Хаб | Круче Иисуса »
— Итак, подойдите к объекту, пожалуйста, — с каменным лицом произнесла исследователь.
Мужчина, стоявший посреди камеры в одиночестве, сделал два неуверенных шага к ящику, стоящему на пьедестале. Прозвучал громкий щелчок, эхом отскакивая от холодных стен камеры.
— Будьте добры, откройте сейф.
Внутри лежали аккуратно сложенная стопка бумаг и коробка ручек. Листы взывали к нему, как ничто ранее. Не колеблясь ни секунды, он достал их из заточения и разложил на полу, с целью продолжить этот шедевр.
Из камня восстают праведники, взывая к правосудию.
Волна видений поглотила его, забирая контроль над рассудком. Символы, что он вычерчивал, не имели для него никакого смысла, однако их божественное предназначение идеально резонировало со стуком его сердца.
Солнце затмевается, а луна становится красной, как кровь, перед тем как окончательно пропасть с неба, что сворачивается, словно старый свиток. И пока звёзды рушатся с небес, чистые души возносятся вверх.
Видения всё так же продолжали опутывать его. Он почувствовал, что ему стало легче писать.
Древние горы рассыпаются в пыль, пока целые континенты тонут в морских пучинах. Из их праха восстают новые земли, прекрасные, непорочные, словно Эдем. Сильнейшие из преданных вернутся в пещеры и воззовут к скалам, чтобы те их запечатали.
— D-1875, прекратите писать.
Но он не мог, даже если бы очень этого хотел. Видения полностью увлекли его. Даже после того, как в его шею впился дротик со снотворным, он не перестал бороться. Он продолжал писать и совершенствовать этот шедевр, пока всё же не рухнул на землю от истощения.
— Их всё сложнее и сложнее остановить, — пробурчала себе под нос исследователь, наблюдая за тем, как отключившегося сотрудника класса D утаскивали из камеры.
— Вам это о чём-нибудь говорит? — спросил доктор Ферсон, её руководитель.
— Что-то изменилось. Они за целый год не добавили ни одного нового листа, хотя мы провели уже семь экспериментов. А ещё у них серьёзно повысилась сопротивляемость к транквилизаторам, — отметила она, просматривая свои записи.
— И что же они тогда, по вашему мнению, делают?
— Дорабатывают? Добавляют какие-то ноты? Может, украшают? Я не знаю, я вообще в музыке не разбираюсь. Самое главное — это то, что они не добавили ни одной страницы, но всё ещё трудятся так же, как и ранее.
— И что бы вы сделали на моём месте?
— Я бы прекратила эксперименты. Мне кажется, что они скоро закончат произведение.
— С чего вы это взяли?
— Я… Я не знаю, сэр.
— А вы подумайте над этим, — сказал он, перед тем как оставить её одну в комнате.
Молодая исследователь вошла в базу данных Фонда с выданного ей ноутбука лишь с одной целью. Её пальцы скачут по клавиатуре, а глаза бегают по монитору в поисках места, на котором она остановилась в прошлый раз. В большей части видеоматериалов не было ничего особенного, за исключением одной записи эксперимента, проведённого ещё в 1973, который вёлся до тех пор, пока субъект не потерял сознание от кровопотери. Это привело к тому, что все эксперименты с SCP-012 были прекращены, пока три года назад запрос д-ра Ферсона на возобновление тестирований не был одобрен с целью установить, можно ли исчерпать аномальный эффект объекта. Ещё два года назад за каждый эксперимент прибавлялось около 15 страниц и чуть более года назад было проведено ошеломительное исследование, когда два сотрудника класса D смогли написать 45 страниц в один полуторачасовой заход. А потом всё вдруг… Остановилось. Не было добавлено ни одной новой страницы, но эксперименты стали всё более жестокими, кровавыми.
— Никакой логики, — пробурчала она, всё глубже закапываясь в историю исследований SCP-012. Она перепробовала всё, чтобы найти хоть малейшее изменение. Но так ничего и не обнаружила. Она разочарованно вздохнула, её взгляд вновь упал на экран ноутбука.
— Что-то не так, Эмма? — поинтересовался её руководитель.
— Ага, — устало ответила она.
— Как я понимаю, всё это — твои записи насчёт 012?
— Бинго.
— Впечатляет. И что же ты узнала?
— Ну, вот тут отображено, сколько листов было добавлено за три эксперимента, а в тех, которые вы сейчас держите, содержатся стенограммы последних четырёх опытов, когда появились новые листы и мне кажется, что я… — её речь становилась всё быстрее и бессвязнее.
— Мы это уже давно прошли. Ещё в смотровой камере ты мне сказала, что считаешь, что произведение близко к завершению. Почему? — спросил он, бросая в мусор лист за листом.
