Комната для переговоров есть не что иное, как блок содержания S167-00-1006, который представляет из себя череп мертворожденного Cryptomorpha gigantes.
Выдолбленное пространство внутри черепной коробки является прототипом комнаты типа "Вегас"1 - места, за пределы которого не выходит ничего, что произошло внутри. Люди заходят, затем выходят, а их воспоминания отсеиваются из вселенной, и они ничего не помнят. Череп достался Фонду в 90-е, а эффект подавления информации является побочным действием природного антимеметического камуфляжа этого вида – явления, которое каким-то образом делало почти невозможным наблюдение очень высоких существ в дикой природе. Это – тот самый феномен, над которым доктор Бартоломью Хьюз и его команда бились годы, выясняя, как его воспроизвести. Теперь, наконец, они достигли успеха. Они могут синтезировать кости C. gigantes методом экструзии в пресс-формах из стальных балок. Они могут соединять пластины вместе, создавая герметичные контейнеры. Пассивная меметическая изоляция, никакой нужды в сложных машинах – у этого изобретения огромный потенциал.
В длину череп составляет сорок пять метров, в ширину – шестнадцать, и еще пятнадцать – в высоту. Он находится в самом центре специально построенного для него обширного блока содержания, окруженный остальными костями той же самой особи C. gigantes, тщательно выложенными в форме круговых узоров для более плотной компоновки. Склеп занимает около трети площади пола блока содержания. Остальное пространство - это огромные промышленные резервуары, содержащие в себе извлеченные органы существа. Некоторые из них – на самом деле суда, переоборудованные грузовые корабли, загруженные мозговым веществом и кожными тканями.
Схема складских этажей достаточно понятна, и, хотя место и выглядит мрачно, здесь несложно сориентироваться. Но человеку, стоящему на нижнем этаже, это место кажется головокружительным и пугающе мрачным, даже в свете постоянно горящих ламп дневного света. Хьюз, каждый шаг которого отдается эхом, идет вниз по каньону, между стометровой костью передней лапы по левую сторону и синим стальным контейнером, в котором содержится рубец существа - по правую. А впереди, в конце каньона, его сверлит взглядом огромный череп, далёкая изжелта-белая громада, облепленная строительными лесами и выведенным из эксплуатации сканирующим оборудованием.
Хьюзу приходится постоянно напоминать себе, что все это – останки одного-единственного организма, одной из мельчайших особей своего вида.
Позади черепа, где раньше находился первый шейный позвонок существа, теперь расположен крупный составной механический шлюз, аппарель и несколько ступеней, а также перевалочная база. Этот плацдарм служит и миниатюрной таможней, отслеживая каждого человека или предмет, попадающий в S167-00-1006 или покидающий его. Несмотря на то, что воспоминания стирались на выходе, письменная и электронная документация, поступающая изнутри, должна была быть обработана вручную. Стандартная процедура заключается в том, чтобы первый человек, покидающий комнату, передал сотрудникам, отвечающим за фильтрацию, письменные инструкции о том, какую информацию внутри комнаты необходимо стереть, а какую безопасно сохранить. Обычно список информации для сохранения бывает очень коротким.
Там находятся сиденья, сканеры, кофемашина, тележка, наполненная уборочным инвентарем, и груда клеток для трутней. Недалеко за пределами плацдарма также припаркован пуленепробиваемый лимузин.
- Где все остальные? - спрашивает Хьюз у сотрудника Фонда по имени Бохнер, которая его встретила. - Я пришёл вовремя.
- Сюда, пожалуйста, - произносит она, ведя его в кресло рядом со сканером. Хьюз проходил эту процедуру уже раз десять, так что он знает, что нужно протянуть левую руку. Бохнер срывает обертку со стерильного сенсора, напоминающего браслет, и зажимает его вокруг левого запястья Хьюза, а затем переводит взгляд на экран, стоящий рядом. - Они вошли внутрь почти час назад, - говорит она.
Хьюз хмурится. Это необычно. Зачем им говорить ему другое время начала? Зачем им нужен целый час времени на подготовку перед тем, как он появится?
- Они сказали что-нибудь?
- Конечно же нет.
Хьюз не имеет ни малейшего понятия, ради чего созвали это собрание, ради чего созывались все предыдущие, и даже о том, общая ли у всех этих собраний тема.
На самом деле у него есть намётки. Первая из них – расписание встреч. Самая первая состоялась ранее в этом году, и когда они вышли, лишившись памяти, они сжимали в руках письменные инструкции для самих себя, напоминавшие им встречаться каждый месяц. В районе октября встречи стали еженедельными. На прошлой неделе их состоялось три, а после пятницы они создали новый график: теперь они встречаются в течение девяноста минут каждое утро, начиная с этого понедельника, то есть сегодня.
Гораздо более существенная подсказка – список участников. Кроме Хьюза присутствуют еще три исследователя высокого ранга из его собственной организации, а также руководители Зон 41, 45 и 167, последний из которых – Майкл Ли, глава Отдела Антимеметики Фонда и непосредственный начальник Хьюза.
Он украдкой бросает взгляд в сторону машины, припаркованной за ним. Да, ещё заявился вот он. Или она. Хьюз точно не знает, кому принадлежит лимузин, но список людей во всем мире, у которых есть полномочия приехать на дорожном автомобиле в учреждение содержания Фонда, максимально короткий. Если быть точным, то это всего лишь тринадцать человек. В комнате есть кто-то из О5. И О5 чрезвычайно заинтересован в их тайных обсуждениях. Такое развитие событий ему в новинку и не на шутку тревожит.
