Начало записи.
В кадре видно колесо и часть капота патрульной машины. Камера трясётся. На фоне слышна стрельба и неразборчивые крики.
Через несколько секунд камера высовывается из-за капота. Становится видно грунтовую дорогу и находящуюся рядом лесополосу. В разных местах лесополосы периодически появляются вспышки. Рядом с камерой от капота машины рикошетит пуля. Из-за кадра слышен голос (разговор ведётся на сербском):
Неизвестный: Янко, блядь, ляг, не высовывайся!
Оператор не отвечает, но камера опускается. На протяжении двух минут ведётся съёмка только машины и лесополосы, находящейся позади оператора. Через три минуты несколько пуль, судя по всему, попадают в двигатель автомобиля, за которым укрывается оператор. Вместе с камерой он отползает в кювет и ведёт съёмку уже оттуда. На протяжении следующей минуты стрельба постепенно стихает.
Оператор вылезает из кювета. В кадре появляется трое служащих МВД СРЮ со штурмовыми винтовками Застава M70. Их форма покрыта грязью, на некоторых видны пятна крови. К оператору подходит командир отряда, Лука █████████.
Оператор: Ну что?
Лука: Отбились, слава Богу… Эти, албанцы, сука, обратно в лес убежали.
Лука: Мы пару постреляли… Но они тоже нас не на испуг брать пришли. Два раненных. Йован и Павле.
Лука: Успели, к счастью, в укрытие оттащить. Но они долго не протянут. Одного в лёгкое цепанули, у второго в животе две пули… Боюсь даже думать, что там задело.
Лука: Надо срочно ехать. Ближайший госпиталь – в Приштине. Если больше ни на кого не напоремся, на машине доберёмся за полчаса.
Оператор: Лука, подожди… Там пули в двигатель попали. Машина заведётся вообще?
Лука сплёвывает
Лука: Так и знал… Ты поэтому в кювет отполз?
Оператор не отвечает.
Лука: Ладно, всё равно надо проверить. Может, просто капот покоцало… Зараза.
Лука идёт к машине, оператор направляется следом.
Лука: Пешком мы с раненными до Приштины не дойдём.
Лука открывает капот машины и через секунду резко бьёт кулаком по её корпусу.
Лука: Бля… Приехали. Двигатель в решето.
Оператор: Лука, подожди, свяжись по рации. С кем-нибудь. Тут же должны быть ещё патрули, чтобы нас подобрать.
Лука: Да какие тут ещё будут патрули? У нас интервал выезда в лучшем случае раз в несколько часов. Разве что кому-то сбегать в соседние сёла, найти машину какую-то…
Лука: Но так и албанцы вернуться могут. Если с подкреплением - мы ещё раз не отобьёмся.
Становится слышен шум двигателя. Лука оборачивается, оператор наводит камеру на поворот влево возле лесополосы.
Из-за поворота появляется SCP-1135. На видеозаписи на нём не видно никаких опознавательных знаков.
Оператор: Вот, это наши! Вон, символика югославская!
Лука: Но откуда…
Объект останавливается вплотную к повреждённому автомобилю. Задние двери кузова открываются, в проёме появляется «военнослужащий», одетый в форму МВД СРЮ.
Военнослужащий: Грузите раненных, быстро. Нам нужно ехать в Приштину. Машину бросайте нахуй, потом за ней вернётесь. И вещи тоже, берите только самое необходимое.
В течение двух минут раненные размещаются в машине, остальные члены группы рассаживаются там, где есть место. Примерно в это же время БПЛА Фонда зафиксировал прибытие транспорта. Группа агентов из Слатины отправлена на перехват по предполагаемому маршруту объекта.
Оператор размещается в углу, за сиденьем возле водителя. Из этой позиции видно всю кабину автомобиля.
Первые несколько минут поездки «помощница» оказывает раненным первую медицинскую помощь: обрабатывает и забинтовывает раны, вкалывает обезболивающее. Когда ей требуется помощь, она даёт присутствующим короткие указания.
Через несколько минут раненных оставляют в покое. Какое-то время экипаж и сотрудники МВД молчат. Становится слышно, что в машине негромко играет песня «Ратне игры» – судя по всему, из магнитолы возле «водителя».
