[ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ, ОТНОСЯЩАЯСЯ К SCP-████ УДАЛЕНА, СООТВЕТСТВУЮЩИЙ ФРАГМЕНТ ЗАПИСИ ВЫРЕЗАН ИЗ ДАННОГО ПРИЛОЖЕНИЯ. С НИМ МОЖНО ОЗНАКОМИТЬСЯ В ДОКУМЕНТЕ, ОПИСЫВАЮЩЕМ SCP-████ ПРИ НАЛИЧИИ СООТВЕТСТВУЮЩЕГО УРОВНЯ ДОПУСКА]
Начало фрагмента.
В кадре виден салон инкассаторской машины ДИСА-1912 «Заслон», внутри два бойца МОГ «Шпиковый бигус», «военнослужащий» и «помощница», также одетые в экипировку с символикой Организации. Одному из бойцов «помощница» перебинтовывает плечо.
Далее в документе члены МОГ обозначаются в соответствии с их позывными: Жбан (командир отряда), За́пор (раненный) и Ксяра (оставшийся боец). Съёмка ведётся с action-камеры Жбана.
Военнослужащий: Тьфу, блядь, кажется, оторвались. Не думал, что дланевцы в полноценную погоню увяжутся.
Жбан: А я не думал, что бронебуханка до таких скоростей разгоняется. Как мы вообще оттуда живыми выехали?
«Военнослужащий» усмехается.
Военнослужащий: А это и не обычная «буханка». Эвакуационная, особо мобильная.
Жбан: Понял. Дай угадаю, «данные удалены»?
Военнослужащий: Хм… Ну да, удалены, давно ещё. И, думаю, надолго.
Примерно полминуты на записи молчание.
Жбан: Слушай, э-э-э, как обращаться к тебе кстати?
Военнослужащий: Хм… По позывному. Пусть будет «Вечный».
Жбан: Пусть будет?
Военнослужащий: Да. Сегодня у меня такой позывной. Дальше – не знаю.
Жбан: Кхм… Слушай, Вечный, куда мы едем-то в итоге? А то как-то предыдущие минут десять было вообще не до этого, лишь бы уже куда-нибудь выехать.
Военнослужащий: В Зону █. На базу.
Жбан: На базу? Это что получается, для нас операция закончена?
Военнослужащий: Конечно, закончена. А ты что, хотел опять в бой?
Военнослужащий: У вас два двухсотых и один трёхсотый, что вы сейчас навоюете?
Военнослужащий: Дело Фонда, конечно, благородное и правое, но, думаю, конкретно в этот раз вы уже навоевались и человечество будет спасать кто-нибудь другой.
Военнослужащий: Ребята без вас справятся, тем более что «Длань» вы уже сильно потрепали.
Ксяра: «Ребята»? За этим чучелом ещё кого-то отправили?
Военнослужащий: Отправили, отправили. За ним уже едет «Затворная задержка».
Ксяра смеётся.
Ксяра: «Затворная задержка»? Это так группа называется?
«Военнослужащий» улыбается в ответ.
Военнослужащий: Ага. Но чья бы корова мычала.
Ксяра: А ваша МОГ-то как зовётся? Давай, бомби.
«Военнослужащий на секунду задумывается, затем ухмыляется.
Военнослужащий: «Бог из Буханки».
На записи слышно несколько сдержанных смешков.
Порядка 10 секунд молчания, слышно только звуки двигателя.
Запор: Слушайте, ребята, маловато вас как-то для МОГ. Трое всего. Всегда вы так ездите?
Военнослужащий: Если бы нас было больше, все эвакуируемые бы в кузов не влезали. Мы не боевая единица, а вместительный и быстрый транспорт.
Запор: Ну тут не доебаться… Вы тоже к нашему чучелу приписаны? Или, как «Затворная задержка», едете куда пошлют?
Военнослужащий: Скорее второе. Мы где только не были: операции, конфликты, гражданки… Много кто нуждается в помощи.
Военнослужащий: Но доходит она не до всех. Сегодня вот дошла до вас.
Ещё одна пауза, длиной примерно 15 секунд.
Ксяра: А оружие где у вас, кстати? Вы его во время погони не достали даже. Что, так были уверены, что оторвёмся? Или у вас «буханка» неуязвимая?
Ксяра издаёт смешок.