- А тут разве не должна кишмя кишеть охрана? - спрашивает он, кивая в сторону машины.
Бохнер пожимает плечами.
- Кто-нибудь входил в блок вместе с О5? Телохранитель? Кто-нибудь остался в машине?
- Нет.
Хьюз снова бросает взгляд на машину. Окна тонированы, хотя, конечно, там как минимум есть водитель за рулем. Но где же настоящая защита? Может быть, это все невидимое… Микроорганизмы. Оккультные защитные заклинания. Он чувствует, будто машина глядит на него в ответ.
- Откройте ваш рот, пожалуйста. - Бохнер кладет дискообразную крышку на голову Хьюза, прижимает излучатель к его верхнему нёбу и дважды пропускает импульс прямо через его мозг. - Есть какие-либо психические вторжения?
- Э-а, - только и получается выдавить у Хьюза, излучатель не даёт нормально говорить.
Она вытаскивает излучатель и откладывает его.
- Вы испытывали фазу быстрого сна за последние двенадцать часов?
- Да, - отвечает он, вытерев рот.
- Сколько у Вас пальцев?
- Десять.
- Посчитайте их для меня, пожалуйста.
- Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, - считает Хьюз, расставив пальцы. Большой палец правой руки – под номером "пять".
Бохнер вводит ему вещество, которое не даст его телу отторгнуть трутня, а затем открывает одну из клеток и достаёт особь. Трутень удивлённо растопыривает щупальца - он не очень рад тому, что его подобрали.
- Пожалуйста, откиньте голову назад и смотрите на потолок. Держите глаза широко открытыми. И, если возможно, снимите свои очки.
Хьюз повинуется и передаёт свои очки Бохнер для сканирования.
- Мне не нравится эта часть, - заявляет он.
Бохнер никак не комментирует это заявление. Она кладет трутня поверх его глаз, как маску для сна. Возникает холодное, склизкое ощущение, пока тот оборачивается вокруг его подбородка и волос, а затем щупальца сплетаются позади его шеи и начинают внедряться в позвоночник. В течение нескольких тревожных секунд Хьюз видит лишь тьму, а затем на шкуре трутня, поверх правого глаза Хьюза, образуется круглая выемка, возникает ощущение, будто часть мозга Хьюза куда-то смещается, и на том месте, где должен быть настоящий глаз, открывается ложный. Ложный глаз примерно в четыре раза больше, чем его собственный. Несмотря на то что он один, его четыре зрачка дают ему порядочное восприятие глубины, и он немного может видеть в ультрафиолете.
Трутень играет роль внешнего модуля кратко-среднесрочной памяти, и выполняет роль посредника между находящимся в сознании Бартом Хьюзом и реальным миром. Когда встреча будет окончена, трутень будет удален и сожжен вместе со всеми воспоминаниями о ней.
Есть и другие подходы к амнезированию – газ, инъекционные препараты, хирургические методы, оккультные ритуалы. Это безопасные, проверенные технологии для массового использования как на широкой общественности, так и на персонале Фонда, но они все основаны на одном основном принципе: нежелательные знания уже проникли в разум, и уже после этого должны быть удалены или подавлены. Подобные процедуры неидеальны. Удаление памяти может оставить позади себя критические фрагменты, которых иногда бывает достаточно, чтобы люди смогли восстановить целую, и оттого опасную картину, а мнестические технологии, заставляющие подавленные воспоминания вновь заявить о себе, постоянно совершенствуются. Последние разработки семейства биохимических мнестиков новейшего поколения, класса Z, вероятно выработали вещество, которое делает все последующие попытки стирания памяти бесполезными, независимо от применяемого метода. Единственная амнестическая защита от класса Z – обезглавливание. Если нужно заблаговременно предупредить это, то лучше создать барьер для передачи информации; отдать воспоминания как таковые на откуп другому организму и никогда не дать им коснуться своего собственного разума. Нельзя заставить человека вспомнить что-то, чего он, по сути, никогда не испытывал.
Это сложная и быстро развивающаяся область, одна из нескольких областей, в которых Хьюз является мировым экспертом. Существуют машины, которые могут выполнять ту же задачу, что и трутень. Это кремниевые модули, которые подключаются в имплантированный за ухом разъём, их надо носить как гарнитуру, но Хьюз скорее умрет, чем согласится на соединение своего мозга напрямую с компьютером, особенно – с компьютером, созданным Фондом. Никто не получит его мозговые волны. Когда он присоединился к Фонду тридцать лет назад, он написал "не загружать" в своем завещании. Все подумали, что он сошел с ума.
Конечно, использовать одновременно и трутней, и комнату типа "Вегас" выглядело скорее как перебор. Очередной намёк.
- Ваши личные вещи были просканированы, - говорит ему Бохнер. Он снова наполняет свои карманы и берет ноутбук. Идя нетвердой походкой из-за нового веса, который он несет на своей голове, он поднимается по лестнице к шлюзу.
*
Хьюз - первый, кто открыто признал, что у типичного сотрудника Фонда ужасный вкус. Типичный фондовец в 100% случаев выберет брутальную функциональность, а не что-то эстетически приятное. Тех же фондовцев, кто вообще не отличит одно от другого, удручающе много. Хьюз видит, как это отражается в архитектурных предпочтениях и дизайне интерьера зданий и офисов Фонда, его лабораторий и зон содержания, которые обычно создают атмосферу безнадежности и уныния. Это сквозит в машинах и устройствах, в инструментах и даже в выборе шрифта. Резкие грани, дисгармоничные цвета, неисправные кондиционеры, безликость, суматоха, клаустрофобия.
