Звонарь шел по Пустоши, не оставляя следов.
Он был высокий, долговязый, черноволосый, с глазами-бусинками. Одет он был в серое, на шее носил маленький безъязыкий колокольчик, а на пальце - кольцо с символом Йорка, покровителя воров и мошенников.
На самом деле его, конечно, звали вовсе не "Звонарем", однако он приобрел привычку скрывать свое настоящее имя. Он говорил, причина в том, что люди боятся признаваться, как их зовут на самом деле. Многие предполагали, что его разыскивают под именем, данным ему при рождении. Впрочем, под новым именем его точно разыскивали (а кое-где, напротив, и видеть не желали).
Но ему были известны Тропы. Если кто-то и был способен проводить вас из одного города до другого, то это был он; и плата всегда повышалась, если в одном из городов он считался изгоем. Если вы хотели заполучить реликвию из давно заброшенных мест - он знал, где ее купить, и мог достать сам, если хорошо заплатить.
Бурдюк у него на боку пустовал. Воды в Пустоши было в избытке, лишняя ноша отягощяла бы его. С едой было намного тяжелее. На Пустоши ничего не росло. Изредка над сырыми песками парили птицы, иногда пробегали звери, но ни деревьев, ни травы там не было.
Звонарь знал Пустошь как свои пять пальцев. Он неоднократно сбегал от преследования в ее бескрайнее бездорожье. Однако в тот день он искал там одного человека.
Вдалеке над песками виднелся каменный уступ, напоминающий спинку жука. Звонарь приметил его накануне и должен был добраться туда через несколько часов.
- Эй! Звонарь! - вдруг раздался оклик.
Звонарь, мигом напрягшись, потянулся к рукояти меча, но тут же расслабился, заметив на гребне одной из дюн человека в одеянии из толстой кожи.
- Бенадем! Я пришел к тебе.
Человек пошел по дюне вниз, к Звонарю. Он улыбался. Голубые глаза сияли из-под кожаной тюбетейки, низко надвинутой на лоб.
- Так я и думал. Я заметил тебя вчера. Что привело тебя сюда?
- Я нашел письмена и хочу, чтобы ты поведал мне их значение, - сказал Звонарь. Он поднял ящик с ручкой, который нашел, скитаясь по свету. Скитаться ему пришлось после того, как при попытке ограбить дом чародея он пал жертвой зачарованного бассейна.
- Чемоданчик, полный тайн? - сказал Бенадем. - Я удивлен, что он сохранился. Что ж, следуй за мной. Я устроил привал неподалеку, там мы сможем вести долгую беседу.
С Бенадемом вечно было так. Он всегда встречал Звонаря в пределах дня пути до скал, и у него всегда был привал неподалеку. Звонарь ни разу не доходил до скал, и не знал никого, кто побывал бы там.
На вид Бенадем был среднего возраста, но Звонарь не слышал, чтобы он когда-нибудь жил не в Пустоши. Поговаривали, что он стар как сама Пустошь. По крайней мере, он знал немало о старых временах.
Отшельник повел его вверх по дюне, к маленькой палатке, сделанной из кожи на каркасе из костей какого-то крупного животного. Рядом стояло хитроумное металлическое устройство, из которого поднимался огонь.
- Ну, давай взглянем на чемодан, - сказал отшельник, взяв его у Звонаря руками в кожаных перчатках. Он открыл защелки почти не глядя - Звонарю потребовалось несколько минут, чтобы понять, как он это сделал. Тем временем Бенадем изучал пожелтевшие, хрупкие бумаги. Наконец, он тяжело вздохнул и спросил:
- Где ты это нашел?
- В крепости в скале, далеко за морем, - ответил Звонарь. - Это одна из крепостей Старого Порядка. - Он едва сдерживал волнение. - Там были другие реликвии, но только эту я мог перенести без труда.
- Как ты попал на земли за морем? - поинтересовался Бенадем. - А, неважно. Ты понимаешь, что ты достал?
