…

В десять утра 10 апреля 1965 года, новоприбывший агент Бертран "Берт" Томлин застал следующую картину: д-р Таддеус Жанк водил перед собой подвешенным в воздухе пальцем. Возможно, думал Берт, он проверял почту, размышлял над решением обнаруженного им интересного уравнения, или, может быть, старался понять теорию прогнозирования истории, украденную из базы данных, которой не будет существовать ещё ближайшие 250 лет. Рядом с ним на полу расположилось устройство размером с типичным для тех лет бытовой телевизор. Это монотонно гудяющее устройство лежало в слабо освещённом углу кабинета на 25-ом этаже небоскрёба Уан-Таймс-Сквер в Нью-Йорке. Наконец, стеклянный взгляд сошёл с лица Тада, и он обратил внимание на Томлина:

— Следили за тобой? — спросил он с пугающей серьёзностью. — Я спрашиваю не только про рядовых сотрудников, шпионов. Я спрашиваю, следил ли кто-то среди ребят из Δt, из Причинно-следственного и вообще кто-либо.

— Нет, никто не знает, что я здесь, — ответил Томлин, придвинув к себе обветшалое офисное кресло. За его спиной распахнулась дверь, и в помещение вошла исследователь — прошу прощения — доктор Афина Анастасакос, стряхивая с плеч холод и хлопья снега. Она повесила пальто, заперла дверь и села. Трое коллег обменялись приветственными кивками.

— Д-р Жанк, это переходит все границы, — возмутилась Афина, скрестив руки, — Я не понимаю, почему я должна уходить посреди совещания по SCP-614. Маркус уже собирался впервые рассказать свою гипотезу "о будущем совершённом времени", когда ты взял и выдернул меня.

— … Атти, та встреча прошла… — пару дней назад? Её не было и не будет ещё 30 лет. — Э-э… А какого числа он позвал тебя? — спросил Томлин.

— 5-го июня 1999 года.

— Совещание было 4-го июня 1999 года, — сказал Томлин. — Я сам только что оттуда.

— Ошибаешься, — утвердительно сказала Афина, сняв 442i с запястья и отпустив фиксатор. Эти двое вместе считали обороты стрелок, пока Тад молчаливо сидел, смотря на лампочку в маленькой настольной лампе. — Вот, как и сказала, 12 474 дней. Это пятое июня.

Отрешённый от перепалки, Тад щёлкнул маленьким переключателем в верхней части устройства. Глаза Афины готовы были выпасть из глазниц, увидев, как стрелки часов в её руке рвано застопоролись, отмотались на 2 дня назад, прокрутились на 5 дней вперёд, и встали на месте.

— Чт… Что ты сделал?!

Язвительно усмехнувшись, Тад снова включил устройство. Гудение возобновилось, а часы, как ни в чём не бывало, продолжили своё шествие.

— Вы поймёте через минутку, — сказал он, сложив руки перед собой на столе. — Я собрал вас сегодня, потому что заметил кое-что крайне серьёзное. И замечал всё чаще и чаще с того дня, как мы столкнулись с г-ном Макдугалом некоторое время назад. Помните о таком?

Томлин кивнул:

— Да. По моим ощущениям, это было всего 2 месяца назад. Он ведь наш первый парадокс, да?

Сложив губы в тонкую линию, Тад повесил голову:

— Ага. Вот только… я уже не так в этом уверен. Атти, помнишь про наш эксперимент над свойствами 084?

— Лучше бы забыла, — безэмоционально ответила Афина. Но просящий взгляд Тада вымолил у неё вздох и кивок. — Да, конечно же я помню. Наверное, это самая жуткая жуть, которая со мной случалась. Мне казалось, мы застрянем в той комнате навечно.

Тад кивнул, подтолкнув очки немного повыше:

— Берт, в каком году ты родился?

Глаза Томлина застыли в изумлении, пока он дырявил взглядом Тада. Очень пристально.

— Я не…

Тад вытащил карту доступа из кармана пиджака. Она была чёрного цвета. Единственными надписями на ней были только должность "Председатель отдела", цифра 5 и символ Δ.

— Однажды, ты зашёл в мой кабинет и потребовал немедленно сделать возможными путешествия во времени. Ну, я так и сделал — 12 декабря 1997 года.

— Я никогда не просил тебя об этом!

— И чтобы знать, что попросишь, мне нужно знать дату твоего рождения, — взгляд Тада находился в семи сантиметрах за поверхностью лба Томлина. — … Когда ты родился?

Сжатая челюсть Томлина ослабла:

— 31 октября 2048 года.

— Я ЗНАЛА! — Рявкнула Афина, откинув голову в вульгарном смехе. — Как же я знала!