А посему интерьер S167-00-1006 преподносит приятный сюрприз. Хьюз даже открыто вздыхает. Похоже, здесь поработал дизайнер. Место просторное и современное, хорошо освещенное, а некоторые стены окрашены в яркие вторичные цвета. В поле зрения нет ни малейшего участка открытого бетона.
S167-00-1006 – не единое пространство, а автономные апартаменты, размещенные на двух этажах. Здесь есть центральный конференц-зал с потолком двойной высоты, длинным овальным столом и креслами от Herman Miller. Вдоль левой стены находятся переговорные комнаты меньшего размера, со стенами и дверями из матового стекла. Над ними расположена кухня, куда ведёт лестница, а в задней части уместились дополнительные комнаты, уборные и складское помещение. Ковер серо-оранжевый, с узором из шестигранников без видимой закономерности. Место хорошо проветривается и наполнено запахом кофе.
Там его уже ждут четыре человека. Мэрион Уилер, управляющая Зоной 41, спускается с кухни по лестнице, держа в руках исходящую паром одноразовую чашку. Грейвс, директор Зоны 45, сидит за главным столом, печатая на ноутбуке. Майкл Ли в дальнем конце комнаты беседует с О5-8. Все из них носят трутней, и четыре огромных глазных яблока поворачиваются в унисон, чтобы уставиться на Хьюза, когда тот заходит. Зрелище выбивает из колеи. Хьюз заставляет себя улыбнуться в ответ.
- Вы здесь, - говорит О5-8. Он… странно выглядит, даже принимая во внимание трутня. Хьюз никогда не видел О5 до этого, и О5-8 выглядит совсем не так, как он ожидал. Он пытается не смотреть слишком пристально, но его личный трутень таращится крайне эффективно.
- Вы уже изучили все известное нам на данный момент? - спрашивает Хьюз. Природа цикла асинхронной работы состоит в том, что первая четверть часа каждой встречи в комнате "Вегас" тратится на чтение записей, оставшихся с предыдущих встреч. Хьюз предполагает (и не ошибается), что здесь было часовое предварительное совещание, потом все прервались на кофе, и вот теперь они снова возвращаются к работе.
- Да, мы все знаем, - отвечает О5-8. Он садится во главе стола, так, что Грейвс оказывается от него слева. Ли садится справа от него, а Уилер – справа от Ли. О5-8 указывает на конкретное пустое кресло напротив Уилер, где печатный документ ждет того, пока его прочитает Хьюз.
Хьюз опускает свой ноутбук, но не решается приблизиться к документу. - Вы хотите, чтобы я прочитал это сейчас?
- У вас на это столько времени, сколько потребуется.
- Где моя команда? - спрашивает Хьюз, – Нам не хватает троих человек.
- Прочтите документ, доктор Хьюз, - повторяет О5-8. Он выглядит оптимистично. Может быть, он пытается быть с ним на одной волне, чтобы помочь Хьюзу забыть о том, сколько именно силы и власти сосредоточено в его руках. Считается, что его капитал практически бесконечен. На таком уровне это уже не вопрос денег, - он и ему подобные могут делать абсолютно все.
Хьюз садится и читает.
Документ является научной статьей, автором которой, предположительно, является сам Хьюз в соавторстве с его коллегами-исследователями, включая двух, которые должны были сейчас быть в этой комнате. Хьюз не узнает ни заголовок статьи, ни содержание, но в этом нет ничего необычного для его направления работы. Текст написан в его собственном формальном, академическом стиле, так что у него нет причин сомневаться в его подлинности.
Текст написан очень сжато, конкретно и без лишних слов, и рассчитан на то, что читатель будет специалистом по меметике. Если не вдаваться в детали, оно объявляет о наблюдении нового, титанически мощного и опасного (анти)мемокомплекса, предварительно обозначенного как SCP-3125, который авторы планируют классифицировать как "Аполлион"
- Хмм.
Основная часть первой страницы описывает восемь различных явлений, большинство из которых, но не все, являются аномальными, а большинство из аномальных, но не все, уже находятся под контролем Фонда и им присвоены номера SCP. При поверхностном ознакомлении эти явления кажутся совершенно не связанными как между собой, так и с предполагаемым SCP-3125. Хьюз подозревает, что он сможет обнаружить возможную связь между ними, если уделит этому несколько минут, но решает продолжить чтение. Он переворачивает лист бумаги. Весь документ умещается лишь на двух сторонах листа А4.
Другая сторона состоит по большей части из расчётов. Там есть один график, одно уравнение, и короткое техническое описание двух инновационных мемоплектических процедур преобразования, которые сами авторы называют "усиление". А потом следует-
—что-то вроде страшной картинки в текстовой форме. Здесь находится критически важный логический переход, и для Хьюза понимание приходит так резко, так внезапно, и так пугающе, что оно заставляет его вздрогнуть. Даже видя, что в документе было слово "Аполлион", даже заранее ожидая чего-то очень скверного на этой стороне листа, он отшатнулся.
- Ох, мать вашу, ну и кошмар.
Все остальные не открывают рта. Они с нетерпением ждут, пока Хьюз соберется с мыслями и сделает какие-нибудь выводы.
