- Эдриан?
- М? - Эндрюс смог оторвать взгляд от чудовищного создания, что шаталось по проходу прямо перед ними. Наполовину баран, наполовину слизень, наполовину декоративный цветник, оно болтало из стороны в сторону своей перевязанной головой, скользя с неестественной грацией через полутёмные коридоры.
Вокруг рогатой фигуры медленными кругами танцевали три голые женщины, одетые только в медные шлемы, на которых колыхались в потоках воздуха украшения в виде лент.
Беатрикс вздохнула.
- Дай мне честную оценку. Думаешь, мы здесь выживем?
Эдриан взглянул на Каина, который шёл примерно в шести метрах впереди них, прямо в нескольких шагах от сюрреалистической процессии. Одна из голых фигур приблизилась к высокому оливокожему мужчине: каждое её движение сулило чувственные удовольствия. Каин просто улыбнулся, кивнул, отмечая её действия, и фигура отступила, склонив голову и сомкнув ладони перед обнажёнными грудями.
- Если нет, - наконец ответил Эндрюс, - то от подготовки к такому исходу пользы никакой. Давай будем считать, что я думаю, что выживем, и танцевать уже от этого варианта?
Беатрикс медленно кивнула, как будто ожидала именно такого ответа.
- В таком случае, помнишь наш разговор прошлой ночью? О трёх месяцах в Европе против десяти минут на Луне?
- Да.
- Пожалуй, после всего этого нам просто обязаны дать приличный отпуск, - сказала Беатрикс, осторожно ступая на ковёр из розовых лепестков, что стелились по пятам луковицеобразной твари. - Три месяца в Европе не исключены. Не хочешь со мной?
- Да, - повторил Эдриан.
- Наш медовый месяц?
- Конечно, - проговорил он. - Звучит замечательно. - Он нашёл её ладонь своей и крепко сжал.
Впереди безумная процессия остановилась на перекрёстке, повернула направо и продолжила свой танец, не сбиваясь с ритма. Эдриан, Беатрикс и Каин двинулись дальше, в темноту.
…а в это время где-то ещё мужчина скорчился возле светящегося зелёного яйца, крепко прижимая его к груди. "Fa la ninna, fa la nanna", - напевал он, нежно поглаживая его холодную, зелёную скорлупу…
Прошло немного времени, прежде чем они достигли высокой стальной двери с символом трёх указывающих внутрь стрелок внутри двух кругов, изображённых на её серых с просинью створках. Каин сделал шаг к охранному пульту на одной из створок двери и приложил ладонь к сканирующей поверхности. Раздался громкий щелчок, и запирающий механизм, похрустев, открылся.
- С этого момента, - сказал Каин, - я следую за вами. - Важно, чтобы вы двое вошли первыми.
- Это пророчество? - спросил Эдриан.
- Неизбежность, - отозвался Каин.
Беатрикс кивнула.
- Тогда давайте закончим с этим дерьмом, - сурово произнесла она. Мэддокс подошла к двери, положила ладони на ручки и надавила.
Раздался громкий треск.
Высокочастотное жужжание, словно стоматологическая дрель.
Две руки, сделанные из стали и проводов, ворвались в открытую дверь, схватили Беатрикс Мэддокс за голову и резко скрутили её.
Раздался тошнотворный звук ломающихся костей.
"Беатрикс…"
Эдриан затолкал мучительный крик обратно в ту часть своего мозга, которая до сих пор рыдала, когда он рассекал живот живой кошки. Всё остальное вскинуло винтовку и выстрелило в стальную куклу, когда та бросила сломанное тело Беатрикс на пол.
Это была добротная и точная очередь в самый центр массы. Пули расплющились о голый живот стальной женщины и со звоном посыпались на пол. Высокочастотный жужжащий звук взвыл ещё громче и тоньше, визжа, как турбина реактивного двигателя.