— Я всё ещё не знаю, — сказала она, посмотрев на почти полную корзину и листы бумаги, разбросанные по комнате.
— А что ты вообще делала?
— Я просматривала записи. Статистику, стенограммы… Всё, что мы нашли с самого момента попадания объекта на содержание.
— А почему не раньше?
— А стоит ли вообще смотреть на то, что было раньше?
— Конечно же, если ты хочешь узнать больше о его природе, — произнёс он, перед тем как окинуть комнату взглядом и молчаливо выйти.
Она вздохнула и снова подняла глаза на экран ноутбука, очевидно, с намерением продолжить исследование. Теперь она запуталась ещё больше, чем ранее и ей уже хотелось просто сдаться.
— Ещё один. Всего один и всё, — сказала она сама себе, делая глоток кофе.
Последний документ. Журнал К.М.Сандовала, человека, нашедшего SCP-012 ещё в 1966 году.
8 ноября 1966
Базилика Санта-Кроче после потопа
Масштаб разрушений не передать словами.1 Место, где зародился ренессанс, самые настоящие Афины Средних веков в руинах из-за реки Арно, вышедшей из своих берегов 4 ноября. Как будто волн из грязи и воды, несущихся по улицам и сносящих всё на своём пути не было достаточно, тысячи подземных баков с мазутом для котельных были разорваны, и их содержимое вылилось в общий потоп. Вся эта масса начала врываться в музеи, библиотеки и церкви, как толпа варваров, уничтожая бесценные артефакты, шедевры и рукописи. В большей части города всё ещё нет света, и даже больничные генераторы не справляются с задачей.
Это наш долг — спасти наследие человечества, покоящееся здесь. Грязь, вода, мазут и плесень стали нашими великими противниками, а сокровища оказались разбросаны по всему городу. Национальная центральная библиотека, расположенная на берегу Арно, ужасно пострадала; я не могу представить себе, сколько трудов средневековья было уничтожено этим бедствием. Моя задача — обследовать базилику Санта-Кроче на предмет всего, что ещё можно спасти. В её стенах содержатся бесчисленные сокровища, а под ней расположены гробницы невероятного множества величайших людей Италии. Кто знает, какую разруху эта катастрофа навлекла на место вечного покоя всех этих выдающихся личностей?
======
9 ноября 1966
Мы, ангелы-очистители
Они зовут нас «ангелами-очистителями».
Люди со всех концов света стекаются сюда, с целью спасти шедевры, разбросанные по всей Флоренции. Больше всего тут, конечно, итальянцев, однако есть и французы, и немцы, и британцы, недавно даже прибыло несколько соотечественников из Америки и с каждым днём нас всё больше. Мы живём у местных жителей, которые очень любезны и гостеприимны к нам, несмотря на то, какие неудобства мы им, наверное, доставляем. Электричества всё ещё нет. Уличные фонари не горят. Городские власти уверяют нас, что телефонная связь заработает через неделю.
В комнату со мной поселили двух таких же американцев, Андерсона и Спитцера. Они прибыли вместе и вместе работали в Штатах. Сказали, что собираются вычистить национальную библиотеку и проверить, можно ли что-то спасти. Они уже предложили мне помощь с Санта-Кроче, как только у них появится возможность, если она вообще появится.
На улицах так темно. Луна убывает слишком быстро и звёзд почти не видно. Если даже великий человек умрёт в такую ночь, никто и не заметит. Популярнее Иисуса? Неужели кто-то действительно мог так подумать?2 Музыка всегда будет служить Творцу.
======
10 ноября 1966
Распятие Санта-Кроче
Уровень воды внутри базилики Санта-Кроче достиг четырёх с половиной метров. 16 футов. Полтора этажа воды с мазутом ворвались в церковь. Алтарь оказался разрушен полностью. Саркофаг Микеланджело полностью скрылся под водой. Гробница Донателло серьёзно пострадала. Пол покрыт слоем грязи и мусора, а вода, уходя, размыла и сдвинула каменные плиты под нашими ногами. Даже великое распятие было обезображено потопом.
Я помог другим рабочим вытащить крест на улицу, чтобы он просох. Сзади, за алтарём, я обнаружил сместившийся мраморный диск, скрывавший проход вниз. Похоже, грязь добралась и туда. Такие гробницы есть во всех европейских церквях, как эта. Больше, чем вообще можно представить. Мне нужно посмотреть, осталось ли там что-нибудь. Я чувствую искушающее желание пробраться туда ночью, пока никто не видит. Но ночью во Флоренции так темно. Ни электричества, ни света. Ещё и эта черная грязь.
======
11 ноября 1966
Внутри базилики Санта-Кроче
Я сделал это.
Я не мог больше ждать.