Он дочитывает остаток статьи, понимая, что будет написано дальше, почти на ходу по мере чтения. Вскоре документ оказывается дочитан, но первоначальный шок ещё не прошёл. Полный масштаб SCP-3125 находится далеко за пределами его нынешнего понимания. Он лишь мельком взглянул на него через замочную скважину. Чтобы как следует вникнуть, нужно будет посидеть за компьютером и покрутить результаты расчётов.
Нет. Сначала ему нужно построить фильтры, некий эквивалент свинцовых перчаток, чтобы манипулировать этим радиоактивным комплексом идей хотя бы в относительной безопасности. Он чувствует, будто оно могло мельком заметить его.
Класс "Аполлион" предназначен лишь для высоко разрушительных активных аномалий, которые, по сути, невозможно содержать. Для чего-то уровнем выше "Кетера". Аномалия класса "Аполлион" в большей или меньшей степени в конечном итоге гарантированно уничтожит мир, несмотря на все усилия, принятые для предотвращения этого. Единственное, что может предотвратить данный конкретный сценарий класса ХА – только уничтожение мира чем-то ещё, вероятно - другой аномалией класса "Аполлион". Их относительный уровень угрозы измеряется не в материальных ресурсах, затрачиваемых на сдерживание, а в количестве лет до неизбежного. По прикидкам Хьюза в даннном случае число лет будет однозначным.
- Да, это оно, - утверждает он. Это приносит ему странное облегчение. - Именно эта штука нас убьет. Он смотрит вокруг стола. - Мы получили для него класс "Аполлион"?
- Нет, - говорит О5-8.
- Нет?
О5-8 тонко улыбается.
- Нынешние мнения среди Смотрителей сводятся к тому, что класс "Аполлион" это признание поражения. Это плохо сказывается на боевом духе сотрудников, создаёт пораженческие настроения. Если не брать в расчет специальные классы, "Кетер" считается верхом иерархии на данный момент. Все существующие "Аполлионы", скорее всего, будут повторно оценены, а их класс будет изменен на "Кетер" в течение следующего года или около того. Если отставить это в сторону, что вы думаете?
- Вы хотите услышать условия содержания? Мы это уже не в первый раз обсуждаем? - спрашивает Хьюз.
- Давайте представим, что в первый - отвечает О5-8.
Хьюз мрачно смотрит на свою статью.
- Мы можем уничтожить всю разумную человеческую цивилизацию, - заявляет он. - Если во вселенной не будет разумных носителей, SCP-3125 не сможет воплотиться.
Возникает небольшая пауза, вызванная общим потрясением.
- Да, - говорит Уилер. - Ты уже предлагал этот подход ранее. И я не думаю, что кто-либо из нас здесь был когда-либо полностью уверен, что ты сказал это серьезно.
- Абсолютно серьёзно утверждаю, что это нам по силам, и что это подействует, - произносит Хьюз. - Наша миссия – "Обезопасить, Удержать, Сохранить". Когда-нибудь в будущем нам действительно стоит подумать над добавлением к этому "и сохранить столько людей живыми, сколько возможно".
- Подразумевается, что мы защищаем именно человечество, - напоминает ему Грейвс.
- Обезопасить аномалии, удержать аномалии, защитить аномалии. Как это можно рассматривать иначе?
- Мы уходим от темы, - останавливает его Уилер. - Всю разумную жизнь мы уничтожать не станем
- Можно было бы немедленно прервать все исследования в области меметики и антимеметики, которые мы ведём и планируем, - говорит Хьюз. - Тогда придётся систематически уничтожить эту область науки как таковую. Остановить все эксперименты, пустить под нож все исследования, промыть мозги учёным. Если никто не будет активно изучать эту область, никто никогда не найдет SCP-3125. Оно останется захороненным в самых дальних уголках информационного пространства на неопределенное время, как радиоактивные отходы.
Он поднимает глаза к потолку. Задача действительно интересная.
- Забавно, но самым практичным способом для этого будет создать искусственный мем. Такой, который будет нести в себе идею о том, что меметические исследования на самом деле бесполезны и губительны. Обогатить его религиозными или псевдонаучными вирусами, а затем распространить среди общественности. Через год после этого мы уже сами будем сносить наши собственные лаборатории. Если только иммунитет Отдела Антимеметики к подобным внешним угрозам не окажется достаточно сильным, чтобы противостоять давлению. Любопытный сценарий. Даже если мы не пойдем в этом направлении, нам определенно нужно запустить это в компьютерной симуляции – посмотреть, какие варианты развития событий наиболее вероятны…
- Барт, - говорит Уилер.
- Нет, спрятать не получится. Это может быть привнесено извне или случиться естественным путем…
- Мы знаем. Барт, это уже случилось. SCP-3125 воплощается уже сейчас, пока мы беседуем. Посмотри на эти аномалии-предшественники. Мы сейчас находимся на участке, который ты назвал "предвестие". Оно здесь.
Уилер ссылается на прогнозы, которые Хьюз, должно быть, создал сам во время предыдущих встреч; на модели, с которыми у него нет времени ознакомиться. Тем не менее, он все понимает.
