Часть Первая
Его мать иногда говорила, что отцом его был Йорк. Но верховные жрицы так часто пичкали ее дурманящими снадобьями, что она редко узнавала своих гостей. К тому же, временами она признавалась, что его отцом был слепой рыбак. Изо рта у него плохо пахло — вот что ей запомнилось.
Так что Рон на ее слова и внимания не обращал, не забывая однако жевать сладко пахнущие травы при любой возможности.
И всё же многие считали, что в нем есть что-то от Покровителя Воров. Даже будучи совсем мальчишкой, он постоянно строил коварные планы по присваиванию чужих вещей. Он умел подлизываться к храмовым поварам и выпрашивать у них объедков сверх положенного, или даже кусочки лакомств, обычно заготовленные для верховных жриц и их особых гостей. Другие мальчики и девочки частенько обнаруживали, что на небольших сделках и спорах с ним теряют больше, чем получают, не до конца понимая, почему вообще согласились принять его условия.
Однажды его застали, когда он обчищал карманы Верховного Стражника, пока тот наслаждался обществом его матери. Жрица Джилия тогда отдельно отметила, что люди рассчитывают на то, что внутри храма их вещи находятся в безопасности, и вносят за это немалую плату. Однако Рон обратил внимание на то, как она выделила слово "внутри", и всего лишь перенес свои операции за пределы храма.
Большую часть того, что у него было, он выклянчивал. "Ты — мой папочка?" - вопрошал он каждого входящего мужчину. Он изо всех сил старался подражать им и даже нарочно гримасничал, чтобы черты лица были больше похожи. Если мужчина был толст, Рон надувал щеки, а если худ — то втягивал. Иногда он получал по ушам, зато иногда его трепали по голове и бросали несколько монет. За храмовыми детишками почти никогда не приходили, но временами посетители были по-своему добры к ним.
И все же он взрослел. Все чаще его таскали за уши вместо того, чтобы кинуть очередную подачку. Приближалась пора покинуть храм. Храмовые девочки сами могли стать жрицами, но мальчики имели право остаться только в качестве евнухов. Рон начинал понимать, что это не так здорово, как ему казалось в детстве.
Он как раз обдумывал свою будущую карьеру, когда мимо входа в храм прошел старик. Карманник из Рона все еще был весьма посредственный — ему до сих пор приходилось едва ли не вынуждать себя обчищать карманы случайных пьяных гостей. Но на боку старика болталась туго набитая, тяжелая мошна, и какой из него был бы сын Йорка, если бы он сумел противостоять искушению?
Он вытащил ножик, украденный с кухни, спрятал его у запястья и направился навстречу старику с таким видом, будто жутко спешит.
Когда он столкнулся со стариком, нож мелькнул у мошны — Рон хотел разрезать ее. Однако вместо этого рука старика стиснула его костлявое запястье и выкручивала его до тех пор, пока нож не упал на землю.
Рон тут же принялся вырываться, но хватка была крепка. К тому же он увидел, что за стариком на почтительном расстоянии следуют крупные, мускулистые здоровяки, которых он раньше не приметил.
- Мальчик, ты знаешь, кто я такой? - спросил старик. Он был седой, с желтыми глазами и зубами почти такими же темными, как кожа.
- Нет, нет, прошу вас. Отпустите, я больше не буду, - взмолился Рон.
- Я лорд Тотч, секретарь Тирана, ты, воришка! - Он отвесил Рону оплеуху и толкнул его в руки ожидающей охраны. - Научите его не воровать у тех, кто искусней его.
Когда на Рона обрушились первые удары, он только прикрыл голову.
На то, чтобы прийти в норму, Рону потребовалось несколько недель. Он даже не помнил, как притащился обратно в храм. В свободное от прочих обязанностей время за ним ухаживала жрица Хет. К счастью, охрана секретаря не нанесла ему серьезных увечий — не было ни переломов, ни путаницы в мыслях. Когда отеки спали, его лицо стало выглядеть так же, как прежде. В общем, ему вправду повезло, и он пообещал себе, что больше никогда не будет работать так неуклюже.
В один прекрасный день, когда уже исчезли последние следы побоев, он снова сидел на ступенях храма, обдумывая свое будущее. Воровство, как он полагал, все еще было неплохим вариантом. Но, пожалуй, карманником ему не быть. По крайней мере до тех пор, пока он не выучится этому как следует. Может быть, ему удастся найти вора, который согласится стать его наставником?
- Подвинься, мальчик! - раздался знакомый голос. Рон поднял взгляд и окаменел.
- Ну? - поторопил его секретарь Тирана. - С дороги. Я занятой человек.
Рон поспешно отодвинулся в сторону. Секретарь прошел мимо, больше не обращая внимания на него.
- Он меня даже не узнал, - прошептал Рон, недоверчиво уставившись в спину Тотча. - Он меня даже не узнал! - В нем внезапно вспыхнул гнев. После всего, что случилось, он его даже не узнал! Поддавшись внезапному порыву, он вскочил на ноги, сбежал по лестнице, прыгая через ступеньку, и бросился за телохранителями секретаря, которые, однако, обратили на него внимания не больше, чем их хозяин.
- Да кем он себя возомнил? - Рон кипел от злости. Как они смеют не обращать на него внимания, будто он — пустое место? Ему хотелось схватить ближайшего прохожего за шиворот и выкрикнуть ему в лицо свое имя, но вряд ли это научило бы секретаря хоть чему-нибудь. Нет, надо было брать выше.