Андерсон и Спитцер жаловались на какую-то книгу, вымаранную до неузнаваемости и искали новые методы выведения грязи с текстов. Их обсуждение было довольно жарким, поэтому я решил выйти на улицу, освежить голову. Недолго побродив по заброшенным улицам, я вновь обнаружил себя у дверей Санта-Кроче.
Этой ночью было как никогда темно. Из-за новолуния единственным источником света служили звёзды. Даже если бы кто-то кроме меня шёл по этим промозглым улицам, он ни за что не смог бы меня заметить в такой темноте. Прокравшись в базилику, я нащупал мраморный диск и отодвинул его в сторону.
Под ним оказалась лестница, ведущая в склеп, тесный, всеми забытый и полный грязи. Я пролез в его тёмные скользкие глубины, включил фонарь и осмотрелся.
Сокрушающая сила потопа разрушила единственный саркофаг их хрупкого песчаника. Уже давно разложившиеся останки его владельца, бесцеремонно вжатого в стену, были осквернены водами реки Арно. Знания о том, кем был этот человек, потеряны во времени и смыты потопом, однако, судя по всему, он был музыкантом. Его скрипка, перепачканная и разбитая так, что восстановить уже невозможно, тонула в небольшой болотистой луже, но в руке он сжимал два листа бумаги — похоже, его с ними и похоронили. Они, как и всё вокруг, покрыты грязью, однако всё ещё могут представлять историческую ценность. Я спас их от повторного погребения.
Звёзды, должно быть, понимали, что я сделал и понимали, что это правильно, поэтому они освещали мне путь прямо к моей комнате.
======
12 ноября 1966
Плоды трудов Андерсона и Спитцера
Иногда бывает так, что поставленная перед нами задача кажется невыполнимой. Но мы всё равно с ней справляемся. Каждое утро солнце прогоняет прочь тени из наших сердец и умов, давая нам силы трудиться дальше.
Раз уж я обнаружил труды покойного композитора, мне непременно надо было как-то очистить и отреставрировать листы. Я поговорил об этом со своими соседями по комнате, и они показали мне, над чем трудились всё это время. В запасной кладовой на верхнем этаже библиотеки они выложили множество рядов книг с целью медленно их просушить. Когда книга достаточно высыхала, они аккуратно счищали с неё всю грязь и отдавали обратно на сортировку. Это очень долгий и кропотливый труд.
Две стопки бумаг пополнили книжные ряды. Первая была в ужасном состоянии, я не мог представить, что хоть когда-то смогу её прочитать. Тем не менее, повесив несколько страниц на верёвку, я смог разобрать одну фразу у самого конца страницы. Я не совсем уверен, что это значит, однако автор писал о том, что Il Mascherato — некий «Человек в маске» — пообещал заплатить ему, как только заказ будет выполнен.
Вторая стопка листов, как оказалось, сделана не из бумаги, а из велени — телячьей кожи. Спитцер сказал, что за ними нужен особенный уход, так как пергамент и велень очень быстро деформируются, будучи сырыми. Он отнёс их в сухую комнату без света и зажал между двумя деревянными брусками. Надеюсь, уже завтра я смогу их нормально прочитать. Листы были настолько покрыты грязью, что я едва ли смог разобрать название…
======
13 ноября 1966
Обломки искусства разбросаны повсюду
Sul Golgota
Итальянский. На горе Голгофа. Я не могу быть абсолютно уверен, но это, похоже, ноты. На телячьей коже. Гимн Господу, что страдал на кресте. И крест этот опорочен, от него отслаивается краска из-за едкого воздействия немой, безрассудной природы. И будет он возвращён на своё законное место, но уже никогда не будет целым.
Весь этот день я решил потратить на отдых. Работы в Санта-Кроче ещё не закончены, но, так как все артефакты уже спасены, там теперь трудятся лишь мётлы и лопаты. Мы, ангелы-очистители, будем работать где-то ещё.
Мы даже не можем нормально отмыть грязь, она повсюду.
Нужно проверить сушильную комнату. Симфония… она ещё не закончена.
Она ещё не готова. Слишком сырая.
Голгофа.
Но не только Господь был распят в тот день. Вместе с Ним были казнены два вора. Дисмас, благоразумный разбойник, посчитал честью возможность умереть вместе с Ним. Гестас, безумный разбойник, требовал от Господа освободить их от наказания. Оба умерли на собственных крестах. Таким смертным, как я, не суждено знать, что случилось с их душами.
Наверное, это всё из-за музыки. Жизнь и смерть воссоединились в единый звук, как никогда не получилось бы у слов.
Закат уже близко. Сумерки стали моим самым активным временем. Все стараются использовать последние лучи солнца, а я пользуюсь светом, что даруют мне блуждающие звёзды. Они знают, что я нашёл. Они возглашают, что скоро зазвучат оркестры.
Нужно проверить сушильную комнату.