Понимает, и жалеет об этом. Причина его страхов - иная, чем у большинства людей. Враг настолько чужд и громаден, что одного этого достаточно, чтобы у большинства людей безвольно и покорно опустились руки. На первый беглый взгляд SCP-3125 выглядит как сценарий кошмара: оно собирается превратить человеческую цивилизацию во что-то такое, что Хьюз не в силах вообразить. Но на его должности такое - рутина, да и воображением Хьюз откровенно не блещет. Он тесно знаком практически со всей базой данных SCP, и является мировым авторитетом в вопросе сдерживания аномального. В тех немногих областях науки, где у него нет гениальных способностей, он доверял своим коллегам, у которых они есть. Все эти аномалии - решённый вопрос, они заперты в коробках.
Но это – что-то другое. У него много идей, но чисто технически нет возможности начать работать над этой задачей. Оно выпотрошит его в тот момент, когда он попытается постигнуть проблему в целом. Ему нужно разработать и построить коробку, и при этом находиться внутри коробки, которую он строит. Ему нужно поместить в коробку вселенную.
Он смотрит вокруг, на стены комнаты. Кажется, они держатся.
- Мы могли бы прятаться всю нашу жизнь в помещениях, подобных этому, - рассуждает он. - Весь наш вид. А SCP-3125 при этом будет гулять по нашей реальности беспрепятственно, как чума. Я объявляю это место внешним пространством камеры содержания. Всё.
Никакой реакции.
- Я не думаю, что это нам по силам, - продолжает он. Если SCP-3125 прямо сейчас активно действует в общепринятой номинальности, то игра окончена. Меня не волнует, сохранится ли класс "Аполлион" или будет отброшен, но на мой взгляд, эту аномалию технически невозможно содержать. Я… мы с командой могли на прошлых совещаниях заявить что-то иное. Могло не хватать нужных знаний, настроя или перспективы, чтобы увидеть ответ. Все же люди каждый день разные.
- Нет, - отвечает О5-8. - Вы говорите одно и то же каждый раз.
- Вот, значит, как. И всё?
- Цель Фонда – сохранение, - начинает О5-8. - В большинстве случаев это включает в себя безопасное содержание аномальных сущностей - установление особых условий содержания для того, чтобы подобные сущности содержались безопасно в течение неопределенно длительного срока. По нашим правилам активная нейтрализация нежелательна, и уничтожения нужно избегать любой ценой. Всем в этой комнате это известно. Тем не менее, старшие должностные лица Фонда, к каковым я отношусь, имеют право временно отступить от этих правил при некоторых определенных условиях. Я использую это право. Я считаю, что в нашей реальности SCP-3125 не может сосуществовать с человеческой цивилизацией. Мы собираемся уничтожить SCP-3125. Навечно. Это как-то меняет ваш прогноз?
- Особые условия нейтрализации, - монотонно произносит Хьюз. Его лицо мрачнеет с каждой минутой.
- Я знаю, что нейтрализация… обычно считается проще, чем содержание, - добавляет О5-8.
Хьюз начинает рассказывать:
- Когда я впервые присоединился к Фонду, я спросил моего наставника, который ушел в отставку много лет назад, "Какую самую большую аномалию мы когда-либо содержали?". Разумеется, из тех, к которым он имел допуск. И он рассказал мне очень старую историю, которую ему довелось слышать в его ранние дни, когда он еще только начинал. Была молва, что авраамические религии не всегда были монотеистическими. Первоначально, там было три Бога с большой буквы "Б". И когда-то в течение последних ста пятидесяти лет Фонд убил двоих из них.
- Я поверил ему. Я был очень молод и неопытен, наивен и немного трепетал перед ним. Лишь несколько лет спустя я вновь подумал о нашем разговоре, и о том, что я никогда больше не слышал эту историю от кого-то другого, даже ничего похожего на нее. И я осознал, что он вешал мне лапшу на уши.
- И теперь, десятилетия спустя, когда современные мемоплектические технологии стали в сотню миллиардов раз более продвинутыми, чем это было в те времена, и тридцать процентов от всего этого я построил лично, я смотрю на то, с чем Отдел Антимеметики справляется ежеквартально, и я знаю лучше, чем кто-либо на этой Земле, что возможно или невозможно, и…
Он замолкает. Все снова терпеливо ожидают, пока он что-то скажет. Но слова никак не идут в голову. Он не в том расположении духа. Может быть, он ушёл в отрицание, может быть, решение - это идея, которую он не хочет принять. Какая ирония…
- Что я сказал? Просто расскажите мне.
- Ваша команда предположила, что хоть SCP-3125 и является самой сильной мемоплектической угрозой из когда-либо наблюдаемых, это не ставит его на вершину иерархии, - произносит О5-8. - Вы предположили, что будет возможным искусственно создать идею на порядок мощнее, чем SCP-3125, специально разработанную для нейтрализации SCP-3125, и полностью под нашим контролем. Контрмем.
- Это займет… Это может быть… возможно, - делает прикидки Хьюз. - Это будет невероятно опасно. Это потребует громадное количество ресурсов. И от десяти до двадцати лет реального времени на работу, не прерываемую ни на секунду. Чтобы избежать наблюдения, нам нужно быть герметично запечатанными от внешней вселенной на все это время. Нам понадобится лаборатория настолько большая, как целый город, построенный под куполом. Подождите-ка секунду.
Его мозг только что понял. Он осознает обстановку, в которой он говорит эти вещи. И он работает на Фонд уже долгое время.
- Это уже сделано, - констатирует он. - Лаборатория, она построена. Она была построена десятилетия назад, в тайне, и мы посадили внутрь наших лучших исследователей, а теперь работа закончена. Вот для чего мы сейчас встречаемся. Мы готовы начинать. Мы размышляем над тем, как развернуть контрмем. Это блестяще! Если я прав, то это блестяще. Я прав?
