Добрый день, исследователь.
Д-р Ларк и я рады тому, что вы начали осиливать принудительный инструктаж об SCP-4485. Меньше всего нам обоим хотелось бы устранить одного из наших наиболее уважаемых и опытных исследователей.
Вы должны внимательно прочитать все документы и понять их настолько, что я посчитаю этот уровень понимания удовлетворительным. Поэтому я буду следить за вашими успехами при помощи удалённого терминала. Когда станет известно, что вы достаточно хорошо всё поняли, вам будет позволено покинуть ваш офис.
Не разочаровывайте нас.
Ллойд Майклсон
Директор Зоны 12
| SCP-4485 ДОКУМЕНТ №1 | |
|---|---|
| Первоначальный документ об объекте | Создан 8 июля 1967 года |
| SCP-4485 ДОКУМЕНТ №2 | |
|---|---|
| Полевой отчёт агента Нормана | Составлен 29 июня 1967 года |
Ошибка №0013. Файл переписан. Пожалуйста, обратитесь к дежурному специалисту по технической поддержке за дальнейшими указаниями.
Вот подходящая фотография SCP-2343.
Объект №: SCP-2343
Класс объекта: Безопасный
Особые условия содержания: SCP-2343 проживает в стандартной камере содержания гуманоидов в Зоне 88. Запросы на предоставление различных удобств должны отправляться на рассмотрение главы проекта SCP-2343. Поскольку объект добровольно перешел под содержание, следует и дальше поддерживать с ним сотрудничество1.
Описание: SCP-2343 - это гуманоидное существо ростом примерно 2.2 м и весом 62 кг. SCP-2343 в открытую не проявляет враждебности. SCP-2343 физически развит на уровне двадцатилетнего юноши. С момента постановки на содержание в 2005 году у SCP-2343 не было замечено признаков дальнейшего старения.
В 2005 году в полицейское управление Джермантауна, штат Теннесси2, поступил звонок о домашней ссоре. Рапорты полицейских, прибывших на место события, содержали противоречивую информацию, касающуюся причины ссоры. Мужчина, идентифицированный как Питер Панепи, был помещен под стражу. 5 сентября Фонд осуществил постановку субъекта под содержание.
- А теперь слушайте сюда, кретины тупорылые
Я знаю, что вы обо всем догадаетесь уже к концу дня, так что передайте эту информацию тому, кто у вас там за главного.
Вы всю свою жизнь трясетесь над тем, что вам удалось изловить и заточить. Но вас погубит не то, что вы держите внутри. Опаснее то, что все еще разгуливает снаружи. Знаете, сколько мне пришлось натерпеться в жизни от жены? И терпел я так несколько тысяч лет, пока вы, сволочи неблагодарные, соображали, что надо делать. Когда она найдет меня, да еще и узнает про то, чем вы тут занимаетесь, то не перестанет бушевать до тех пор, пока мир не утонет в крови. Она так уже поступала в прошлом, и все еще способна на подобное.
Но лучше меня не выпускайте. Мне здесь нравится. Меня подвела собственная гордыня. Я помогу вам отыскать ее, а вы уж заприте ее где-нибудь, как и меня. А иначе вам всем настанет кирдык, а мне придется создавать мир с нуля. Я стар, я устал, я не знаю, есть ли еще порох в пороховницах. Вот что я предлагаю. Дело за вами, ребята.
Она открыла шкатулку, а внутри…
— Отто?
— Да, Гил?
— Как думаете, что в шкатулке?
Гилберт и Отто лежали в окопах Саксонской передовой. Хотя дождь начался только шесть дней назад, прошло не менее шести месяцев с тех пор, как они в последний раз видели солнечный свет. Оба солдата лежали на кровати из промокшего навоза, а их мышцы ныли от боли, предвкушая гангрену. Их это мало волновало — как-никак, они навряд ли доживут до этого момента.
Тем не менее, Отто регулярно смахивал пыль с нарукавной нашивки. Она была предметом его гордости. Да, больше наград им точно не светило. Никто не станет вручать медали и погоны пушечному мясу. Тем не менее, на этом маленьком гербе было вышито "ГОК", и что-нибудь это да значило.
— Ослушаешься приказов? — ответил Отто, с каждым словом его подбородок окунался в грязь, — задаешь лишние вопросы, а лишние вопросы - основание для пули в лоб, Гил.
— Знаю, но…, — начал Гилберт, но Отто взглядом остановил его. Это выражение он узнавал из тысячи. Следующие слова Гилберт подбирал намного аккуратнее.
— Я знаю "почему", сэр, — он снова начал, — я знаю, почему нельзя оставлять её у них…
— Почему же, рядовой? — спросил Отто, разворачиваясь к горизонту.
— Если оставим, то они нас всех погубят. Все хотят её, в ней есть что-то важное. Она слишком ценная для них. Она по праву принадлежит нам, и они у нас её украли, — закончил Гилберт.
— Всё так, — сказал Отто, — но ты забыл главную причину.
Гилберт хотел спросить "какую", но на вводных курсах он усвоил, что в некоторых ситуациях вопросы считается пререканием.
— Мы выполняем приказы, — сказал Отто, — нам говорят прыгать, мы спрашиваем "куда". Нам говорят бежать, мы спрашиваем "под какую пулю". А если нам говорят, что судьба всего мира зависит от получения этой грёбаной шкатулки, и если мы не справимся, то наши дорогие мамочка и папочка превратятся в кучки пепла? Тогда мы хватаемся за оружие и выполняем свой долг. Ясно?
— Ясно, — недолго думая ответил Гилберт. Это он тоже усвоил.
— Я слышал, — нарушил двухчасовую тишину Отто, — у Фонда есть клоны.