- Тайны, - улыбаясь, сказал Звонарь. По реакции отшельника можно было понять, что бумаги очень важны.
- Можно и так сказать, - согласился Бенадем, медленно кивнув. - Это список… Диковин, как вы говорите, и указание мест, где находятся д'зоны.
- Даже Родного Д'Зона? - жадно спросил Звонарь. Бенадем вдруг выпрямился.
- Звонарь, нет! Ты не знаешь, что там. Его не зря покинули.
- Я не боюсь. Я и раньше бывал в д'зонах, - Звонарь выпятил узкую грудь.
- Но не в этой. Я не позволю тебе сделать этого.
- Не останавливай меня, старик. Просто скажи мне, где этот д'зон! - Звонарь схватил отшельника за запястье. Рука его под рукавом оказалась твердой и тонкой, словно от нее не осталось ничего, кроме кости.
Бенадем не пошевелился, и лицо его не изменилось, но Звонарь все же почувствовал некую перемену - словно отшельник вдруг увеличился в размерах. Волосы на шее Звонаря встали дыбом. В воздухе витала мощь, словно перед ударом молнии.
- Хочешь меня ударить? - спросил отшельник.
Звонарь отдернул руку и отвернулся, невольно смутившись.
- А теперь я положу конец всем этим бредням, - сказал Бенадем. Он сложил бумаги на огонь, и они в то же мгновение вспыхнули. - Ты еще поблагодаришь меня. Я спас тебя от тебя же самого, понимаешь?
В душе Звонаря вскипело негодование. Он ненавидел оставаться в дураках, и не мог сопротивляться искушению позлорадствовать напоследок.
- Ты ничего не изменишь, - сообщил он.
- О чем ты говоришь? - подозрительно переспросил Бенадем.
- Думаешь, я проделал это путешествие только с этими бумагами? Такими хрупкими? У меня было время сделать еще дюжину, и я их все спрятал.
На самом деле времени у него хватило только на одну копию, и лежала она у него в сумке. Но Бенадем этого не знал.
- Звонарь! Ты этого не сделаешь! Я тебе не позволю! - Бенадем поднялся и на какое-то мгновение Звонарю показалось, что тот ударит его.
- Ты меня не остановишь, - заявил он с храбростью, которой вовсе не ощущал. - Ты не убийца.
Бенадем смотрел на него несколько секунд, а потом, к изумлению Звонаря, расхохотался.
- Ох, Звонарь, если бы ты только знал… Нет, я не убью тебя, но не по тем причинам, которые ты предполагаешь. Ладно, иди. Я не могу тебя остановить. Но не знаю, как ты собираешься следовать указаниям в бумагах, которые и прочесть не можешь.
- Я найду другого, кто знает старый язык, - бросил Звонарь.
- А других нет, - сообщил Бенадем. - Я - единственный, кто его помнит.
- Неправда. Есть еще один, и его не так уж сложно отыскать.
- И кто… Ох, Звонарь. Ты же не пойдешь к Югу, правда? - глаза Бенадема погрустнели.
- Если ты мне не поможешь, то у меня не останется выбора, - ответил Звонарь. - Я бы пошел хоть к самому Бариту, если бы он предложил мне Родной Д'Зон.
Бенадем только потряс головой.
- В руках Эвермана нужно бояться не смерти.
Звонарь поддерживал небольшой огонек, наблюдая за входом в пещеру. Он был в неделе пути от Пустоши. Снаружи что-то двигалось - крупнее дикой собаки и более неуклюжее, чем прыгуны.
Конечно, это мог быть другой путешественник. Или разбойник. Но Звонарь не видел никого уже два дня. Юг был проклятой землей. Это было всем известно.
У входа хрустнула ветка, и свет заслонила человеческая фигура. Белые, пустые глаза уставились на него, изо рта с отвисшей челюстью вырвался низкий стон.
- Гийрова кузня! - выругался Звонарь и поднял меч. На просторе ходячие мертвецы были лишь досадной помехой - их медлительность и неповоротливость делали их легкой добычей. Однако в тесноте пещеры существовал немалый риск быть укушенным.