- Барт, - произносит Уилер. - Когда ты вступил в Фонд, тебя учили, что придет день, когда тебе придется, почти не имея времени на подготовку, пожертвовать большей частью или даже всем своим существованием, чтобы защитить то, что больше всего нуждается в защите. Ты проработал здесь тридцать лет. И все это время ты знал, что эту жертву рано или поздно придётся принести. Нас всех этому учили.
Хьюзу кажется, будто на него падает тень. Он смотрит на Майкла Ли, своего директора, который еще ничего не говорил.
- Ты прав, лаборатория уже построена. Работы были закончены в последние сорок восемь часов. Строительная бригада была обработана амнезиаками и уволена. Но работа еще не началась. Вот для чего сегодня мы собрались, - рассказывает Ли.
- Так вот где мои люди.
- Да, вот где твои люди, - продолжает Ли. - Они ожидают в бункере. Мы подготовили легенду и сфальсифицируем твою смерть. Время пришло. Сейчас ты отправишься в подполье.
- Сейчас? Нет. Я… я сомневаюсь в этом.
- Твоя команда выступила добровольцами. Я лично о них позаботился. Они хорошие люди, - произносит Ли.
- Чёрта с два, - говорит Хьюз, - я сам на такое добровольцем подписался.
- Барт! - восклицает Уилер.
- Любая предыдущая версия меня, которая согласилась на это, - продолжает тот, - была проклятым придурком, и я не соглашаюсь с его взглядами. Это же тюремное заключение! Я не хочу провести двадцать лет без возможности увидеть Солнце. Я не хочу быть похороненным заживо на работе. У меня есть…
Он замолкает, и пристально смотрит через стол расфокусированными глазами. Он собирался сказать "У меня есть семья."
Но у него ее нет.
У него все еще есть сестра – она сотрудница Фонда, как и он сам. Но он не может поговорить с ней, а она не может поговорить с ним. Они пытались.
Он пробует другой заход:
- Этот план… имеет очень низкую вероятность успеха. Сроки плохие. Сейчас 2008. SCP-3125 будет здесь к концу 2010-х.
- Этот план имеет отличную вероятность успеха, - заявляет Грейвс.
- Определи, что ты имеешь в виду под словом "отличный" - отвечает Хьюз.
- Больше пятидесяти процентов. Если за это возьмешься ты. Грейвс передает толстый отчет, который, вероятно, подкрепляет его точку зрения.
Хьюз присматривается к документу. Он видит свое собственное имя на обложке. Проклятье. Пятьдесят процентов это неплохо. Если бы он был кем-то другим в этой комнате, он бы хватался за этот шанс обеими руками.
Грейвс продолжает. -Ты убедил нас, что это должно быть сделано. И что именно ты должен руководить этим. Ты был готов к тому, чтобы принести эту жертву. Он переворачивает назад страницу документа. Глазное яблоко его трутня быстро пробегает по странице и находит нужный отрывок. - Позволь мне процитировать тебе твои собственные слова: "SCP-3125 представляет собой угрозу мультивселенского масштаба. Оно угрожает соседним с нами реальностям. Оно угрожает микро-вселенным внутри нашей макро-вселенной. Оно угрожает вселенным, в которых наша существует под видом фантастики…"
- Можете думать об этом как о тюремном заключении, если вам так будет легче, - перебил его О5-8. - Отмените свое согласие, если хотите. Но отсюда вы отправитесь в бункер и только в бункер.
Хьюз снова бегло осматривает стены комнаты. И тем самым выдаёт свои мысли с потрохами.
- Дверь закрыта, доктор Хьюз. - заявляет О5-8. - Вы не выйдете отсюда, пока мы не закончим.
- В чем заключается моя легенда? - спрашивает Хьюз. - И как вы планируете сделать это?
- Утечка гелия в S167-B03-312, - объясняет Грейвс. - Утечка будет реальной. Там уже находится поддельное тело, его невозможно отличить от настоящего. Мы немного вмешались в ваше общедоступное расписание на день. Таким образом, вы должны были бы сейчас оказаться в той комнате, а не в этой. Что касается…
- Он тянет время, - говорит Грейвсу и остальным О5-8. - Ему не нужно ничего этого знать.
- Назови кого-нибудь еще, - предлагает Ли. - Серьезно. Кто еще в мире, кроме тебя, имеет реальные шансы решить эту проблему? Кого мы могли бы послать вместо тебя?
Хьюз не отвечает. Нет больше никого. Действительно, в целом мире больше никого нет. И он может справиться с этим.
Ли продолжает давить. - Есть ли кто-нибудь еще? Даже если они не хотят. У кого есть нужные нам навыки, кроме тех, кто сейчас находится здесь, в бункере?
Мир немного меняет позиции. Ли теперь стоит. Уилер встревоженно оглядывается по сторонам, сжимая подлокотник своего кресла. В кулаке у нее – авторучка без колпачка. Выглядит так, будто она что-то только что вспомнила. О5-8 бросает взгляд на Уилер, озадаченный ее реакцией на, казалось бы, ничто. Хьюз ничего не замечает.
- Больше никого нет. Только я, - произносит Хьюз.
- Только ты… - рассуждает вслух Ли. - Это меня устраивает.
- Погоди секунду, - говорит Уилер.