Военнослужащий: М-да, ребята, знатно вас потрепало. Повезло, что мы приехали, пока трёхсотые в двухсотых не превратились.
Вук: Сплюнь! Рано их в мёртвые записывать.
«Военнослужащий» усмехается и поднимает руки в успокаивающем жесте
Военнослужащий: Расслабься, салага, я их никуда не записываю. Даст Бог – выкарабкаются. Но, согласись, если бы мы не приехали, шансы двух ваших гавриков одеться в деревянный бушлат значительно бы возросли.
Вук: Ты вообще-то о брате моём говоришь! Попридержи…
Лука: Вук, всё, давай, выдыхай. Если бы не они, мы бы из этой лесополосы и правда не выехали.
Лука: Хотя тебе, браток, цинизма не занимать. Как к тебе обращаться-то, кстати?
Военнослужащий: Обращаться… Никак не обращаться, не люблю я по имени. А что циничный… Вы, мужики, давно все с оружием в руках?
Лука: Ну, я ещё в Гражданскую в Боснии и Герцеговине под ружьё встал, в армии тогда служил. Павле со Стеваном тоже, но те в добровольческой гвардии. А Йован с Вуком – свежая кровь. В этом году в милицию записались.
Военнослужащий: Ну по ним видно. Я-то, сам, может, и звания невысокого, но дерьма всякого повидал – иному полкану и не снилось. Слышишь, Вук, а у тебя кроме брата ещё семья есть? А то ты какой-то сильно бойкий для человека, у которого ещё остались родственники.
Вук: Ну есть у меня семья, есть… Мама с папой в Рашке живут. И бабушка по материной линии. А тебе до этого какое дело?
Военнослужащий: Да так, интересно стало… А ты зачем воевать вообще пошёл-то, семейный? Дома скучно стало?
Вук: Слушай, ветеран, я тут самый лысый что ли? Ты чего меня допрашиваешь? Спроси, вон, Стевана, он тебе много военных историй расскажет, потом пива вместе попьёте. А я бы лучше молча посидел. И так мне на сегодня хватило.
Стеван: Я, кстати, не прочь пива попить. За спасение надо проставиться! Вы, народ, на каком участке служите? Далеко от нашего?
Военнослужащий ухмыляется.
Военнослужащий: Да далековато… Так что с пивом придётся пока повременить. Слышишь, Вук, а, Вук?
Вук: Ну чего ещё?
Военнослужащий: Ты меня уважаешь?
Вук: Э-э-э…
Военнослужащий: Херня, неубедительно. Но думаю, что за ваше спасение от неминуемого пиздеца ты лично у меня в долгу. Так что давай, в счёт погашения, выкладывай: ты на войну зачем пошёл?
Вук: Вот прицепился, а! Вообще, это не война, а антитеррористическая операция. Войны в Югославии все уже кончились. Так что я поддерживаю в родной стране порядок, как подобает любому милиционеру.
Военнослужащий: Хуйня, ты сам-то в это веришь? У вас тут больше, чем просто операция. И смертность охуеть какая.
Лука: Это де-факто. Но де-юре мы и правда просто с террористами боремся. Тебе ли не знать.
Военнослужащий: Да ебал я, собственно говоря, это де-юре в рот. Вук, ты с братом зачем сюда полез, серьёзно? Ты ж сказал, у тебя типа семья и всё такое. Или ты своих родственников настолько не любишь, что лучше умереть за свою страну, чем с ними в одном доме находиться?
Вук: Да пошёл ты! Комиссар что ли? Что за допрос с пристрастием?
Стеван: Вук, ты не бузи давай, всё, на сегодня всё говно позади. А ты, друже, тоже, кончай на него давить. Пошли парни порядок на Родине наводить, благородная же цель. Чего ещё надо?
Военнослужащий: Пусть на мирных профессиях порядок наводят. Или в Сербии сейчас охуеть запас гражданских кадровых резервов? Учатся пусть, по профессии работают, страну отстраивают. Вук, тебе лет вообще сколько? Чего так рвёшься умереть в Косово, вместо того, чтобы пожить в Сербии?