Он начал строить план, и, наконец обдумав его, мрачно улыбнулся самому себе. Подготовка займет несколько дней, но ему это удастся. В следующий раз они его узнают. Да, уж он-то постарается. Они будут выкрикивать его имя из своих башен, о да.
Через несколько дней Рон был готов. Он решил, что работа домушника ему более по душе, чем работа карманника. Люди, чьи окна находились достаточно высоко, постоянно забывали закрывать их. Труднее всего было с одеждой, но и этот вопрос удалось решить, застав в бане одного из слуг лорда Вера.
Пришло время претворить его план в жизнь.
Рон решительно вошел в особняк с бумагой в руке. На него едва взглянул один из слуг, больше никто его, казалось, не заметил. Он резво направился вверх по лестнице в башню, в кабинет лорда.
На пути у него открылась дверь, из которой высунулась бородатая голова.
- Парень! Ты куда?
- Н-наверх, в кабинет лорда Тотча, сир, - ответил Рон и начал заранее заготовленную речь: - Ему послание от…
- Прихвати это, - сказал мужчина и сунул ему в руки небольшой портфель. - Ну? Пошел.
- Слушаюсь, сир! - откликнулся Рон и быстро продолжил свой путь.
Когда он осторожно открыл дверь, кабинет был пуст. Он коротко вздохнул от облегчения. Это значительно упрощало дело.
Помедлив, он раскрыл портфель. Он оказался набит бумагами. Рон читать не умел, поэтому оставил их без внимания, хотя позже мог бы их продать. Сегодня ему нужно было только написать всего одно слово.
Он открыл окно. Оттуда был виден балкон Тирана, весь зарешетченный в целях предохранения от воров, но так, чтобы Тиран мог любоваться своим городом.
От башни Тотча до балкона Тирана было около двадцати футов. Слишком много, чтобы допрыгнуть, но не так много, чтобы не докинуть туда кое-что.
Он метнул туда крюк, украденный с рыбацких лодок. Такие использовали для ловли глубоководных угрей-левиафанов. Крюк был так тяжел, что Рон едва мог его поднять, однако со второй попытки ему удалось забросить его на балкон. Он поставил ногу в заготовленную петлю и шагнул в пустоту.
Врезавшись в стену, он едва не выпустил веревку, но ему все же удалось не разжать хватку и вскарабкаться по веревке до решеток.
Он проскользнул между прутьями, между которыми бы не протиснулся ни взрослый мужчина, ни даже паренек совсем немного покрепче, чем Рон, худоба которого позволила ему это сделать.
Комната была вычурно украшена филигранью, мраморными и нефритовыми статуэтками, гобеленами. Пока Рон искал достаточно впечатляющий предмет для кражи, до его слуха донесся плеск.
В обширном бассейне плавали несколько женщин, в различной степени обнаженных. Он похолодел, однако, похоже, его не заметили. Они все цеплялись за зеленый надувной круг и выглядели напуганными, а взгляды их, казалось, были сосредоточены на чем-то очень далеком. Рон решил, что они, должно быть, одурманены чем-то, и пошел вокруг бассейна. Наконец, он наткнулся на кровать Тирана и нашел там то, что искал. Это был артефакт времен старого мира — одна из странных прямоугольных пластинок, изукрашенных драгоценностями и с золотыми линиями на зеленой поверхности. Такие иногда находили в древних железных ящиках. Эта была самой крупной из всех, какие доводилось видеть Рону — длиной почти с предплечье. Даже Тирану, должно быть, пришлось заплатить за нее целое состояние. Рон осторожно положил ее в сумку.
Потом он открыл извлеченную из сумки баночку с краской, обмакнул в нее уголок простыни самого Тирана и принялся выписывать буквы. За то, чтобы узнать их очертания, пришлось заплатить писцу, и он с благоговением перерисовал на листок бумаги незнакомые каракули. Ошибиться было нельзя.
Когда результат, наконец, его удовлетворил, он вернулся на балкон, снова проскользнул между прутьями решетки и забросил крюк в окно кабинета Тотча. Перелетев обратно, он влез по веревке, заглянул в окно, чтобы убедиться, что внутри никого нет, и спустился вниз по лестнице. На этот раз его никто не остановил.
Он шел по улице, выпрямив узкую спину и задрав подбородок повыше, чем иной юный лорд. К следующему вечеру весь город будет знать его имя.
На следующее утро он проснулся от того, что жрица Джилия трясла его за плечо.
- Вставай! Вставай, ты, полудурок!
- А? Что? - пробормотал он.
- Тебя ищут по всему городу. Одевайся немедленно! - Сребровласая жрица подняла его на ноги и толкнула к большой корзине, в которой он держал свои пожитки. - Нет, не то, что-нибудь с капюшоном. Да не будь же ты таким беззаботным, ты в большой беде.
Пока он осоловело натягивал одежду, до него дошел смысл ее слов. Его ищут! В памяти у него всплыли вчерашние подвиги. Он обокрал самого Тирана.
- Я, конечно, не верю, что это ты, - говорила Джилия. - Даже у тебя не хватит глупости написать на стене "Меня зовут Рон" после того, как украл у Тирана самое дорогое сокровище. Но они… Ох. О нет, Рон. Прошу тебя, пожалуйста, скажи, что это не ты.
