20 ярнаря 708
Это самая лютая зима на моём веку. Я боюсь, что не успею вернуться до того, как перевал завалит снегом. Всё ещё можно повернуть назад - Редмонт в четырёх днях пути за спиной. Но если я поверну, то не увижу Рейчел и Эйба до оттепели. У меня есть припасы для путешествия, и мул крепкий. Буду поторапливаться.
21 ярнаря 708
Снегопад разыгрался не на шутку. Не знаю, свободен ли до сих пор перевал. Идти туда сейчас было бы неосторожностью. Есть путь на юг, но он проходит вблизи района, который Священный Фонд объявил осквернённым. Я не всегда верю им в таких вопросах. В большинстве случаев на их предупреждения можно не обращать внимания - всё опасное давно проржавело, сгнило или ушло. Они просто осторожничают. А я себе такой роскоши позволить не могу. Я пойду по южной дороге. Известно ведь, что происшествий на ней никогда не бывало, в отличие от горной дороги после наступления зимы. А я лучше пройду мимо забытой и (дай Джек) несуществующей угрозы, чем столкнусь с неизбежностью смерти от холода.
23 ярнаря 708
Дорога в плохом состоянии, но я быстро дойду, надеюсь - она ведёт меня между гор, а не по ним. Припасов должно хватить, даже если погода надолго меня задержит. Я в трёх-пяти днях езды от Гаргестауна, а оттуда проложены большие дороги в Нью-Сант.
24 ярнаря 708
Кажется, вошёл в тот район, о котором предупреждали Отцы Фонда. Сам я в порядке, никакой явной опасности не видно, но место жутковатое. Здесь нет ничего живого и никаких признаков того, что оно когда-то здесь было. Ни пищух, разбегающихся из-под ног шагающего мула, ни деревьев, торчащих из земли. Даже снег тут долго не лежит - земля тёплая на ощупь. В тишине слышно далекий грохот, над горами на востоке нависла огромная тень. Не знаю, что это такое, но вряд ли вздохну с облегчением, пока не выйду туда, где её неподвижность уже не будет меня подавлять. Что за горы - снег смело вместе с жизнью. А к западу и северу лежат снежные поля. Дорога по-прежнему ведёт на юг, и я могу только надеяться, что преодолею эту мертвую землю в ближайшее время. Если ночью со мной случится беда и этот дневник кто-нибудь однажды найдёт, то пусть он знает, что я любил мою дорогую жену Рэйчел Арнольд и нашего сына Авраама Арнольда больше жизни.
25 ярнаря 708
Последняя ночь прошла без происшествий, хотя я толком и не спал. Бесплодные земли от долгого их созерцания огорчают не меньше. К счастью, я, кажется, вижу отблеск снега вдалеке, и завтра уже наверняка выберусь из этих осквернённых земель. А ещё я нашел по дороге две любопытных вещи. Рукописи: одна - лист пергамента, вторая - переплетённая книга на языке древних. Хотя за книгу, скорее всего, дали бы хорошие деньги, я её оставил где нашел. Я достаточно повидал, чтобы знать, что лучше не тревожить такое место лишний раз. Бумагу я прочёл, на ней написано: "Путешественник, не бойся. Прими спасение, облик его не имеет значения. Когда-то я был как ты". Довольно зловещее сообщение, но уже поздний вечер, и мул слишком устал, чтобы идти к границе снегов. Ещё раз, вся моя любовь - Рейчел и Эйбу.
26 ярнаря 708
Мул исчез. Не знаю, что произошло. Когда я проснулся, его уже не было. Думаю, я бы проснулся от звуков борьбы. На земле были клочья шерсти и что-то похожее на кровь. Не знаю, почему меня не тронули. Наверное, мула любому здешнему злу хватит, чтобы наесться. Припасы тоже остались нетронутыми. Буду идти пешком, пока могу. Мне очень жаль. Я только хотел увидеть вас пораньше.
27 ярнаря 708
Я дошёл до границы снегов, и боюсь, что моё путешествие станет теперь несколько сложнее. Я недооценил количество снега, который выпал, пока я шёл по проклятой земле. Устрою здесь привал напоследок, а потом начну, наверное, последний этап своего путешествия.
28 ярнаря 708
О ужас! Какова бы ни была истинная природа этого места, она много хуже, чем я предполагал. Мул вернулся. Я проснулся и увидел его силуэт у палатки. Это точно был мул, но страшно, гротескно изменённый. Он стоял на двух ногах, поддерживаемый цилиндрическими приспособлениями, словно в насмешку над человеческой фигурой. Металлические полосы охватывали его торс так, что рёбра не могли остаться на месте. Что бы это ни сотворило, оно, должно быть, удалило рёбра, поскольку шкура возле полос была разорвана и окровавлена. Изнутри сдавленной груди шёл красноватый свет. А его голова! Длинные уши отрезаны, а морда заменена полированной металлической пластиной. Это был уже не мой верный мул. Я побежал прочь, в снега, лишь с тем, что имел при себе. Холодно. Я не ожидал, что придётся так сделать, но есть вещи страшнее смерти. То, как он посмотрел на меня, было хуже всего на свете. Я ожидал измученного, умоляющего взгляда животного, для которого смерть будет избавлением. Но такую же нежность, какую я увидел в его глазах, я видел только в твоих, Рейчел.