Вук: Лет мне сколько надо! И ты вообще, что заладил – умереть, умереть! Не собираюсь я умирать. Косово, если ты забыл – это тоже Сербия. И наши братья не должны страдать от рук албанских террористов! Если уж другие югославские народы плевать хотели на дружбу, то хотя бы мы, сербы, не должны бросать других сербов.
Лука: Вот как вы, ребята, сегодня нас не бросили.
Лука улыбается, глядя на Военнослужащего. Тот кивает в полуулыбке в ответ.
Вук: Мы же здесь, в Косово, испокон веков жили. И тех, кто хочет нас отсюда выгнать, надо душить. В зародыше! Пока они голову не подняли.
Военнослужащий: Не, ну слушай, косовары тут вообще-то тоже не меньше вас жили, если подумать. И ты всё продолжаешь жопой вилять вместо ответа на вопрос.
Вот ты лично, ты чего в Косово приехал? С братом ещё и за компашку, чтобы семья в два раза больше успокоительных каждый день пила. Хотел бы порядок поддерживать – остался бы в… в более сербской Сербии бы остался, короче. Нет, надо в мясорубку поехать специально. Ты давай мне нормальную причину, не лозунги сербских националистов, их я достаточно слышал.
Вук: Ты что, правда не понимаешь? Ты же сам сказал, что много дерьма видел, неужели тебе не ясно, к чему идёт всё? Косово тоже хочет отделиться. И если у них получится – сербам тут не поздоровится.
Вук сильнее сжимает цевьё автомата.
Вук: А как местные албанцы разберутся с сербами в Косово, они и дальше пойдут. Рашка совсем у границы, если ты не знал или ты забыл. Я не хочу, чтобы это докатилось до моей семьи, чтобы до моего дома добрались террористы с автоматами. И спокойно ждать их я не собираюсь.
Военнослужащий: А брат твой такой же идейный? Он школу только закончил, судя по лицу, ему нужно учиться, жизнь свою жить, блядь. Ты зачем его сюда потащил по лесам бегать и пули ловить? Если ты чувствуешь себя героем – умирай один, не тащи с собой других.
Лука: Так, ребята, ну-ка…
Вук: Нет, Лука, подожди! Ты чё, лысый, думаешь, ты один тут такой охуеть проницательный? А? Это он вообще решил в милицию записаться, а не я! Я пообещал маме, что прослежу за ним, чтобы он живым вернулся, понятно? Я военную подготовку проходил, ещё до зачисления в милицию, в отличие от него.
Военнослужащий: Ну охуеть благородно, молодец. А объяснить ему, что тут воюют, блядь, ты не мог? Отговорить его от выезда сюда? Ты вот маме своей что скажешь, когда из госпиталя будешь звонить?
Стеван: Слушай, ты не жести давай, ему сегодня и так досталось…
Военнослужащий: Не, я же не загнобить его хочу, я искренне интересуюсь, хули им движет вообще.
Стеван хочет ещё что-то сказать, но «военнослужащий» его перебивает.
Военнослужащий: Вук, слушай, я тебе один умный вещь скажу. Вам сегодня охуеть как повезло. Вы тут все выжили. К вам прибыли на помощь. Брата твоего ранили несмертельно. Но это сегодня.
Завтра вам, блядь, может так не повезти. Завтра албанцы будут не по кустам шкериться, завтра они по всем окрестным дорогам раскидают мины. И у семьи вашей будут большие поминки. И спасти вас никто не приедет, потому что спасать нечего будет.
Вук: Ты… да пошёл ты! Ты чего добиваешься? Ты из этих что, албанофилов? Бога побойся, сука, ты форму носишь Югославскую!
Военнослужащий: Я добиваюсь того, чтобы ты к семье вернулся, придурок. Вместе с братом своим. Как из госпиталя его выпишут, всё, сразу – чемодан, вокзал, Рашка. В милиции и армии республики людей с боевым опытом хватает, блядь. Вам на убой отправляться не обязательно.
Вук демонстративно отворачивается.
Военнослужащий: А ты, Лука, тоже хорош, молодец. Ты какого хера этих двоих не завернул ещё на этапе, когда они на границе появились? Вам чё, реально воевавших добровольцев мало?