Военнослужащий: Нет у нас никакого оружия, говорю же. Мы не боевая единица. Да и «буханка» наша правда почти неубиваемая.
Жбан: Нет оружия? Как так? Даже у МОГ из техспециалистов есть пистолеты с шокерами. А вы, судя по всему, конвойные, у вас должны быть и автоматы с гранатомётами.
Военнослужащий: Говорю ещё раз, мы транспортники. Нам оружие без надобности.
Запор: А если защищать себя придётся? Это нам повезло сегодня, что дланевцы гранатомётов не взяли, в другой раз нужно будет не уезжать, а херачить их в ответ…
Военнослужащий: Нам не надо защищать себя, если мы можем уехать. «Буханка» спасёт почти от всего.
Пауза около 10 секунд.
Жбан: Ребята, погодите-ка минуту. А кто вас к нам направил?
Жбан: Если бы из Зоны за нами выслали эвакуационный транспорт, с нами должен был связаться Центр, руководство операции.
Жбан: Но с нами вы связались лично. Даже не назвавшись по форме.
«Жбан» снимает свой СР-3 с предохранителя.
Жбан: Вы вообще из Фонда?
«Военнослужащий» широко улыбается.
Военнослужащий: А я всё ждал, догадаешься ты или нет.
Жбан и Ксяра почти синхронно вскидывают винтовки и направляют их на экипаж объекта, отходя к задним дверям. Запор отползает в сторону и здоровой рукой достаёт из кобуры пистолет, направляя его на «помощницу».
Жбан: Останавливайте машину. Быстро.
Военнослужащий: Не-а.
Жбан: Сука, ты глухой что ли? Мы вас всех тут в решето превратим, никакая распиздатая «буханка» не поможет.
Военнослужащий: Можете попробовать. Но я бы не советовал.
Несколько секунд молчания. Отряд огонь не открывает.
Запор: Бля, вы кто вообще такие? Как вы вышли на закрытый канал Фонда? Откуда вы про нас узнали?
Военнослужащий: Слишком много вопросов задаёте. Мне кажется, вам лучше сейчас связаться с Центром, раз вы не сделали этого раньше.
Военнослужащий: Думаю, там будут рады меня услышать.
Жбан: Ебало завали! Я тут приказы отдаю, сука! И повторяю свой последний ещё раз: тормозите, быстро!
Жбан: В третий раз я повторять не буду. Я буду стрелять. И с такого расстояния не промахнусь.
Военнослужащий: Я ещё раз тебе говорю – не стоит.
Жбан: А то что? У вас даже оружия нет, что вы сделаете, если я решу, что всё-таки стоит?
Военнослужащий: Мы лично – ничего не сделаем. Но как только ты огонь откроешь – произойдёт… Скажем так, «перемещение».
Военнослужащий: С нами не случится ничего, мы привычные. Но вас размажет ровным слоем по кузову. Как и летящие пули.
Пауза в несколько секунд. Водитель не сбавляет скорость.
Запор: Слушайте, капитан, это ещё какая-то ёбань аномальная. Вы не понимаете? Давайте лучше вызовем Центр, я забрал у «Эстонца» рацию.
Ксяра: Сука, не нравится мне всё это.
Жбан: А я, думаешь, Ксяра, охуеть сейчас кайф получаю? Ладно, Запор, вызывай Центр.
Жбан: Ты, бородатый, слушай сюда. Рыпнешься – настреляю по коленям.
Запор: На кой хер тебе вообще надо с Центром связываться? Рассчитываешь, что они тебе в обмен на нас что-то расскажут?
Ксяра: Нихуя они не расскажут. За нами даже машину эвакуации не прислали в итоге.
Военнослужащий: Мне с Центром связываться не надо. Это вашему Центру со мной очень поговорить хочется. А сейчас такая возможность есть.
Военнослужащий: И мы ей, пожалуй, воспользуемся. Тем более мне всё-таки есть что вашему руководству сказать.
Двадцать секунд тишины. Слышно звуки двигателя и шипение рации, судя по всему, настраиваемой Запором.
Запор: Э-э-э, «Центр», говорит Кси-22, лейтенант «Запор» на связи, как слышите?
Центр: Запор, слышим вас хорошо, докладывайте.
Запор: «Центр», кажется, мы тут столкнулись с ещё одной аномалией, которая походу не содержится.
Центр: Хм… Как вы это определили?
