдет человек в предкамеру, если не пришел зажечь светильники, и если он не шаман, ищущий видений. Войдет он с другим и без него не выйдет. Выйдя, они крепко закроют за собою двери.
В любое время должны будут стоять у дверей пять стражей, выбранных среди людей и обученных воевать. Копья их всегда будут остры. Когда один спит, другой приходит заменить его. Их псы будут спать у них в ногах, готовые кинуться на любого, кто придет снаружи или изнутри. — Я поднял взгляд на шамана. — Так?
Он кивнул.
— Ты знаешь, как сдержать это. Теперь расскажи, что это.
— Эс-пи, который невежественный люд зовет Диковиной, имеет число тысяча тысяч. Он из вида, зовущегося "катар", то есть всепоглощающий. — Я глубоко вдохнул. — Есть две части эс—пи. Первую мы зовем Алеф — это сон бабочек. Он продолжается воскуриванием некоторых трав, и потому мы не даем погаснуть светильникам, чтобы видеть, когда их становится мало. Сон бабочек дарит человеку видения, странные образы из далекого прошлого. Я сам однажды имел видения. Я видел мужчин и женщин, в странных длинных белых одеяниях. Они говорили со мной словами, которых я не понимал.
— А другая часть, Бейт? — спросил шаман.
— Эта часть опаснее всего, хотя имеет вид простого старика. В других землях он зовется богом или дьяволом. Мы знаем, что он лишь человек, проживший долгую жизнь, и это дает ему силу. — Я закрыл глаза. — Одним из первых он покинул Родной Д'Зон. Мы не знаем, почему он живет так долго. Быть может, это дело рук Эвермана. Быть может, в этом повинен другой Эс-пи, сокрытый глубоко в камерах вдали от наших глаз. Это не имеет значения. Он живет. Этого довольно. И ему известны тайны прошлого. Знание его — яд, который следует держать вдали от мира, и потому мы сдерживаем его, как завещали наши предки.
— Пока достаточно хорошо, — признал шаман. — Ты превосходно повторил чужие слова. Но шаман не должен просто повторять, как попугай. Ты был внутри. Ты видел Бейта. Добавь это к нашему знанию. Расскажи, что он тебе сказал.
— Он… Он попросил меня помочь ему бежать. Он пообещал великое оружие, безграничные богатства. Я отказался, ибо знал, что он лжет. Он сказал, что был заточен несправедливо. Он проклял меня, а после проклял Гийра над нами и Калефа под нами за то, что они держат его там. Я… Я убежал. Я не отважный человек. Я не пытаюсь оправдать себя. Мой спутник нашел меня и мы покинули камеру. — Я отвернулся, стыдясь.
— Ты не сделал ничего скверного, — сказал шаман, положив мне руку на плечо. — Многие из тех, кто ушел туда, не вернулись. Сон бабочек и старик сильны, и мы знаем, что они хотят застать нас врасплох. Мы служим. Мы оберегаем. Мы защищаем.
— Защищаем, — откликнулся я. — Пока не вернутся боги.