Черновик Донни

Здесь иногда пишет Донни. А иногда не пишет.

Переводы:

Объекты:

Рассказы:

Конец Смерти

Национальный парк "Бездна экзистенциального отчаяния", на вычитке.

Путевая война

Вне циклов

Номера, как истории — не умирают

Материалы Связанных Организаций:

Маршалл, Картер и Дарк

Благотворительный фонд "Манна"

Пятнадцатое Анонимное Пожертвование

Лаборатории Прометея

Хирургическое сохранение личности

Андерсон Роботикс

Ваш новый механический экзоскелет серии "Бутео"

В процессе: Национальный парк "Бездна экзистенциального отчаяния"!

1977.

— …Достигли существенного прогресса. Мы надеемся, что закончим в течение года, максимум двух, — с гордостью говорил, шагая по коридору, Лин Марнесс, шесть футов уверенности в себе и своей работе. Направленные советом О5 секретари с лицами, будто выполненными под копирку, спешили за ним.

Человек, называвший себя Осаму, едва обратил внимание на появление директора. Он был слишком занят тщательным изучением чего-то через старый микроскоп. Ага, вот! Ровно между линиями материи. Вспышка. Разрыв. Что-то здесь не так.

Человек нацарапал что-то на листке бумаги. Его рабочее место чистое и аккуратное, все возможные отвлекающие факторы убраны. Часы на стене. Медаль на столе. Человек хотел концентрироваться только на работе. Ему не хотелось думать обо всем прочем.

Сам он так же опрятен, как рабочее место. Средних лет, высокий, с короткими черными волосами, разделенными аккуратным пробором. Безупречно выглаженный костюм, отполированные до блеска туфли. Редкий вид изящества, отнимающий немало времени и занимающий руки и голову.

—…А это один из лучших наших исследователей, доктор Ос… простите, доктор Хисакава Осаму. Никогда не мог разобраться в этих японских именах…

Секретари вслед за Марнессом вежливо похмыкали.

Осаму повернулся и не менее вежливо улыбнулся.

— Очень рад познакомиться, — тихо сказал он. И замер в напряженном ожидании.

— Чем вы занимаетесь сегодня, Хисакава?

Осаму расслабился. Пустопорожней болтовни не ожидалось.

— Я работаю над возможным способом создания физического объекта с самоудаляющимися меметическими свойствами. Мы уже нашли несколько существующих примеров подобного в… эм-м-м… "природе", но наши методы работы делают изучение или воспроизводство несколько затруднительным.

Поколебавшись, он в некоем творческом порыве добавил:

— В конце концов, нам вечно не хватает финансирования.

Марнесс с одобрением улыбнулся, и Осаму почувствовал, что опасность миновала. Марнесс на самом деле неплох.

— Что ж, господа, продолжим?

Директор удалился, и Осаму вернулся к работе, к видимым и невидимым атомам. Он надеялся, что скоро закончит проект.

Не понимая, что уже закончил.

Когда-то здесь был пояс астероидов. Никто не знал, кто жил на нем. Записей осталось очень мало.

В те времена люди, до отказа переполнив Землю, решили отправиться к звездам. Им казалась немыслимой мысль о жизни без освоения нового, особенно после того, как они потеряли право на смерть. "Какой в том вред?", в один голос вопросили народы и нации и принялись срывать покровы с космоса.

И вот на тот пояс астероидов прибыли люди и начали застройку. Но эти люди были иными. Жесткими, холодными, властными. Они прилетели туда не добывать ресурсы, а создать идеальную тюрьму.

Тринадцать астероидов, связанных и соединенных меж собой колоссальными платиновыми тоннелями. Антигравитационные отсеки, роскошные камеры содержания гуманоидов, погребенные глубоко под камнем чудовища. И между всем этим — грандиозных размеров цилиндр длиною в тысячу миль, доверху набитый бюрократией, системами слежки, библиотеками, секретными планами и тайными правительствами. Агенты Империи, Нефритовой Страны, Селестрии, даже Конфедерации — все они выполняли указания центра на окраине мира.

Этим центром был Фонд.

— Назовите имя, уровень допуска и необходимые вам материалы.