Мертвец, спотыкаясь, поплелся к нему, нечаянно ступил в костер и даже не взглянул на пламя, лизнувшее его ногу. Он просто сделал еще шаг вперед, пытаясь дотянуться до Звонаря вздувшимися серыми пальцами.
Звонарь взмахнул мечом, отсекая пальцы. Он попытался обойти мертвеца и выбраться к выходу, но тот отступил и схватил его за плечо неискалеченной рукой. Звонарь вырвался, стараясь не наступить в огонь самому, и пнул противника под колено. Мертвец упал, чуть не повалив его самого, и путешественнику едва удалось отскочить, чтобы чудовище не впилось зубами в его ногу. Оно поползло к нему, и Звонарь мигом выскочил из пещеры.
Он поздравил себя с очередным отважным бегством. Теперь оставалось только ждать, пока мертвец вылезет наружу, и его будет легко одолеть.
Путешественник обернулся - и улыбка его медленно увяла. Мертвец выполз на кучу палой листвы у входа в пещеру, и она уже начинала тлеть. Звонарь оглядел сухие заросли чапараля вокруг себя и вновь перевел взгляд на пещеру, где лежали все его запасы.
- Калеф его побери! - раздосадованно воскликнул он и, стащив с себя куртку, принялся сбивать ею пламя.
Мертвец продолжал пытаться укусить его даже тогда, когда Звонарь тушил его самого и кустарник рядом с ним. В конце концов куртка тоже загорелась и ее пришлось бросить. Пожар быстро распространялся, и вскоре Звонарь понял, что потушить его не удастся. Оставалось только бежать.
Он перепрыгнул через мертвеца и заскочил обратно в пещеру. По полу стелился густой, удушливый дым. Путешественник схватил заплечную сумку, кашляя, выбежал наружу, увернулся от последней слабой попытки зомби ухватить его за ногу и побежал, на ходу выглядывая за деревьями ручей, реку, что угодно. Когда, наконец, где-то блеснула вода, он вдруг почувствовал странное тепло сзади. Глянув через плечо, Звонарь увидел дым, поднимающийся из заплечной сумки. Он исступленно стряхнул ее со спины и принялся рыться в ней, вынимая пока еще целые бумаги. Потом он отбросил ее в сторону, сопроводив крепким словцом, и продолжил путь во тьму, подальше от рыжего зарева, поднимавшегося за спиной.
Звонарь шел по пояс в воде, держа над головой свою драгоценную котомку. Он бродил по этому забытому богом болоту уже несколько дней, и еще нигде, кроме джунглей на севере, не встречал столько пиявок.
Вдалеке послышался рев крокодила. Путешественник содрогнулся. С ящерами он пока почти не сталкивался, но знал, как крепки их челюсти.
Наконец, он выбрался на следующий островок. Он старался идти по суше везде, где было возможно, избегая воды. Ему очень недоставало топорика и веревки - без них нельзя было сделать лодку, которая все-таки немного скрасила бы его путешествие.
Высушив меч и нож, он снял ботинки, чтобы они чуточку просохли, и принялся искать на себе присосавшихся пиявок. Нашлось четыре; он разрезал их на кусочки, осыпая проклятиями.
Он сложил бумаги на более или менее сухой пенек и придавил камнем, чтоб не сдуло. Нельзя было допустить, чтобы они сейчас размокли и стали нечитаемыми.
Потом Звонарь проверил бурдюк. В нем еще плескались остатки свежей воды, и путешественник хотел было выпить ее, но, подумав, решил еще немного подождать. Неизвестно, где здесь попадется родник.
Ни еды, ни огня, последние остатки воды… Он надеялся, что скоро уже найдет Эвермана, иначе придется жрать этих баритовых пиявок.
- Дрянное, проклятое место, - сказал он сам себе.
- Проклятое, - откликнулся кто-то за спиной странно знакомым голосом. Звонарь обернулся и никого не увидел.