29 ярнаря, 708
Очень холодно. У меня совсем мало еды. Покинув ту мёртвую и бесплодную землю, я пришел в другую. Снежные поля раскинулись, насколько хватает взгляда, во всех направлениях. Буду идти сколько смогу.
29 ярнаря 708
Остановился на минутку. Кроме снега, есть только мои следы и больше ничего. Мир бел и беззвучен.
30 ярнаря
Я не чувствую холода. Это плохо? Теперь всё серое. Запахов тоже не чувствую, потому как снег ничем не пахнет. Ничего тут нет.
31 ярнаря?
Эйб, это не тебя ли я сейчас видел карабкающимся на гору вдалеке? Как тебе не стыдно, мальчик, не помочь родному отцу быстрее пройти через серые земли. Буду идти, пока могу. Я чую Ничто. Оно повсюду вокруг.
32?
Мне снова надо было остановиться, а я снова бросился в холод. Я попросил его вернуть мне глаза, но оно сказало - нет. Наверное, не очень вежливо просил, потому что оно сказало, что и ногу заберёт за наглость. Не очень-то это справедливо, я считаю. Мне дано видеть слышать чуять пробовать серое ничто. Я хочу чувства.
33
Ну, хватит! Ты знаешь, что я тебя люблю, так что прими мою помощь. Тебе понравится, как я сделал. Так что приходи ко мне, Эйб, и я буду защищать тебя, как и полагается отцу. Ты чудный сын, мальчик. Я буду тобой гордиться. Хорошо бы было, если бы я мог забраться на небо и дойти до тебя. Но Ничто говорит - мне нельзя идти этим путём.
34
Надо остановиться всего на минутку.
2 февро?
Не знаю, сколько меня не было и как близко к смерти я был. Я не остался целым и невредимым - вовсе нет. Трудно держать ручку, и правая нога не такая на ощупь, какой должна быть нога. Я ещё не пытался перенести на неё вес, но особых надежд не питаю. Больше всего меня волнует моя дальнейшая судьба. Меня спасло существо, что было когда-то моим мулом. Оно вернуло меня в осквернённые земли. Оно стоит передо мной, всё такое же кошмарное, и смотрит на меня с той же жуткой добротой. И, кажется, предлагает мне еду.
Какая-то жижа, однако на удивление вкусная. Или, возможно, это просто мой голод говорит. Почему оно меня спасло? Это проявление давней верности того, кто был моим вьючным животным четыре года? Или то, что правит этим местом, приберегает меня для какого-то более зловещего плана? Почему-то моя телега поблизости, стоит у самой границы снегов. Приближаются какие-то создания. На таком расстоянии ещё плохо видно, но на людей они не похожи.
Один из них - изрезанный лось, похожий на то, во что превратился мул. В другом больше металла, чем плоти; я не знаю, кто это был раньше. Последний выглядит как комок, состоящий из нескольких десятков белок, скреплённых серебристыми полосами металла в грубое подобие человеческой фигуры. Трудно смотреть без тошноты. Они несут паланкин. Останавливаются неподалёку, а мой спаситель показывает на тележку и паланкин, а затем на снежные поля на юге и горы на востоке. Предлагает выбор. Я могу либо штурмовать снежные поля ещё раз, либо позволить этим созданиям отнести меня к своему неведомому повелителю. Прости меня, Рейчел. Ты не представляешь, каково там было. Я не могу вновь встретиться лицом к лицу с серым ничто.
Мы только что достигли вершины этой бесплодной горы, и теперь мне ясно видно, что нависает над нею. Это башня, массивная, сверкающая башня, уходящая выше, чем я могу поверить. Вокруг башни жарко, словно в кузнице. Я не знаю, что эти существа намерены делать, но боюсь, что я принял неверное решение. Паланкин начал двигаться вниз по этой адской долине. Если смогу, то опишу, что случится внутри.
День первый
Здесь изумительно. Видно все на много миль вокруг, а воздух такой чистый и свежий. А когда вдоволь насмотрюсь, то спускаюсь внутрь Башни, чтобы присоединиться к другим Достойным. Ни снохотники, ни призраки, не кузнецы плоти не страшны мне здесь. Холод этой зимы не может причинить мне вреда. Я не умру с голоду, я не замерзну, я не нуждаюсь ни в чём. Это не обман, подвоха нет. Не обращайте внимания на внешний вид Слуг. Примите спасение, облик его не имеет значения. Приходите к нам, мои родные. Я отдаю моё завещание на волю ветров, в надежде, что они донесут его до вас. Я люблю вас, и так же любит вас Башня.