Лука: Ребята сами вызвались, подготовку прошли. Почему я их останавливать должен, если они хотят послужить стране? И ты почему вдруг взялся?
Военнослужащий: Да потому что дети они, блядь! Ты же понимаешь, что если они умрут, их кровь у тебя на руках будет? Потому что ты не остановил, ты их не отговорил. Тебе бы в отряд дали двух таких же ветеранов – из армейцев, из добровольческой гвардии. А эти бы домой поехали. К семье своей. Но ты их не повернул, ты их под своё командование взял. И сегодня они чуть из-за этого не умерли. Чувствуешь себя героем?
Вук: Ты слабак, тебя дерьмо твоё сломало. Ты что думаешь, я после одной перестрелки с террористами брошу всё и домой поеду? Я только отчётливее понял, с кем мы сражаемся. И почему дело надо довести до конца.
Военнослужащий: А маме своей ты это всё сможешь объяснить, малыш? Ну, когда будешь звонить из госпиталя и рассказывать, что у Йована пробито лёгкое? Придумал уже, как её успокаивать будешь? Как про косовских братушек расскажешь, которых вы лично с братом защищать должны?
Вук не отвечает.
Военнослужащий: Не надо пытаться исправить кривую Дрину, пацан. Тебе на этой войне делать нечего, и брату твоему тоже. «До конца» всё доведут без вас. Лука, не малодушничай хоть щас, отправь этих двоих домой как только Йована выпишут. Сам грех на душу не бери.
6 секунд молчания на записи. Его прерывает тихий голос «водителя»:
Водитель: Хвост.
Примерно в это время агенты Фонда нагоняют объект и становятся отчётливо видны в зеркалах заднего вида.
Камера наводится на водителя. Он перекатывает во рту зубочистку и переключает передачу. Оператор снова начинает снимать салон автомобиля.
Военнослужащий: Блядь… Выследили всё-таки. Не меняй маршрут, оторвёмся.
Он коротко кивает «водителю».
Лука: Кто выследил? Что опять стряслось?
Военнослужащий: Командир, в окно выгляни, лады?
Оператор подходит вплотную к дверям и направляет камеру на одно из окошек. За мутным стеклом видно УАЗ-3151 с символикой ВС СРЮ.
Оператор: Погодите, это ж наши! Армейцы! Вон, орёл нарисован…
Лука: И правда, наши… Только чего они за нами едут?
Стеван: Может, сигнал о помощи услышали? По рации…
Лука: Я не посылал никакого сигнала. Не успел – ребята за нами раньше приехали…
Лука: Чёрт, что-то тут неладно! Не останавливайтесь пока.
Военнослужащий: Ты думаешь, мы собирались, командир?
Стеван: Подождите… Я узнаю эту буханку. Она из военной части возле Слатины. Она там одна такая, какая-то модифицированная. Я номер запомнил.
Вук: Из Слатины? Какого хера они тут делают вообще? У нас сегодня даже нет Слатины на маршруте.
Вук: Да ладно, неужели…
Лука: Твою мать! Албанцы.
Стеван: Подожди, они могли напасть на целую военную часть?
Лука: Под Слатиной небольшой контингент, совсем. Да и вообще, они могли просто налететь и угнать несколько машин из гаража. В это как-то больше верится.
Лука: Но нельзя быть уверенными. У нас раненные… Ребята, можем Слатину объехать? Знаете дорогу?
Военнослужащий: Знаем. Оторвёмся. Отойдите от окон, жмитесь к бортам. Не знаю, захотят ли они нас взять живыми.
Оператор снова подносит камеру к окошку. Машина Фонда следует за объектом, находясь примерно в двадцати метрах позади. Из правого окна высовывается человек в форме ВС СРЮ с рупором в руке.
Агент Фонда: «Буханка» с символикой МВД, пожалуйста, остановитесь! Мы не собираемся причинять вам вреда! Раненные будут доставлены нами в госпиталь самостоятельно!
Лука: Как стелет, Муйо… Точно албанцы. Армейцам из Слатины неоткуда знать, куда мы едем и что у нас на борту раненные.
Вук: Ну так чего мы ждём тогда?! Открой дверцу, я им настреляю! Зачем ждать, пока они сами начнут?