Запор: Блядь, ну это аномалия и она не содержится, как ещё определить-то?!
Военнослужащий: Дай…
Жбан: Сука, руки! И шаг назад.
«Военнослужащий» подчиняется.
Центр: Кси-22, вы находитесь под угрозой? Есть ещё потери?
Запор: Пока вроде нет. Я трёхсотый, но это не аномалия, меня дланевцы в плечо цепанули.
Центр: Где вы находитесь? До сих пор в здании продовольственного склада?
Запор: Никак нет, мы… Э-э-э… Едем на машине. Кажется, в сторону Зоны █.
Запор: Машина, кажется, и есть аномалия. И её экипаж.
Центр: Кхм… Вас понял. Опишите аномалию подробнее. Нам нужно проверить базы данных.
Запор: Ну это типа «буханка» инкассаторская. С символикой какой-то фондовской цивильной компании. Едет сильно быстрее своей максимальной скорости и, кажется, пуленепробиваемая.
Запор: Тут сидят три… Человека. Мужик лысый с бородой в нашей форме, медсестра какая-то рыжая, тоже в нашей форме, и мужик-водитель в белой лётной куртке. Агрессии пока не проявляют.
Центр: Как вы оказались внутри этой машины?
Запор: С нами лысый на связь вышел, по закрытому Фондовскому каналу. Сказал, что вы послали МОГ для эвакуации. И они на этой «буханке» нас со склада вывезли.
Центр: Но мы не… Понял. Что-то ещё?
Запор: Мужик лысый сказал с вами связаться. Сказал, что вы будете рады его услышать.
Центр: Сейчас пробьём, ждите.
Запор: Центр, стойте! Вы за нашим чучелом послали другую МОГ? «Затворная задержка»?
Центр: Э-э-э… Вообще-то да, послали. Но вам эту информацию не передавали. Откуда вы узнали о «Затворной задержке»?
Запор: Мужик лысый сказал.
Центр: …ждите.
Около трёх минут на записи ничего не происходит. Машина постепенно сбросила скорость, но сотрудники Фонда этого не замечают.
Центр: Так, Кси-22, как слышно?
Запор: Слышим хорошо, Центр. Какие будут указания?
Центр: Мы нашли объект в базе и передали информацию ответственному за его содержание лицу. Экипаж автомобиля всё ещё не проявляет агрессии и намерен вступить в контакт?
Запор: Э-э-э… Слышишь, лысый, ты намерен вступить в контакт?
Военнослужащий: За три минуты мои намерения никак не изменились.
Запор: Центр, слышали?
Центр: Слышали. Передай ему рацию, с ним хотят поговорить.
Запор: Ладно, как скажете. Ксяра, на, передай.
«Военнослужащий» берёт рацию и подносит вплотную к лицу.
Д-р Гапласов: Говорит руководитель рабочей группы 26-02. Как слышно?
Военнослужащий: Нормально слышно. Гапласов, ты что ли? Хе-хе, рад слышать. В качалку ещё ходишь или завязал уже?
Д-р Гапласов: Откуда… Неважно. С кем я прямо сейчас разговариваю?
Военнослужащий: В бумажках ваших написано, что я «военнослужащий». Херово назвали, кстати, мы тут все в армии служили.
Д-р Гапласов: Я наблюдаю за вами уже почти 15 лет. Почему ты именно сейчас решил выйти на связь?
Военнослужащий: Потому что сейчас появилась возможность? Я что-то не подумал, что вы будете против. Тем более я в курсе, что у вас есть к нам куча вопросов, на некоторые я могу ответить. Так сказать, скрасить скучноватую поездку по бескрайней тайге приятной беседой.
Д-р Гапласов: Хорошо, я тоже не собираюсь зря тратить время. Что вы такое?
Военнослужащий: Ну ты, доктор, загнул. Я вот мужчина в самом расцвете сил со стильной стрижкой, моя прекрасная напарница – мастерица на все руки и человек дела, водила в кресле сзади – свой парень, за словом в карман не лезет и водитель от Бога. А «буханка» – наш верный железный конь.
Д-р Гапласов: Ты понял суть вопроса.
Военнослужащий: Да, понял я, понял. Но на него ответ тебя не устроит. Я не уверен, что мы сейчас такое. Не, тут будет точнее сказать, я не понимаю, во что мы превратились. Но людьми мы раньше тоже были. Ну, кроме «буханки», она человеком не была, машина как машина.