- Ну… - Рону пришло в голову, что его план, возможно, был не так хорош, как ему казалось.
- Господи боже. Тебе нужно бежать из города, и немедленно. - Она закутала его в плащ и надвинула ему капюшон на глаза. - Я знакома с караванщиком. Он выйдет через пару дней, не раньше, но, если уйдешь из города сейчас, то сможешь пересечься с ним на дороге. А пока что надо, чтобы ты покинул город, пока никто не успел рассказать про тебя стражникам. Пошевеливайся.
Рон позволил вывести себя из комнаты и из храма, остановившись только, чтобы закинуть на плечо сумку. Джилия вела его по узким улочкам и по оживленным рынкам, держась подальше от стражи. Один раз стражник подошел к ним вплотную, но он только спросил, будет ли Джилия в храме чуть позже. Деньги перекочевали из одной руки в другую, и она пообещала, что будет там ради него.
Когда они дошли до ворот, Джилия взяла Рона за плечо.
- Теперь слушай. Иди вдоль дороги до самого вечера, пока не окажешься далеко от города. Потом спрячься и жди караван. Спросишь там Тензина, скажешь, Джилия прислала. Он тебе поможет.
Рон кивнул.
- Спасибо, жрица, - сказал он и бросил взгляд на стражу. Стражников было четверо — двое смотрели в сторону города, двое других — на дорогу.
Джилия проследила за его взглядом.
- Тебе придется пройти мимо них. Я тебе помочь не смогу. Жрицам запрещено покидать город. Подозрительно будет, если я подойду к воротам. Ты просто назовись как-нибудь иначе и скажи, что ищешь дядю или кого-нибудь еще. У тебя преотлично подвешен язык, мальчик. Пользуйся этим.
- С-спасибо, жрица, - откликнулся он. Он вдруг понял, что вряд ли сможет вернуться в город. Еще долго. Может, даже никогда. - Я… - он не знал, что сказать.
- О, Рон, - мягко сказала она и заключила его в объятия. - Будь смелым, будь умным и беги без остановки, покуда хватит воздуха. - Она отпустила его, развернулась и направилась обратно к храму.
Рон расправил плечи и подошел к стражникам.
- Тебе чего, парень? - спросил один из них. Он подозрительно оглядел Рона. На загорелом лице ярко блестели маленькие голубые поросячьи глазки.
- Сир, - начал он, собираясь было последовать совету Джилии, но тут ему в голову пришла идея получше. - Я знаю, где Рон!
- Где? - спросил стражник, выпрямившись. Трое других тоже внимательно уставились на Рона.
- Поделитесь со мной наградой, - потребовал Рон. - Иначе не скажу.
- Скажешь, а то в глаз дам. Давай, говори, - рявкнул стражник, нависая над Роном. Остальные трое, в том числе и те, что следили за дорогой, подошли поближе.
- Ладно, ладно, - покорился Рон, выжав из глаза слезу, которая потекла вниз по щеке. - Скажу, только не бейте. Он собирается бежать из города. Идет сюда.
- Как он выглядит? - спросил стражник. - Смотри, только честно.
- Коротышка с темными волосами — да вон он, гляньте сами! - сказал Рон, указывая на маленькую фигурку, которая спешила через площадь.
Стражники принялись выкрикивать ругательства. Те двое, что сторожили ворота изнутри, рванули к человеку, на которого указал Рон, другие двое наблюдали. Пока всё их внимание было сосредоточено по эту сторону ворот, Рон проскользнул за их спинами и выбежал из города. За спиной послышалась пораженная ругань, но он знал, что за ним вдогонку кинутся не раньше, чем через минуту, если вообще решатся на это. Некоторое время он держался на дороге, но скоро сбежал с нее, тут же провалился в канаву и, не мешкая, выбрался из нее. Повсюду, насколько хватало глаз, простирались поля и рощи. Самые далекие из них казались ужасно далекими. Разве нормальные люди вообще могут видеть так далеко?
Налицо был заметный недостаток проулков, в которые можно было нырнуть, и плотных толп, в которых можно было затеряться. По дороге шли путники, на полях работали крестьяне, но ему негде было исчезнуть. И очень скоро это могло обернуться большой бедой.
Он оглянулся. У ворот всё еще была сумятица, но за ним пока не гнались.
- Что ты делаешь на моем поле? - крикнул кто-то. Рон, холодея, разглядел мужчину в соломенной шляпе, который бежал к нему. Ему никогда не приходило в голову, что у полей, как и у зданий, есть владельцы. Он считал, что всё принадлежит Тирану, покуда не убежишь от него совсем далеко.
Он решил прикинуться дурачком.
- П-простите… Я з-заблудился, - признался он.
Человек остановился и смерил Рона взглядом.
- Кто ты такой? - спросил он. - Что ты тут делаешь в одиночку?
- Меня Хевером звать, - сказал он. - К дядьке иду. - Он решил, что сейчас момент не лучше и не хуже других для того, чтобы использовать обман, придуманный Джилией. Обман, по здравом размышлении, был очень хорош, и обидно было бы так его и не провернуть.
Мужчина проникся сочувствием.
- К дядьке? На чьем поле он работает? Я тут знаю всех землевладельцев. Помогу найти.
Лицо Рона застыло. Как он мог знать всех? Такого он не ожидал.
- На… эм… на… на поле Ларна, - нашелся он, назвав самое распространенное имя, какое только мог вспомнить.