Гилберт заложил руки за голову и почти забылся сном. Слова лейтенанта его сразу взбодрили.
— Клоны?
— Ага, — кивнул Отто, — големы из плоти и костей. Они используют их против русских. Слышал, где-то за бугром есть целый комплекс, где их тысячами клепают.
— Быть не может, — с ухмылкой ответил Гилберт. Наконец-то Отто одолела скука, теперь с ним можно было поболтать. Не показывая виду, Гил пытался втянуть его в разговор, — тысячами?
— Угу. И верится мне, что правда это, — Отто не отрывал взгляд от дула винтовки, смотрящей на темный и пустынный горизонт, — эти уроды с первого же дня возомнили себя Богами; так чему удивляться? Все эти песни про "содержание" всегда были отговоркой, а теперь мы наконец-то пожинаем плоды их извращений. В Брюсселе нам режут глотки острые как бритва бабочки. Британские острова жрут какие-то шалтаи-болтаи. И это еще цветочки. Я слышал, что на восточном побережье бушуют Зелёные с промытыми мозгами. Они там всех порвали, как тузик грелку.
— Я слышал, — весело продолжил Гилберт, — у них есть статуя, которая…
— Ты не понял — вновь прервал его Отто. Его голос снова похолодел, — скоро нас пошлют за тот холм, Гил. Нутром чую. Послушай, вполне вероятно, что во время работы радистом в Бургундии я услышал то, что не должен был услышать.
Гил не проронил ни слова. Он ненадолго поднял взгляд, наблюдая за плывущими в небе облаками — странными, словно ожившие помехи. Шесть месяцев как они не видели солнце. Шесть месяцев как мир окутал этот чадный лиловый смог, погасивший всё электричество и заглушивший все сигналы. Ни у кого даже гребаный телеграф не работал. Ни у кого, кроме Фонда.
— Гил, это не просто какая-то оккультщина, — продолжил Отто; в его голосе Гил уловил мягкие нотки, которые он прежде никогда не замечал за лейтенантом. Но они были ему хорошо знакомы. Это были нотки страха.
— В первый же день они нарушили Женевский протокол. Чему удивляться. Человеческая фантазия и рядом не стояла со всей этой вселенской хераборой. Им достаточно было щёлкнуть пальцами и…
— И что? — спросил Отто. Плевать он хотел на пререкания. Его желудок завязался в прочный узел.
— Мы даже не знаем, применяли ли они ядерки, био или хим оружие, или что-нибудь ещё, но… в последнем сообщении, которое мы получили от них, они назвали это "ответными мерами". Они назвали это актом самообороны, "победой".
Отто почесал переносицу.
— Три миллиарда людей, не меньше. Штаты, Канада, Мексика и бо́льшая часть Южной Америки.
Его взгляд был отрешенным, а в груди набухал холодок. Дрожащими пальцами он сжимал цевье винтовки.
Гилберт не спешил нарушать молчание. Его собственная винтовка смотрела в пустое небо.
— Мы должны достать эту шкатулку, Гил. Неважно, что внутри; важно то, что ради неё они погубили три миллиарда человеческих жизней. Очевидно, мы единственные, кто достоин ей владеть. А если какое-то нибудь государство или другие защитнички реликвий стырят её первыми, то… они тоже станут нам врагами.
Гил кивнул и выпрямился. В глубине души он тоже это знал. На дальнем горизонте вырисовывался еле заметный силуэт некоего здания. Этим зданием был бункер, напичканный бесчисленным множеством дьявольских изобретений. Он знал, что стража этого места куда страшнее любых пуль и снарядов. Ему было всё равно. Он был снова настроен решительно. Его захлестнуло то самое чувство, с которым он познакомился восемь месяцев назад. Каждый человек на Земле испытал его; ко всем пришло осознание одной и той же правды.
В их руках была шкатулка. Кто-то её открыл. Все знали — какими бы ни были последствия, это не имело значения. Что бы ни было внутри… это было самое важное.
— Эй! — громким шёпотом окликнули сзади.
Гил и Отто развернулись. К ним подползла девушка - её тело покрывали такие же черные бронепластины, — слушайте, у меня…
— Пароль, — перебил её Отто. Следом развернулась и винтовка - теперь она была направлена прямо девушке в лицо.
— Виктор Зулу Один-Один-Пять-Семь-Девять, — резко отчеканила она; приставленное ко лбу дуло, казалось, совершенно её не волновало, — у меня приказ. Мы считаем, что нашли на западном фланге слабое место. Всего лишь горстка песка и какая-то женщина с черным пятном на лице. Штаб отправляет туда взвод, и вы в его числе.
Не задавая лишних вопросов, оба солдата вылезли из окопа. Двумя часами позже от них ничего не осталось.
SCP-5055
Особые условия содержания: Содержание SCP-5055 стало первоочередной задачей Фонда SCP.
Охрана и владение SCP-5055 обладает большим приоритетом, чем все прошлые указы, цели и назначения. Совет О5 призывает всех сотрудников предлагать свои пути увеличения текущей боеспособности — аномальными или обычными способами.
Все мы знаем, что должно свершиться.
Описание: SCP-5055 — это небольшая шкатулка из слоновой кости, бронзы и протравленной древесины. Она была обнаружена в ходе археологических раскопок древнего Константинополя запечатанной в "римском бетоне" с объёмом в 6 кубических метров. При прикосновении к SCP-5055 субъект испытывает панический ужас.
1 января 2020 года D-6106 было поручено открыть SCP-5055 с целью определения содержимого объекта.
Внутри SCP-5055 было то, что заслужили только мы.
А также небольшая записка, гласящая