Будто из ниоткуда, Ли достает пистолет. Огромные фиолетовые зрачки Хьюзова трутня сжимаются до размеров игольного ушка.
Это не часть какого-либо плана, и все в комнате знают это. Пистолет - настоящий. Невозможно, чтобы у него было здесь оружие. Уилер начинает подниматься из своего кресла. Ее собственный пистолет заперт в ящике снаружи.
Ли прицеливается в грудь Барту Хьюзу и стреляет дважды. Первая пуля пробивает насквозь его легкое. Вторая, выпущенная пока Хьюз падает, отскакивает от пуленепробиваемого экрана его ноутбука и рикошетит в стену конференц-зала.
*
Ли разворачивается, на сей раз прицеливаясь в О5-8. Он стреляет еще два раза, и каждый выстрел производит оглушительный электронный скрежет и яркую вспышку зеленого цвета – защита О5-8 поглощает кинетическую энергию. Уилер делает выпад в сторону Ли, хватая его за руку, в которой он держит оружие, и, отклоняя ее вверх одной рукой, второй рукой вонзает авторучку ему в горло. Ли сопротивляется. Уилер давит сильнее, вскрывая ему горло. Пальцы Ли ослабевают, и она отбрасывает в сторону пистолет. Ли булькает в агонии и падает назад, тщетно зажимая свою рану. Он разбивает свою голову – точнее, трутня, которого он носит на голове, о стеклянную дверь переговорки, и сползает в растекающееся красное озеро. Он нейтрализован.
Проходят две секунды, за которые ничего не происходит.
О5-8 и Уилер встречаются взглядами.
- У вас есть какие-то мысли? - спрашивает он тоном, требующим немедленного ответа.
- Майкл Ли был скомпрометирован, но я не знаю, почему так случилось, - произносит Уилер. Она ставит пистолет на предохранитель, убирает в кобуру и перелезает через стол, чтобы проверить Хьюза. Он мертв. Грейвс тоже мертв. Когда, черт возьми, Грейвса успели подстрелить? Что сейчас произошло в этой комнате? - Вся Зона может быть тоже подвержена этому влиянию сверху донизу.
- У меня еще остались вопросы, - начинает О5-8. Удар смертельно сильного жара и света прерывает его на полуслове, прожигая стену за его спиной. Он пригибается, уворачиваясь.
Уилер разворачивается, чтобы отследить источник, прицеливаясь из пистолета окровавленными руками. Что-то пробивает себе путь лазером через шлюз блока содержания. Лазер достаточно мощный, и управляют им с роботизированной точностью. Это происходит почти слишком быстро, чтобы успеть рассмотреть.
- Мой личный охранник, - произносит О5-8. - Он услышал выстрелы.
- Отзовите его, - говорит Уилер. - Если условия содержания в этом блоке будут нарушены, то SCP-3125 придет за всеми нами.
- Блок герметично запечатан. Я не могу подать какого-либо сигнала, пока дверь не будет открыта.
- Это проблема…
Шлюз открывается, а затем разрывается на части. Огромный блестящий черный бронированный механоид вырисовывается в пробитой бреши, и ему приходится пригнуться, чтобы заглянуть в комнату. Выглядит это так, будто лимузин О5-8 встал на ноги и пошел. Все еще невозможно догадаться, может ли находиться внутри пилот-человек. Позади него, вдалеке, виднеется обездвиженная Бохнер – она припечатана к одному из стульев порядочных размеров каплей прозрачного оранжевого клея.
- Помогите! - кричит она.
Уилер ощущает, будто черная волна прокатывается по ней, вливаясь в камеру содержания из пространства снаружи. Она бросает оружие и поднимает руки. Быть обнаруженной с дымящимся пистолетом вряд ли представит ее с хорошей стороны. Она точно не знает, что именно контролирует механоид - человеческий разум, электроника или что-то другое; но он может быть склонен к принятию плохих решений.
- Отставить. Опусти оружие, - говорит своему телохранителю О5-8. Тот останавливается, но один его лазер все еще движется настолько быстро, что глаз едва успевает отслеживать его движения. Лазер переводится между четырьмя неподвижными целями, - Уилер, Хьюзом, Грейвсом и Ли. Он ждет движения.
Ли, все еще не совсем мертвый, дергается. В ответ лазер выпускает один единственный импульс, распыляя на атомы его голову и трутня на ней. Теперь он перемещается по более короткой траектории, двигаясь по кругу между тремя оставшимися мишенями. Уилер не двигается ни на миллиметр.
- Я сказал "опустить оружие"!
На этот раз слова О5-8 достигают цели. Лазер отключается и устанавливается в нейтральное положение.
Уилер расслабляется.
- Ли был скомпрометирован, - повторяет она. Она в спешке идет в дальний конец комнаты, где на стене расположена аптечка. - Нам нужно вывести вас отсюда. Затем нужно стерилизовать Зону.
- Скомпрометирован когда? - спрашивает О5-8. - И кем? Мне дали понять, что SCP-3125 меняет сознание своих жертв, заставляя их тела полностью подчиняться своей воле, и делает их биологически неспособными делать что-либо кроме распространения его основных идей. Однако Ли сохранил высокую функциональность.
- Значит, мы в чем-то просчитались, - отвечает ему Уилер. Она разбрасывает большую часть аптечки в стороны, оставляя только капсулу необычной формы, с тонким наконечником и розовой жидкостью внутри.
- А пистолет? Нас всех обыскивали при входе.