- Хм-м-м. Тут много Ларнов. Куда тебе родители велели идти? - спросил крестьянин.
- На восток, сир, - сказал Рон. На восток шла дорога.
- Не сильно облегчает дело. Больше ничего не помнишь?
- С памятью плоховато, сир. - Рон начинал задумываться, не удрать ли ему.
- Хм. Ну, не могу ж я водить тебя по полям всех Ларнов, что к востоку отсюда. - Крестьянин заколебался на мгновение, а потом ласково положил руку Рону на плечо. - Ладно, слушай меня внимательно, Хевер, - медленно, с расстановкой признес он. - Иди по дороге. Дойдешь до большого моста из дерева, за ним будет двор. Спросишь там Кэсвина. Он тебе поможет. Понял?
- По дороге до большого моста из дерева, - повторил Рон. - Спросить Кэсвина.
- Молодчага. - Крестьянин несильно подтолкнул его к дороге, и Рон направился куда сказано.
Из города никто не выходил. Должно быть, они решили, что он — не такая важная птица. Он надеялся, что они очень и очень нескоро поймут, как сильно ошиблись. А сейчас перед ним была дорога, залитая теплым солнцем, и целый мир принадлежал ему. Он перекинул сумку через плечо и пошел вперед, насвистывая.
Часть Вторая
Лил дождь. Рон сидел на дереве и дрожал. На второй день путешествия за ним погналась стая диких собак. Чтобы убежать от них, ему пришлось сойти с дороги и переплыть реку. Еще пару дней он плутал в джунглях, пока за ним не погнался гигантский ящер, который сейчас сидел под деревом, и Рон понятия не имел, как теперь искать дорогу. Он промок, чувствовал себя очень несчастным и не сомневался, что скоро умрет.
Так обстояли дела, когда до него вдруг донеслись чьи-то крики. Поначалу он решил, что это еще одна стая диких собак — крики перемежались воем и визгом, — но потом он расслышал слова. Их было сложно разобрать, но кричали что-то вроде "налево", "направо" и "ближе".
Из кустов выпрыгнул кенгуру. От него не отставали собаки, а следом за собаками показались люди с лицами, выкрашенными белой краской, и темно-рыжими волосми. Они на бегу бросали копья. Кенгуру прыгнул на ящера и в мгновение очутился у него в зубах. Хищник развернулся к охотникам.
Они почти тут же остановились, но не стали бежать. Вместо этого они встали в ряд; те, у кого еще были копья, держали их наизготовку. Ящер угрожающе зашипел, но рисковать не стал. Он развернулся обратно, подобрал кенгуру и ускользнул.
- Эй, глядите — там на дереве мальчишка! - воскликнул один из белолицых. На нем были кожаные штаны и простая рубаха — всё серое в крапинку или черное. Другие охотники, одетые так же, подняли головы.
- Вырос, что ли, там? - смеясь, уточнил другой охотник.
- Поспел уже?
- Иди понюхай… Эй, на дереве, слезать будешь? Зубастик смылся.
Рон осторожно слез на землю и чуть не упал — так затекли у него ноги.
- С-спасибо.
- Ты городской, - заметил белолицый. - Сбежал, что ли?
Рон опасливо кивнул. Кочевники иногда торговали с городом, но поговаривали, что со стражниками, когда положение позволяет, у них разговор короткий.
- Тогда идешь с нами. Мы тебя спасли — значит, ты наш, - заявил белолицый.
- Что? - изумился Рон. Двое охотников схватили его за руки.
- У вас в городе законы есть? Вот и у нас есть. Это — один из них. Всё, пошли. Нам всю ночь топать.
Его подталкивали и вели куда-то, пока не наткнулись на остальных охотников. Сумку с его сокровищами у него отняли, нагрузив вместо этого свежими отрезами мяса, завернутыми в кожу. Охотники вокруг дружески переговаривались, иногда случайно толкали его и поддерживали, когда он спотыкался. Его не столько тащили, сколько влекли за собой в дружелюбной, разговорчивой толпе.
Когда они добрались до стойбища, дождь уже прекратился, и из-за облаков выплыла луна.
Стойбище представляло собой кучку крытых кожей шатров конической формы, расположенных вокруг нескольких больших костров. Стены шатров украшали оранжево-синие картинки, а на верхушках были колокольчики, звенящие на ветру. На охотников и Рона глазели старики, дети и женщины. Их одежда была более разнообразна, нежели одежда охотников; больше всего было красного и желтого. Лица стариков были раскрашены так же, как лица охотников.
У Рона забрали мясо, и он рухнул на землю. Он никогда в жизни столько не ходил.
Первый белолицый опять поднял его на ноги.
- Я — Последник. Мы решили, что ты будешь мой.
- Меня зовут… - начал Рон и тут же получил легкий подзатыльник.
- Тебя зовут? Тебя зовут "ты", или "мальчик", или "городской щенок". Не заговаривай об именах. Ты мальчик, не мужчина. - Он показал на один из костров: - Вон, сядь там, поешь чего-нибудь, а потом подходи к шатру моей семьи. На нем нарисован один человек.
Рон сделал, как ему велели. Трапеза состояла из мяса, овощей и кореньев со специями, поджаренных над огнем на длинных палочках. После целого дня на ногах это показалось ему очень вкусным. Войдя в шатер, он обнаружил там целую толпу — дети, собаки, двое охотников и несколько женщин, одна из которых представилась Призорницей. Она посуетилась над ним, чем-то напомнив ему жриц, а потом отослала его спать на одеяла, к собакам и другим детям. Рон заключил, что это жена Последника.