- Место проклятое, - сказал кто-то еще. Звонарь понял, что это его голос. Он спросил себя: "Я схожу с ума?"
- Дрянное проклятое, - заявил еще один голос, и на этот раз путешественник приметил движение. Из зарослей боком выполз большой красный краб. Он был ему, наверное, по колено. Длинные тонкие ноги оканчивались не клешнями, а скорее шипами.
Звонарь выхватил меч и топнул ногой, надеясь спугнуть животное. Оно не выглядело опасным, но пристальный взгляд глаз-бусинок совсем не внушал доверия.
Сделав шаг вперед, путешественник почувствовал укол в ногу и обернулся как раз вовремя, чтобы заметить другого краба, уползающего прочь.
- Поганый ублюдок! - заорал он.
- Ублюдок место дрянное, - сообщил краб, забираясь на камень. Звонарь бросился к нему, но снова почувствовал боль. Нога вдруг подломилась. Он ударил мечом краба, который порезал его, но удар вышел плашмя.
Он слышал движение вокруг. Сколько же их здесь? Они все зачирикали, дурацким хором повторяя его слова. Он снова почувствовал боль - теперь уже в разных местах. Он попытался повернуться, но двигаться становилось тяжело. Их шипы отравлены? Что они с ним сделают?
Он увидел, как один из крабов ползет к его руке, и попытался убрать ее, но клешня, похожая на шип, вытянулась вперед, и вдоль нижней ее части блеснуло лезвие, которое затем вошло в его локоть, перерезая сухожилие. Сверху на рану закапала густая, клейкая жидкость, плотно заполняя ее. Больше рукой он пошевелить не смог. Когда остальные крабы зароились вокруг него, перерезая, капая, обездвиживая, он закричал. Потом один из них перерезал сухожилия у челюсти, и она застыла. Звонарь не мог пошевелиться - только выгибать спину.
Они начали отрезать кусочки от его тела. Он чувствовал, как отрезали пальцы рук и ног, и как один из них добрался до мягкой плоти лица. Последнее, что он видел - это две острых клешни, тянущихся к его глазам.
Через какое-то время он услышал странный, гортанный голос и шорохи уползающих крабов. Потом он почувствовал укол в руку напоследок, кто-то поднял его и понес куда-то, и тогда он провалился в сон.
Когда он проснулся, все его тело ныло, а голова раскалывалась. Он сел и протер глаза. Потом оглядел пальцы и остальное тело. Он был цел. Значит, он во владениях Барита? Значит, его будут судить?
Комната, в которой он лежал на неком мягком помосте, была белой. Примерно так выглядели руины некоторых д'зонов, где он побывал, хотя здесь все было гораздо целее и чище.
Что-то с его руками было не так. Он опустил взгляд на них, несколько раз моргнул, пересчитал и еще раз пересчитал, потом сжал и разжал кулаки. Бесполезно - все равно выходило по пять пальцев и по два больших пальца на каждой руке.
Дверь открылась.
- Вижу, вы проснулись, сэр. Рад вас видеть.
Звонарь поднял глаза и чуть не свалился с помоста, когда чудовище вошло в комнату. Другим словом его было не описать.
"Отдаленно оно походило человека."
Автор: Sunny Parallax
Отдаленно оно походило человека. Две руки, две ноги, голова там, где положено. Но голова его была странной формы, будто к ней сверху приживили макушки других голов, сделав ее намного больше обычного. Из-под выпуклого лба выглядывали четыре глаза со зрачками странной формы. Механизм с креплением, надетым на голову, повернулся на шарнирах и поднес линзу к одному из глаз, который жутко моргнул в увеличении. Кожа чудовища была бледнее, чем Звонарь когда-либо видел - розовато-белая. Светло-коричневые усики вырисовывали под носом неестественную дугу, напоминающую еще одну кривую улыбку. Его верхние конечности раздваивались в локтях, образуя четыре большие руки с длинными многосуставчатыми пальцами.