Винтовка Эдриана перестала стрелять, затвор отъехал назад. Он бросил её, выхватил из кобуры пистолет и выстрелил ещё два раза. Его взгляд затуманился. Он сам не знал, почему. Все, что он знал - это что его руки двигаются сами собой, как машина. Как то существо, в которое его хотел превратить Авель. Как та вещь, в которую его хотели превратить его начальники.
Стальная кукла застыла. Её суставы засветились ярко-синим энергетическим светом. Сложные соединения шестерней закрутились и застрекотали в щелях между пластинами. Она наклонила голову на сторону и открыла рот, полный шестерней и проводов.
Эдриан бросился прочь из прохода. У него за спиной полыхнуло жаром, полетели осколки металла.
Его левую ногу пронзила боль, после чего последовало внезапное оцепенение. Он попытался встать и понял, что на обе ноги встать никогда больше не сможет.
Стальная кукла медленно поднялась с пола там, куда её отбросила через комнату взрывная волна…
…и Эдриан спасался.
Он пополз прочь от стальной куклы, в сторону смуглокожего мужчины, который всё так же стоял, мягко улыбаясь, прямо за дверью камеры. Что-то в нем завопило, что это не сработает, что это никогда не сработает, но у него просто не было другого пути…
Он обернулся. Увидел стальную куклу, набирающую обороты, ослепительно сверкающую всеми своими суставами. Она неслась на него, готовая пройти насквозь и порвать на части всё вокруг, чтобы достичь вещи, которую она так сильно ненавидела…
Кулак стальной куклы врезался в лицо Каина со всей силой несущегося поезда.
Символ на лбу Каина полыхнул синим, ослепительно ярко, озарив весь коридор, как вспышка камеры…
Потом был взрыв. Гиноид1 разлетелся на части ливнем из стали и кремния, разбрасывая вокруг себя шрапнель с силой разорвавшегося снаряда…
Последней вещью, которую увидел Эндрюс, был острый как бритва осколок, повисший в воздухе. Его затуманенный болью разум отследил траекторию этого смертельного маленького осколка металла на всём его пути до того момента, как тот вонзился ему в мозг.
… а где-то ещё агент Фредериксон закричал, когда земляной червь длиной в тридцать сантиметров с острыми как бритва зубами жадно зарылся в его открытый глаз…
…а где-то ещё человек в оранжевой тюремной робе ввалился в холл, полный дыма и газа, где мимо него скользнула фигура в маске чумного доктора с накинутым на голову капюшоном, бормоча что-то про лекарство…
…а где-то ещё женщина отвернулась и побежала от мертвенно-бледной маски, парящей в темноте бесконечной лестницы, но не смогла спастись от преследовавшей её смерти…
…а где-то ещё человек, сидевший за экраном компьютера, отображающего черно-белую карту мира, заметил, как иконка, обозначавшая Йеллоустоунскую гору, изменилась с красной на чёрную…
…и в это самое время Каин закончил укладывать истекающее кровью тело Эдриана Эндрюса рядом с телом его находящейся в коме возлюбленной, прошёл через стальные двери и вступил в камеру, где содержалось Цветение.
Оно ждало его, сверкая своими бесконечными красками. Переливающиеся лепестки, медленно вращающиеся в пространстве и то появляющиеся, то исчезающие из поля зрения, раскинулись через измерения. Космический цветок в сердце мира. Вещь, которая позволяла человечеству совершать всё новые и новые попытки после очередной неудачи.
Прошло так много, так много времени с тех пор, как он был в последний раз был удостоен созерцать его величие.
Каин услышал у себя за спиной звериный рык. Он обернулся, уже заранее зная, что увидит.
Его брат, убитый убийца, стоял в дверном проёме. В руках он сжимал пару чёрных клинков. Его глаза были холодны. Мертвы. Бесчувственны. Такие, какими они стали после того, как прежние руки Каина закончили совершать свой невыразимый грех.
Новые ладони Каина, те, что были сделаны из стали и огня, крепко сжались. Из суставных сочленений его искусственных рук вырвались языки голубого пламени. Они словно составляли тандем с багровым огнём, которым полыхали демонические татуировки его брата.
Авель сделал один единственный шаг вперёд…