Укладываясь на одеяло и отодвигая от себя щенка, он уже начинал размышлять о побеге. Его поймали, когда он был слаб и растерян. Но Рон одурачил Тирана. Им никак его не остановить. Ненадолго.
На следующий день Рон проснулся оттого, что Призорница трясла его за плечо. Она сунула ему в руки ведро и велела принести воды. Говорила она медленно, будто он был тугодумом или дурачком.
Он вылетел наружу. На него уставились другие дети.
- Эй, городской! - позвала девочка его возраста. - Ты куда?
- За водой, - ответил он, немного насторожившись. Обращение "городской" ему не нравилось.
- Я помогу. Это сюда.
- Я знаю, - соврал он.
- Ну конечно, - согласилась она. По улыбке было понятно, что она не поверила. Рон тут же решил, что она ему не нравится.
- Как тебя зовут? - спросил он.
Какое-то мгновение она смотрела на него, а потом расхохоталась. Нет, она однозначно ему не нравилась.
- У меня нет имени! Сколько мне лет, по-твоему?
- У всех есть имя, - сказал Рон и замолчал на секунду. - Разве нет?
- Ни у кого нет имени, пока они не готовы стать мужчиной или женщиной, глупый. Мою маму зовут Третья Стрела, потому что она выпустила в разбойника три стрелы, и третья его убила. - Она была так безмятежна, словно рассказывала о том, какое красивое платье носит мама или какой вкусный она делает пирог.
- Ясно…
Теперь он понимал, что имел в виду Последник.
От девочки он узнал, что большинство детей в шатре Последника и Призорницы не были им родней. У Призорницы был только один сын, который умер вскоре после рождения, и она больше не могла иметь детей. Поэтому они забирали себе детей, у которых не было шатров — сирот или похищенных из становищ других племен.
Он заинтересовался этим. Оказалось, что племена кочевников часто совершают набеги друг на друга и похищают детей, чтобы пополнить свои ряды. Так может исчезнуть целое племя. Впрочем, в таких случаях, как правило, находится племя, которое разделяется и занимает новые земли.
- Мой папа из другого племени, - сообщила она. - Но из какого — уже не расскажет. Мы теперь все Охотники За Привидениями.
Следующие несколько дней Рон провел с девочкой, расспрашивая об Охотниках За Привидениями. Разумеется, она ему не нравилась, но она любила поговорить, а ему нужно было знать как можно больше. Ее же явно веселило его невежество, что самого Рона бесконечно раздражало.
Через неделю стойбище снялось с места, и она показала ему, как надо сворачивать шкуры для шатров, чтобы перенести их на новое место. Шесты, которые еще могли послужить опорой для шатров на новом стойбище, кочевники брали с собой, негодные же оставляли на месте.
Большинство кочевников едва ли удостаивали Рона взглядом, а когда заговаривали с ним, то говорили обычно как Призорница — мягко, но словно разговаривая с дурачком. Последник временами поглядывал на него, удостоверяясь, что Рон еще цел.
Прежде, чем бежать, он дождался, пока они не пришли на новое место. Он дождался, пока не воцарилась суета расселения, взял ведро (в котором спрятал сумку, изъятую из кладовой Последника) и пошел прочь, будто бы за водой. За кустами он пригнулся и скоро скрылся из виду.
Потом он побежал, зная, что за ним будет погоня, когда обнаружат его пропажу. Но он был уверен, что далеко они не зайдут. Поимка одного мальчишки не стоит таких усилий. Если он уйдет достаточно далеко, они смирятся.
Он бежал весь день и остановился только с наступлением темноты, решив переночевать в небольшой рощице. Он, разумеется, заблудился, но зато был свободен. А потом он услышал шорох.
Это был Последник. Он стоял меньше чем в десяти футах, опираясь на палку. У его ног была собака. Он не был ни зол, ни расстроен, ни даже разочарован. Он просто наблюдал.
Потом он поднял палку и начал бить.
Закончив, он взвалил Рона себе на плечи и понес обратно к лагерю.
Рон пытася сбежать еще несколько раз, но результат всегда был одинаков. Последник ловил его, бил и приносил обратно. Его никогда не наказывали после и больше не заговаривали об этом — никто, кроме девчонки.
Бегая по поручениям женщин и стариков, он поднабрался опыта в лагерной жизни. Он научился помогать чистить шатры, выучил, что нужно кухаркам, и узнал, как обращаться с луками, которыми вооружали женщин на случай нападения других племен, разбойников или чудовищ.
Его старая одежда пришла в негодность и сменилась на кожаные штаны и простую рубаху. После этого члены племени Охотников За Привидениями начали относиться к нему немного радушнее. Никто, кроме надоедливой девчонки, больше не звал его "городским". Она всё так же не отставала от него со своей болтовней, хотя с каждым месяцем ему нужно было объяснять все меньше и меньше. Но он продолжал общаться с ней — скорее по привычке, чем по каким-то другим причинам.
Он начал играть тупыми копьями вместе с остальными мальчишками, участвовал в шуточных боях и учился метать короткие копья в мишени, нарисованные на стене или на деревьях. Он подрос, стал шире в груди. Скоро он вместе со старшими мальчиками уже ловил кроликов и ящериц вокруг лагеря.