Лицо женщины было идеальным. Чересчур идеальным. Полностью симметричное, без единой ошибки. При взгляде на это лицо Цукико почувствовала болезненное отвращение, но отвести взгляд была не в силах. Она не пыталась идти в ногу с модой, но то, что она увидела, было гораздо хуже кинетоконструктов или "извращенной плоти", популярных в прошлом тысячелетии. Древний идеал, который не должен был стать реальным.

— Доктор Хисакава Цукико. Исследователь третьего уровня допуска, в бессрочном отпуске с 4284-го. Я хотела бы запросить информацию относительно антимеметиков в конце двадцатого и начале двадцать первого веков.

Женщина не ответила, но несколько раз щелкнула по клавишам. Лицо Мари выражало скуку, Мехмед изумленно осматривался. Он видел крошечный рабочий стол напротив крошечной двери, а за ними — бесконечные ряды… книг? Таблиц данных? Мехмед не мог разглядеть ни конца, ни начала, лишь совершенно одинаковые ряды полок, тянущиеся до неба, и лестницы вокруг рядов.

Библиотекарь вдруг подняла бровь, перестав изображать статую.

— Вы числились сотрудником Фонда с тысяча девятьсот пятьдесят первого года без перерывов, за исключением кратковременной пенсии в двадцать первом веке.

— Я пришла в Фонд в семьдесят седьмом, — нахмурилась Цукико.

— Да. Именно так вы и думаете, — женщина вздохнула, пошевелила губами и набрала в грудь воздуха: — Мне жаль, но из-за причин вашего ухода и… некоторых других я не могу дать вам доступ к данным.

Черт.

— Послушайте. Мы на одной стороне. Как вас зо…

И тут Мэри шагнула вперед, вытащила ключ-карту и помахала ей перед библиотекарем. Глаза женщины слегка расширились. Она еще пару раз щелкнула по клавишам.

— Сеть 813. Не заблудитесь. Возьмите лампу и избегайте возникновения огня.

Мари повела остальных к полкам мимо стола. Мехмед захотел задать ей вопрос, но тут же передумал. В этом месте не стоило обсуждать секреты. В каждом зале за ними наблюдали.

The Foundation had to flee. At the risk of attracting lawyers from the Asimov estate, the Foundation-in-Space plan was the only way to survive the increasing anger as the Foundation's role in Omega-K was revealed. For every two people heaping lavish praise on their inadvertent miracle, there was someone who had suffered and wanted a scapegoat. The bombing of Site-19 was the final straw; they packed their bags and went to space, leaving only shadows in their wake.

It is impregnable. It is filled with countermeasure upon countermeasure, antimemes and incantations of spinning fire and depths that even the Council has forgotten. It has grown into a beast beyond itself, so much a part of the anomalous world that the two are perpetually intertwined.

It has also become a major political force. Potentates of the Empire and representatives of Celestria all gather within great halls designed for their containment. An elaborate political drama is constructed to let each think they are in charge of the universe, while men in suits write notes behind closed curtains.

One would think that the architecture and construction would be as cold and unforgiving as the Foundation itself, but Foundation has altered over the years, millenia of myth crystallising into function. And besides, the place has a life of its own that has gone far beyond the builders' intentions. One day, a few years ago, two statues- of Joyce Michaels and Emily Young- suddenly stood flanking the main entrance to the shipyard. Above, a Latin tag loomed over the passing ships.

Memento vivere- remember you will live.

Was it a boast? A statement of defiance? An admission of guilt? Nobody could say because nobody remembered its construction. That should have frightened them, but this kind of thing was an everyday occurrence at the Foundation. They died in the dark so the others could live in the light; they were not afraid of either. Or so they told themselves.

Tsukiko held the lamp as the three of them walked through, slowly. Occasionally they would look up, but the shelves descended into darkness until they could see nothing else. Then they'd look down, and see themselves walking miles below, heads staring up.

"How does that-" began Mehmed, but Tsukiko just waved him away. She stopped at a staircase, and began to climb. The staircase was gold, a thin silver band weaving its way along the bannister. She was muttering under her breath.

"Space conservation", said Mary. "There isn't enough here for all the data, so they fracture the physical world and make many places in one place. Thousands of us each going through a different timeline, in the same hallways, but with different tablets. The floor and ceiling act as a screens in case an SOS is necessary. One of these versions will find the tablets, and when we emerge, we become whole again.