- Простите, если мой вид вас… встревожил. Я работал и не… ожидал визита.
- Ты Эверман, - выдал Звонарь к своему вящему ужасу.
Чудовище кивнуло.
- Эверетт Манн, вообще-то. Доктор… Эверетт Манн. Лучший… и последний хирург на этом свете. А вы… Звонарь. Вы… говорили во сне, понимаете. И кричали. И немножко умоляли. Я… отнял вас у своих питомцев, малюток девяносто восьмых. Они… не ладят с незнакомцами, должен признать. Но все в порядке, верно? И… я даже несколько улучшил вас. Я делаю людей лучше, видите ли.
- Улучшил? Это эти лишние пальцы? - спросил Звонарь.
- Да. И, если вы… напряжете пальцы. Совсем… немного, - предложил Эверман, блаженно улыбаясь.
Звонарь в замешательстве сделал то, что предлагал Эверман. Когда пальцы напряглись, из кончиков пальцев выдвинулись крохотные блестящие крючья. Он едва не выругался.
- Там сильное… снотворное. Полезное… Если вы встретите собаку-динго или другое опасное животное. - Эверман отвернулся. - Давайте… выпьем чаю, а? Нормально и… цивилизованно.
Звонарь проследовал за ним по коридору, глазея по сторонам в попытке запомнить путь по странному зданию. Коридор много раз заворачивал, по сторонам было много закрытых дверей. За некоторыми из них слышны были голоса, но Звонарь не знал ни одного из тех языков. Он мог поклясться, что за одной из дверей слышались стоны и плач.
Наконец, они пришли в огромную, обширную комнату, пустую, за исключением маленького стола посередине и двух стульев рядом с ним. Эверман указал на стул.
Когда Звонарь сел, открылась другая дверь, и в комнату вошло… нечто. Оно было похоже на человека, но однозначно им не являлось. У него было четыре ноги, расходящиеся в стороны, как у насекомых, и руки, которые сгибались в чересчур многих местах. Лицо выглядело совсем нормально, и это окончательно сбивало с толку. Существо несло серебряный поднос. Подойдя к столу, оно сняло крышку, открывая взору фарфоровый чайничек с цветами, две чашки и сахарницу
Эверман переставил на стол чайник, чашки, а затем и сахарницу, и принялся разливать дымящийся чай по чашкам. Глянув на Звонаря, он начал:
- Вы будете… Нет, подождите. Я полагаю, вы… не знаете, что такое сахар для чая. В общем, это вроде… меда. Я… положу вам немного, ладно?
Он взял из сахарницы два белых кубика и положил по одному в чашку.
Звонарь вежливо отпил глоток и нашел, что это вкусно. Слаще, чем он привык, но вкусно.
- Спасибо, - сказал он, - очень вкусно.
Ему очень хотелось, чтобы Эверман подольше оставался добрым.
Эверман просиял.
- Спасибо! Рафинированный сахар - хорошая… выдумка, я считаю. Я… вывел личинок, которые… выделяют его в качестве продукта жизнедеятельности.
Звонарю пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы улыбнуться и не выплюнуть чай.
- Прости, - слегка слабо начал он, - когда ты нашел меня, ты случайно не видел там бумаг?
- А! Да, я… хотел обсудить это… с вами. Они… весьма любопытны. - Эверман сложил вместе обе пары рук. - Где вы… их нашли?
- В северных землях, за полмира отсюда, - сказал Звонарь. - Они были в Д'Зоне посреди огромной пустыни.
- А, - сказал Эверман, - аванпост Гоби. Это… любопытно. Очень любопытно. Я не знал, что… 120 все еще активен. Мы… обсудим это позже. Этот список поможет мне… найти многое из потерянного.
- И место Родного Д'Зона тоже? - спросил Звонарь.
- Родного…? - Эверман на мгновение бросил на него отстраненный взгляд, потом в его глазах засветилось понимание. - А. Вы имеете в виду… Зону 23. Да, и это тоже, хотя… я и так могу сказать вам, где она была.
