На доме Цендера было благословение Старой Агги. Семь его дочерей и двадцать одна внучка служили тому доказательством. Но сейчас, стоя пред изваянием богини, он лишь дрожал где-то глубоко внутри себя. Все-таки он готовился к смерти.
Цендер отбросил с лица длинную прядь тонких, седых волос, ополоснул гениталии в бассейне у постамента и выпрямился. Поцеловав пальцы, он коснулся ими губ изваяния, молясь о прощении грехов к своим домашним и о защите в предстоящем ему пути. Однако он знал, что лишь на одну из этих молитв богиня откликнется. Все-таки жребий пал на него.
Цендер склонил голову, произнося последнюю молитву, а потом вышел из воды и направился наружу из приземистого строения, окруженного белым песком. Обернув голову полосой ткани, он взял в руки округлый, гладкий камешек, который должен был решить его судьбу, подбросил его в воздух, подождал, пока упадет, и присел, щурясь, разглядывая выгравированную на нем стрелку. Потом он снова подобрал его, взвалил на плечо бурдюк с недельным запасом воды и пошел в пустыню - туда, куда указала стрелка.
В руинах первых домов - самых старых, давно заброшенных, - он сделал привал. Здесь следовало быть осмотрительным, особенно если учесть, что в пустыне всюду витали духи мертвых, однако его это не заботило. Он устал, стер ноги до волдырей, и уже несколько часов шел под ночным небом. И еще ему было одиноко. Цендер засыпал рядом с женой каждый день на протяжении тридцати восьми лет, и теперь без ее тепла он замерзал, чувствуя себя обнаженным. Он закрыл глаза, пытаясь не прислушиваться к голосам в голове, как вдруг услышал совсем чужой голос.
- Ты стар, Цендер из Дномы. Зачем ты идешь по пустыне?
Он распахнул глаза и заозирался вокруг. Вскоре он заметил бабочку, сидящую на краю стены. Он тут же склонился, а потом и распростерся на полу, коснувшись его лбом.
- Господь… Ты почтил меня.
Голос промолчал. Цендер выругался про себя, а потом понял, что не ответил на вопрос.
- Я новый искатель, господь мой. Жребий пал на меня, и, имея множество дочерей, я был послан сюда, невзирая на возраст.
Голос вновь промолчал, но когда Цендер поднял голову, он увидел, что бабочка порхала в воздухе, словно листок. Он сгреб бурдюк и сумку и поспешил за крохотным созданием в пустыню, в холодную ночь.
Когда Цендер достиг вершины холма, бабочка упорхнула прочь, но он даже не заметил этого. Он молчал, пораженный.
Перед ним расстилались руины, каких он никогда не видел прежде, а ведь он в юности был путешественником, он знал вкус мертвых вод севера, видел стены на юге. Но это…
Руинам не было видно края. Быть может, до него было много миль - или больше. Они были составлены из железа и камня, на них было больно смотреть, и Цендер с молитвой благодарности на устах распростерся на земле и закрыл глаза. Он нашел. Сотни искателей заблудились в пустыне, а он - нашел.
Гробница Стареля. Родной Д'Зон. Город Богов.
- По воле вашей, о великие, я пришел сюда. Воистину на мне благословение Агги. На мне благословение Дракгина. На мне благословение Стареля. Благодарю вас!
И если бы он, получив благословения, убежал домой, то прожил бы остаток дней своих, почитаемый святым и жрецом.
Но он не убежал.
Цендер ступил на острые камни и вздрогнул от боли. Его ноги перешли пустыню и были крепче дубленой кожи, но эти камни были чересчур остры. Добравшись до стены, он не без труда ухватился за ее край, тяжело забрался на нее и прошел по верху. Внутри по воле богов было прохладнее, чем снаружи, и Цендер почувствовал облегчение, когда спрыгнул в разрушенный внутренний двор.
Боги позволили ему войти. В самом деле, на нем были их благословения - быть может, он должен стать новым пророком! И это не было видением - это все происходило наяву.