Лука: Подожди, ты с такой дистанции не попадёшь, только их разозлишь. Пусть поближе подъедут.
Агент Фонда: Милиционеры! Слушайте! Мы не собираемся причинять вам вреда! Нам нужны трое из «буханки»! Остановите машину и мы сами доставим раненных в госпиталь!
Лука: Они, видать, лично вас знают… Что, счёты с прошлой войны?
Военнослужащий: Ну, можно и так сказать… Старые знакомые.
Камера снова направляется на окно на задней двери автомобиля. Машина с сотрудниками Фонда уже примерно в десяти метрах позади. В правом переднем окне виден боец с рупором.
Оператор: Они нас догоняют!
Военнослужащий: Не догонят. Главное, чтобы до госпиталя не увязались.
Вук: Лука, они уже близко, посмотри! Тут не промажешь, дай я высунусь!
Лука: Ладно, ладно. Когда я открою дверцу, целься по двигателю.
Вук: Так точно!
Все пассажиры транспорта прижимаются к стенам. Лука, кивнув Вуку, резко открывает правую заднюю дверцу. Вук длинной прицельной очередью стреляет в транспорт сотрудников Фонда. Агент с рупором быстро возвращается в салон. Через несколько секунд, когда у Вука кончаются патроны, Лука захлопывает дверь.
Лука: Я же сказал тебе целиться в двигатель! Какого хера половина пуль в стекло ушла?!
Вук: Да там от капота рикошетило… Я и решил в водителя стрелять!
Стеван: А там всё бронированное, и капот, и лобовуха. Говорю же, это модифицированная машина, в Слатине таких было по пальцам пересчитать.
Стеван: Мне кажется, если так не взяло, только бронебойные прокатят. У вас есть?
Вук: Мы же милиция, твою мать, а не армия! Откуда у нас бронебойные?
Вук: Да и на кой они нужны? Там стекло потрескалось уже, ещё одна очередь по тем же…
Военнослужащий: Сука, легли! Быстро!
Камера снова направляется на окошко. Видно, как из машины сотрудников Фонда высовывается боец со снайперской винтовкой. Вдруг камера резко опускается, слышен стук и сдавленный выдох.
Военнослужащий: Блядь, сказал тебе по-сербски: лёг! Хули не ясно?!
Слышен звук одиночного выстрела. Камера дрожит
Стеван: Чёрт, как подпрыгнули! Кажется, колесо пробило!
Военнослужащий: Не, нихуя, не попали.
Стеван: Но как же…
Лука: Если бы колесо пробило, мы бы замедлились! А пока…
Слышно ещё несколько выстрелов. После каждого машина вздрагивает, но не сбавляет скорости.
Стеван: Неужели опять мажут?!
Военнослужащий: А ты, братан, попробуй с движущейся позиции по движущейся же цели попасть. Одиночными. Целясь в оптику.
Несколько минут слышно только тяжёлое дыхание пассажиров.
Водитель: Приштина. 5 минут.
Лука: А они не слезают… Чёрт, не понимают что ли, что в Приштине их наши в решето превратят?
Военнослужащий: Не думаю, что их в решето превратят. В городе попытаются нас всех остановить и разобраться, в чём дело.
Военнослужащий: И я не знаю, отпустят ли они нас с раненными. Хватит ли им человечности. Потому что остановиться мы не можем.
Лука: Человечности?! Им бы за свою…
Оператор: Лука, смотри! Они тормозят!
В кадре и правда видно, что автомобиль Фонда сбавляет ход и держится на всё большем отдалении от объекта.
Военнослужащий: Хватило, значит…
Лука: Хватило мозгов не лезть в занятый войсками город. Оторвались, слава Богу…
Лука улыбается и хлопает Вука по плечу.
Лука: Янко, слушай, погаси камеру. Сейчас всю плёнку потратишь, оставь до момента, когда наших спасителей надо будет для выпуска новостей снять.
Оператор: Ладно-ладно…
На последнем кадре видно задумчивого «военнослужащего».
Конец записи.
Расшифровка записи, сделанной военным корреспондентом во время события AE-1933R-134
версия страницы: 8, Последняя правка: 05 Окт. 2024, 14:10 (81 день назад)