- Ты… можешь? - Звонарь так берег бумаги, что ему не приходило в голову, что Эверману они могут не понадобиться. Но так и вышло. Он ведь тоже пришел оттуда.
- Конечно, - сказал Эверман. - Она… к западу отсюда, и немного севернее. Я… хорошо ее помню, хотя… стараюсь ходить туда пореже. Сейчас там… опасно. Эффекты 184… трудно предсказать. Особенно учитывая, сколько времени прошло.
- Но ты только подумай о тайнах, которые там сокрыты! - воскликнул Звонарь. - Это ведь колыбель человечества, хранилище стольких диковин, могила самого Стареля!
Эверман напрягся. Все четыре глаза сузились и уставились на Звонаря, производя тягостное впечатление.
- Стрельников, - заявило чудовище. - Дмитрий Аркадьевич.
- Что? - переспросил Звонарь в смятении.
- Стрельников Дмитрий Аркадьевич, - повторил Эверман. - Так… он мне представился. Когда мы встретились. Так я всегда к нему обращался. Так вы должны к нему обращаться.
- Я… да, хорошо, - согласился Звонарь. - Старельникоф Дамичри Аркадейвич. Без вопросов.
- …Довольно сносно, - сказал Эверман. - И да… Он еще там. С 682. Могила? Быть может. Подходящая для него гробница. Он был… лучшим из нас, понимаете ли. Мы прекрасно справлялись, пока он был с нами.
- Что случилось? - спросил Звонарь, чувствуя, что Эверману нужен слушатель.
- Йорик, - процедил Эверман сквозь зубы. - Это была его вина.
Звонарь пережил приступ паники, вспомнив о кольце, но потом вспомнил, что оно пропало вместе с пальцем, на который было надето.
- Он… обидел тебя?
- Он настроил всех против меня, - объяснил Эверман. - Всех моих друзей. Кроме Стрельникова Дмитрия Аркадьевича никто не защитил меня. И это после всего, что я сделал! - Он ударил двумя руками по столу так, что дерево хрустнуло, а чайник с чашками опрокинулись. - Я решил проблему с расходниками! Я предложил изменить их репродуктивную ДНК. Может, сделала это и Райтс, но идея была моя! Я был врачом, я поддерживал здоровье всех! Я лечил болезни, травмы… А они это запомнили? Нет. Им наплевать. Они просто хотели остановить мою работу. Они говорили, я был неправ, но я знаю правду. Они завидовали тому, что мои глаза видят дальше, что мои руки могут держать угли.
- Йорик. - Он выплюнул это имя. - Он ненавидел меня с самого инцидента с Раэлин. Он должен был быть благодарен. Я был его другом! Я помог ему! Я всегда хотел сделать его лучше, но какое ему дело? Он настроил всех против меня. Изгой. Ни друзей, ни лаборатории. Ничего, кроме моих крабов-хирургов. А я только хотел помогать людям! Ну, я им покажу. Я всем покажу. Я сделаю их лучше, они поймут. И поблагодарят меня! Никто больше не посмеет вышвырнуть меня прочь! - Глаза Эвермана расширились и были полны безумия. На шее вздулись вены.
Его взгляд медленно сфокусировался на Звонаре.
- Вы. Вы не… оставите меня, верно? - умоляюще спросил он. - Вы мой друг… правда?
- Э-э-э… да, конечно, - испуганно согласился Звонарь. Эверман, без сомнения, потерял рассудок. Если не в самом начале, то за годы одиночества - точно.
- Хорошо, хорошо, - сказал Эверман. - Я знал, что вы… не такой, как все, как только увидел вас. Вы не… бросите меня. Я… я помогу вам. Я сделаю вас… лучше! Вот так.
- О, пока не надо, - нервно возразил Звонарь. - Думаю, я и так неплох.
- Нет, я… настаиваю, - заявил Эверман. Он махнул слуге, и тот сжал плечо гостя мертвой хваткой. - Я понимаю ваше нежелание, но вы поймете. Это для вашего же блага. Я все-таки ваш врач.