Один из старших мальчиков, которого Рон про себя звал Остроносым, считался вождем компании. Рон сдружился с ним, и они принялись планировать разные проделки. Они разыгрывали других мальчишек и молодых охотников, ходили куда не положено и, в общем, всячески искали способы себя развлечь.
Рон почти не думал о побеге, о городе, даже о том, как одурачил Тирана. Его больше занимало, что им делать завтра и вернутся ли охотники с новыми рассказами о чудовищах и о других племенах.
В один прекрасный день, через несколько лет после того, как Рон попал в племя, они с надоедой прокрались к близлежащему водоему, где устроил себе жилье баньип. Забравшись на дерево, они наблюдали за тем, как волосатое, чешуйчатое создание бросается на всё, что приближается к его пруду.
Случайно подняв взгляд, Рон заметил клубы пыли вдалеке. Он прищурился и разглядел там людей.
- Эй, гляди, - сказал он, указывая на них девчонке.
Надоеда заслонила глаза от солнца и нахмурилась.
- Это не наши охотники.
- Пошли, - велел Рон и соскользнул с дерева.
Они бегом вернулись в лагерь, и Рон немедленно отыскал Призорницу.
- Там люди идут. Не наши.
- Ты сам видел? - спросила она, нахмурившись.
- Это не шутка, клянусь, - сказал Рон. - Спросите девчонку.
Надоеда кивнула.
- У них лица не белые и собак нет.
Призорница кивнула и принялась созывать других женщин. Они натянули луки и собрали стрелы в колчаны.
Рону с надоедой велели оставаться в шатре и защищать других детей. Рон знал, что их туда послали просто чтобы они не мешались, но ему так и не удалось придумать, как смыться так, чтобы его не заметили. Пришлось ждать, пока женщины не закончат работу.
Через два часа они возвратились — со смехом и песнями о войне и дожде стрел и камней.
Женщина, у которой Рон спросил, что случилось, схватила его за руки и закружила, а потом чмокнула его в щеку. Надоеда выглядела странно-расстроенной, но Рон ее не вполне понимал. Не ее же чмокнули в щеку, как ребенка.
- Умница! Сегодня у нас будет пир.
Выяснилось, что женщины, затаившись, дождались, пока чужаки приблизятся на достаточное расстояние, а потом осыпали градом стрел землю перед ними. Это были люди из племени Черных Мечей, с которыми обычно поддерживались добрососедские отношения, поэтому их не убили на месте. Но прежде, чем отпустить восвояси, их вынудили сдать оружие и снять с себя лучшие одежды. "И если кто-то еще будет тут бродить, когда вернутся охотники, то он очень пожалеет об этом!" - смеясь, добавила женщина.
Но когда охотники вернулись, налетчиков уже и след простыл. Молодые воины печалились, что им так и не довелось испытать свои копья против мечей, однако почти все были согласны с тем, что женщины держались очень хорошо, а Рон с надоедой спасли племя от настоящей беды. Хотя прежде всего, как отметил Последник, они не должны были соваться к водоему.
Той ночью, когда Рон дремал с набитым животом, его грубо подняли на ноги и вытащили из шатра прежде, чем он успел понять, что происходит. Он нетвердо шагнул в темноту, пытаясь осмыслить ситуацию. В лицо ему плеснули водой.
Все еще сонный, он различил лица охотников. У некоторых были палки, у некоторых — мотки веревки. Один из них держал в руке блестящий нож. Ему заткнули рот кляпом и повели прочь от становища.
Отойдя на приличное расстояние, они вынули кляп и взяли Рона под руки. Охотник с ножом (в котором Рон запоздало узнал Последника) выступил вперед.
- Эй! - воскликнул Рон и попытался отступить назад, но его удержали и швырнули на землю. Нож, мелькнув, разрезал на нем рубашку, потом штаны, и Рон остался в свете звезд обнаженным. Ему позволили встать.
Последник свистнул, и прочие охотники встали в два ряда.
- Десять раз, - сказал Последник. - Не падай, тогда станешь мужчиной. Пошел!
Рона толкнули к рядам. Проходя мимо каждого, он получал удар веревкой, привязанной к палке. Пошатываясь, он все же дошел до конца.
- Девять раз! - потребовал Последник.
Рон, едва держась на ногах, пошел в обратную сторону. И опять вернулся. Дважды он падал на колени, и тогда ему приходилось проходить сквозь строй заново. Но в конце концов он прошел в десятый и последний раз.
Его снова схватили под руки. Но на этот раз — чтобы поддержать.
Последник приблизился и вынул из поясной сумки небольшую банку.
- Десять раз. Тогда станешь мужчиной. Неплохо.
Он обмакнул два пальца в банку — теперь на них было что-то белое — и распределил краску по лицу Рона. Закончив, он показал мальчишке его отражение в куске металла. Белое лицо. Охотник За Привидениями.
Другие охотники кричали и хлопали в ладоши. Ему вручили серо-черную одежду и копье. Его хлопали по спине, тыкали в плечо, и избитое тело снова протестовало. Но он ни на что не променял бы эту боль.
Теперь он принимал участие в вылазках охотников. Ему показали, как ухаживать за копьем и как сделать новое. Отныне его обязанность заключалась в том, чтобы бежать вперед с собаками и вспугивать дичь, с которой затем расправлялись старшие охотники. Ему не терпелось опробовать свое копье, но новички вроде него не могли на это рассчитывать. У него пока даже имени не было. Но всему свое время.