«Военнослужащий» задумывается.
Военнослужащий: Не, людского во мне и сейчас дохуя, я просто не уверен, можно ли нас всех до сих пор людьми считать. Или мы уже так, залупа хтоническая, сосуд для человеческого сознания.
Жбан: Чушь какая-то…
Военнослужащий: Точно, мой твердолобый друг, знал бы ты, какая. Я уже лет тридцать привыкнуть не могу.
Д-р Гапласов: «Превратились». Ты сказал, что вы все во что-то «превратились». Что это значит?
Военнослужащий: Слушай, доктор, я точно знаю, что вы нашли архивы ГРУшников. И что вы там откопали информацию про то, что они из нас пытались сделать.
Д-р Гапласов: Верно. Мы знаем, что из вас пытались сделать. Но не знаем, что в итоге сделали.
Военнослужащий: Бля, ладно, подловил. Но я тебе повторю ещё раз: я не знаю, что мы сейчас такое. Разве что какая у нас функция. Или, если хочешь, круг должностных обязанностей.
Д-р Гапласов: И что же… входит в этот круг?
Военнослужащий: Мы что-то типа Чипа, Дейла и команды – спешим на помощь. Тем, кого свои бросили, кто без провизии остался и попал в другие малоприятные ситуации.
Д-р Гапласов: Ты знаешь про Чипа и Дейла?
Военнослужащий: А что тебя смущает? Думал, я артефакт советской эпохи, бля, застывший во времени?
Д-р Гапласов: Если честно, то да, примерно так думал и я, и вся рабочая группа. Откуда у вас время, чтобы восполнять культурные «пробелы»?
Военнослужащий: А, ну да. Это для вас наши перемещения выглядят как почти мгновенные. С нашей стороны они типа… Подольше. На ликбезы времени хватает. Так, доктор, дай я, значит, свой умный вещь договорю.
Военнослужащий: Ты заметь ещё, короче, я не рассказываю, что мы типа невинным помогаем и вообще по нам плачет Красный крест. Невинные – это гражданские, им в зоне боевых действий вообще делать нехуй. Мы солдатам руку помощи протягиваем, которые виновны меньше остальных.
Д-р Гапласов: Об этом мы… догадались. Исходя из запротоколированных событий с вашим участием. А как именно вы стали такими, какие есть сейчас, ты можешь объяснить?
Военнослужащий: Это было мучительно. Я бля такой хуйни врагу не пожелаю. И мы бы лучше об этом вообще не вспоминали нахуй никогда, сечёшь?
«Военнослужащий» смотрит в сторону и хмурится.
Военнослужащий: Какую ебалу на нас испытывали и какие там были ритуалы с препаратами… Я даже не знаю, как это описать. ГРУшники тогда были не сказать чтобы охуеть разборчивы в методах, лишь бы по итогу был результат. Да они почти всегда не особо церемонились… Плюс мы для них расходный материал, хули вообще запариваться было?
«Военнослужащий» садится на край одной из лавочек.
Военнослужащий: Я хер знает, скольких они насмерть задрочили, пока нас с «буханкой» связать таки получилось.
Д-р Гапласов: «Связать»?
Военнослужащий: Ты не поймёшь. Это что-то типа… Глубокая ментальная связь, во. Мы с «буханкой» практически одно целое, ну типа как симбиоз. Поэтому нас и не размазывает по стенкам при каждом перемещении, как всех остальных, кого ГРУшники в кабину сажали.
Д-р Гапласов: «Ментальной связи»? Значит, ваш транспорт что, живой?
Военнослужащий: Я тут тебе тоже точно не скажу. Но что-то вроде сознания у неё точно есть. Возможно, оно просто для нас настолько стрёмно и чужеродно, что мы его тупо понять не в состоянии.
Д-р Гапласов: Так, ладно, допустим. Скажи, зачем вы это делаете? В смысле, помогаете солдатам?
Военнослужащий: Потому что это правильно? И потому что мы можем? Ты бы на нашем месте что, не помогал бы?
Д-р Гапласов: В смысле, вас что-то заставляет это делать? Какая-то внешняя сила? «Чужеродное сознание» в машине?
Военнослужащий: Возможно… В какой-то степени. Но мы не против. Если мы больше ничего не можем, кроме помощи людям, хули нет-то?