Mehmed nodded. He looked up, trying to see something, anything. It was all maddeningly regular. Endless and dark spaces, small floodlights embedded into the floor at precise intervals. No overhead lights.

He wandered in one direction. There was a line of shelves with no lights. Were they broken? Was something wrong with them? No, that wasn't it. The darkness seemed deliberate.

He started forward, more deliberately. There was something at the end of the tunnel, something he couldn't quite make out. It was holding a lantern, like he was, but it wasn't him. It had more teeth, to begin with.

He made great strides onward. He wanted his legs to stop, but they couldn't. Something that was like him was making the exact same movements, and approaching him. It was smiling. Something was coming from his mouth, bleeding, white, shining-

And then Mary was dragging him backwards, and pushed him to the floor. He tried to crawl back, lamely, until he realised what he was doing and stopped. He was drenched in sweat. "Thanks", he muttered.

"You're welcome." Mary sounded nervous. "Do not stray, she said."

"Alexandria in Space", some of them called it, but the collected mass of data the Foundation had gained far outstripped a collection of mere human lives. Within the hall were several duty librarians, perfect and grim; a hundred or so sub-librarians, each of whom retained some level of collective consciousness despite being fragmented into a hundred thousand pieces; and the Mother, a hidden figure who dwelt in an antechamber and watched, through her eyes, all that happened.

By tradition, the Mother was a member of the Council, but it had been a long time since it had been anything but a symbolic position for any of them. So the task was left to a deputy, a Level 3 or 4, who would don the ancient white robe and spend their days staring and twitching. The official duties of the Mother were simply to look after the tablets, to ensure their upkeep, but everyone knew that this was just a lie they told one another.

Because the truth would have meant acknowledging that they had not built their palace in empty space. That the asteroids were not just convenient rocks, or a useful refuge. And nobody could acknowledge that, because they'd heard the words of the ones who had, and they never wanted to again.

So every now and again, between the stacks, a piece of a scholar would go missing, and the rest of them would follow. And their names would be wiped clean, a generic memorial would be said, and that was that. But when the family members, coming from Earth or Shu or wherever else, asked what had happened to their relatives, the researchers would simply smile, and move away. It was not uncommon to see a mother or a father running between small groups standing at a wake, fleeing from blankness to blankness, trapping themselves in ignorance.

"Here". One of the Tsukikos in one of the fractures had found it. Her Mary and Mehmed scrambled up, and stared together at the screen.

A quick search found the right file. "ANTIMEMETICS RECORDS UNDER M. WHEELER UP TO 2009". They tensed, slightly, as Tsukiko gently pressed the button.

We are sorry. Owing to the continued need for secrecy within the Foundation, this file has been removed to the Three Point Antimemetic Screening Facility on Gongji City, Celestria. Have a nice day.

"That's all?" came Mary's dissatisfied voice. "We travelled how many lightyears to get here, and they can't even do their jobs properly?"

Tsukiko sighed. "I half-expected this. Marion didn't want me to understand. The whole point was that the- whatever this thing was, it would die with me. Why would she want anyone to remember? Why would the records be easy? No, they wanted to make things difficult. Nobody thought that death would end."

She replaced the tablet, and stared up. Somewhere up there, another Tsukiko was looking down.

As the trio's ship headed back through space, the librarian moved some numbers on a screen. They told her everything: who they were, where they'd been, where they were going next. She cocked her head, slightly, and hummed.

Then she completed her shift, walked back to her dormitory, and exchanged her body for another one. A fun, happy, expressive body. She'd go to a bar, and have a great time, drinking and laughing and catching up. You'd never know it was the tight-lipped librarian with the perfectly greying hair.

Then, before she turned out the light, she'd put on a sleeping body; comfortable, dozy, simple. She'd yawn, and let sleep take her, making her all new again.

Except for a few moments before bed, when her eyelids were shut, and she'd see white teeth leering from the shadows.

Вставленная страница ":scp-wiki:component:earthworm" не существует (создать её сейчас)

версия страницы: 1001, Последняя правка: 03 Окт. 2019, 13:15 (1874 дня назад)

Russian Branch