Вскоре и Остроносый стал охотником. Они с Роном продолжали дружить, но теперь к их дружбе примешивался азарт. У них было своего рода соревнование: каждый стремился показать себя лучшим охотником, достойным получить имя первым.
- Ты всего-навсего городской, - насмешливо сказал Остроносый однажды. - Имя тебе светит через сто лет, если вообще светит.
- А ты слишком туго соображаешь, - парировал Рон. - Твоей башкой разве что стены пробивать. Ты и через сто лет не выдумаешь ничего, за что дают имя.
Они принялись толкать друг друга, что закончилось дружным смехом в грязи, после чего подошедший Последник прервал их шуточный бой и предложил заняться чем-нибудь полезным.
У надоеды теперь почти не было времени на Рона. Призорница взялась за нее, и теперь девочка училась стрелять из лука вдобавок к другим женским обязанностям. Рон был слегка огорчен. Он успел к ней привыкнуть, да и не такой уж надоедливой она была.
И всё же они старались, улучив минутку, проводить время вместе. Вместе сидели у костра, вместе гуляли под луной. Он хвастался перед ней своими отважными вылазками во время охоты — одной или двумя из всех, а она рассказывала ему, кто с кем подрался, кто чей ужин украл, и о других мелких дрязгах, до которых ему не было бы никакого дела, если бы ему не нравилось cлушать, как она о них рассказывает.
В один прекрасный день, когда он возвращался с охоты, она набросилась на него и обвила его руками, безумно улыбаясь.
- Ни за что не угадаешь, что случилось!
- А вот и угадаю, - возразил он с оскорбленным видом. - Я хорошо угадываю.
- У меня есть имя! - заявила она.
- Мы что теперь, так играем? - возмутился было он, но потом до него дошло. - Как, уже?
- А, и еще я чуть было не умерла, - добавила она.
- Что? - переспросил он, помотав головой.
- Ой, да неважно. В общем, мое имя…
- Нет, это важно! - возразил он.
- Имя — Камнебойка, - закончила она, не обращая внимания на его восклицание. - Мне его дала сама Призорница. Здорово, а?
- Но как? То есть как… - начал он, но она всё не слушала.
- А, небольшой милый ритуал. Они с другими старушками разрисовали мне живот и грудь охрой. Я бы тебе показала, но ты… ну, я думаю, ты еще не совсем готов.
- Как ты чуть не умерла? - наконец твердо спросил он.
Она немного успокоилась.
- Там было чудовище. Пришло к лагерю, знаешь, к дереву, где дети играют со старыми собаками. Но его никто не увидел.
- Оно пряталось?
- Нет, оно ходило себе спокойно, просто невидимое. Даже тени не было. А потом убило собаку и напало бы на детей, но на него бросились другие собаки. Они его тоже не видели, но рычали, поэтому было ясно, где оно. И я кинула туда каменный пестик, а он взял и сломался об него. Наверное, сильно не задела, но оно всё равно ушло.
- Надо его найти и убить, - вздрогнув, заявил Рон. Она была там, и чудовище могло утащить ее!
- Дурачок, - нежно сказала она. - О чем, по-твоему, Призорница сейчас рассказывает Последнику? О шитье?
- Будь там ты, с тебя бы сталось, - проворчал он, но был вынужден согласиться.
На следующий день Последник собрал всех охотников и пересказал им историю надое… Камнебойки.
- Надо его найти и убить.
- Как собаки понимали, где оно? - спросил один из охотников.
- Почуяли, я полагаю. Но они ему только докучали.
- И что нам делать? Драться вслепую? - спросил другой.
- Если придется, - отвечал предводитель. - Но сначала попробуем хитрость. Когда собаки загонят его в угол, мы будем швырять в него грязь. Если повезет, его станет видно, а значит, и убить будет легче. Еще вопросы?
Вопросов не было. Охотники привычно разделились на группы и разошлись.
Рон остался с собаками, в то время как другие охотники из его отряда ушли вперед и рассредоточились. Они били себя в грудь и топали ногами, чтобы привлечь внимание чудовища. Рон чувствовал себя трусом, но втайне радовался тому, что не был среди тех, кто поднимает шум.
Все усилия оказались тщетны — солнце взошло и вновь опустилось, а чудовище так и не возникло. Рон размышлял: что, если чудовище все-таки исчезло? Что, если оно вернулось туда, откуда пришло, чтобы поискать более легкую добычу?
В конце концов они бросили эту затею, рассудив, что ночь — не лучшее время для охоты на того, кого и днем не видно.
Однако вернувшись к стойбищу, они обнаружили, что вернулись не первыми. Женщины печально переговаривались между собой. Охотники были злы и подавлены. У костра лежало тело.
Рон задохнулся: это был Остроносый, его друг.
- Копьями мы его достать не могли, - рассказывал Последнику охотник. - Оно рыскало вокруг, а грязь становилась невидимой, как только касалась его тела. А парень — он прыгнул на него и, клянусь, какое-то мгновение удерживал. Потом оно его скинуло. Мы с собаками отогнали его прежде, чем оно успело приняться за паренька, но всё равно было поздно.
Последник бросил взгляд на тело юного охотника и прикрыл глаза.
- Его имя — Железная Хватка. Этой ночью на погребальном костре будет сожжен настоящий мужчина и настоящий охотник.