Д-р Гапласов: Как это работает? Как вы понимаете, что кто-то нуждается в помощи? И как вы так быстро перемещаетесь в пространстве?
Военнослужащий: Я не знаю, как это точно описать… Блядь, Лавкрафтом себя чувствую. Да-да, доктор, его книжки я тоже читал, много жизненного. Не надо больше меня называть старпёром. Короче, к твоему вопросу. Это такое типа ощущение где-то на самом краю сознания, неуловимое.
«Военнослужащий» разводит руками.
Военнослужащий: Но нам ясно, что где-то там оно точно есть. И «буханка» может его как бы «расшифровать». Понять, куда конкретно нужно «переместиться», чтобы помочь.
Д-р Гапласов: Как вообще происходят ваши «перемещения»? Как вы так быстро двигаетесь между разными точками? Тебе понятен механизм?
Военнослужащий: Слушай, друг, доктор тут ты, я институтов не кончал. Только военную академию. Кажется… В общем, нет, я хуй знает, как это работает. За «перемещения» отвечает «буханка». Я тебе могу что-нибудь там про фортификацию рассказать или что надо делать при команде «Газы!»
«Военнослужащий» усмехается, перехватывая рацию другой рукой.
Военнослужащий: Но я точно помню, что «перемещения» – это именно та технология, которую ГРУшники понять пытались и для своих каких-то проектов использовать. Но хуй там плавал, собственно.
Д-р Гапласов: А система маскировки? Которая показывает разным людям разную символику на машине? Или она появилась после вашего «симбиоза»?
Военнослужащий: Не, вот это была уже отработанная херня. В отделе «П» просто решили её и на «буханке» применить, чтобы она свои задачи лучше выполняла. Я по этому поводу тоже пару бумажек читал…
Д-р Гапласов: К слову, про них… Мы правда получили значительную часть архивов отдела «П» в 1993 году, но никаких подробностей о вашем проекте не нашли. Ни методик, ни планов… Они все как будто были… стёрты.
Военнослужащий: В яблочко. Мы всё зачистили, как только появилась возможность. Об этом больше никто никогда не узнает и никто это не повторит.
Д-р Гапласов: Но если бы у нас были эти документы, возможно, мы бы поняли, как вам можно помочь.
Военнослужащий: Бля, доктор, слушай, нам не нужно помогать, мы об этом не просили. Забудьте вообще про эти документы. Сука, при всём уважении, вы там бумажки перекладываете и нихуя не в курсе, что там были за методы. Даже если вы откопаете какую-то резервную копию – мы найдём возможность и её снести нахуй. Извиняй, но это говно больше ни в каком виде в мир не выйдет.
Д-р Гапласов: Ладно, оставим пока эту тему. Я хотел…
Военнослужащий: Так, доктор, у нас кончается время. С вопросами на сегодня всё. Мне вам тоже есть, что сказать.
Д-р Гапласов: И что же это может быть?
Военнослужащий: Просьба. Искренняя просьба от нас, пожалуйста, отъебаться. И не мешать нам делать то, что мы, собственно, уже 30 лет делаем. Протоколы там писать, записи анализировать и прочие ваши важные научные штуки – делайте пожалуйста, вам за это деньги платят. Но не пытайтесь с нами там в догонялки играть или использовать «Буханку» как мишень в тире.
Жбан усмехается
Жбан: Ты что, реально надеешься, что вас отпустят? И поэтому попросил тебя с Центром связать?
Военнослужащий: Слушай, Жбан, если бы в радиорубке с другой стороны сейчас сидел какой-то поц типа тебя, я бы даже поговорить не пытался. Так что не мешай умному человеку слушать мои охуенно взвешенные доводы.
«Военнослужащий» снова начинает говорить в рацию.
Военнослужащий: Слышишь, доктор, я тебя даже опять попрошу набрать, если мы во второй раз будем ваших, фондовцев, из какой-то жопы вытаскивать. Это я тебе обещаю. Просто не доёбывайте нас больше и всё, суть моего предложения.
Д-р Гапласов: Вы что, пытаетесь торговаться?
Военнослужащий: Не, не торговаться. Нам предложить нечего, так бы я торговался, конечно. Так что сейчас это просто просьба – не мешайте нам и всё. Мы человечеству никак не угрожаем, даже помогаем периодически, и секретность вашу не рушим. Вот сколько раз ребята, которых мы вытаскивали, решали, что мы какие-то ебать аномальные?