Он встал и вышел в одну из дверей. Слуга потащил Звонаря следом за ним.
Доктор Манн достал небольшую металлическую штучку и вставил ее в отверстие в двери, а потом повернул. Дверь открылась, и, переступив порог, они очутились в огромной, ярко освещенной комнате, уставленной сотнями реликвий.
- Моя… коллекция, - гордо сказал Эверман. - Разнообразные SCP-объекты, ах да, диковины, как вы… их называете. О многих Фонд даже не знал. Это только… те, которые… можно хранить рядом… понимаете ли. Остальные создают… ряд проблем.
Он направился вглубь проходов, мимо полок, коробок, ящиков. За грязной чашкой лежала широкополая шляпа. Девушка с картины, рядом с которой висел рубиновый медальон, махала ему рукой. Каменный куб вдвое выше человеческого роста, расколотый пополам… Едва ли Звонарь успел сложить об этих предметах что-нибудь кроме общего впечатления, пока его волокли мимо.
Наконец его подтащили к помосту - такому же, на каком он очнулся. Три руки из металла и пластика поднялись над ним.
- Двести двенадцатый, - сообщил Эверман. - Мне… повезло раздобыть его. Фонд никогда… не использовал его правильно. Они не могли… управлять им. Улучшения были случайными, бессистемными. Я… понимаю его лучше. Это… поможет тебе, мой друг. Поможет тебе… видеть так, как вижу я.
Звонарь понятия не имел, что он имеет в виду - глаза или убеждения, и вовсе не хотел это выяснять. Он выгнулся, как только сумел, и пнул слугу прямо между четырех его ног. Тот взвыл и отпустил его. Когда Эверман обернулся, Звонарь уже успел схватить коробку с полки.
- Нет, глупец! - вскричал Эверман, когда Звонарь швырнул в него содержимым коробки. Он попытался схватить откатившийся крошечный красный предмет, но тот увернулся. Звонарь развернулся и побежал.
Он слышал грохот за спиной. Слуга, гнавшийся за ним, издал высокотональный вопль, который больно ударил по барабанным перепонкам Звонаря.
Потом что-то ударило его, и он зашатался. Звонарю показалось, что он заметил крошечную красную прожилку, а потом полка обрушилась. Он выругался и прибавил скорости в поисках укрытия.
- Предатель! Ренегат! - голос Эвермана эхом разносился по комнате. - Йорик!
Звонарь заметил странную коробку на колесах. Он запрыгнул туда, надеясь, что та окажется зачарованной двигательными чарами, и осмотрелся в поисках средств управления. Там обнаружилось несколько рычагов и большое колесо. Он принялся дергать их, но не добился заметного результата. Вокруг продолжали сыпаться и ломаться объекты, что-то проломило крышу и вдребезги разбило лобовое стекло. Слуга, подволакивая одну ногу, запрыгнул на переднюю часть устройства и потянулся через разбитое стекло к Звонарю. В отчаянии тот схватил его рукой на манер клешни и стрельнул крючьями, которые Эверман вживил в его пальцы. Слуга зашипел и отдернул руку, а потом изготовился к прыжку.
Наконец, Звонарь заметил маленькую металлическую штучку - похожую на ту, которой Эверман открыл дверь. Он схватился за нее, про себя молясь Гийру, чтобы это оказалось что-нибудь безопасное, и повернул.
Ощущения вдруг резко и полностью пропали. Уже второй раз за день он подумал, не мертв ли он и не ждет ли его правосудие Барита. Потом он вдруг понял, что падает. Он приземлился на дюну, подняв вокруг себя облако песчаной пыли. В отдалении виднелось полупогребенное в песках здание, и на многие мили вокруг были видны только дюны и ничего больше. Он вгляделся в здание, расхохотался и сидел так, пока слезы не потекли у него по щекам. Это был Д'Зон, где он нашел бумаги, и где началось его долгое путешествие.