Рон стоял поодаль, пока сооружали погребальный костер, переодевали Остроносого в лучшие одежды и, наконец, отправляли его в иной мир. Всё казалось нереальным, однако происходило на самом деле. Остроносый уже ни перед кем не будет задирать нос. Они с ним больше никогда не попадут вместе в передрягу, никогда не устроят шуточный бой. Это было нечестно.
Меньше чем за миг в нем вспыхнуло пламя. То пламя, которое вынудило его похитить сокровище Тирана. То, что Остроносый погиб, было неправильно. Пора было восстановить порядок.
Ум его лихорадочно работал, и вскоре у него был план.
Пока другие охотники делились историями об Остроносом, Рон ходил по шатрам и собирал нужные ему вещи. Он отстраненно понимал, что хозяева вещей наверняка не будут в восторге, если его план не сработает. Возможно, даже в том случае, если сработает. Но ему было всё равно, потому что план должен сработать. Уж он-то постарается.
Рон ждал почти до рассвета, после чего направился туда, где вчера охотился Остроносый и его отряд. Он не был уверен, что чудовище все еще там, но надо было откуда-то начинать.
Прийдя на место, он достал окровавленную рубаху Остроносого и привязал ее к своей собаке, после чего залез на дерево и швырнул сверху палку. Собака принесла ее назад, и тогда Рон кинул еще одну палку. И еще.
Так продолжалось почти час. Собака время от времени садилась отдохнуть, но потом снова продолжала носить палки. Она не понимала, зачем Рону это понадобилось, но послушно добавляла палку за палкой к куче под деревом.
Вдруг собака выронила последнюю палку и зарычала. Мигом напрягшийся Рон услышал тяжелое дыхание кого-то очень крупного.
Еще он услышал, как кто-то приближается от лагеря. Охотники! Ну конечно, они идут сюда. Ему надо было спешить.
- Эй, ты, урод! - заорал он, встряхивая ветви. - Что, такой урод, что даже морду не покажешь, а?! Хочешь мясца? Тут на дереве целая туша, попробуй достань!
Раздалось рычание, и что-то задело дерево. Собака не отступала, пока наконец ее не отшвырнули в сторону; но она тут же вскочила и ощерилась на чудовище, не видя его.
Дерево затряслось от удара. Чудовище было огромно! Намного крупнее, чем думал Рон. Ветви стали раздвигаться — оно пыталось добраться до юноши. Он едва было не спрыгнул с другой стороны, собираясь бежать, но потом вспомнил лицо Остроносого на погребальном костре и ожесточился. Вытащив из сумки сверток, Рон бросил его вниз.
На то, чтобы сплести эту сеть, ушла почти вся ночь. Вышло так себе — ячейки были неровными, разного размера, кое-где веревки были натянуты совсем слабо. Важно было вот что: сеть должна была зацепиться за выступы на теле твари… и той уже некуда будет деться от звона колокольчиков, привязанных к сети.
Коснувшись чудовища, сеть исчезла, но звон не стих. Рон спрыгнул с дерева и ринулся навстречу охотникам. Позади раздался хруст — чудовище спустилось с дерева, и в этот момент Рон заметил на просеке людей.
- Звон! - заорал он. - Цельтесь в звон!
Какое-то мгновение они смотрели на него как на безумного, и ему показалось, что всё кончено. Потом Последник выступил вперед. Он поднял голову, прислушиваясь к звону, а потом метнул копье. Оно исчезло, и раздался рёв — копье попало в цель.
Другие охотники запоздало последовали его примеру, а потом приготовили длинные копья и пошли на тварь. Она снова попыталась бежать, но теперь двигалась медленнее из-за уже полученных ран, и охотники могли точно определить, где она. Они ударяли снова и снова, пока чудовище не рухнуло на землю. Но и тогда они продолжали колоть его копьями, пока не удостоверились, что оно мертво. Затем они сложили вокруг костер, и вскоре от него остался лишь невидимый пепел.
- Итак, охотник, - сказал Последник, - теперь ты настоящий мужчина. Ты отплатил нам за свою жизнь. Что будешь делать теперь?
Рон задумался на миг и ответил:
- Я — Охотник За Привидениями. Но… Я хотел бы повидать мир прежде, чем осяду на одном месте.
- Повидать мир? А на что там еще смотреть? - спросил Последник.
- На чудовищ. И на людей. Я был в городе и кочевал с племенем. Но есть ведь другие города? Другие племена? Я хочу попробовать отыскать другие Диковины. И, может, еще что-то, что я смогу принести с собой.
Последник присвистнул.
- Ты хочешь многого. Не слишком ли большой кусок собираешься откусить?
- Всегда такие откусывал, - усмехнулся Рон. - Потому и рот большой.
- Уверен, что вернешься?
Рон бросил взгляд на костер, у которого Камнебойка, смеясь, говорила о чем-то с другими женщинами.
- Уверен. Покуда меня ноги носят.
Последник улыбнулся.
- Возвращайся с сокровищами. Возвращайся со славой. Но главное — возвращайся с рассказами. Ей они понравятся больше всего.
- Хорошо. Спасибо, Последник.
- Ах да, городской…
- Д-да? - неуверенно спросил Рон. Никто, кроме Остроносого и надоеды, уже много лет не звал его так.
- Твое имя, - неторопливо произнес старый охотник, - будет Звонарь.