Ксяра: Ну хуй знает, нам, чтобы решить, пяти минут хватило.
Военнослужащий: Слушай, Ксяра, вы, блядь, на Фонд работаете. Для вас пять минут – это даже много. Если бы вы не догадались, что мы аномалия, я бы решил, что в МОГ стали набирать умственно отсталых.
Д-р Гапласов: Кхм… Я понимаю вашу просьбу, но помочь ничем не могу. У меня есть обязанности, которые я должен выполнять. И у членов МОГ тоже.
Военнослужащий: Да я тоже понимаю, что у всего вашего Фонда есть одна обязанность – защищать человечество и нормальность поддерживать. Но ты, бля, подумай, доктор. Вот в голове там паззлинки сложи. Мы с вами почти одно дело делаем, только масштаб разный. Вы там спасаете человечество по нескольку раз на дню, а наше дело – маленьких людей защищать.
Ксяра: Это мы типа тоже маленькие люди? Которые на Фонд работают?
Помощница: Если бы вы были людьми побольше, за вами бы приехал кто-то, кроме нас. Вы такие же маленькие, как и любые другие солдаты. И по документам – сопутствующие потери.
Члены МОГ удивлённо смотрят на «помощницу». Она больше ничего не говорит, продолжая молча оттирать руки от крови.
Военнослужащий: Доктор, мы помогаем тем, кого в мясорубку закинули, нихуя не спросив, обычным людям, которые каждый день сотнями умирают, без всяких ебучих аномалий. Умирают, потому что про них забыли, потому что на «большом масштабе» они не важны.
Запор обессиленно опускает пистолет и начинает придерживать рукой повязку на плече, уже успевшую пропитаться кровью. Другие члены МОГ не обращают на это внимания, прислушиваясь к переговорам.
Военнослужащий: Мы помогаем этим людям вернуться домой и жить потом нормальную жизнь. Нормальность которой вы поддерживаете, между прочим. Мы что-то типа Бога из машины, охуенная удача, которая улыбается людям дай боже если раз в жизни. Погрешность вероятности, о которой батя-ветеран будет детям за чашкой чая рассказывать.
Д-р Гапласов: Я понимаю, но я не могу ничего сделать. Если вас отпустить, это создаст опасный прецедент.
Военнослужащий: Доктор, ты себе самому не пизди, я тебя прошу. Я тебе говорил уже, мы не опасны и даже секретности вашей не мешаем. Мы помогаем паре человек этот день пережить, а не сдохнуть всеми забытыми в канаве или в окопе, ничего от себя не оставив. Если ты нас в клетку запрёшь, а «буханку» в гараж поставишь, хули в лучшую сторону изменится? Кому лучше станет? Тебе там в личное дело галочку поставят за успешный захват объекта? А готов ты за эту галочку руки кровью чужой запачкать?
Д-р Гапласов: Мы не можем позволить аномалиям разгуливать на свободе. Наша цель – их обезопасить, удержать и сохранить.
Пауза в несколько секунд.
Д-р Гапласов: Несколько неспасённых жизней это… плата. За поддержание нормальности. Привычного для людей мира.
Военнослужащий: Доктор, ты можешь наебать кого угодно, кроме себя. Ты мне сейчас рассказываешь то, что вам повторяют на всяких охуенно важных лекциях и пятиминутках любви к Фонду. Я знаю, что ты лично так не считаешь, что ты не совсем долбоёб.
Жбан: А ты что, охуенно умный? Знаешь, как Фонду лучше себя вести?
Помощница: Не вмешивайся, пожалуйста. Сейчас разговор идёт не с вами.
«Помощница» говорит негромко, чётко и с нажимом. Жбан дёргает стволом винтовки, но не отвечает.
Военнослужащий: Гапласов, я точно знаю, что ты понимаешь, где граница между необходимостью содержания всякого опасного говна и просто ебучим достигаторством.
«Военнослужащий» не моргая смотрит куда-то в сторону, прижимая рацию к лицу.
Военнослужащий: Илья, я помню, что тогда, возле Приштины, именно с тобой связался местный оперативный центр и спросил, херли им вообще делать. И я знаю, что это ты тогда им ответил, что не готов разменять пятерых милиционеров на нашу потенциальную поимку.
Голос «Военнослужащего» вдруг становится особенно вкрадчивым.