======
14 ноября 1966
Семь труб. Двенадцать апостолов. Размер 7/12. Вот оно, ядро пробуждения. Одно существо, семь голов, десять рогов. Это восемнадцать. Трижды шесть.
Прошлой ночью в комнате, где работал Спитцер, случился пожар. Он пытался сделать факел, используя чистящий раствор; сказал, что должен завершить произведение. Звёздный свет не проникает в его кладовку, которую он так гордо называет "реставрационной". Электричества всё ещё нет. Он уже не может работать со страницами ночью.
Он поклялся, что «На горе Голгофа» цела и невредима. Он знает её истинную ценность и знает, насколько важно её закончить. По крайней мере, он так говорит. Но я не думаю, что он способен справиться с этой задачей. Я предложил пойти с ним, сказал, что мы должны закончить это вместе. Он остановился, посмотрел на Андерсона и отказался. Пробормотал что-то про содержание.
Всё к лучшему. У нас всё ещё нет нормальной воды. Нам приносят запасы, но они предназначены для питья, а не для душа, поэтому я до сих пор чувствую пятна земли на своём теле. И этой чёрной грязи. Гимн нашему Господу не приемлет чёрных пятен.
Я должен быть готов. Если невозможно записать гимн на велени, я запишу его внутри своего разума. Я могу её завершить. Я буду готов.
Андерсон не доверяет Спитцеру. Он пошёл проведать его.
Я не доверяю Андерсону.
======
15 ноября 1966
Господь и его святые расколоты на части, пятно природы пропитывает и искривляет их
Паника. Хаос.
Возможность.
Андерсон бродит из стороны в сторону. Он постоянно говорит в диктофон, прижимая его близко к лицу, пока по комнате раздаётся жужжание и гудение металлической коробки. Спитцер сходит с ума. Он запер дверь в сушильную комнату, в ризницу нашего Господа. Андерсон не перестаёт говорить о том, насколько сильному воздействию книги подвергся Спитцер… Я поправил его. Книга из велени? Кому такое могло прийти в голову?
Мы приковали Спитцера к кровати. Его левая рука перемотана кровавой марлей. Андерсон периодически даёт ему таблетки, но Спитцер отхаркивает их при первой же возможности. Когда у него не получается вырваться из своих оков, он начинает напевать себе под нос и жестикулировать руками. Он…
Он видел произведение во всём его величии. Он слышит блаженную симфонию. Он знает, что звёзды взывают к нему. Он видит то, что за гранью. Он слышит эту симфонию столкновений. Он знает, что музыка, пред которой все мы должны пасть на колени, служит Ему! Неужели к нему пришло осознание гимна всех гимнов?
Андерсон, переполненный ужасом, выбежал на улицу и начал выкрикивать требования, чтобы ему рассказали, когда вернут телефонную связь. Его ключи… Андерсон так сильно боялся просветления Спитцера, что не заметил того, как оно появилось во мне. Я забираю их. И беру с собой Спитцера.
И опять он меня вытолкнул из своей комнаты. Откуда он так владеет карате? Дзюдо? Кунг-фу? Чем бы это ни было, он достаточно хорошо им владеет, чтобы с порезанной рукой перекрыть мне дорогу и оттолкнуть назад. Ну и ладно. Я всё равно ещё недостаточно чист.
Неужели они не видят, что Господь наш разделён? Разбросан по четырём углам света. Их осталось лишь двое, и они разбойники!
S U L G O L G O T AS L G O L O G O T AS L G O L A G O T AS L G A L A G O T AS T G A L A G O T AS T G A L A G O D AS T G A L A G A D AS T A L A G A D D A
======
16 ноября 1966
Звёзды падают с небес, словно осколки нашего Господа!
Спитцер мёртв. Он не смог закончить гимн.
Андерсон записывает подробности в соседней комнате. Он мечется, как зверь в клетке, и лихорадочно о чём-то бредит. Постоянно глотает таблетки, бормочет о каких-то меметических опасностях и амнезиаках, разбрасывается числами и несёт всякую чушь! «Это не 701, воздействие визуальное.» Мне лучше не знать, как он умудрился так быстро сойти с ума.
Но это и неважно. Даже звёзды, что всё это время освещали мой путь и были моими спутниками сквозь тьму, с красноватыми вспышками падают перед величием нашего Господа.3 Снова дали воду. Наконец я смогу очистить своё тело от этой чёрной слякоти, налипшей на мне. Больше никакой грязи. Больше никаких чернил. Теперь я могу взяться за эту священную задачу, чтобы исполнить её чистотою моей сущности.
Господь наш лил свою кровь за нас. Возьми, испей. Нет ничего плохого в том, чтобы отдать себя, своё тело, свою кровь Ему во имя симфонии. Теперь я закончу то, что начал.