Тад всего лишь кивнул, набросал что-то на бумажном листе и протянул Афине:

— Прочитай. Убедись, что написанное совпадает с тем, что ты только что услышала. И тогда отложи за край синей линии позади тебя. — с очередным щелчком переключателя, гудение машины прекратилось.

— Друг, ты выводишь меня из себя, — нервно сказал Томлин. — Что ты делаешь?

— Демонстрирую. Д-р Анастасакос, сколько человек в составе твоей исследовательской группы и каков ваш квартальный бюджет? — спросил Тад.

— У нас 5 исследователей, 22 младших научных сотрудников, 17 сотрудников офисного персонала и 15 специалистов с общим квартальным бюджетом в 10 миллионов долларов, — ответила Атти. — Но какое это имеет отношение?

Тад не ответил. Всего-то покачал головой и продолжил записывать:

— Агент Томлин, ответь, как знаешь: кто был первым человеком африканского происхождения, избранным на пост президента Соединённых Штатов?

— Легко. Преподобный Эл Шарптон, демократ, избран в 2008-ом. А что? — ответил Томлин.

— И моё имя… д-р Таддеус Жанк… Председатель отдела… Аномалий времени. Хорошо, — когда за синей линией оказался последний обрывок бумаги, он включил устройство и посмотрел на часы. — Возможно, вы уже не те, с кем я начинал, но и так сойдёт. Поработав немного с разработанным нами Темпоральным Стоком, я наткнулся на нечто… странное, — устройство успело поработать ровно 11.322487 секунд перед тем, как Тад в очередной раз щёлкнул переключателем. — Вы должны помнить наш первый подтверждённый парадокс — Кевин Макдугал. Но также есть и неподтверждённый парадокс в нашем эксперименте над 084. До сих пор задаюсь вопросом, что стало с теми шестью дубликатами, которых я тогда встретил, или же они все были частью какой-то замысловатой галлюцинации. Но мне начинается казаться… Мне начинается казаться, что проблема зарыта гораздо глубже, чем мы думали. Берт, будь добр, подбери те клочки бумаги.

Наклонившись, Томлин подобрал обрывки из жёлтой бумаги и развернул их:

— … Что ещё за нахрен Барак Обама?!

— Первый человек африканского происхождения, удостоившийся чести стать президентом Соединённых Штатов. По крайней мере, во временной линии, из которой я родом, — ответил Тад, потянув выдвижной ящик и положив на стол стопку новостных газет, — Но, судя по всему, в тот же год на пост президента выдвинулись Джесси Джексон, Эл Шарптон, Дензел Вашингтон, Джеймс Эрл Джонс и кандидат от республиканской партии Джон Маккейн, — Тад легонько хлопнул по стопке газет, — и имя каждого из них — "корректный" ответ.

Афина, схватив самую верхнюю бумагу из стопки, пристально осматривала взгляд накатившего восторга на лице г-на Шарптона. В другую руку она взяла клочок, на котором находились записанные Тадом числа… 12 исследователей, 48 младших научных сотрудников, 30 сотрудников офисного персонала, 25 специалистов и…

— … 50 сотрудников класса D в месяц? На кой чёрт я стану расходовать 50 дэшек за один только месяц? За всё время, я не запросила даже ОДНОГО!

— Утром я спросил у тебя то же самое, — ответил Тад. Он раздвинул плотные шторы и, сложив руки за спиной, наблюдал за видом из окна. Эта картина не казалась сломанной. Она казалась нормальной. Казалось, словно толпы людей внизу шли по своим делам в оживлённом городе, как было всегда и будет всегда. — Но это ещё не самое страшное. Посмотри на мою карточку.

Те двое развернули записку Тада. Это уже даже не был блокнотный лист, а тяжелая, выполненная из хлопка, визитная карточка с рельефной надписью на одной из сторон.

— Т… — начал Томлин. И опять. — Ты…

— О5, так ведь?

Ему и не нужно было ждать, пока их котелки переварят усвоенное. Он уже знал, что прав.

— И какой, Берт?

— Шестой, — ответил Томлин, выбросив проклятую карту на стол.

— Хорошо. Значит на листочке с датой твоего рождения, должно быть… думаю 25 ноября 2048 года? — Афина тут же бросилась к листу, и торопливо развернула. Тад прав. — Точно… пока вас не схватил сердечный приступ, включите красный переключатель на столе, — сказал Тад, рассеянно размахивая руками.

Афина переглянулась с Томлином в целой минуте молчания, пока она не собрала в кулак остатки силы воли и не потянулась за щелчком. Сию же секунду разошлись мириады вспышек, цвета которых она и не воображала, и оба они застыли в трепетном изумлении перед тем, как снаружи, одно мгновение за другим бросающимся навстречу мгновением, всё кругом проносилось и кружилось, металось и стремилось, ковыляло и пробиралось, громоздилось ввысь и падало.