Военнослужащий: Тогда ты не посчитал их «приемлемой жертвой за поддержание нормальности», блядь. Тогда ты решил, что жизни маленьких людей не стоят того, чтобы в нас по приколу из «Золи» пострелять.
«Помощница» перестаёт оттирать руки и поворачивается в сторону «Военнослужащего». «Водитель» смотрит внутрь кузова, сидя в полоборота.
Военнослужащий: Илья. Ты хули стал таким кровожадным за четыре года?
Десять секунд молчания.
Д-р Гапласов: Я… Даже если бы я теоретически хотел… У меня нет полномочий. Я руководитель рабочей группы, даже не ответственный за объект. Я не могу отпускать аномалии.
Военнослужащий: Ясен хуй не можешь. И руководители твои прямые тоже не могут. Иерархия и разделение полномочий, ебать, основа любой серьёзной конторы. А Фонд ваш, наверное, самая серьёзная контора из всех серьёзных контор.
«Помощница» встаёт и подходит вплотную к «Военнослужащему» с рацией. Она тихо, но уверенно произносит:
Помощница: Но кое-что всё же в твоих силах, Илья. Ты можешь остаться человеком.
Водитель: На месте.
Жбан смотрит в сторону лобового стекла. Становится заметно, что машина остановилась. Впереди видно пустое поле и лесополосу вдали.
Жбан: Где мы? Куда вы нас привезли?
Водитель: Десять километров от вашей Зоны. Ближе не вариант.
Военнослужащий: Жбан, на свою трубу. Мы сказали всё, что хотели, теперь пусть доктор решает, какую ему заключать сделку с совестью.
Жбан берёт из рук «Военнослужащего» рацию.
Жбан: Центр, это Жбан. Какой будет приказ?
Бойцы МОГ, во время разговора успевшие опустить оружие, снова его поднимают и направляют на экипаж «буханки». Запор тоже поднимает окровавленной рукой пистолет.
Д-р Гапласов: М-м-м… «Военнослужащий», ты ещё меня слышишь?
Военнослужащий: Слышу-слышу. Я не Черномырдин, можешь не говорить громче.
Д-р Гапласов: Скажи, что произойдёт, если бойцы прямо сейчас откроют огонь или попытаются вас скрутить?
Военнослужащий: С нами не произойдёт нихуя, «буханка» окажется в другом месте за много километров отсюда, а ваших ребят распидорасит ровным слоем по стенкам.
Д-р Гапласов: Это угроза?
Военнослужащий: Не, это факт. «Буханка» нас в обиду не даст, что бы мы сами по этому поводу ни думали.
Д-р Гапласов: Я восприму это как прямую угрозу сотрудникам организации. И потерю МОГ Кси-22 рассматриваю как нецелесообразную.
Жбан: Но доктор, вы не…
Д-р Гапласов: Вы сейчас столкнулись с объектом, за содержание которого ответственен я. Операция временно переходит под мой контроль.
Д-р Гапласов: Поэтому я повторяю, что потеря МОГ в полном составе признаётся нецелесообразной. Группа, приказ: немедленно покинуть транспорт. Огонь не открывать.
Жбан: Э-э-э… Центр, вас понял, выполняем.
Трое членов МОГ Кси-22 выходят из машины через задние двери, всё ещё целясь в экипаж. На лице «Военнослужащего» видна едва заметная улыбка.
Военнослужащий: Так, ребята, не стоит благодарности, приятно было иметь с вами дело. Вы сейчас в 10 километрах от своей Зоны, поэтому советую вам после окончания разговора с многоуважаемым доктором опять набрать руководство операции.
«Помощница» молча протягивает раненному Запору ещё один бинт и баночку перекиси водорода. Он, скривившись, берёт их больной рукой.
Военнослужащий: Обрисуйте ситуацию и сигналкой в небо шмальните, я знаю, у вас есть. Ну и это, берегите себя.
«Военнослужащий» захлопывает задние двери «буханки». Машина разворачивается и начинает двигаться в сторону, откуда только что приехала, непрерывно ускоряясь.
Через минуту она поворачивает влево и скрывается за лесополосой.
Конец фрагмента.
Расшифровка записи, сделанной членом МОГ Кси-22 во время события AE-1933R-169
версия страницы: 7, Последняя правка: 05 Окт. 2024, 14:10 (33 дня назад)