- Я не знаю. - Уилер на ходу придумывает несколько способов пронести оружие в комнату незамеченным. Оно могло быть оставлено самим Ли в уборной во время предыдущего визита. Бохнер может быть в этом замешана. Может быть и кто-то другой. Она думает о том, что есть огромный шанс того, что три члена команды Хьюза тоже были убиты.
Но эти догадки не имеют никакого практического смысла. Она прижимает капсулу к своему правому запястью и вводит первую половину дозы. Это химический амнезиак быстрого действия, и она надеется, что разделенной на двоих одной дозы будет достаточно.
- Разве сейчас не та часть, когда должен появиться SCP-3125? - намекает О5-8. - Я абсолютно точно чувствую… что-то. В моей голове. В моем трутне, я полагаю.
- Я тоже. Закатайте ваш рукав. Вам также придется отключить свою защиту на секунду. - Он подчиняется, и Уилер вводит ему остаток средства. Уилер мечтает о том, чтобы подобные щиты входили в стандартную экипировку, но их исключительно тяжело найти, и существуют серьезные противоречия и побочные эффекты, связанные с ними.
Снаружи, Бохнер издает булькающие звуки и начинает говорить на неизвестных ей языках. Теперь она снова кричит. Когда Уилер смотрит в ее сторону, что-то длинное и темное, острое, будто дротик, и разветвленное на волокна, спускается откуда-то с потолка склада. Оно обвивается вокруг стула, к которому приклеена Бохнер, и поднимает ее в воздух. Появляется второй тонкий щуп. С любопытством он обследует среднюю часть ее тела, покрытую клеем, а затем пробивает ее насквозь, будто булавка протыкает бумагу.
Она завывает от боли, литры крови выплескиваются наружу и заливают пол под ней. Щуп удаляется, затем делает вторую дыру рядом с первой, и продолжает в том же духе.
Еще больше паучьих лапок пронзают механического телохранителя О5-8 и вытаскивают его из шлюза, быстро разбирая на искрящиеся кусочки. Лазер неистово мигает, пока машина гибнет. Это бесполезно.
Где-то вдалеке включается предупреждение о нарушении условий содержания для всей Зоны.
- Это же меметическая угроза, - говорит О5-8 по большей части сам себе. - Откуда здесь появились эти паукообразные?
- У вас есть другой способ передвижения? - спрашивает Уилер.
- Да, в S167-B02-101 есть спасательная капсула, - произносит О5-8.
Пока он говорит это, Уилер записывает окровавленной ручкой номер на своей руке. - Под землей? Вы уверены? Нужен ли код, чтобы открыть дверь?
О5-8 перечисляет пять цифр. Он хватается за голову. Его трутень недовольно дергается, меняя цвет и форму, будто инфекция распространяется по его бледно-голубой коже. - Я это чувствую. Будто стальные челюсти. Это… крайне неприятно.
- Нам нужно добраться до спасательной капсулы,- сообщает ему Уилер. - Больше ничего не имеет значения. Нам не нужно помнить, зачем нам туда идти. Понятно?
Паучьи лапы достигают шлюза и начинают разрушать комнату на кусочки. Они быстро двигаются, хватают все подряд и очень злые. Они знают, что в комнате есть что-то важное, но не могут до этого добраться. Кость черепа слишком прочная, чтобы ее можно было сломать.
У О5-8 нет большого опыта полевой работы. Амнезиак затуманивает его мысли. - Теперь вы за главного, - говорит он сонным голосом. - Спасательная капсула. Ведите.
Уилер хватает его за руку. В другой руке у нее пистолет, принадлежавший Ли, - в нем еще осталось достаточное количество боеприпасов. - За мной, - говорит она. Она уже делала это раньше. Она об этом не знает.
Складской потолок начинает прогибаться.
*
Но что это?
Где это? Как выглядит SCP-3125? Его движущая сила, его происхождение, его modus operandi - как много из этого возможно узнать? Нужно ли знать это, чтобы решить проблему? Имеет ли значение, насколько высок интеллект, когда он уже внутри коробки, когда ему объявлены шах и мат?
И какую разрушительную для разума форму может принять контрмем? Как могут человеческие руки создать что-то настолько разрушительно мощное и устойчиво держать его; какой человеческий разум сможет совладать с этим, не взорвавшись при этом изнутри? Что сделает применение в гневе данной концепции с информационным пространством человека? Как далеко от решения находится современная меметика? В одном году или в целом столетии? Какой безумной и невозможной идее только что Хьюз посвятил себя?
Он не знает ничего. Он знает, что Зона 167 разваливается, и что-то жестокое и психически ненормальное заполняет ее коридоры и ее людей; бродячий рой, который превращает каждого человека в худшую из возможных вещей, которой он мог бы стать – в существо, которое стоит неправильно, которое выглядит неправильно, бесцветное и яростное. Он изо всех сил мчится по коридорам, затем вниз по вентиляционным шахтам, которые приведут его глубже. Он маленький, и передвигается он быстро и скользко. Он может это сделать. Он может запереть себя внутри.
Он не знает, что нужно трутню для выживания. Все что он видел – клетки. Он не знает рутинной работы по уходу за ними, которую проводила Бохнер. Живут ли зародыши в воде или в плазме крови C. gigantes? Кормят ли их по рецепту? Ему необходимо воссоздать собственную биологию до того, как он умрет от истощения. Он не знает, как построена модель его разума. Думать больно.
Но думать - можно.
Далее: ГЭБ