Здания, что они не никогда не видели и никогда не увидят, вырастали, сгорали и обрушались. Люди в порыве ветра и шума то появлялись вновь, то исчезали из бытия, пока оставшийся от них песок собирался в деревья, кусты, собак и других людей. Машины на улице то по сто раз окрашивались в новые цвета и меняли форму, то ржавели в пыль, то взмывали ввысь, то попросту отсутствовали.

— … Я должен это понять, Таддеус, — потребовал Томлин. — Объясни мне, на что я смотрю.

Таддеус Жанк опечаленно вздохнул и повернулся спиной к калейдоскопу времени, приподняв раскрытую ладонь.

— Это — настоящее. Или то, что от него осталось. А если быть точным, то это — каждое возможное настоящее время, в котором этот кабинет способен существовать, не нарушая ход истории или законы физики. С точки зрения этого кабинета, все эти варианты — верны, — Тад на секунду обернулся из-за плеча. Круговорот безобразия. Однажды, он пробовал зарегистрировать это — подсчитать, сколько же должно быть возможных когерентных ходов истории. А потом очнулся два дня спустя с лихорадкой, попачканными штанами, непостижимой головной болью. И с запиской на столе.

"Переполнение стека. Не советую это повторять. Можешь не беспокоиться: я тебя подменил. -Тж"

Повесив голову, Тад выдвинул нижний ящик офисного стола. В нём лежала бутылка коричневого напитка (плохой бурбон, но кого это волнует) и три стакана:

— … Не хотите ли выпить?

— Так… стой, — Афина потерла виски и немедля уселась обратно, стараясь не смотреть в окно. — Как это вообще может быть? Я думала, весь смысл организации отправной точки в твоём кабинете был в предотвращении чего-то подобного.

Тад покачал головой. Расположив на столе, он стал неаккуратно наполнять стаканы жидкостью, пока они не стали… обоснованно доверху полны. В конце концов, то был 1965 год, а в каждой седьмой версии Нью-Йорка 1965 года едва ли кто вёл дела в трезвом уме.

— Всё труднее верить, что такое возможно.

Тишина. Все трое потянулись за стаканами и одновременно сделали глоток. Таддеус в одном ритме стучал пальцем по подлокотнику кресла и, ровно через 67.934922 секунд после приведения устройства в рабочее состояние, щёлкнул переключателем. Вспышки прекратились. Здания оставались прежней высоты, машины вернулись на правильную сторону дороги, а женщины в разноцветных головных уборах снова начали нести свои пакеты и сумки. Нью-Йорк, каким мы его знаем.

Он не выглядел сломанным. Правда не выглядел.

— Мы облажались, — сказала Афина. — Нам не стоило вмешиваться, — она резким движением ударила стаканом по столу и закрыла лицо руками, — Мне кажется, я этого не выдержу.

Пожав плечами, Тад заговорил, не отводя взгляд от стакана:

— Есть явные намёки на то, что мы проиграли ещё до того, как начали, — в его горло скользнула жгучая янтарная жидкость, оставив за собой солёный привкус ярости.

— Надоедают уже твои полуправды, Тад, — фыркнул Берт — Мы же команда по идее. Что ты знаешь?

— Я знаю, что во вселенной в таком состоянии причинно-следственная связь существовать не может, а значит совершенно точно неразумным будет вешать вину на нас, — злостно отрезал Тад. — Тебе принести доску и показать наглядно, или и так достаточно?

Берт сжал зубы с силой достаточной разломать грецкий орех, уставив взгляд перед собой.

Тад смахнул прядь волос с лица и, сняв очки, начал протирать галстуком:

— Если в нашей вселенной нет причинно-следственной связи, то нечто, что можно назвать тому "причиной", должно исходить извне вселенной, какой мы её понимаем. Если уж так, то я, возможно — подчёркиваю "возможно" — столкнулся с чем-то таким, когда ещё был начинающим постдоком.

— Где? — спросила Афина, подняв голову.

Д-р Таддеус Жанк потянулся к своему портфелю и достал непримечательную желтую папку с написанным красной ручкой числом 110 на его поверхности:

— В одном месте, которое я избегал, — скорбно сказал он. — К юго-западу от Коблскилла. Около 25 лет назад.

Опустошив одним глотком остаток своего виски, агент Томлин взял файл и стал читать:

— … SCP-110 — целый город, найденный на глубине полукилометра под фермерским участком в Ист-Вустер, штат Нью-Йорк.

Таддеус вздохнул и откинулся на спинку кресла:

— Слава богу, — сказал он, — там, где мы начали, последний кусочек был замаран.