Он направился к огромным открытым вратам и прошел через них, улыбаясь, даже не замечая глубоких трещин в полу и застоявшегося запаха серы.
Он вошел в здание, ощущая душевный подъем, поднял взгляд к потолку, уходившему в невообразимую высь, к коридорам по обе стороны на каждом ярусе, к бесконечно скручивающимся стенам. Он прошел дальше, выбрал дверь наугад, отметил ее камешком и вошел. Предметы, сотворенные руками богов, лежали в беспорядке, разбитые и бесполезные. Он вздохнул и пошел к двери, сообразив, что настоящие сокровища наверняка спрятаны дальше. Выйдя из комнаты, он нагнулся, чтобы подобрать свой камешек, и не нашел его. Его взгляд метался по полу, выглядывая камешек, и он понимал, что глупо выдал свое присутствие и цель… А потом он услышал.
Это был рык, какого он никогда еще не слышал. Звук более страшный, чем крик демона, разрываемого на части. И он был довольно близко. Цендер испугался. Он сделал то, что делает любой трус перед ликом смерти. Он побежал.
Старые ноги Цендера ломило от усталости, но в пустыне рождается сильный люд, и он мог бежать. Двери исчезли, как исчезало всё, что не нравилось древним, и Цендер побежал другой дорогой, надеясь, что ему ниспошлют выход, что боги простят его, хоть и знал, что они не простят. Он бежал со всех ног, все глубже и глубже в здание, слыша, как стены сворачиваются и рушатся за его спиной, рассыпаясь в пыль, и вдруг он услышал голос, зовущий его по имени.
- Цендер… - прошептал он. Шепот эхом окружил его.
Гробница Стареля была велика, безгранична и полна поворотов. Были мгновения радости, когда ему мерещился выход впереди, но сменялись они страхом и печалью, когда он понимал, что выхода нет. Кто знает, сколько он убегал от чудовища? Для него времени прошло совсем немного.
Он бежал и бежал и, наконец… упал, перевернулся и взглянул на чудовище. Необъятная пасть твари раскрылась, разделившись на четыре части, страшные зубы пронзили кожу и с лёгкостью вошли в его плоть. Цендер кричал и кричал, но боги не слышали его. И он умер, слишком поздно узнав, что благословение одного бога суть проклятие другого.
Ухмылка, обнажившая желтые зубы старика, была едва ли не страшнее самой сказки, и дети быстро разбежались, пока старик громко хохотал, ударяя себя по коленям и кашляя. Потом он было засобирался, но детский голос застал его врасплох.
- А что Цендер нашел? - спросил он.
Сказочник повернулся и увидел перед собой маленького темнокожего мальчика лет двенадцати, не старше.
- Что он нашел? - переспросил старик. - Что ж… он нашел то, что думал. Родной Д'Зон. Город Богов. Гробницу Стареля.
Мальчик переступил с ноги на ногу и облизнул потрескавшиеся губы.
- Так… на нем было благословение? - спросил он.
Губы старика вновь растянулись в улыбке.
- Конечно, нет, - усмехнулся он. - Он был проклят. Есть тайны, которые никто не должен раскрывать.
- Но, - продолжил мальчик, - он нашел Родной Д'Зон. Разве это не благословение?
Старик прищурился, оглядывая мальчика, и понял, что тот непоколебим.
- Как тебя звать, мальчик? - спросил он.
Мальчик на мгновение сузил глаза.
- Никогда не называй свое имя тем, кто не называет тебе свое, - заявил он.
Старик расхохотался.
- Смышленый парень! Последователь Йорка, а? - спросил он, улыбаясь, и ответил на свой вопрос: - Меня зовут Бенадем.
Мальчик кивнул.
- Друзья зовут меня Звонарем.
- Рад познакомиться, Звонарь. Давай я расскажу тебе сказку про Йорка. Слышал историю о боге-обезьяне Барите и о воде жизни?
Старик повернулся и пошел. Мальчик поспешил за ним, ловя каждое слово.